Обратно в прошлое.

Капля росы спала с большого светло-зеленого листа и камнем упала на землю. Вон подозрительно огляделся, пытаясь уловить что-то странное и опасное, но это место было тихим. Слышно лишь то, как журчит только проснувшееся озеро. Шумно плюхнувшаяся на землю походная сумка спугнула ласточку, сидящую на веточке ивы. - Это место вроде нормальное, - констатировал блондин, как тут же его кто-то громко чмокнул в щечку. Никем другим, как Ребеккой это никто не мог быть. В ее глазах блестело солнышко, а белое лицо светилось. - Ты выбрал отличное место, милый! - Обняла она своего парня, который ухмылялся и пытался выскользнуть из ее объятий, чтобы начать расставлять палатку. Кинув на траву свой рюкзак, блондинистая миссис Майклсон заорала так, что возможно это услышали лесники. - Клаус, мать твою, Хейли, где вы? Эл, Кооол! - А я тебя не интересую? - недовольно фыркнула Кэтрин, скрестив руки у груди. Ребекка обернулась и увидела кудрявую шатенку, которая и сегодня была на каблуках. Презрительно оглядев ее сверху-вниз, она прыснула.- Ты интересуешь лишь моих братьев. Была бы моя воля, я бы давно украсила наш дом гирляндой из твоих кишок. - После чего повернулась лицом к озеру. Пирс закатила глаза и повернулась назад, взглядом выискивая двух вампиров мужского пола, в которых была влюблена. Нет, это не Клаус с Элайджей, как было у Татьи - ее оригинала, а благородный мужчина и сумасшедший парень. Клаус тоже вроде не плох... Ох, если бы пассия гибрида - шатенка-оборотень с зачаровывающими зелеными глазами умела читать мысли, то давно бы устроила скандал. Хейли была очень красивой девушкой, это признавала даже Петрова, было понятно, почему Клаус влюблен именно в этого человека. А, вот кажется и они. Элайджа ступал по мягкой почве весьма властно, обе его руки были заняты сумками Катерины. От этой затеи он был не в восторге, чего не старался показывать, скрывая это улыбкой. "Дама его сердца", завидев мужчину в черном пальто улыбнулась не наигранно, по-настоящему, будто улыбалась ее душа. Аккуратно поставив сумки возле большой ивы, расположившейся около склона земли, после которого шел водоем, древний зашагал к ней на встречу, как с боку появилась наглая морда Кола, загораживая все лицо Кэтрин. Отпрянув от неожиданности, с глуповатым выражением лица, Катерина выругалась. - Черт бы тебя побрал, Кол! - И я рад тебя видеть, милашка! - он обхватил ее за ягодицы и подняв в воздухе, закружив вампиршу, заставляя ее залиться смехом. Сам он тоже смеялся, радуясь тому, что вызвал улыбку у любимой и притянув ее, подарил немного грубоватый поцелуй, от которого она была в восторге, отвечая ему. Элайджа опустил взгляд и почувствовал, как на его сердце надели тяжелый замок. Удивительно, но его лицо не отражало гнев; лишь устрашающее хладнокровие сменило счастливую улыбку, и как только он зашагал в сторону, где в собранной желтой палатке бесились Вон и Бекка, Кэтрин вспомнила, что секунды назад она готовилась кинутся в объятия к другому Первородному. Оторвавшись от поцелуя, она посмотрела на уходящего Элайджу и сердце девушки сжалось от ненависти к себе. Она любит их обоих. Элайджа - мужчина, мечтавший заполучить ее более 500 лет, он жил лишь этим, молча проглатывал каждого мужика, спавшего в постели милой, он ждал. Кол - неуравновешенный, больной психопат, жить с которым - приключение; он может с тобой спокойно пить бурбон, а потом потащить смотреть мультфильм, или кинет в багажник автомобиля, закроет, и увезет в поле. Кэтрин опустила взгляд и молча пошла к своей палатке, которую будет делить с Первородным. Но с каким? - Опять накапал... Майклсон, ТЫ МОЖЕШЬ ЖРАТЬ НОРМАЛЬНО??! - возмутилась дамочка с характером, отбирая у полу-волчонка-полу-вампиренка клубничное мороженное. Тот лишь облизал пальцы и обиженно посмотрел на нее, сволочь, которая поедала его мороженное. Он знал одну вещь, которая, однако, сможет напугать ее, и заставить делать все что угодно. Когда его голодный и ее сытый взгляд встретились, глаза гибрида налились кровью, вены под глазами стали чернеть, а клыки во рту уже мешали, Клаус открыл рот, демонстрируя, что сейчас набросится на Хейли с рычанием. - Да забирай, придурок! - она отдала блюдечко, и поправила легкое голубое платье с недовольным лицом. Ник же заулыбался, и принялся поедать холодную сладость, как с хитрой улыбкой Хейли ядовито "похвасталась": - Только я туда плюнула! - сексуально виляя бедрами, она победно направилась к подругам, оставив гибрида в недоумении. *** - Лично меня это запарило! Я сюда пришел отдыхать! Ребекка! - вывалив ветки на пол, возмутился охотник. Ему явно не нравилось, что перед озером, на земле загорали три сексуальные дамочки в купальниках, а он пахал. Клаус покосился на него и буркнул: - Лучше бы с помощью своих супер-штучек скинул их в озеро, охотничек. - Да ты за*бал уже, не называй меня так! - освирепел Вон. Послышалось ржание "коня". - Брали бы пример с меня, искупались бы что-ли! - потряс мокрыми волосами Кол и снова залился смехом. Ребекка приподняла очки и голову, с удивлением разглядывая бесподобный торс сладкого братишки. - Вау, Кол, а ты голый?? - лежащие с разных боков относительно блондинки, Кэтрин в шоколадном купальнике, и Хейли в красном повернули к ней свои головы, удивленно прожигая ее взглядом и сдерживаясь, чтобы не засмеяться. Но вот реакция шатена заставила их все же сделать это. Лишь одно слово... - БЛ*ТЬ!! Он поторопился зайти в воду поглубже, на всякий случай, вдруг Ребекка, заливающаяся смехом вздумает присоединиться к нему. Все ребята дружно смеялись, кроме Элайджи. Его не было видно. Пока все отвлеклись, более-менее спокойный древний решил прогуляться. Его будто что-то вело в глубь леса, какая-то магическая сила словно сирена звала его нежным голосом прошлого. Мужчина в засученной рубашке медленно, но верно приближался в чащу леса, где деревья были болотного цвета, они становились все выше и выше. Элайджа поднял голову и вдохнул аромат природы, блаженно закрыв глаза. Очень прекрасное место. Деревья, чистый воздух, белочки, пещера... Пещера? Вскинув бровь, он неторопливо зашагал в ее сторону, с большим интересом разглядывая ее. Будто уже где-то ее видел. Древний сделал шаг внутрь и вслушался. Абсолютное молчание. Его привыкший к темноте взгляд изучал все в этой пещере, от паутин, напоминающих изящное кружево, сотканное профессиональной швеей, до трупа летучей мыши, валявшегося в уголке. Но кое-что привлекло его внимание больше всего. Какие-то значки. Похоже на арамейский - язык мертвых. Но откуда? - Не может быть.. - Элайджа провел ладонью по буквам и тяжело вздохнул, - Все верно. Это она. Много значков, символов, имен. "Никлаус", "Ребекка", "Элайджа", "Финн" . Это та самая пещера, в которой они с братьями оставили свой след, куда они сбегали от родителей, будучи еще детьми, где рассказывали друг другу тайны. Место - где проявлялись братские чувства. На его лице появилась теплая улыбка от воспоминаний о прошлом, как чья-то нежная ручка коснулась его плеча. Он не вольно вздрогнул и повернул голову в бок, и его чуткий глаз поймал пухлые губки, маленький носик и карие глаза, обрамленные пышными ресничками. Хрипло произнес он ее имя. - Катерина... Ты следила за мной? - повернулся он к ней уже всем телом, недовольно, но в то же время ласково смотря ей в глаза, но Кэтрин понимала, что в душу. - Да. Прости меня, - грустно опустив взгляд, тихо произнесла вампирша. Обычный человек не услышал бы этого шепота, но перед ней Первородный. Его теплая ладонь коснулась подбородка двойника, от чего он шумно вздохнула. Медленно, будто в замедленной съемке, Элайджа поднял ее голову, не борясь с огоньками, играющими в его глазах и притянул девушку к себе, сливаясь с ней в нежном поцелуе, что словно огонь захватывал ее. Почему ей с ним хорошо? Почему ее сердце дрожит, но с ним, его будто накрывают теплым одеялом? Почему она хочет, чтобы ОН защищал ее, именно он, ведь никто так не сможет. Катерина обняла его за шею, словно змея скользя ручками и прижалась к нему всем телом, отдаваясь полностью его власти. - Кхм, кхм, я вам не мешаю? - скрестив руки у груди и хищно наклонив голову спросил самый младший Майклсон, рассматривая то, как его девушка обжимается с братом. Элайджа не хотя оторвался от Кэтрин, оставив на ее губах легкий, почти невесомый поцелуй, и торопливо пробормотал: - Я оставлю вас... Никто не поверит, что минуту назад здесь был третий человек, еще один мужчина. О нем напоминал лишь тонкий запах мужского одеколона, который так любила Кэтрин. С усталым выражением лица, она повернулась к нему всем телом и развела руками. - Вижу, ты тоже любишь последить! Кол громко усмехнулся, и принял обычную позу. Его уверенный в себе, королевский взгляд прожигал Кэтрин, сам мужчина широко шагал, приближаясь к девчонке, которая явно пугалась такого его выражения лица. Поджав губу, он все молчал, зло рассматривая ее. Она же мысленно молила его что-нибудь сказать. Кажется, он выполнил ее просьбу; лицо стало еще злее и он стал кричать, размахивая руками, будто ей было не понятно. - Да что за черт, Кэтрин?!! Я тебе сто раз говорил: не приближайся к Элайдже, иначе я разорву Вас обоих. Я думал, ты изменилась, оказалось ты та же шлюха! На Элайджу плевать, уничтожу его, но ты, ты! Тебе меня мало? Я давал тебе все, что ты захочешь, был для тебя лучшим, Кэтрин! Тебе мало. Ничего, кажется, в воздухе давно не пахло кровью. Кэт, я не нуждаюсь в подобной шлюшке. И знай, - он подошел максимально к Катерине, на чьих щечках блестели слезы и тыкнул в нее пальцем. - Я никогда тебя не любил. Я любил лишь Татью. И представлял тебя ею. Хотел забыться, но ты та же! ТЫ ОЧЕРЕДНАЯ ШЛЮХА ИЗ РОДА ПЕТРОВЫХ!!! - проорал, почти выплюнул он ей в лицо. Катерина поджала губы и сглотнула, пытаясь избавиться от тяжелого кома в горле, но все было бы так просто. Теперь ее очередь. - Ты всегда знал, что я люблю вас обоих. И смирился с этим. Ты даже не представляешь, что я чувствую. Как разрывается мое сердце, как и я, пытаясь никого не обидеть. Но не получается, к чертовой матери! Кол стоял уже чуть подальше, позволяя Катрин изъясниться. Та вела свой эмоциональный монолог, девушке было плевать на последствия, ибо назад пути нет, все что могло бы быть - потеряно, даже не найдясь. - Ты и Элайджа любите меня. Я становлюсь похожей на Гилберт, не находишь? Не знаю, что я чувствую. Элайджа - это Стефан. Ты - это Деймон. Я не хочу выбирать, и как Татья делать вам больно, Кол! Но я не Елена. Придется сделать выбор. Ты никогда не мог причинить мне боль! А сейчас у тебя получилось. Кэтрин посмотрела в омут его бесподобных янтарных глаз. Получается, она даже не попрощается с Элайджей. Очень жаль. Она единственная знала тайну этой пещеры, не обычной пещеры, которая приводит не к другому уголку леса, не оканчивается. Рывком повернув голову в то место, где шло не большое сужение, она нервно сглотнула и напрягла шею. Неужели легендарная Мисс Пирс покончит с собой вот так, просто, из-за любви? Но, а зачем еще жить, если не ради любви. Кол с недоумением смотрел на вампира, которая смотрела куда-то в даль. Что же она будет делать? Но с кривой улыбкой она вновь посмотрела на шатена и уверенно зашагала в глубь, оставляя Кола прожигать ее спину недоумевающим взглядом. Не надо думать "делать" или " не делать". Ибо при рассуждениях ты станешь все взвешивать, жалеть себя и не решишься. Сейчас она не видела лицо Майклсона, перед которым нужно показывать себя смелой, что она победитель, поэтому улыбка медленно спадала. Кол сдвинув брови наблюдал, как ее фигура исчезает в дали необыкновенной пещеры, пытаясь понять, что происходит. Вот, не слышно биение ее сердца. Как Кэтрин могла так далеко уйти, настолько далеко за такое ничтожно маленькое время? Плюнув на все свои вопросы, возникающие у него внутри, он пошел на выход, и ушел бы, если бы не одно обстоятельство, заставившее его обернутся. Ему показалось, что он что-то увидел на каменных стенах пещеры и сузив глаза спешно подошел ближе. Перед ним открылась как холст исписанная ножиком каменная стена. Изогнув бровь, он коснулся ее ладонью и провел, вчитываясь в значки, когда-то накаляканные братьями и Ребеккой, а может и им. На лице Древнего появилась счастливая улыбка, и он передумал уходить, совсем позабыв о Кэтрин, так эпично покинувшей его. Время текло достаточно быстро. Он просто переходил все дальше и дальше, продвигался, читая символы. Иногда можно было услышать смешки с его стороны. Но надписи закончились. Проведя ладонью снова по последней надписи, а затем вниз, пока не коснулся пола уже сидя на корточках, и посмотрел на ладонь. На ней были отпечатки. Но чьи? Нахмурившись, Кол стал быстро перебирать пальцами по стенке, пока кое-что не нащупал и не стал вчитываться. Из состоящих значков он кое-что понял. - Прошлое... не вернуть... Если ты не хочешь этого... Коли не любимо тебе настоящее, вернись обратно... Переступив через порог, что впереди тебя, ты никогда... Не сможешь... Вернуться. С возвращением... В прошлое??! - Кол проорал последние слова, толком не понимая, что происходит. Нет, он прекрасно понимал, просто в нем все отрицало очевидное, не хотело принимать, что он больше не увидит ту, которой наговорил столько колких слов. Гневно повернув голову, он посмотрел вперед. Перед ним открылся обзор на арку, отделанную каким-то крепким камнем. Он больше не помнил себя. Он убил ее. Лучше бы она мстила ему, гуляла с другими мужчинами, которых позже убивала, язвила, но нет, Кэтрин не такая, она не могла убить себя. Со всей вампирской скоростью он бросился в эту арку, которая была входом туда, откуда не вернуться, но что-то оттолкнуло его. Стукнувшись об большой камень, он завопил скорее не от боли физической, а от душевной. С животным рычанием он кинул большой камень в ту сторону и сжав кулаки, стукнул ими по стенке. Кэтрин не вернется. И в этом виноват он. *** - Ох, Майкл, где же она? Я же ничего не успеваю! - быстро протараторила ведьма с длинной копной пшеничных волос, разжигая огонь из веточек на полу. - Она же сказала, в лесу с Генрихом, чего не понятного? - отозвался Майкл в кожаной жилетке грубым голосом, который только вернулся с лосем на плечах. Вывалив его перед поднявшей взгляд на него Эстер, он вздохнул и сел на корточки, а затем и развалился на полу с блаженной улыбкой. Можно наконец отдохнуть. Только раздавался стук меча о меч; Элайджа и Клаус тренировались, а может просто спорили, кто из них лучше, в очередной раз не потерпели равенства. Волчий гены Клауса давали о себе знать, периодически он срывался, грубил, дрался от злости, возникшей неоткуда. Кэтрин открыла глаза и огляделась. Перед ней стоял тот же лес, только древнее, лет на тысячу. Он гуще и могучей, не испорчен людьми. Вдохнув побольше чистого воздуха, она осмотрелась и позади себя увидела ту же пещеру, только выход из нее, а не вход, как минуту, или вечность назад... Внезапно, вампир ощутила большой прилив силы, такой силы она не ощущала никогда. - Татья, Татья, где ты? Я спрятался! - раздался мальчишеский голос из кустов. Не обратив на него внимания, она продолжила осматриваться, чтобы понять, что произошло. Взгляд девушки упал на протекающую неподалеку речку, и она с улыбкой подбежала к ней, рассмотреть свое отражение в воде. На Кэтрин смотрела девушка с детскими чертами лица, но эта девушка с ее внешностью. У нее были волнистые волосы более светлого оттенка, розовые, словно лепестки роз губы и белоснежное платье. Это она, но... не она. - Эй, - кто-то несильно дернул ее за платье, от чего она удивленно обернулась, с вопросом смотря на черноволосого мальчугана, который обеспокоенно рассматривал ее, - С тобой все в порядке? Пойдем уже домой... Спокойно посмотрев на мальчика, она еще плохо понимая, что произошло, пошла домой. Ступая по зеленой траве, Кэтрин пыталась логически рассуждать. Он назвал ее "Татьей", или как-то так. А Татья, это никто другой, как... Оригинал. Все понятно! Поскольку Пирс не существовала в тысячных, значит сейчас она единственный существующий представитель Петровых. Она Первородная, очень сильный вампир. Можно повеселится, ибо она все равно застряла здесь на чертову вечность. Вот, впереди завиднелся деревянный домик, возле которого, похоже, Эстер и Майкл мило воркуют, пока детки не мешают им. Генрих сразу побежал к матери, которая с распростертыми объятиями встретила сына. А старшие братья не заметили прихода возлюбленной, они продолжали драться, и этим воспользовалась Мисс Пирс. Какая прекрасная возможность увидеть Клауса еще человеком, и Элайджу тоже. Вот только Финна не было. Похоже, он в доме, или куда-то ушел. "Татьяна" пробираясь меж деревьев, оказалась в таком месте, где можно было спокойно наблюдать за их сражением, что и делала Ребекка, подбадривающая братьев с восхищенным взглядом. Элайджа почувствовал на себе чей-то взгляд и отвлекся, в то время, когда Клаус рассек его ремень с победным выражением лица. - Ты проиграл, брат! - Я проиграл во имя любви... - влюбленно посмотрев на Татью произнес он, заставляя Ника тоже обратить на нее внимание. Тот ласково посмотрел на нее и заулыбался. - Ник, Элайджа... Опять вы деретесь. Вы же братья, сыновья Майкла, вы одной крови. Не гоже вам... - пропела Древняя с легкой улыбкой. На ее речи братья отреагировали тем, что отпустили взгляд, призадумавшись, а подняв взгляд, Клаус подошел к девушке, с кофейными волосами и обняв ее за талию прошел мимо Эла с такими словами. - Победителю приз. - подмигнув, он скрылся с Татьей, оставив старшего брата ревновать. Кэтрин обернулась, а на месте нет Элайджи, повернулась в другую сторону - нет Клауса, вообще никого нет! По ее телу пробежали мурашки, от испуга стало жутко холодно, и вдруг, она услышала крик, затем он исчез, и много много людей пробежали мимо нее. Она не понимала, что происходит, прошлое проглатывало ее, не оставляя ни белого платья, ни счастливой Татьи. *** В зале играет приятная слуху музыка. Пахнет дорогим алкоголем и кровью. Вдохнув этот аромат, кудрявая девушка в бордовом платье осмотрелась вновь. Перед ней был большой зал, в котором было очень много народу в длинных платьях и кафтанах, кто в чем. Приглушенный свет свечей создавал необычайную обстановку уюта и загадки. Взяв у официантки бокал темного вина, она улыбнулась и отпила глоток от него и посмотрела в отражение бокала. Кудрявая Катерина с наивным выражением лица, с тонкой бриллиантовой цепочкой на длинной шее. Да, это 1500-ые. Ухмыльнувшись своим воспоминаниям, Катерина опустила голову, понимая, что сейчас должно произойти. Клаус хочет убить ее. Но она знает это, может сейчас уйти с "вечерники"? Изменить прошлое, тем самым поставив будущее в опасность? Ведь она умрет, как обычный человек. От мыслей ее отвлек парень в коричневой рубахе, который стремительно приближался к ней с этой тупой улыбкой, которую Катерина узнает всегда. - Вы, должно быть, Леди Катерина? - взял он ее руку безо всякого стеснения и одарил ее поцелуем, не отрывая глаз от ее карих. - Лорд Кол.. - опустив взгляд пропела Петрова, склоняясь в глубоком реверансе, чем вызвала его улыбку. - Позвольте Вам представить двух моих братьев, ибо с моей сестричкой Вам не понравится. - сморщился он. - Лорд Элайджа... Перед ней оказался мужчина с темными вьющимися волосами, в рубахе цвета пьяной вишни, который как зачарованный любовался двойником, разомкнув губы. Не растерявшись, будто все так и было, он взял ее руку и поцеловал. Она была готова растаять сейчас, в его объятиях. Кэтрин плохо помнила этот год, и сейчас была готова благодарить судьбу за то, что она дала возможность насладиться этим моментом вновь. Ее пухлые губки тоже слегка приоткрылись, и подняв взгляд, она сделала реверанс, приветствуя его. - И Лорд Никлаус... - покосился Кол на брата с светлыми волосами. Пот телу темноволосой красавицы пробежал океан мурашек от одного его имени, но все же она протянула руку и присела в реверансе и ему. Позволила себе снова стать наивной и влюбленной в принца Клауса. - Пожалуйста, - на лице гибрида появилась довольная улыбка. - Зовите меня Клаус. На лице двойника появилась солнечная улыбка. Как гром среди ясного неба, ей показалось, что все вокруг начало рушиться, как земля раздвигается у нее под ногами, как голоса оглушают ее, как жажда в крови захватывает ее и поглощает. Это было ужасно. Ничего больнее она никогда не испытывала. Стеклянный бокал в ее руках разбился, оставляя порезы на оливковой коже Кэтрин. Похоже, она не слышала своего крика, или просто не понимала, она ли это кричит. Перед ней мелькали картинки моментов ее жизни, доставляя ей ужасную боль, ломая и сокрушая ее. Внезапно все остановилось. Солнце ослепляло ее большие шоколадные глаза, обрамленные густым покровом черных ресниц, на которых было очень много лишней туши и вульгарной подводки. Распахнув очи, она вдохнула лесной воздух, в котором был тонкий аромат вальса лесных трав и деревьев. Она обнаружила, что лежит посереди деревьев, и стала потихонечку улавливать каждое передвижение муравья, каждое шевеление травинки и как капля росы падает на землю. Положив ладони на землю, Катерина подняла тяжелую, как ей казалось, голову и приняла сидячее положение, прищурив глазки и пытаясь понять, что произошло. Перед ней открылся пейзаж озера, на берегу которого, на лежаке, лежит какой-то мужчина в сиреневой рубашке, с черными волосами и о чем-то думает, озадачен. Наверное, он услышал какой-то шум, и по идеальной линии повернув голову, торс , затем и повернувшись к девушке всем своим шикарным телом спросил у нее, не понимающей того, что происходит, не понимающей, где она. - Катерина?