Ночные разговоры.

До возвращения в гильдию, дела редко заставляли Юня уезжать надолго из Ли Юэ, до гостиниц дело и вовсе не доходило. Теперь же, после передислокации на просторы Мондштадта, поручения редко располагались в радиусе двух часов ходьбы. Экзорцист рассеянно роняет чемодан, едва перешагнув порог комнаты. Он ощущает себя потерянным. Уже несколько недель все искатели приключений в бесконечных разъездах от земель Анемо Архонта и обратно, ведь поручения в гильдии с наступлением лета неимоверно быстро росли. Чун Юнь не остался в стороне от этих событий. Кровать в номере точно такая же, как и в множестве других номеров. Вздохнув, Юнь решает не распаковывать вещи. Какой смысл: утром придётся дальше отправляться в путь. Он машинально готовится ко сну. Обычно, этот ритуал его успокаивает. Сегодня же утомляет. Где-то глубоко в груди зудит. За прошедшие десятки лет он уже успел сродниться с этим ощущением — это значит, ему снова хочется поговорить с Син Цю. Обычно о деле, хотя сегодня подошла бы любая тема. В Ли Юэ, экзорцисту хватает совместного ужина в "Народном Выборе" или ночной прогулки с другом. Не позволяя себе задуматься о последствиях, Чунь Юнь суёт ноги в тапочки. Надеясь, что правильно запомнил номер его комнаты, стучит в дверь. Сначала все было тихо, а через минуту ему открывает парень с знакомой ухмылкой на лице. — Юнь. — Привет. — В его присутствии экзорцист так и не разучился ощущать себя неуклюже. Он усмехается. — Можно войти? Книжник отступает назад, делает приглашающий жест. Дверь за спиной захлопывается. А потом становится тихо и остальной мир будто выключается — Он не понимает, зачем пришел. И вдруг чувствует себя опустошённым. Но вокруг расходятся волны покоя: Юнь будто свернулся на любимом кресле перед домом, ест мороженое и держит в руках одну из книжек, что посоветовал друг. — Что-то случилось? Экзорцист резко поворачивается, на секунду забыв, что Син Цю стоит за спиной. — Нет. Всё… в полном порядке. Он снова улыбается, кивает. — Хорошо, — а потом, чуть помедлив, продолжает: — Может, ты хочешь чего нибудь? Выбор у нас крайне не велик, но настойку из Цинсинь мог бы для тебя и сделать. Ты кстати, за этим вероятно пришёл? Это не являлось главной причиной по которой он здесь, но экзорцист решил оставить такой исход событий. Юноша напротив ехидно улыбнулся — это было сказано специально, что бы тот точно остался у него ненадолго. И он знает, что Чун Юнь знает. Дружба с Син Цю — это та ещё головная боль. Пришлось не отказываться от инициативы подыграть парнише. — Вообще-то, именно за этим. — Ого. Он ведёт его в крохотную кухоньку, экзорцист прислоняется к столу. Книжник молча принимается искать травы, шумно открывая и моментально закрывая шкафчики. Наконец, пошуршав каким то мешочком, он высыпает в чашку всё содержимое, заливает водой и начинает перемешивать. Это единственное, что он неизменно берёт в дорогу для Чун Юня, подмечает он. Оглядевшись, юноша так и не находит его чемодан. Фехтовальщик ещё не успел переодеться, да и вряд ли вообще планировал это делать. Разве что разулся — единственный признак того, что он хоть как-то тут обустроился. И теперь ходит в носках. Юнь улыбается: в его носках. Син Цю замечает улыбку и ухмыляется в ответ. Он наивно думал, что со временем эффект его улыбки сойдёт на нет. Однако наоборот, он стал даже сильней. Чувствуя себя жалким влюблённым мальчишкой, Чун Юнь опускает голову. Мечник без слов подаёт ему исходящую лекарственным запахом чашку, принимаясь готовить себе чай. Они пьют в мирной тишине. Перебалтывая травинки на дне, он вспоминает, что вообще-то не любит посещать кого то на ночь глядя . До появления в жизни Син Цю он и не посещал. До Син Цю он много чего не делал. — дражайший Юнь. Голос тихий, но он всё равно дёргается. — Да? — С тобой точно… всё в порядке? Ни о чём не хочешь поговорить? Он сейчас куда ласковей, осторожней чем обычно. Двуручник качает головой. — Нет. Просто хотел увидеться с тобой, вот и всё. Теперь Син Цю улыбается просто и тепло. Такие улыбки — редкость. Он дорожит каждой из них. Возможно, только ему удается увидеть их на лице юноши. Не успев подумать, что говорит, Юнь признаётся: — Не могу уснуть: все эти поездки, поиски духов, тренировки, работа в гильдии... Постоянно выматываюсь. Чувствую себя - — Истощённым. Чун Юнь кивает. Настоящая загадка, как все эти годы Син Цю умудрялся всегда бодрствовать и находить себе занятие в любое время суток. Быть может, на это повлияло чтение книг или учение в школе Гу Хуа? — Можно, я останусь, Цю? В смысле, у тебя, — тихо спрашивает он. Они так давно знакомы, что этот вопрос стал обыденным, риторическим, ведь ответ всегда был один — положительный. И всё же, его лицо чуть-чуть меняется, прежде, чем мечник снова берёт себя в руки. Юнь уже жалеет, что спросил, но сказанного не воротишь. — Конечно, — Син Цю притворяется невозмутимым. — Всё, что хочешь. Правда, кровать тут на одного, уж ты извини. — Чун Юнь устало зевнул, прикрывая рот рукой, показывая, что не против. Так будет лучше для обоих. Вместе, друзья прошлись до тихой спальни в углу номера, освещенной лунным светом из окна. Син Цю пристроился у холодной стены, а Юнь лег на край кровати, спиной к другу. Он чувствовал прерывистое дыхание на своей шее, и приятное ощущение спокойствия разрядом мурашек прошлось по телу. Парень не был против, лишь придвинулся ближе хватаясь руками за бледное запястье. Поддавшись соблазну, Чун Юнь утонул в чужих, тёплых объятиях. Было комфортно находиться в такой обстановке, впервые за долгое время почувствовалась легкость на душе и боль в груди со временем отступила. Экзорцист ненадолго прикрыл глаза, а после провалился в сон. — Спокойной ночи, Юнь-Юнь, — шепчет мечник и целует в макушку мирно посапывающего парня.