May the Better Man Win

— Ханьгуан-цзюнь. — Глава клана Цзян. Они были одни, стояли лицом друг к другу на поляне позади цзинши. Была середина дня, воздух был морозным, а землю укрывал снег. К счастью, оба их мужа уже были заняты другими делами в Гусу; им не придётся стать свидетелями жестокой битвы, которая должна была произойти. — Мы могли бы обсудить это в цивилизованной манере, — предложил Цзян Чэн, всё же готовясь к атаке. — В насилии нет необходимости. Опущенные руки Лань Ванцзи сжались в кулаки. Его взгляд был ледянее зимнего ветра, который пронёсся вокруг них. — В таком деле, как это, вежливость ни к чему нас не приведёт. — Как пожелаешь, Лань Ванцзи. — У тебя есть какие-нибудь последние слова, Цзян Ваньинь? — Лань Ванцзи не ухмыльнулся, но это было близко. — Пусть победит сильнейший. А потом они напали. ~ Молодые люди бродили по Облачным Глубинам, когда Лань Сычжую пришла в голову идея показать своим друзьям, как выглядят кролики зимой. — Они действительно очаровательны и практически сливаются со снегом! — воскликнул он, ведя Цзинь Лина и Лань Цзинъи к цзинши. Оттуда они отправятся в лес, чтобы найти зверьков. Цзинь Лин выглядел неубежденным. — Они не впадают в зимнюю спячку или что-то в этом роде? — Ну, в них есть следы духовной энергии. — Что?! — Лань Цзинъи ахнул. — Я всё это время помогал тебе ухаживать за волшебными кроликами, а ты мне так и не сказал? Лань Сычжуй вздохнул, на его губах заиграла нежная улыбка. — Я говорил тебе, Цзинъи, много раз. Ты просто отвлекался на то, какие они милые. — Ха, вроде того, как А-Лин всегда отвлекается на то, какой ты милый, по его мнению… Лицо Лань Сычжуя уже раскраснелось от холодного зимнего воздуха, но почему-то он покраснел ещё больше от слов Цзинъи. — Ты!.. — Цзинь Лин ударил смеющегося Лань Цзинъи в плечо. По пути к цзинши группа столкнулась с Лань Сичэнем и Вэй Усянем. Они поприветствовали друг друга, и, объяснив, куда они направляются, Сычжуй пригласил их пойти с ними. — Кстати, кто-нибудь из вас видел сегодня Цзян Чэна или Лань Чжаня? — спросил Вэй Усянь, когда они продолжили спускаться по заснеженной тропинке. — Может быть, они рассердились на тебя и ушли, — пробормотал Цзинь Лин, по привычке оскорбляя своего дядю. Он действительно был племянником Цзян Чэна. Лань Сичэнь весело покачал головой, а Вэй Усянь возмущенно фыркнул. — Ты такой злой, Цзинь Лин! — воскликнул он. — Откуда у тебя вообще друзья? — Тот же вопрос, — Лань Цзинъи хихикнул, всё ещё потирая руку, которую ударил Юная Госпожа. Вероятно, ему придётся приложить лёд позже. — Вы двое можете идти нах… — Язык, — одновременно предупредили Лань Сычжуй и Лань Сичэнь. Они оба улыбались по разным причинам: Сычжуй — потому что находил характер своего парня забавным, а Лань Сичэнь — потому что Цзинь Лин так сильно напоминал ему его мужа, что иногда было невозможно не развлечься. Глава Цзинь фыркнул, скрестив руки на груди, но смягчился, почувствовав на своем плече ладонь Лань Сычжуя. — Нет, мы не видели их весь день, учитель Вэй, — ответил младший. — Мы думали, они с вами. Вэй Усянь и Лань Сичэнь покачали головами. — Я мельком видел Ваньиня сегодня утром, но мы с Вэй Ином искали их обоих с тех пор, как закончились наши занятия, — объяснил глава Гусу Лань, озабоченно нахмурив брови. — Не волнуйся, Сичэнь-гэ. Я уверен, что в конце концов они появятся, — успокоил его Вэй Усянь. — А пока давай проведём время с кроликами. А-Юань, А-И, могу я, наконец, приготовить одного, превратив его в тушёное мясо? — Отец! — Лань Сычжуй ахнул в то же время, как Лань Цзинъи воскликнул: — Учитель Вэй, это ужасно! Но Вэй Усянь только рассмеялся и продолжил рассказывать все рецепты приготовления кроличьего мяса, которые хотел попробовать; вегетарианцы-Лани должны были слушать в ужасе. Даже Лань Сичэнь позеленел. — Ты ужасно готовишь. Зачем ты вообще тратишь время на кухне? — рявкнул Цзинь Лин, когда они подходили к цзинши. — Я хочу, чтобы вы знали... — начал Вэй Усянь, но его прервал громкий крик, донёсшийся с поляны позади дома. Он, Цзинь Лин и Лань Сичэнь замерли; они сразу узнали голос. Это был Цзян Чэн. Заклинатели бросились к источнику шума так быстро, как только позволил снег. Зрелище, которое их встретило, заставило всех остановиться. — Я убью тебя! — Цзян Чэн кричал на Лань Ванцзи, швыряя снежки, в то время как Ханьгуан-цзюнь спокойно уклонялся от них с едва заметным намёком на улыбку на губах. Оба не обращали внимания на шокированную и растерянную публику, которую они приобрели. — В Облачных Глубинах нельзя убивать. — Заткнись, твою мать! — взвизгнул Цзян Чэн. — Ты взял меня на удушающий и запихнул лёд в мою одежду! — Прошу прощения, — в голосе Лань Ванцзи не было ни капли сожаления. На самом деле, теперь он открыто улыбался. Это было настоящее зрелище. — В Облачных Глубинах запрещено лгать! — Цзян Чэн усмехнулся. — Я бы узнал этот твой тон всегда. Ты ведёшь себя как мелкое дерьмо, Лань Ванцзи. Ты не сожалеешь! Лань Ванцзи ничего не сказал и увернулся от ещё одного снежка. — У меня в штанах снег! — Цзян Чэн продолжил свою тираду. — Он попал мне в промежность! На моём члене ледяная вода… — Залей чаем, — невозмутимо произнёс второй Нефрит. К этому времени все наблюдавшие смотрели друг на друга с одинаковым недоверием и недоумением. Цзян Чэн усмехнулся. — Все думают, что ты такой праведный, такой несравненный… — И талантливый, — Лань Ванцзи сел, не заботясь о том, что его одежды промокнут, — не забывай о талантах. Цзян Чэн фыркнул, плюхаясь рядом с зятем. — И скромный. Мы не должны забывать об этом. — Мн. Хочешь, я приготовлю чай, чтобы ты мог вылить его на свой чле... — Лань Ванцзи подавился снегом, которым глава ордена Цзян любезно набил его рот. Цзян Чэн хохотнул, увидев возмущение Ханьгуан-цзюня, но его смех был недолгим, поскольку Лань Ванцзи в ответ бросил снег прямо ему в лицо. Редкая улыбка Нефрита появилась ещё раз, когда он наблюдал, как Ваньинь бормочет и размахивает руками в недоумении. — Ты бесстыдник! — прошипел Цзян Чэн, яростно вытирая лицо. — Ты начал это, — парировал Лань. — Ты первый засыпал снег в моё ханьфу! Я глава клана, я мог бы казнить тебя за это! Лань Ванцзи закатил глаза, игнорируя драматизм Цзян Чэна. — Это ты предложил бороться, чтобы решить, кому из нас придётся сидеть с главой клана Яо на следующем собрании. Цзян Чэн застонал. — Ты не должен был соглашаться на бой! Предполагалось, что ты поступишь благородно и сядешь рядом с ним. Разве нет такого правила на стене: «Помоги ближнему», или что-то в этом роде? — Нет. — Ты лжёшь. — В Облачных Глубинах нет места лжи… — Не ври мне, задница. Только на прошлой неделе ты солгал мне и обманом заставил купить Улыбку Императора для тебя и моего идиота-брата! — Это было очень любезно с твоей стороны. — Это была манипуляция! — Вэй Ин наслаждался алкоголем. Лань Ванцзи быстро закрыл рот, когда Цзян Чэн поднял горсть, полную снега. — Открой рот. Лань Ванцзи покачал головой. — Открой его, мелкое!.. — Какого хрена?! Цзян Чэн и Лань Ванцзи замерли, наконец поняв, что за ними наблюдают. Саньду Шеншоу тут же уронил снег, и они оба уставились на источник ругательства. Все головы в изумлении повернулись к Лань Сичэню, который ахнул и прикрыл рот в шоке от собственного нецензурного языка. — Брат? — Глаза Лань Ванцзи расширились. Цзян Чэн не знал, был он шокированным или слегка возбуждённым от сквернословия своего мужа. Он остановился на обоих вариантах. — Ладно, что, гуль возьми, здесь происходит? — вскрикнул Вэй Усянь. Младшие отчаянно закивали, глядя на главу клана Цзян и Ханьгуан-цзюня так, словно у каждого из них выросла ещё одна голова. — Вы двое прокляты? — выпалил Лань Цзинъи. Сычжуй толкнул его локтем, но он не мог не задаться тем же вопросом, что и его друг. Цзинь Лин всё это время не переставал пялиться. Цзян Чэн и Лань Ванцзи переглянулись, прежде чем ответить в унисон. — Возможно. — Может быть. — С каких это пор вы двое ладите?! — Вэй Усянь знал, что его брат и муж теперь более терпеливы друг с другом, но он не знал, до какой степени. Он определенно не ожидал этого. — М-м-м… — ответил разумно Цзян Чэн. Ему пришлось напрячь мозги. — Я думаю, после обмена телами? Лань Ванцзи покачал головой. — Нет, чаепития. Ваньинь закатил глаза и начал препираться с ним: — Это определённо не было чаепитием. Но это могло случиться, когда ты нашёл ту толстую пушистую кошку. — Или когда ты нас напоил. — Это была не моя вина, — Лань Ванцзи поднял одну бровь, выглядя неубеждённым. — Не моя. — Тогда, возможно, это было, когда ты спас мне жизнь. — Кто знает, честно говоря. Они не заметили, что все на них таращатся. Один и тот же вопрос: «О чём они вообще говорят?» — вертелся у всех в голове. Ну, у всех, кроме… — Подождите минутку... — пробормотал себе под нос Лань Цзинъи. — Разве всё это произошло в одной и той же Вселенной?.. Это не имеет никакого смысла… — О чём ты бормочешь? — спросил Цзинь Лин, прищурив глаза, в то время как его Цзюцзю и Ханьгуан-цзюнь ссорились на заднем плане. Лань Цзинъи вздохнул. — Ничего. Думаю, что автор пытается перейти на мета*. Я просто ломаю четвёртую стену. — Что?.. Лань Цзинъи вздохнул и покачал головой. — Неважно. Внезапно Лань Сичэнь расплылся в широкой улыбке. — Это замечательно! После того, как первоначальный шок прошёл, я теперь вижу, как приятно видеть, что вы двое ладите... ну, вроде как ладите... У вас двоих интересная динамика. Гм. Но в любом случае! Это намного лучше, чем вся та враждебность, которая присутствовала десять лет назад. Все вздрогнули, вспомнив о токсичных отношениях между ними, о том, как трудно было заставить их приблизиться друг к другу хотя бы на три метра без того, чтобы они не начали жестокую дуэль. Бои в снежки были гораздо предпочтительнее того, как они решали свои споры в то время. — Сичэнь-гэ прав! Теперь мы наконец-то можем повеселиться все вместе. Мы даже можем ходить на двойные свидания! — воскликнул Вэй Усянь, радостно потирая руки. Младшие застонали и закрыли руками лица, чувствуя смущение. Даже Лань Сычжуй не смог сдержать своей реакции. Цзян Чэн и Лань Ванцзи в ужасе посмотрели друг на друга, прежде чем быстро решили пожертвовать своими племянниками. — Вэй Усянь, разве тебе не стоит больше радоваться тому, что ты назначен сопровождающим? — спросил Цзян Чэн, получив ободряющий кивок Лань Ванцзи. — А? Лань Сычжуй и Цзинь Лин смотрели на своих дядей широко раскрытыми глазами, отчаянно мотая головами. — Мн. Вэй Ин будет сопровождать Сычжуя и Цзинь Лина, когда они пойдут на свидание, — объяснил Лань Ванцзи. Лицо Вэй Ина исказилось от восторга, он чуть не взвизгнул, не обращая внимания на сдержанное «дай пять», которым обменялись его брат с мужем, или на выражение полного ужаса и осознания предательства на лицах их племянников. Поспешно попрощавшись, Старейшина Илина схватил их за запястья, болтая о том, как весело им всем троим будет на свиданиях. Лань Цзинъи даже не пытался сдержать смех, наблюдая, как двое его друзей становятся всё более подавленными, когда их тащили дальше. — Это было жестоко с вашей стороны, — прокомментировал Лань Сичэнь. Он тихонько усмехнулся, увидев, как Цзян Чэн и Лань Ванцзи попытались разыграть невинность и выглядеть сбитыми с толку тем, о чём он говорил. — Пойдем, Цзинъи, нам пора искать кроликов, — глава Гусу Лань похлопал своего ученика по плечу и повёл за собой. — Вэй Усянь на самом деле не будет пытаться съесть их?.. — спросил Лань Цзинъи, но ни Цзян Чэн, ни Лань Ванцзи не услышали ответа Лань Сичэня, когда двое исчезли в лесу. А потом остались только они, сидящие на снегу. Первым заговорил Лань Ванцзи. Он указал на штаны Цзян Чэна, каким-то образом сохраняя своё лицо совершенно равнодушным: — Так ты всё ещё хочешь чаю для своего м-м-м-м-фх… — он подавился снегом. Цзян Чэн быстро отошёл, хихикая, когда руки Лань Ванцзи потянулись к мечу, а сам он с силой выплюнул снег. — Ты хочешь умереть? — Это моя реплика, — Цзян Чэн ухмыльнулся, когда искры Цзыдяня затрещали на костяшках. — Ханьгуан-цзюнь, помни, нет никакой необходимости в насилии… — Заткнись, — Лань Ванцзи обнажил Бичэнь. — Давай устроим дуэль. — Какие-нибудь последние слова, Лань Ванцзи? — Я больше не буду предлагать тебе чай. Надеюсь, сейчас он отморозился. Надеюсь, он отвалится. Цзян Чэну потребовалось мгновение, чтобы понять, на что намекает Лань Ванцзи, но, когда он наконец понял, его лицо вспыхнуло. Как можно было быть таким возмущённым и удивлённым одновременно? — Ты такой вульгарный! Ты заплатишь за это! Ханьгуан-цзюнь был невозмутим. — Пусть победит сильнейший.