Его имя

У Разумовского много имён. Когда он ещё совсем маленький, мама, укладывая спать и целуя в макушку, зовёт его Лисёнком за рыжий пушок на голове, по-детски заразительную улыбку, не сходящую с лица, и безудержную игривость. На первый день рождения родители дарят плюшевую лисичку, и он не расстаётся с ней ни на минуту. В детдоме старшие, завидев его, издевательски протягивают: «Серё-ё-ёженька», — и корчат противные плаксивые рожи. Обидно, но он виду не подаёт, только ходит всё время грустный, а по ночам рыдает в подушку, чтобы никто-никто не услышал — ещё сильнее ведь засмеют, совсем проходу давать не будут. Утром приходится просыпаться раньше всех и долго умываться ледяной водой из ржавого крана, чтобы скрыть красные опухшие глаза. Он облегчённо выдыхает, когда обзываться перестают, кличут Серым и Рыжим. Надо же, такие разные цвета и оба ему подходят. Мерзко только, когда к «рыжему» добавляют «конопатого», напевая всем известную мелодию — он никогда бы не убил никого. Он терпеть не может убийства и убийц. В начальной школе одноклассники за любовь к итальянской живописи шутливо зовут Сергио, но это ничуть не задевает — звучит действительно неплохо, мелодично и изящно, удивительно точно соответствует его стилю. Когда хочется отвлечься от искусства и он выходит на улицу, слышится громкое «эй, Лис, а слабо?..» Не слабо, и он вслед за остальными ловко прыгает с гаражей и умело перелезает через заборы, однажды всё же ломает ногу, отвлёкшись и неудачно упав. Воспитатели ругаются, но поделать ничего не могут, только настоятельно просят не рисковать и проявлять осторожность. Временами он ведёт себя... необычно. Наглеет, заносится, увереннее как будто становится. В такие моменты за глаза называют Птицей — сказать в лицо боязно, заклюёт. Хищный и дерзкий взгляд, стремительная походка, прямая осанка, гордо поднятый подбородок — он преображается в коршуна, ворону, орла, сокола, каждый раз примеряя новый образ. Однокурсники зовут Серёгой и предлагают угостить пивом в баре взамен на помощь с дедлайнами. Каждому известно — он лучший не только в своей группе, но и во всём универе. Он разбирается в программировании даже круче преподавателей, и кафедра единогласно прочит ему успех и великое будущее. В соцсетях он известен как Разум. Этот ник существует очень давно, ещё с первой странички во Вконтакте, заведённой в шестом классе, как только появился доступ к компьютеру. Уж в чём-чём, а в его интеллекте никто не сомневался никогда, молодого гения признавали все. Для коллег, сотрудников, инвесторов и журналистов он Сергей. Это официальная маска, строгая, деловая. Иногда пытаются обратиться по имени-отчеству, но он протестует — детство хочется оставить в детстве. Он почти не помнит родителей, особенно папу, проводившего всё время на работе, и теми крохами тёплых воспоминаний, которые хранит в сердце, не готов делиться. Бывшие воспитатели и учителя зовут по старой памяти Серёжкой или Разумовским. Он улыбается, общаясь с ними. Взрослые всегда были добры к нему и поддерживали в трудную минуту. И только Олег называет его Серёжей. У Олега монополия на это имя. Оно особенное. Звучит имя всегда по-разному. Обнадёживающее «ещё увидимся, Серёжа» на вокзале, когда Олег уезжает в армию. Тревожное «у тебя температура, Серёж? Купить нурофен?», когда он болеет. Успокаивающие «тш-ш-ш, Серёжа, это просто сон, я рядом», когда он посреди ночи вскакивает от кошмаров, сжимается в комок и плачет, уткнувшись Олегу в плечо. Нежное «Серёж, я блинчики приготовил», от которого так приятно просыпаться утром. Дикое, животное «Сер-р-рёжа», которое Олег почти рычит в перерывах между стонами, когда им обоим так хорошо. Серёжа — только для Олега. И для Олега — только Серёжа.