Lost puzzle

Карие глазки. Временами казалось, что в них вмещается вся Вселенная. С самого детства взгляд Гуки был по-взрослому глубоким. Прямо сейчас эти маленькие бусинки внимательно изучали молодого парнишку. Чону исполнилось пять. Орава ребятишек носилась по дому, играя в мячик, но виновник торжества сверлил взглядом старшего брата одного из гостей. Умные глаза, круглые очки на кончике носа и очаровательные ямочки на щеках. — Красивый, - со вздохом прошептал мальчишка. Но разве он уже может судить о внешности? Вряд ли... А может не о внешности? Гуки был необычным, в садике ему было скучно с ровесниками. Такой отстранённый и мечтательный, родители всем говорили, что он стеснительный — это и всего. Но это не так. Мальчик сторонился объятий и любил одиночество. Мало что ел и никому не доверял. Мама заметила что-то неладное, когда пришло время заговорить. Посетив немалое количество логопедов, он всё так же продолжал молчать. Родители были в отчаянии. Вот, в свой пятый день рождения, Чон сидел безмолвно, едва ли реагируя на детские визги. Взрослые общались за столом: — Намджун, подай салфетки, пожалуйста. Немного погодя мальчишка нахмурил бровки и выдал: — Намджууун... - протяжно и громко, так, что услышали все. Но повернулась лишь мама и сам Джун. Этот день запомнился навсегда. Выходит, мальчика что-то зацепило. Дела пошли на лад. Говорил Чон хорошо, хотя и не много. А также весьма преуспел в математике. Мама говорила, что с людьми он не так хорошо ладит, как с цифрами. И в этом была абсолютно права, ведь будучи старшеклассником он оставался один. Почему? Всё просто, Чонгук не понимал людей. — Эй, Чон, мы после школы идём к Сани на вечеринку. -зачем он мне это говорит? — Мы идём к Сани, ауу -почему он повторяет, я же не глухой. А может… — Я слышу. — Так чего молчишь? -что на это вообще можно ответить? — Так ты идёшь с нами? — А вы приглашаете меня? - он говорил без издёвки. — Да я тебе об этом уже три раза сказал! — Нет, ты говорил, что вы идёте к Сани. — Да брось его, пошли, - двое мальчуганов побежали прочь, оставив Чона одного. — Вот чудак, - эту фразу он слышал далеко не первый раз. Больничный коридор, сильный запах хлорки и могильная тишина. Чон вертел в руках ручку, это его успокаивало. Обычные подростки не могли выйти из дома без телефона, а он — без письменной принадлежности. А телефон то, он никогда не звонил и не любил отвечать кому-либо. Пока Чонгук в очередной раз оттачивал своё мастерство в игре с колпачком и ручкой, мама находилась в кабинете врача. — Гуки? - она с тоской взглянула на своего взрослого ребёнка. Он опустил взгляд в пол и не поднимал глаза. — Мне кое-что объяснил врач. Тебе не интересно? Молчание в ответ бывает очень утомительно. — А мне вот интересно! Знаешь, Чонгук, я все семнадцать лет положила на то, чтобы узнать, что с тобой и как тебе помочь. Я обессилила и держусь из последних сил! Но в ответ получаю — ничего, тебе не станет хуже от коротенького ответа или какой-нибудь реакции… Разбитая хрупкая женщина залилась слезами. Пока она тихо плакала, Чон продолжал бездействовать. Пожалеть? Обнять? Возможно, он бы и хотел, да только не понимает эту потребность. Мама легко коснулась его коленки: — У тебя аутизм. Гук знал. Он был сообразительным, потому узнал об этом ещё два года назад. Часто природа обделяя в одном, восполняет в другом, Чона она наградила выдающимся умом, все задачи были для него простыми, но одна всё-таки не давала покоя вот уж сколько времени. Почему тот парень не шёл из головы? Карие глазки смотрели на мир всё так же безразлично. Но только не на Нама, хоть Гук и видел его лишь пару раз. Отстранённый от жизни человек становился чувствительным и эмоциональным. Разве это не чудо? Пока Чонгук только пугался этого, ведь он не мог разобраться в себе… А вдруг он?! Очередной урок математики: ученики сидят в гробовой тишине, только щелчки ручки не давали уснуть. Учителя терпели эту выходку Чона, потому что он одарённый и лучший в математике. Но одноклассников это не устраивало, навязчивый звук должен был раздражать, если слышать его целыми днями. — Да прекрати уже! — Ты реально надоел! — Но ведь я… - растерянный взгляд опустился в пол. — Не надо тут! Ты вообще странный, вечно учишься, в глаза не смотришь. — Дай сюда, - рывком он выхватил ту самую ручку, без которой Чон не мог жить. И вот две части одной и той же ручки полетели в разные стороны, кто ж знал, что это успокоительное средство Гука. В момент парень побагровел и налился ненавистью. — Я аутист! Заткнитесь и валите отсюда! Об этом, конечно, узнала вся школа и мама перевела его на индивидуальное обучение. Всё лучше очной формы. Первое занятие: равнодушный Гук равнодушно ждёт своего нового учителя, лениво щёлкая ручкой. Спустя пару минут от назначенного времени в комнату заходит взрослый и статный мужчина с очками на носу. Чона было трудно удивить или вызвать хоть какие-то эмоции, но одного лишь появления Намджуна хватило, чтобы ввести его в шок. Ручка упала на пол… — Здравствуй, мы уже знакомы, не так ли? Гук поднял взгляд на говорящего, его удостоили такой чести. — Да, знакомы… — Твоя мама сказала, что ты готовишься к третьему этапу олимпиады по математике. Тебе это нравится? — Нет, у меня это просто получается. — А почему ты не говоришь об этом учителям? — Я не люблю говорить с людьми, - его губы плотно сжались, выдавая напряжение. — Но ты сказал мне уже больше трёх слов. Твоя мама предупредила меня о том, что ты молчишь и не смотришь на собеседника. Выходит, она преувеличила? — Нет, так и есть. — А я просто особенный? Парню стало неловко от последнего вопроса, и к его щекам хлынула кровь. Он впервые испытал смущение. Нам заметил эту неловкость и улыбнулся своим мыслям. Он старше его всего на восемь лет и это выглядит очень забавно. Спустя два часа, они закончили. Хён был в восторге от способностей Гука. Он правда это не любит? Прощаясь, Чонгук протянул руку и они их пожали. Ничего необычного для здорового человека, но мама Чона удивилась, увидев подобную инициативу со стороны своего сына. Лёд тронулся? Дни шли, а занятия с Намом становились лучшим событием недели. Из-за него, карие глазки блестели жизнью и энергией. — Гук, а ты встречался с девушками? - за месяц они очень свыклись, поэтому использовали неполные имена. Почему-то брови парня испуганно поднялись. — Нннет, почему ты спросил? — Я просто спросил. А с парнями? Это было слишком для тонкой душевной организации Гука. Нервно затрещала ручка. Его сердце стало учащённо биться, а на висках выступил пот. Он понял, что что-то не так ещё в седьмом классе. Тогда мальчишки принесли какой-то журнал с женскими фотографиями. Журнал как журнал, да только его реакция на него была разительно другой в сравнении с одноклассниками. Им, кажется, нравилось? А ему нет. Чон совсем не расстроился из-за этого, ведь девочки никогда не вызывали в нём интерес. Единственный, кто мог его вызвать — это Намджун. Почему он? Гуку казалось, что он похож с ним: умный, начитанный, непохожий на других. Отличие только в том, что хёну это не мешало жить и общаться с другими. Вот даже с ним он нашёл подход. Подсознательно, Чонгука тянуло к нему, он хотел восполнить свой недостаток, найти утерянный пазл. Его пристрастие к взрослому мужчине осуждалось бы обществом, поэтому он молчал. Все годы молчал… Но только не сейчас. — Намджун, - сглатывает, — я никогда ни с кем не встречался. Мне непонятно, зачем это делают люди. Единственное, что я понял это то, что ты мне очень дорог. Он заплакал и продолжал сквозь слёзы: — Я очень много думал об этом, но так и не смог избавиться от этого чувства внутри меня. Оно такое странное, ничего подобного я не испытывал. У меня учащается пульс, когда ты рядом. Почему? Искренние слёзы текли из карих глаз, он впервые почувствовал любовь и испугался этого. — Я знаю почему, - шептал Нам, прижимая Гука к себе. — И я чувствую то же самое… Чон оказался в объятии сильных рук, но он не хотел вырываться как всегда, ему было спокойно и легко, наконец он сбросил этот груз. — Когда какой-то человек захватывает твой разум и заставляет твоё тело работать на пределе — получается то, что сложно объяснить или же понять. Из такого фейерверка чувств зарождается любовь… Намджун приблизился к светлому лицу почти вплотную, рука скользнула по затылку, а вторая кончиками пальцев застыла на чужих губах. — Гуки, я ведь тоже… полюбил тебя ещё тогда… маленьким.