Рядом со мной

Несколько месяцев назад, Черногория. — Выгодно нас двоих отправить на верную смерть, и лишних затрат никаких, — Познакс пересчитал патроны в ладони и быстро сунул их в карман косухи. — Неужели непонятно, что если нас убьют, такой грязью заниматься никто не будет? Блондин пожал плечами. Он был согласен с другом, но что ответить на это не мог придумать. Оба были так называемым «секретным оружием» правительства. Сбежал опасный преступник? Они занимаются этим. Какой-то депутат своровал огромную сумму и скрылся? Это, конечно, тоже они. — Ладно, сегодня самая сложная часть, завтра и послезавтра должно быть легче. Вряд ли у подельников этого дурачка будут люди с оружием. В этот раз задание было нетипичным: группа учёных узнала что-то такое, после чего все пятеро незамедлительно уволились и по распоряжению их главного скрылись. Недалеко друг от друга, правда. Что именно они узнали, парням не уточнялось — вероятно, знай они эту информацию, вскоре их настигла бы та же участь, что и учёных. — И он действительно прячется в такой заброшке? — брюнет поморщился, брезгливым взглядом окидывая в некоторых местах отсутствующие куски стены и стёкла трёхэтажного здания, которое, вероятно, давно было больницей. — Думаю, он не ожидал что, во-первых, его так быстро хватятся, во-вторых, что его тут найдут. Очень сомневаюсь что он собирался оставаться тут надолго, — тихо пояснил Плаудис. Его друг тут же понимающе кивнул и взял свой карабин. — Как думаешь, много у него людей? — брюнет кивнул в сторону. Волнистые волосы тут же шелохнулись. — Сейчас проверим, — Роберт, сделав несколько больших шагов вперёд, с ноги выбил хлипкую дверь здания. Тут же его «Калашников» взлетел вверх, делая дырку в потолке. — Это последний раз. Возвращаемся в Россию и я увольняюсь, — запричитал Уланс направляясь за блондином. Сверху послышались торопливые шаги. Оба парня быстро разошлись в стороны. Роберт спрятался за стопкой шин, его напарник же таился в углу за куском стены. Плаудис вздохнул и в воздухе сделал какой-то жест, понятный лишь им двоим. Другой парень кивнул. Голубоглазый грустно подумал о том, что сказал парень. Последние полгода брюнет говорил так после каждого задания, но всё ещё держал в руках оружие. Однако, на этот раз всё точно было серьёзно — Познакс даже купил билеты в Питер, твёрдо решив покончить со своей прошлой жизнью и профессией. Роберт на этот раз собирался уйти с ним. Дело было не в том, что он устал от такой работы, просто понимал, что вряд ли с кем-то сработается также хорошо, как с Улансом. А что насчёт Ракитина, так он волновался об этом в последнюю очередь. Для Егора вряд ли было бы проблемой найти кого-то другого в органах, правда, насколько доверительные будут у него с этим человеком отношения — это уже вопрос. — Кто здесь? Выходите быстро, у нас оружие, церемониться не будем, — эхом по комнате раздался грубый мужской голос. Познакс, выглянувший из своего убежища, чуть не ахнул вслух — трое мужчин в форме, напоминавшей типичную униформу охранников, были здоровенными и широкоплечими, особенно на фоне достаточно худощавых ребят. — Человек, которого вы прикрываете, совершил преступление и незаконно сбежал из страны. Отведёте нас к нему по тихому и останетесь живы, — тут же громко проговорил Плаудис, чтобы никто сразу не определил источник звука. А насчёт сохранения жизни мужчинам, просто выполнявшим свою работу, было одно важное правило — кто бы не встал на пути к выполнению задания, его нужно было устранить. Парень даже в какой-то степени был рад, что Уланс уходит. Ведь он, в отличие от Роберта, который понимал, на что идёт, думал, что действительно будет просто спецагентом, который работает под прикрытием и собирает информацию. И уж никак он не предполагал, что в итоге станет наёмным убийцей. Никакого словесного ответа на слова блондина не было — лишь стремительные шаги в их сторону. Парень тут же сделал выстрел в сторону мужчин наугад. Послышался вскрик и громкий мат. Тут же сверху раздались более громкие шаги, как будто ступали сразу десяток ног. И это было недалеко от правды, так как уже через минуту в помещении оказались два десятка человек. Отступать было некуда, хотя хотелось бы, ведь ситуация была хуже некуда. Плаудис прекрасно понимал, что сейчас им нужно избавиться как можно от большего количества людей, пока они дойдут до них — комната была около пятнадцати метров в длину, — а сделать это в темноте и почти вслепую было трудно. Тут же началась совершенно несуразная перестрелка с бездумно летящими пулями в разные стороны. Кажется, кто-то упал, а может, один из охранников в очередной раз сломал возможную преграду. Время было на исходе и блондин пытался придумать, что сделать в такой ситуации, когда вдруг Уланс выдал невозможное — парень выбежал вперед и, сделав достаточное количество выстрелов, спрятался уже где-то вне поля зрения напарника. В этот раз кто-то точно упал замертво, сомнений не было. Но также теперь мужчины почти точно знали, где находится нарушитель спокойствия. Почти сразу же Познакс снова вышел на «поле» однако в этот раз его и несколько охранников было видно: как раз в этом месте через проём, где раньше было окно, просачивался лунный свет. Сделав то же, что и прежде, парень ушёл в тень, в самую гущу людей. Выстрелы не прекращались. Плаудис ощутил, как в нехорошем предчувствии быстро забилось сердце. Он понятия не имел, что творит брюнет, но и сделать хоть что-то не мог — тот не дал никакого сигнала, а стрелять прямо вперёд было чревато возможностью зацепить и друга. Ловкому и проворному Улансу, который достаточно успешно пользовался преимуществами своего телосложения, всё равно бесконечно везти не могло. Спрятавшийся в тени раненый мужчина резким жестом руки выбил карабин парня и захватил его так, что тот вряд ли бы смог пошевелиться. — Твою мать! — вскрикнул брюнет и тут же послышался звук падающего оружия. Плаудис с ужасом различил его среди остальных шумов. Он редко слышал это, но если такое и случалось, то ничего хорошего такой звук не означал. Роберт вышел из укрытия — в тени его видно не было, — и попытался разглядеть, что происходит. Охранники стрелять совершенно не спешили, так как вероятно зацепили бы пулей и своего товарища, однако сейчас выпускать Познакса было бы неосмотрительно. Но тут он вдруг закричал: — Стреляй! Просто стреляй, быстро! — заголосил он. Мужчины не подозревали, что в помещении был кто-то ещё, поэтому рассмеялись, расценив этот клич как попытку побыстрее умереть. Роберт и пальцем не шевелил. Он прекрасно понимал, что услышав серию выстрелов тот, кто держит его напарника, начнёт ставить того вперёд, смягчая собственные травмы. — Я тебя прикончу, если ты не выстрелишь! — всё ещё пытаясь вырваться, кричал парень. Что ж, выхода действительно не было. Никогда прежде не обращавшийся к Богу, блондин прикрыл глаза и, мысленно попросив о том, чтобы травмы для друга не были смертельными, наконец, поднял автомат. Ничего не успевшие предпринять, охранники тут же попадали на землю. Державший Уланса, как и подозревал Роберт, прижался спиной к стене, надеясь сохранить себе жизнь так. Однако, после первого выстрела в его сторону, который достал и его, он отпустил Познакса, который поспешил упасть на землю. Через несколько мгновений мужчина скатился вниз по стенке. Наступила устрашающая тишина. — Ты живой? — стараясь сохранить спокойствие в голосе спросил блондин. Сердце у него билось просто бешено. — Кха, да, — просипел Уланс, прижимая глубокую рану под правой грудью рукой. — Ищи его и вернёшься. Плаудис кивнул в пустоту и, обходя лежавших на земле, поспешил на верхние этажи. Достаточно скоро он нашёл комнату, где в свете слабой лампочки в углу зажался сухой мужчина лет сорока. Времени на раздумья не было, а потому, быстро сделав то, что от него требовалось, Плаудис потушил лампу и собирался уже уходить, когда с первого этажа послышался выстрел. Тут же тревожность ударила с новой силой и, не слыша ничего из-за громкого сердцебиения, парень ринулся вниз. В помещении эхом отбивались звуки кашля, который перерастал в хриплые постанывания. — Что это было? — спросил блондин и ещё до того, как получил ответ, подсветил фонариком и увидел картину в целости. Один из мужчин, который ещё был жив, придерживал рукой свой пистолет. В полуметре от него лежал Уланс и пытался хотя бы вдохнуть. Роберт быстро сообразил, что произошло, и тут же подбежал в напарнику. — Живот… — прохрипел парень, продолжая зажимать рану под грудью. На животе же краснела ещё одна, растекаясь всё больше. — Сука, — злостно прошипел Плаудис и покосился в сторону охранника. Безусловно, он понимал, что тот просто выполнял свою работу, как и оба парня, но в данный момент его это мало интересовало. Он сорвал с него куртку и кое-как связал ее рукава вокруг живота раненного, чтобы приостановить кровотечение. — Я сейчас попробую вызвать такси. — Роб, не… — Познакс снова закашлял. Блондин стал судорожно пытаться найти какой-то номер в интернете, но как бы сильно он не бил телефон, сеть и мобильный интернет не появлялись. До квартиры, где они временно проживали, пешком было минут двадцать, но другого выбора не оставалось. Настолько, насколько мог, он быстро собрал их оружие и аккуратно поднял на руки брюнета, стараясь нести его так, чтобы голова не слишком запрокидывалась. Он планировал дойти до квартиры, позвонить «своим» ребятам, чтобы те замели за ними хвосты, и вызвать скорую. Главное — дойти. — Не вырубайся только, хорошо? — скорее, чтобы успокоить себя, спросил Плаудис. — Я не выживу, — прошептал Уланс, с трудом оставаясь в сознании. — Выживешь обязательно. Даже не говори таких глупостей. Неожиданно даже для самого себя, всегда холодный и бесчувственный Роберт сейчас смягчился и даже улыбнулся. — Мы вернёмся в Москву и вместе уволимся. Я уйду от Ракитина, куплю билет в Питер и полечу с тобой. Начнём с самого начала, как семь лет назад, но сначала обойдём все бары и пабы города… Блондин будто бы не мог остановиться. Он всё говорил и говорил, смеясь и радуясь ближайшему будущему. Ведь, казалось бы, до него рукой подать — всего неделя и с постоянными убийствами будет покончено, так? Плаудис остановился. Он шёл по обочине трассы вот уже десять минут, вокруг трассы только поля. А Познакс давно ничего не говорил. Парень обхватил кончиками пальцев запястье друга. «Он какой-то холодный», — растерянно подумал Роберт, не отпуская руки. Наше время, Москва. Плаудис уронил голову в руки. В тот день он за одну ночь сделал всё то, что было распланировано на неделю, и позже позаботился о том, чтобы никто о произошедшем не узнал. Всё, что ему оставалось, думать о том, что было бы, если бы он не действовал так безрассудно? Если бы не шёл напролом, как обычно? Если бы оказался на месте друга, дав тому шанс спастись? Если бы тот остался жив? Только вот все эти «если бы» уже никогда ничего не изменят. Штаб-квартира МВД. Прошло две недели. Четыре встречи с Егором, которые не дали абсолютно ничего, а затем он снова пропал, пока что на неделю. Как заметил Глеб, то кроме него самого Асю окружают одни лишь кретины. В какой-то степени она была согласна, но из-за постепенно налаживающихся отношений с обоими девушка предпочла бы избегать таких резких выражений. В итоге по делу снова был застой и занималась она непонятно чем. Уже хотелось надавить на Ракитина хоть как-то чтобы дать расследованию движок, потому что иначе она бы совсем от скуки извелась. Хотя Григорий, очевидно, замечавший страдания своей «подчинённой», старался подкидывать ей побольше отчётов на проверку и прочей бумажной работы. Не много, но лучше, чем ничего. Сегодня бумаг было совсем мало, а потому Орлова закончила за полтора часа. Смотреть в стол пять часов ей совсем не улыбалось, а значит самое время было ответить на некоторые тревожившие её вопросы. — Григорий, ничего, если я пойду в архив? С работой я закончила, — брюнетка подала парню тонкую стопку документов. Он бегло просмотрел их и кивнул. — Ключ в ближнем к двери шкафчике, сильно не задерживайтесь, желательно будьте к четырём, — даже не отрывая взгляда от монитора отчеканил следователь. Настасья мысленно закатила глаза, в тысячный раз удивляясь резкой перемене настроения парня и, взяв ключи, поспешила удалиться из кабинета. Перед походом в архив девушка зашла в буфет и захватила вафли с кофе, так как со вчерашнего дня ей поесть так и не удалось. Из-за тяжелой железной двери повеяло уже знакомой сыростью и прохладой. Девушка таила надежду и сегодня ни с кем не встречаться, так как последние недели ей очень успешно удавалось избегать Плаудиса. Насчёт говорившей с ним девушкой Ася спросить у Ляхова пока что не решалась. Во-первых, ему явно было ни к чему знать о том, что она подслушивала из разговор, а во-вторых это не было срочно, поэтому можно было выжидать удобного момента спросить о блондинке. Какое-то время назад Орлова попыталась выяснить фамилию бывшей возлюбленной Григория различными наводящими вопросами, но единственное, что узнала, так это о наличии у него поддельных документов, которые иногда могли пригодиться, и что его фамилия там записана как Левентис. Фамилия греческая, так же, как и имя Иллирика. Это могло быть и обычное совпадение, однако в это верилось слабовато. Подойдя к нужному стеллажу, помеченному как «Л», брюнетка принялась за поиски. Если бы её теория не подтвердилась, было бы обидно, конечно, однако ничего не сделаешь. В какой-то степени девушка чувствовала угрызения совести за то, что она так грубо вмешивается в прошлое человека, но в то же время ей было просто жизненно необходимо узнать, что случилось. Да и она точно не собиралась обсуждать это с Ляховым. Спустя некоторое время у девушки оказалось несколько папок с инициалами «Л. И.» Ася быстро вернулась к столу, на котором оставила свой перекус, и шлепнула стопку на него так, что кофе чуть не расплескался. Лаврентьев Илья, Ломоносова Ирина, Лиманский Игнат, Ибрагим Латышских, Левентис Иллирика… Вот она! Орлова победно хмыкнула и, отложив все остальные документы в сторону, сделала глоток кофе. Девушка провела пальцем по высохшему за длительное время корешку папки. Вообще, она не была уверена в том, что историю дела Иллирики найдёт именно в МВД, но насчёт этого у неё также была теория. Как и у большинства людей, которые связались с правоохранительными органами, у Григория могла быть мотивация сделать это. Хотя, не знай Ася этой истории, подумала бы, что причина самая банальная. Однако не нужно было быть психологом, чтобы понять, что случившееся оставило сильный отпечаток на Ляхове и сильно изменило его жизнь. Возможно, именно потому, что дело его бывшей девушки велось в МВД, он работал не в обычном отделении полиции, а именно тут. Сделав глубокий вдох, брюнетка открыла папку на первой странице. Первое, что бросилось в глаза, это фотография молодой девушки. Что ж, Ляхов действительно не соврал — Левентис обладала необычной, но при этом очень выразительной внешностью. Даже несмотря на прошедшие года, её фотография казалась живой: волнистые белые волосы, вероятно, длинные, карие глаза, пухлые губы и играющая на них нахальная улыбка, россыпь веснушек на бледной коже. Настасья вдруг поняла, что ей бы совершенно не хотелось знать, что случилось с этой миловидной девчонкой. Но пути назад уже не было. Зеленоглазая глянула в строку «причина смерти». Она нервно сжала руку на горловине черного свитера. «Насильственная смерть, удушение, изнасилование». Орлова откинулась на спинку стула и некоторое время оставалась в таком положении, прикрыв глаза. В груди очень неприятно ёкнуло. Ей даже не хотелось думать о том, что она пережила, что потом пережил Ляхов, что пережили её родители, узнав о том, как она умерла. От малейшей мысли об этом начинало мутить. С полузакрытыми глазами девушка пропустила страницы с фотографиями с места происшествия, хотя обычно при рассмотрении дела приходилось смотреть на них часами, и перешла к официальному отчёту. Брюнетка с бешеной скоростью читала предложение за предложением, но на фразе «первый удар пришелся по животу и жертва отключилась» захлопнула папку. Ася просто уставилась в стол, пытаясь сдержать слезы. Четырнадцатого мая 2009-го года Иллирика почти ночью возвращалась домой через дворы, ей оставалось пройти всего два квартала. Тогда, из одного темного переулка она услышала приглушённые женские всхлипы и крики. Взяв первую попавшуюся под руку палку и включив фонарик на телефоне, Левентис уверенно спросила, что происходит, и подошла к источнику звука. Рыжеволосая девушка с разбитой губой и носом, которая, очевидно, плакала, была окружена по меньшей мере пятью мужчинами. Иллирика потребовала отпустить женщину и начала звонить в полицию, пытаясь обороняться своим импровизированным «оружием» от преступников, однако не получилось. А дальше Настя не читала, да и не чувствовала такой потребности. Ей всё ещё трудно было осмыслить прочитанное. Точнее, с этим проблем не было, просто не хотелось верить в то, что что-то такое имело место в жизни Ляхова. Каждый день происходят ужасные вещи и девушка не один десяток раз сталкивалась с ними лицом к лицу, но всегда казалось, будто это может произойти у кого угодно, кроме тебя самого или твоих знакомых и близких. И когда это всё же произошло, принимать и понимать это не хочется, лишь бесконечно отрицать. Орлова потеряла счёт времени и снова возвращалась в кабинет Ляхова чёрт знает когда. Она всё ещё не отошла от шока и поэтому максимально оттягивала момент встречи со следователем, но как не крути, вечно в архиве ей сидеть бы не удалось. Вдохнув поглубже, Настя тихо постучала в нужную дверь. Ответа не последовало. Она заволновалась, что в этот раз парень не дождался её, однако на попытку открыть дверь легко поддалась. Девушка медленно приоткрыла её и заглянула в кабинет. Ляхов, опёршись головой на руку, а в другой всё ещё держа ручку, тихо спал. Ася невольно удивилась тому, как вообще возможно уснуть в такой напряжённой позе. Тут же она почувствовала поток холодного воздуха из открытого окна. Учитывая, что шатен был в тонкой бордовой водолазке, его очень вероятно могло продуть. Стараясь не цокотать ботинками, девушка подошла к окну и закрыла его. Обернувшись, увидела, что компьютер погас. Значит, спит он тут давно. После закрытия окна в комнате особо теплее не стало. Вдруг Ася вспомнила, что, когда брала ключи от архива, в том же ящике видела сложенный клетчатый плед. «Боже, чем я занимаюсь?» — мысленно вопросила брюнетка, доставая одеяло. Она развернула его и, настолько, насколько она могла, аккуратно положила его на плечи парня. Следующим делом она вынула ручку у Григория, чтобы в случае, если всё же парень шлёпнется лицом в стол, он остался хотя бы с двумя глазами. Уже надев пальто, зеленоглазая заметила очки на переносице шатена. — Чёрт, — тихо шепнула она себе под нос и снова подошла к столу. Задержав дыхание, очень плавно, Настя попыталась снять очки. Тут же Ляхов приоткрыл глаза и девушка замерла. Она ещё не придумала, как оправдать свои действия и чем она руководствовалась, но определённо точно не простой заботой о коллеге. К её удивлению, Григорий не реагировал никак. Казалось, он ждал, что Орлова продолжит, а так как других вариантов не было, она доделала то, что начала. Следователь лениво наблюдал за тем как нервно и слегка трясущимися руками Ася складывала очки в лежавший рядом чехол от них. — Пр-ростите, я… — слегка заикаясь, начала брюнетка, однако её остановила появляющаяся улыбка на его лице. Тут же ей показалось, что с такой ехидной ухмылкой и взглядом исподлобья Григорий выглядит так, будто заигрывает с ней, и, хотя это, конечно, не было правдой, бледные щёки тут же порозовели. — Спасибо, Ася, можешь идти, — едва слышным шёпотом, так, чтобы его точно услышала только Настя, проговорил Ляхов и, закрыв глаза, моментально погрузился в сон. Девушка как ошпаренная вылетела из кабинета, а затем и из самого здания, прямиком в холодный декабрь. Щёки были настолько горячими, что мороз даже не чувствовался. В голове пульсировала единственная фраза, сказанная парнем, вытесняя любые другие мысли, и от неё становилось одновременно приятно и волнующе.