Гарри-звероморф

Рон Уизли грустил-печалился — Гарри Поттера среди первокурсников не было. А ведь он так мечтал подружиться с отважным героем, победившим самого могущественного колдуна, отразив лбом Убивающее заклятие. Да и Джинни вон, все уши прожужжала, с трех лет тараторя о будущем своем рыцаре Ланселоте, ей мама над колыбелью всё песни и баллады артуровские распевала, вот и впитала малявка с молоком матери любовь ко всему рыцарскому и возвышенному. Самому Рону был нужен Гарри, хотелось страстно, до почесухи, до зуда в ладонях, особенно после того, как узнал, что Гарри Поттер мог стать ему братом! Это он совершенно случайно подслушал из разговора родителей, те как-то не обращали внимания на постоянный шум вокруг и спокойно обсуждали свои дела, не задумываясь о том, что их слушают дети. — Ну что, Артур, нашли семью для Гарри? — Нет, Молли. Мальчика нигде нет, никто в магическом мире его не видел с той ночи. Дамблдор говорит, что он в безопасности, и этого достаточно. Это Рон услышал в два с половиной года и не забыл потому, что год спустя услышал продолжение. — Сириус Блэк отказался от мальчика, Молли, и я не знаю, почему, знаю только, что всех Пожирателей амнистировали, потому что у них с рук исчезли метки. Лестрейнджи отпущены под залог, Беллатриса и Блэк переправлены в Мунго на лечение, Пита Петтигрю казнили, он оказался настоящим предателем Поттеров. — А мальчик?.. — Всё так же спрятан где-то, а где — Дамблдор не говорит. Это трехлетний Рон запомнил накрепко, потому что через год услышал ещё один разговор родителей. — Артур, ну так же нельзя! Нужно что-то делать! Ой, кошмар, что творится-то?! Дамблдор убит неизвестными, Хогвартс в руинах, Гарри пропал с концами! Может, ты хоть теперь попробуешь узнать, кто усыновил мальчика? — Да подожди ты со своими причитаниями, мать! Ты хоть слышала, что наш сынок учудил? В Мирабель переводится! И Чарли за ним, это ж ни в какие ворота! У нас же нет таких средств, чтоб неизвестную школу оплачивать! — А она бесплатная, я узнавала, ты лучше о другом побеспокойся: как мы без покровителя нашего, Дамблдора, дальше будем? Орден-то Феникса распался… И Поттер вот пропал, так до сих пор и не понятно, в чьей семье живет ребёнок, а ведь я так хотела его усыновить!.. Был бы он сейчас с нами, родной, чудесный, героический малыш, братик нашим оболтусам… Вот с тех пор Рон и потерял покой, представив себе, что в их семье мог быть тот самый знаменитый Гарри Поттер! Братом мог быть! Захваченный воспоминаниями, Рон шел к себе в комнату, доставал с полки папку, а из неё вырезки из журналов и книг, раскладывал перед собой, разглаживал сгибы и с любовью всматривался в изображение Героя — зеленоглазого, лохматого, в круглых очках, с палочкой в руке и белоснежной совой над головой. На лбу у Героя удивительный шрам, ярко-красный, в виде молнии, ровного зигзагообразного росчерка. Наглазевшись до кругов в глазах, Рон томно вздыхал и растекался на вырезках — ах, Гарри, как же я тебя люблю… Братишечка ты мой любимый, самый лучший братик на свете, ты, наверное, благородный, храбрый и отважный, ты всегда-всегда слушал бы меня, поддерживал мои идеалы, защищал бы от противных близнецов и зануды Перси. А потом настало одиннадцатилетие, Рона, как и братьев, определили в школу Мирабель, и он, охваченный предвкушением, с нетерпением ждал поступления. Любовь к Гарри Поттеру с годами стала только крепче, и Рон сладко обмирал в душе, представляя, как они познакомятся и сразу, конечно же, сразу, понравятся друг другу. Как они пожмут друг другу руки, посмотрят в глаза, улыбнутся и тут же станут самыми лучшими друзьями! Но… На распределении, как Рон ни вслушивался, не прозвучала фамилия «Поттер». В самый первый миг Рон испугался, подумав, что Гарри Поттер, наверное, пошел в Хогвартс на факультет Гриффиндор, как его знаменитые родители в свое время. Пошныряв туда-сюда и осторожно поспрашивав там-сям, Рон вызнал, что в Хогвартс никакой Гарри Поттер не поступал. Зеленоглазого мальчика с черными лохматыми волосами, в круглых очках и со шрамом на лбу сам Рон среди первокурсников не находил. Были, правда, три парня с именем Гарри, но вроде не те… Один со старшего курса, Гарри Шелдон, ему уже шестнадцать, другой — второкурсник, Гарри Эльмквист, и третий, его однокурсник, какой-то Гарри Эванс, совершенно не похожий на его Героя: без очков, без белой совы и шрама. Вот и печалился, грустил бедный Рон, не понимая, куда мог запропаститься человек с такими яркими приметами? Не зная, чем заняться, он с тоски доставал всех вокруг. — Перси, а Перси, как ты думаешь, где может быть Гарри Поттер? — Не имею ни малейшего понятия, Рон. А зачем тебе Гарри Поттер? — с чопорной подозрительностью переспрашивал пунктуальный Перси, жестом отличника поправляя на носу очки в роговой оправе. — Джордж, Фред, куда, по-вашему, Поттер делся? — пересилив себя, спрашивал Рон у ненавистных близнецов. Но эти хамы, переглянувшись, вдруг радостно заржали. И гоготали всякий раз, когда встречали Рона в какой-либо трапезной или в коридоре, причем они явно что-то знали… но не говорили. У-у-у, уроды!.. С горя Рон переключился на всезнающую заучку. — Гермиона, а ты случайно не знаешь, где учится Гарри Поттер? Вопрос, по его мнению, был вполне невинным. Девочка задумчиво прикусила кончик пера. — Я читала про него во всех книгах: в «Современной истории магии», и в «Развитии и упадке Темных искусств», и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке»… — тут она строго глянула на рыжика и гневно припечатала: — Большей чуши в жизни не видела! — По-по-почему? — потрясенно заморгал Рон, не одну вырезку хранящий из тех книг. — Да ты сам-то видел, как там всё описано?! Ни единого слова правды! Вот послушай… — Гермиона порылась в тетрадях и вынула исчерканный листок. — Вот, я записала… «Зеленая вспышка Авады, и всё было кончено. Темный Лорд переступил через распростертое тело Джеймса Поттера и неторопливо поднялся на второй этаж. Над его головой грохотала мебель — Лили Поттер лихорадочно баррикадировала дверь детской комнаты, в которой она пряталась вместе со своим сыном, ему только что исполнился годик и три месяца. Но как она ни старалась, баррикада не спасла, Темный Лорд злобно захохотал, одним движением мизинца расшвыривая нагроможденную мебель — глупая маггла ворочала её руками, бездарно забыв волшебную палочку внизу… Мощная Бомбарда разнесла полдома, не говоря уж о комнате и хлипкой двери. Далее они с полчаса препиралась. Кричали друг на друга. — Только не Гарри! Убейте лучше меня! — надрывалась Лили, раскинув руки и загородив собой кроватку. — Отойди, девчонка! — рычал Темный Лорд, силясь оттолкнуть рыжую ведьму. — Нет, только не Гарри! Убейте меня! Меня… — Уйди с дороги!.. Долготерпением Лорд не отличался, поэтому он убил Лили Поттер, так же, как её мужа, крикнув: — Авада Кедавра! Зеленый луч пронзил женщину, и она рухнула как подкошенная, с раскинутыми руками. Брезгливо отпихнув её тело ногой, Темный Лорд шагнул к кроватке, в которой сидел очаровательный малыш с яркими изумрудными глазками. Он безо всякой боязни смотрел в глаза убийцы своих родителей, задрав головенку и улыбаясь пухлыми губками. — Вот ты такой, Гарри Поттер, — прошептал Темный Лорд. — Дитя Пророчества, угроза моему величию… — и в третий раз за роковую ночь произнес Убивающее заклятие. Зеленый луч смертельного заклинания устремился к младенцу, отразился от его твердого выпуклого лобика и, срикошетив, как от зеркала, вернулся обратно к хозяину, вонзившись ему прямо в грудь. Взрыв был ужасающей мощи — буквально распылил тело на атомы. С тихим шорохом на пол бесформенной кучей упал черный балахон, сверху легла тонкая длинная палочка Темного Лорда. Тихо крался по разгромленной комнате ночной ветерок, пронизывая октябрьским морозцем маленького мальчика, сидящего в детской кроватке, он дрожал от холода и недоуменно потирал раненый лоб, на котором навсегда застыл незаживающий порез — косой росчерк в виде молнии. Шрам, по которому мир вскоре будет узнавать Гарри Поттера. Больше в доме никого не было…» Гермиона остановилась. — Заметил? Это всё описывается при том, что в доме находились только убийца и годовалый ребёнок. И столько ляпов на квадратный сантиметр бумажного листа! Авада Кедавра не оставляет следов и не разносит тела на атомы, кроме того, она ни от чего не отражается, тем более ото лбов. И ещё, меня смущает странное поведение матери… Она забывает где-то палочку, тогда как должна постоянно носить её при себе. Вместо того, чтобы хватать ребёнка в охапку и бежать-спасаться, она полчаса орет на убийцу, перед этим забаррикадировав дверь. Рон, она ведьма или погулять вышла?! Трансгрессию или портключи внезапно перестали практиковать? Или второй этаж их дома был равен сто тридцатому? У них были такие высокие потолки? Меня родители во время пожара в супермаркете из окна выкинули и сами попрыгали с четвертого этажа! Благо народу внизу, в холле, набилось, как сельдей, и благодаря этому никто из нас не разбился, более того, меня кто-то поймал. Я не понимаю Лили, она даже не попыталась выпрыгнуть в окно, и потом, остается самый риторический вопрос — кто это всё видел? Кто это видел и рассказал Рите Скитер? Это её статейку я из книги переписала… А описание Гарри Поттера?! Все издания писались в ноябре восемьдесят первого года, и в них каким-то левым чудом предсказана внешность мальчика — черные лохматые волосы, изумрудные глаза, шрам на лбу и очки на носу. Это в год-то? Он же, наверное, лысый был, как все младенцы… А мать он мог просто оглушить, совсем не обязательно было её убивать. С разгону Рон не поспел за мыслями Гермионы и долго моргал, пытаясь сообразить — о чем это она? — а потом понял: он же кричал ей отойти в сторону! И правда, зачем он мать-то прибил, если пререкался с ней какое-то время, мог бы просто оттолкнуть её, раз мешала… — Но, Гермиона, а к чему это всё? — неуверенно спросил он. — К тому, что вся история шита белыми нитками и сильно притянута за уши, в ней нет ни слова правды. Никто в мире не знает, что на самом деле произошло в ту ночь. И главное — никому не известна настоящая внешность Гарри Поттера. Никто в мире не знает, как на самом деле выглядит наш национальный герой. Да нам неизвестно даже, как его зовут, его мог усыновить кто угодно! Оп-с, об этом-то Рон как раз и не думал — а ведь Гарри и правда могли усыновить какие-то совершенно посторонние люди, например, те, кому доверял Дамблдор. Его язык дернулся вслед за мыслью: — А кому доверял Дамблдор? — Никому! — отрубила Гермиона. — В книге Риты Скитер «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора» четко сказано — старик никому не верил и не доверял. Рон приуныл окончательно, опустил голову и принялся колупать ногтем столешницу, горестно вздохнул и пробормотал, ни к кому конкретно не обращаясь: — Как же теперь его найти?.. — А зачем тебе? — настороженно поинтересовалась Гермиона. — Ты вообще кого ищешь? Друга для дружбы или кумира для почитания и поклонения? Это заставило Рона задуматься, он начал понимать, что все эти годы обожал надуманный идеал, героя, нарисованного его восхищенным воображением, а Гарри Поттер на деле живой человек, такой же, как он сам… Хорошенько подумав, он честно признался: — Я теперь не знаю, Гермиона. Я хотел подружиться с ним. Но сейчас вижу, что гнался за выдумкой. — Можно я дам тебе совет? — очень серьезно спросила Гермиона. Рон кивнул, и она продолжила: — Когда найдешь Гарри, не говори ему, что он Поттер. — Почему? — опешил Рон. — Это же героическая фамилия его родителей! — Это да, но пойми, он вырос в приемной семье как родной ребёнок. Подумай вот о чем… вот подошел к тебе кто-то посторонний и говорит: Рон, ты на самом деле Рональд Самсон Данкилл, ты не родной сын Уизли, а приемный. Вот для примера. Поверь, Гарри очень сильно не понравится, если ты его вот так огорошишь. На этом, сочтя разговор оконченным, девочка собрала книги и ушла из библиотеки, оставив Рона в тяжких раздумьях. А подумать ему пришлось много о чем. И более того, теперь, когда с него сняли розовые очки мечтательности, он в единый момент понял, кто Гарри Поттер. Это Эванс, черноволосый мальчишка с зелеными глазами, да, без очков и шрама, но это он и есть. Настоящий. Шрама нет, а значит, не было и Авады в лоб, что-то совсем другое произошло в ту ночь, а не то, о чем написано в книгах и газетах. Так кто же тогда герой? «Никто! — жестко припечатал сам себе Рон. — Герои — его родители, погибшие на войне, а он — сирота, усыновленный хорошими людьми и выросший в любящей семье, и ты будешь последним идиотом, если хоть словом заикнешься об этом!» Приняв сие решение, Рон облегченно вздохнул и тоже покинул библиотеку. Перестав гоняться за идеалом, он обнаружил, что жить стало гораздо проще: не было больше в его душе переживания и тревоги, ведь Гарри рядом, вот он — простой мальчишка, веселый и счастливый, постоянно окруженный своими друзьями-магглами. Однако, присмотревшись и отметив пару случаев, Рон заметил, что, наоборот, это Гарри сам старается держаться возле магглов. Эти ребята почему-то были очень близки. А покрутившись поблизости, рыжий шпион уяснил себе, что здоровяк Дадли Дурсль, жирный сынок миссис Дурсль, является братом Гарри. От наличия этого факта Рон опять загрустил — ну вот, Гарри брат ему, а не Рону… Но потом, услышав, как Гарри назвал учительницу Домоводства тётей Петуньей, Рон устыдился — ну чему он завидует, а? У него-то пять старших братьев, а у Гарри всего один, да и тот кузен! Гарри сотоварищи, конечно, видели, что возле них крутится какой-то рыжий любопытный субъект, не то вынюхивает чего-то, не то подольститься хочет, но при этом трусит… — Слушай, ну он опять тут! Может, ему рыло начистить? — лениво предложил Дик, в очередной раз заметив рыжего прилипалу. — Тебе бы, Ричард, всё морду бить, — миролюбиво возразил Гарри. — Он же волшебник, может, ему просто интересно за магглами наблюдать, а? — Да не-е-е, он больше на тебя поглядывает, — протянула Марта, покусывая травинку. — Вы заметили, как ни появится, всё на Гарри косится, как будто он ему чего-то должен? — Кто кому должен? — не понял Дик. — Гарри ему должен, — понял Дадли и принялся неторопливо закатывать рукава ковбойки. — Ну, счас я ему наваляю… Увидев, как парни с выражениями мордоворотов на лицах и с красноречивым закатыванием рукавов поднимаются с насиженных мест, Рон срочно ретировался, сообразив, что слишком заигрался в шпионов. Но Гарри не забыл. И в следующий раз сам отловил рыжика. Просто на всякий случай. Поймав Рона в темном закоулочке, Гарри прижал его к стене и, крепко держа за грудки, грозно осведомился: — Ты чего за нами ходишь? Чего вынюхиваешь? — Ничего я не вынюхиваю! — взвился Рон. — Чего вцепился?! Отпусти! Гарри встряхнул его, и Рон стукнулся головой о стенку. Ойкнул и зашипел. Гарри ослабил хватку и снова спросил: — Так чего ты за нами таскаешься? Ты нас уже достал, ребята реально хотят тебе морду набить. — Правда? — смутился Рон. Гарри с интересом рассматривал его веснушчатое лицо, насколько позволял ему полумрак. Веснушки казались совсем черными на белом синеватом лице. Рыжие люди все такие бледные? Хм… Помедлив, Гарри отпустил Рона и отступил на пару шагов назад. И уже вполне мирно сказал: — Если хочешь дружить с нами, то так и скажи! А то наши девчонки невесть что навыдумывали… — Меня зовут Рон Уизли, — тут же протянул ладонь рыжик. И спросил: — А почему ты все время с ними, с магглами? — Выросли вместе, — пожал плечами Гарри. — Дружим с детского сада. — То есть ты в семье магглов вырос? — неосторожно ляпнул Рон. И прикусил язык — ой, балда! Но Гарри ничего странного не заметил, снова пожал плечами. — Как и папа, он волшебник, но тоже с обычными людьми живет. А ты что, что-то имеешь против магглов? — Нет-нет! — испугался Рон. — Я ничего против них не имею! У меня папа сам магглов любит, всё вещи их диковинные собирает, всякие штепсели эклектические и тостеры. — Зачем? — развеселился Гарри. — Не знаю… — Рон растерянно развел руками и глупо заулыбался, глядя, как веселится Гарри. Вот так Рон нашел Гарри, но, благодаря своевременному предупреждению Гермионы, смог правильно оценить ситуацию и не испортить отношений с самого начала. Рон легко влился в компанию, простоватый, наивный, искренне восхищающийся всеми маггловскими чудесами и этим покоривший сердца ребят, которым было очень приятно узнать, что они тоже в чём-то превосходят всемогущих волшебников. Начались спокойные школьные будни с уроками и выходными, постепенными открытиями в науках, знакомствами с однокурсниками, которые были не столь драматичными, как с Роном, во всяком случае вежливому Драко никто не потянулся «начистить пятак». Ещё крепче сдружились Гермиона и Соня, обеим девочкам очень не хватало сверстников в прошлой, домирабельской, жизни. Соне по понятно какой причине, в силу обстоятельств родители её никогда не оставляли одну, и поэтому она не могла свободно общаться с ровесниками наравне, ведь в присутствии взрослых дети обычно сдержанны. А Гермиона слишком любила учиться. Но теперь… Теперь, когда инвалидная коляска была забыта и засунута куда-то в угол, эти две мартышки вовсю наверстывали свои невольные одиночества, двумя лохматыми ураганчиками проносясь по школе и околошкольной территории, повсюду суя свои любопытные носишки и засыпая всех вопросами: — Здесь есть кружок танцев? — Что такое хула-хуп? — Где можно достать коврики для аэробики? — А девочек принимают в баскетбольные команды? Но никто не отмахивался от малышек, напротив, все взрослые и не очень взрослые (старшекурсники) терпеливо выслушивали вопросы и по мере возможности отвечали. Отвечал и Накровурин, которого девчонки частенько замечали в лесу на лужайках, где он фотографировал растения и снимал на видео насекомых. — А что вы делаете, сэр? — спросила как-то Соня. — Собираю материал для изучения, — ответил Накровурин. — А разве не проще собрать гербарий и засушенных насекомых? Так более наглядно, — слегка удивилась Гермиона. — Верно, так проще, — согласился Накровурин. — Но есть небольшой нюанс. Вы ещё не проходили в школьной программе проблемы экологии? Нет? Значит, вам ещё не известна история с кроликами, которых колонисты неосторожно завезли в Австралию? Эти зверьки чуть не съели весь материк… То же и с растениями, однажды Европу оккупировала опунция, заморская гостья, она так расселилась по Старому свету, что чуть не выжила людей. Поверьте, куда безопаснее просто фотографировать, чем ввозить или импортировать инопланетные формы жизни. Ведь, сами посудите, если у растений на родной планете существует такая жесткая конкуренция, то что уж говорить о захватчиках с других планет?