Ты жил, и я живу.

      Меня давно интересует вопрос: почему многие люди не воспринимают смерть всерьёз? Почему кто-то желает умереть, опуститься в мрак неизвестности, имея практически всё? Многие готовы разбрасываться жизнью направо и налево, не веря в то, что в один момент она может оборваться. Однако она действительно может. И обрывается почему-то у тех, кто всегда дорожил ей и не желал заканчивать, пусть причины на это и были. Некий закон подлости от жизни, несправедливая судьба.       С момента твоей смерти прошло полгода. Даже не верится, что наша история завершилась настолько давно. Помню наш день знакомства, словно он был только вчера: обычный солнечный вечер, дорога на ночную смену. Я тогда заметил тебя издалека, пусть и не видел до этого раньше. В глаза бросились твои яркие, изумрудного цвета глаза, что переливались на солнце. Ты заливисто смеялся над шуткой друга, а я не мог оторвать глаз. Повезло мне, что ты сам предложил познакомиться, заметив долгий взгляд на себе - сам бы я никогда не подошёл. Постеснялся бы. Помню, как отчего-то смущённо позвал посидеть в кафешке, где сам подрабатывал баристой. А ты так воодушевился тем, что в свои 20 я зарабатываю на жизнь сам, сказав, что вскоре обязательно устроишься куда-нибудь тоже. Я рад был, надеявшись, что потом вместе сможем на работу ходить, если окажется, что недалеко друг от друга будем. Но ты так и не устроился никуда. И не устроишься уже никогда.       Помню, как первый раз заметил за собой влюблённость в тебя, как испугался сначала этого. Глупым был, не знал толком ничего про ориентацию у людей. Да и слышал об этом лишь от матери раньше, что постоянно ругалась на «гомосеков этих», говоря, что все проблемы от них. Лишь спустя время понял, что не смогу изменить этого уже никогда, и терять уже нечего - признался тебе. Ты тогда удивленно посмотрел на меня, а после улыбнулся широко-широко, признаваясь, что это взаимно. А после первый поцелуй - неумелый правда, оба неопытными были, молодыми. Зато в памяти остался надолго - как вспомним, так сразу в смех. Без улыбки такие моменты вспоминать точно невозможно - хорошо было тогда. Не знали ещё о том, насколько ужасно к такому относятся в России, не думали, что все может быть настолько сложно. И все равно не испугались - жили вместе, ссылаясь на то, что так выгоднее намного, целовались вечерами в тёмных уголках, чтобы никто из прохожих случайно не увидел и в лучшем случае не обматерил. И такое было - на все глаза закрывали, во всем находили повод для смеха, мол «будет зато что вспоминать потом». Однако это потом так и не наступило. И никогда не наступит.       Помню, как моя мать нас застукала впервые - просто увидела, как целуемся у подъезда с балкона. Наорала она тогда на меня, обозвав пидорасом, и сказала не возвращаться больше никогда. Я не расстроился тогда даже, собрав оставшиеся вещи и полностью переселившись в общую квартиру - зато скрываться больше не надо было. Глупым был, везде только хорошее видел, такими взглядами проглядев самое главное. То, из-за чего жизнь прежней уже не станет никогда.       Ты в один момент начал худеть стремительно, от еды стал совсем отказываться. Я насильно к врачу тогда тебя отвел, услышав ужасный диагноз. Рак лёгких. Ты все больше кашлять стал со временем, после приступов которого сжимался от боли в груди. А я смотрел за этим всем, не в силах облегчить страдания. Денег не было даже на простейшие вещи, даже на госпитализацию в хорошей больнице - в бесплатной смысла лежать не было. Ты принимал обезболивающие постоянно, желая хоть немного облегчить боль. Правда и они спустя время совсем помогать перестали. Тебе даже подниматься по небольшой лестнице подниматься стало невыносимо - одышка появлялась даже из-за этого, а после ты заходился в болезненном кашле. Врач тогда сказал мне, что даже при должном лечении и госпитализации надежды нет. Тебе дали тогда пару месяцев, а на дворе было лето. Я правда пытался сделать твои последние дни лучшими - пока симптомы были не настолько плохие, выводил гулять тебя в красивые места, покупал сладости на последние деньги. Ты ведь так их любил. Помню, как ты шёл рядом со мной, поедая сахарную вату и смеясь над очередной шуткой. Мы тогда ещё не знали, что это был последний вечер до того, как твоё состояние ухудшится. После ты не смог выходить на улицу, все время проводя на кровати. Было заметно, насколько тебе больно, но ты все равно держался. Мой герой. Ты все равно не жаловался ни на что, лишь прося остаться с тобой на ночь в кровати. Часто посреди ночи ты со всей силы сжимал мою ладонь, чтобы не закричать от боли. Я тогда просыпался, хоть и не говорил об этом, и просил Господа облегчить твои страдания.       Видимо, когда-то он все же услышал меня. В одну такую ночь тебя не стало. Отчётливо помню, как ты потряс меня за руку, прохрипев что-то. Помню твою такую отчаянную улыбку в последние минуты жизни. Из твоих глаз тогда текли слёзы, а ты все равно улыбался, крепко-крепко сжимая мою ладонь. А я тогда сломался окончательно, уже и не пытаясь даже приподнять уголки губ. Я просто считывал все твои эмоции последний раз, желая навсегда запечатлеть тебя в памяти улыбающимся. Пусть сквозь ужасную боль, муки, сквозь слёзы ты все равно улыбался. Я правда считал тебя очень сильным и гордился тем, что ты так можешь. Ты правда мог очень многое. В один момент ты ослабил хватку, и я понял, что это конец. Последний раз дотронулся до ещё тёплых губ, получая в ответ слабый поцелуй. В последние секунды ты потратил оставшиеся силы на поцелуй со мной, все же потухая.       Ты тогда потухнул совсем, а я вместе с тобой. Пытался быть таким сильным, как ты, и, пожалуй, только из-за этого я до сих пор жив. До сих пор заставляю себя вставать с кровати по утрам, хоть там и нет тебя, ходить на пары, порой привычно сворачивая после них в сторону твоей аудитории. Жаль, что из неё ты никогда не выбежишь больше мне навстречу. Жаль, что больше не смогу проводить тебя до твоей работы, постоянно опаздывая из-за этого на свою. Жаль, что не смогу больше поцеловать твои столь желанные губы. Жаль, что больше не могу даже увидеть тебя.       И пусть мы потеряли друг друга, ты теперь свободен от мучений, что испытывал раньше. Тебя больше не сковывает ужасная боль в груди, тебе больше не хочется кричать по ночам. Однако ты, несмотря на это, до последнего момента хотел жить. Ты правда любил жизнь, и лишь благодаря этому я до сих пор жив. Лишь благодаря тебе я до сих пор не совершил самоубийство.       Ты даже оттуда спасаешь меня.       Жаль, что судьба не смотрит на то, насколько человек хочет жить. Жаль, что судьбе нет дела до того, есть ли человеку что терять. Жаль, что ей нет до нас дела.