***
— На улице чертовски холодно, — ворчит Ёсан, стоит ему только переступить порог своей квартиры. Уходя он забыл закрыть окно, отчего сейчас в комнатах было ничуть не теплее, чем на улице. — Ты могла бы меня и подвезти! — сбросив вызов, Кан откидывает телефон на комод в прихожей и проходит в комнату, включая свет. От порывов ветра, врывающихся в помещение через открытое окно не спасает наличие теплой одежды, поэтому первым делом Ёсан закрывает открытую раму и задергивает занавески. Он понятия не имеет, что именно в этот момент его изучают внимательным взглядом. Изучают и ошибаются. Образ милого и невинного рушится сразу же, стоит Ёсану снять с себя влажную одежду. От плюшевости не остается и следа. Рельеф мышц под кожей и пара татуировок, естественно, со смыслом, а не набитых под градусом другом со словами «Да ты у меня не первый». Кто-то называет Ёсана двуличным, он лишь усмехается, отвечая, что не виноват в ошибочном первом впечатлении. Свою жизнь Кан ни от кого и не думает скрывать, притворяясь миловидным ботаником. У него в школе были проблемы с концентрацией внимания, отчего проседали все предметы. Он язвит и умеет кусаться, а в спальне держит по меньшей мере двадцать пауков разных форм и окрасов. Так что мысли Сонхва о схожести хозяев с их питомцами отлично описывают сосуществование Ёсана с восьминогими тварями. Методично плетущие путы, в которые неминуемо попадет потерявшая бдительность жертва. Кан подходит к одному из террариумов, вынимая прекраснейшего представителя вида Brachypelma albopilosum. Этот паук, а если быть абсолютно точным, то паучиха была первой в его коллекции. Купленная, чтобы довести сестру до истерики, стала лучшей подругой и слушательницей историй про горе-пикаперов, пытающихся подкатить к Кану. Все из них сливались, стоило только переступить порог квартиры, заставленной контейнерами с копошащимися тараканами и сверчками, недописанными холстами и перепачканными в краске мольбертами. Ёсан по образу жизни был типичным художником: хаотичный социофоб, живущий от одного дедлайна до другого. В его ближнем кругу было не так уж много людей, а самых близких можно было пересчитать по пальцам одной руки. Слишком шумный Чон Уён по праву считался лучшим другом, поэтому имел открытый доступ в святая святых, однако редко пользовался этим правом. И, по правде говоря, Ёсан был несказанно рад, что природа наградила Уёна арахнофобией. И как жаль, что когда у Чона включается режим гиперопеки, инстинкт самосохранения притупляется начисто. Иначе как объяснить тот факт, что сейчас дверь квартиры Ёсана с грохотом открывается, а в помещение вваливается шумный друг. — Кан Ёсан, какого черта ты, — Уён залетает в комнату подобно урагану, сметающему все на своем пути, и громко визжит, стоит ему увидеть, что один из пауков его друга сейчас за пределами террариума. — Убери к чертовой матери эту жуткую тварь! — смех, ничего другого от Ёсана ожидать и не стоило. Он не упускает возможность подойти к другу с паучихой на руках, делая вид, что достает несколько сверчков из контейнера рядом с дверью и лишь потом возвращает ее домой, плотно прикрывая крышку. — Поверь, для нее ты тоже не красавец. Руки две, и те растут не из того места, — Уён ворчит и собирается вступить в словесную перепалку, как все его внимание перетягивает на себя влажный нос болонки, протирающийся о его лодыжку. — Боже мой, что за чудо, — подхватив щенка на руки, Чон прижимает его к себе и даже позволяет лизнуть себя в щеку. Идиллию нарушает невовремя решивший напомнить о себе Ёсан. — Какого черта я… — замешательство и непонимание. За секунду на лице незваного гостя сменяется, пожалуй, весь спектр возможных эмоций. Уёну явно следует завести себе рыбок, потому что те точно так же быстро забывают всё на свете, стоит мимо проплыть кусочку сублимированного корма. Хотя, если учитывать эту особенность его друга, Уён просто будет забывать их кормить. Зато они все умрут в один день. Рыбки от голода, а юноша от разбитого сердца, которое не выдержит утраты домашних любимцев. Ёсан в красках представил, насколько трагично его друг будет спускать труп рыбки в унитаз. Уён при желании сможет притащить оркестр в ванную комнату, чтобы отправить рыбок в последний путь со всеми почестями. — А…какого черта ты не отвечаешь на мои звонки! — Ёсан вздыхает и трет переносицу. Не прошло и часа, как они с другом расстались в кафе. Ему позвонила Дами и попросила забрать собаку, и он совершенно точно помнит, что обещал позвонить Уёну как только придет домой. Очевидно, задержка на какие-то десять минут заставила Чона серьезно поволноваться. — Ты сегодня само очарование, поэтому я и подумал, что какой-нибудь мегакрасавчик затащил тебя в свою квартиру и скормил своей мегаотвратительной шипящей кошке, — выражение лица Уёна и его слова не могут не заставить Кана рассмеяться. Впервые о гипотетическом мегакрасавчике Ёсан услышал от друга месяц назад. Тому, в свою очередь, о нем рассказал его «партнер без обязательств» Чхве Сан. Если быть максимально точным, то Сан, перебрав в баре, случайно вывалил на Уёна информацию о том, что его друг Сонхва недавно расстался с очередным смазливым пареньком только потому, что тот был согласен на всё в постели. После этого шёл долгий рассказ с описанием странных пристрастий того самого друга, а закончилось всё важным уточнением про теорию Пака о сходстве домашних животных с их хозяевами. В такси, уже на пути в квартиру Сана, Уёну показали несколько фото Сонхва и его кошки, которые Чон после того, как мужчина заснул, отправил себе на почту. Следует лишний раз упомянуть, что Чон Уён просто отличный друг, который вкусы Ёсана знает вдоль и поперек. Именно поэтому сохраненные фото на следующий день появляются в переписке друзей, а на лице Ёсана читается заинтересованность. С того самого дня он стал чаще брать у своей сестры собаку и ходить в те места, в которые Сан таскал Сонхва. Чхве, сам того не подозревая, стал соучастником идеального плана друзей. Ничего не подозревающий юноша охотно «сливал» их с Паком планы Уёну, а после удивлялся неожиданным встречам с младшим в парках и торговых центрах. Ёсан первое время лишь наблюдал со стороны, постепенно начиная выбираться из своего укрытия. В один из таких разов он случайно столкнулся с Сонхва плечом и, извиняясь, поспешно ретировался в подъезд, намекая на то, что в этом жилом комплексе он не случайный гость. Сан вечером довольно громко смеялся, когда рассказывал Уёну в голосовых о том, что милашки буквально падают к ногам его невнимательного друга. Ёсан сидел рядом и улыбался, всецело контролируя ситуацию. Точно так же, как и сегодня. Чон дает другу прослушать сообщение, в котором Чхве рассказывает о том, что, аллилуйя, его друг наконец-то кем-то заинтересовался. Юноша называет объект интереса парнем с болонкой, и Ёсану не требуется много времени, чтобы понять, что Пак Сонхва уже попался в его паутину, сам того не осознавая.***
— Ты уверен, что всё сработает? — стеклоподъемник бесшумно закрывает окно автомобиля, в котором Ёсан и Уён уже почти час дожидаются Пака неподалеку от ветеринарной клиники. Чон вчера спросил у Сана, не помешает ли их «свиданию» его друг, на что тот даже не колеблясь выложил все планы Сонхва на неделю вперед и еще выпросил ключи от его квартиры, так как в собственной случилось сантехническое чп. Кто именно топил Сана, Уёну было не интересно. Ухватившись за идею рассмотреть внутренний мир Сонхва в подробностях, он спал и видел, как проникает в его квартиру подобно частному детективу. Ёсан же должен был случайно столкнуться с Паком в ветеринарной клинике. Для этого он вчера почти час промывал мозг Дами новым видом клещей, которые повсеместно встречаются в парках Сеула. Чтобы проверить, есть ли у пса к ним иммунитет, надо сдать кровь на антитела. Естественно, девушка, ведомая паникой, согласилась и доверила эту важную миссию своему любимому младшему брату. Об истинных мотивах они с Уёном решили молчать до последнего. Их забавляло само чувство таинственности. Постепенно нарастающая опасность быть разоблаченными заставляла сердце выстукивать бешенный ритм о грудную клетку. И пусть они всё учли и просчитали, человеческий фактор еще никто не отменял. Всегда есть вероятность, что затуманенный влюбленностью в Уёна мозг Сана прозреет, и он, наконец-то, сможет сложить дважды два. Или сам Чон опять поставит в качестве обоев на телефон фотографию Ёсана, выдавая всем окружающим факт их знакомства. Хотя, если разобраться, ничем существенным они не рискуют. Просто Кан лишится возможности охомутать мегакрасавчика и продолжит влачить свое бессмысленное существование в одиночестве. — Всё сработает, — уверенно проговаривает Ёсан и, взяв переноску с собакой, покидает машину друга. Того уже потерял Сан, поэтому подержанная Киа сразу же срывается с места и исчезает за поворотом. Кан делает глубокий вдох и направляется ко входу в клинику. И именно в этот момент он вспоминает про то, что если все идет слишком гладко, обязательно должно случиться что-то из ряда вон. Юноша тянет на себя ручку двери, как та резко открывается и его сбивает с ног огромный, по его меркам, золотистый ретривер, который к величайшему ужасу Ёсана был ему знаком. Бойл был лучшим другом и домашним любимцем его бывшего парня Юнхо, появляющегося в дверях практически сразу же за собакой. Естественно, лежащий на земле Кан привлекает его внимание. Кан и переноска с болонкой у него в руках. — О, прошу тебя, не злись на Бойла, ты же знаешь, как он всегда рад тебя видеть, — Ёсан знает, но сам в этот момент абсолютно не рад видеть Бойла. Признаться честно, никогда не был рад видеть этого линяющего слоненка. Он громко лаял по утрам, когда Кан пытался отоспаться после бурных ночей в доме Юнхо, лизал его лицо и один раз сгрыз холст с работой, которая уже была на девяносто процентов готова. Хозяин Бойла сердечно извинялся и предлагал компенсировать расходные материалы, но потраченные нервы Ёсана он компенсировать, увы, не мог. И надо же было ему появиться как раз в тот момент, когда к клинике подъехал Сонхва. Его брови приподнимаются, когда взгляд цепляется на лежащем перед дверьми клиники парне. Конечно, он его узнает и благодарит судьбу за такую внезапность, пока достает из машины переноску с сопящим Мурлоком в ней. Как жаль, что судьба не терпит подтасовок. Ёсан стремился вывернуть ситуацию в свою пользу, но эта чертовка сделала свой ход, выпуская Юнхо. Тот руку протягивает и помогает Кану подняться на ноги, чересчур громко задавая совершенно неуместный в сложившейся ситуации вопрос. — Опять таскаешь у Дами собаку, чтобы знакомиться в парке с красавчиками? — Ёсан был готов поспорить, что Сонхва усмехнулся. Нет, он совершенно точно слышал усмешку за секунду до того, как тот скрылся в дверях клиники. Кан бросает сердитый взгляд на бывшего парня и входит внутрь, показательно игнорируя заданный ранее вопрос. По ту сторону дверей его уже ждет Сонхва, и улыбка на его лице не выражает ничего хорошего. Именно в эту секунду Ёсан понимает, что они поменялись местами и в игре сейчас ведет абсолютно точно не он.***
Резонирующая тишина коридора клиники убивала. Ёсан кусал губы и прислушивался к каждому шороху со стороны Сонхва. Ни один, ни другой действовать не спешили. Мимо проходил персонал, с недоумением рассматривающий пару людей с переносками, не особо спешащими заходить к врачу. Первым тишину решается нарушить Кан, всё еще отчаянно пытающийся удержать контроль над ситуацией в своих руках. — А кота как зовут? — голос едва ли похож на его обычный, нервозность явственно чувствуется. Сонхва усмехается, но всё же отвечает. — Мурлок, а собаку? — Не знаю, пёс, как ты уже успел понять, не мой, — Сонхва сдерживает смешок, пытаясь всё же разрядить лишь сильнее накаляющуюся обстановку. — А меня зовут Пак Сонхва, к слову, — Ёсан не задумывается ни на секунду. — Я знаю, — видя замешательство на красивом лице собеседника, быстро спешит дополнить и пояснить. — Чхве Сан сказал. Не мне! Моему другу, — очаровательные миндалевидные глаза Пака становятся чуть шире, но Кан не останавливается. — Тому, с кем он сейчас в твоей квартире того самого и не специально, влюбленный мозг такая херня, знаешь ли… — Сонхва естественно знает насколько его друг при желании может быть болтлив, а если ему и вправду довелось влюбиться, он не задумываясь расскажет, где деньги в квартире лежат и под каким ковриком спрятан ключ. Он молча кивает и между ними вновь повисает неловкая тишина. Теперь уже Сонхва говорит, потому что считает себя инициатором замешательства юноши. — А кто ты по знаку зодиака? — Ёсан весьма громко усмехается и прикрывает рот рукой, бессмысленно пряча дурацкую улыбку. Не то чтобы он верил в гороскопы, но для Пака с удовольствием совместимость бы рассчитал. — Близнецы, — коротко отвечает он, весьма тушуясь перед внимательным изучающим взглядом Сонхва. Его будто раздели и грубо поимели прямо у всех на глазах. Весьма странное приятно-неприятное ощущение. — А ты? — Овен, — голову чуть наклоняя, старается рассмотреть симпатичное лицо юноши вблизи. — Говорят, близнецы двуличные, — Кан усмехается и резко поднимает глаза на собеседника. В его взгляде целый спектр нечитаемых эмоций от гнева до безграничной влюбленности в этот спокойный голос, что проникает глубоко под кожу, оставляя рубцы на самом сердце. — А ты буквально баран, но я же молчу, — рычит Ёсан и уже почти разворачивается чтобы уйти, но Сонхва успевает перехватить его запястье. В этот момент в сопливых дорамах следуют бесконечно долгие поцелуи и признания в любви до гроба, от приторности которых сводит зубы у любого наблюдателя. Но то в дорамах, а в реальности Кан такую сильную пощечину Сонхва отвешивает и пока тот в себя приходит еще почти пять минут отчитывает за то, что синяков наставил. Пак успевает уловить только информацию про тонкую кожу и близкорасположенные к ней капилляры, он просто явственно ощущает потребность перебить и делает это, согрешив повторно. Ёсана тянет на себя и соблазнительно-сладким тоном едва ли не мурчит в считанных сантиметрах от чужих губ: — К тебе или ко мне? — замешательство, глаза Кана бегают по чужому красивому лицу, а губы сохнут от потребности быть искусанными в полных страсти поцелуях. — Совсем из ума выжил?! — в почти пустом больничном коридоре эта фраза звучит почти громогласно. Сонхва глупо моргает, пытаясь понять, что сейчас произошло, как Кан добавляет уже в более игривой манере, - У тебя же Сан с Уёном, конечно ко мне, — и в этот момент Пак готов бросить всё золото мира к ногам этого мальчишки. У него давно не было так, чтобы до судорог, чтобы каждый поцелуй сопровождался микро покалываниями под кожей, чтобы каждый вдох и выдох, как последний. Он с порога срывает одежду с хрупких плеч, удивленно охая на открывшийся чернильный рисунок под кожей Ёсана. Послушно следует в спальню и лишь на секунду удивляется множеству террариумов с пауками. Они словно последний кусочек паззла под названием Кан Ёсан. Этот искусный манипулятор только на следующий день расскажет ему подробности их с Уёном плана, а пока он наслаждается поцелуями, что багровыми пионами расцветают на груди и плечах, стонет громко и цепляется за чужую спину. Кан никогда не признается, но безумно благодарен Юнхо, мысленно отправляя старушку судьбу в пешее эротическое. Пусть вставляет палки в колеса кому-нибудь другому, пока его пальцы обводят рельеф мышц на руках Сонхва в момент, когда он отстраняется для контрольного вопроса. — Ты позволишь себя сломать? — Ёсан громко смеется и ладонью касается щеки напротив, сочувственно поглаживая. И надо признаться, Сонхва теряется, не понимая смысла подобной реакции. — Глупый, — кончик розового языка скользит по губам, что медленно изгибаются в хитрой улыбке. — Для того чтобы сломать меня, тебе надо собрать себя, господин убежденный холостяк, решивший доживать жизнь в компании кошек, — Ёсан на локти упирается и приподнимается, сокращая расстояние настолько, что Сонхва чувствует его дыхание на своих губах. — Кто тебе это позволит, когда рядом есть такой потрясающий я. Опускай руки и не держись за иллюзорно созданный образ. Падай в меня, глубоко, мы позже решим, кто сломается первым, — и Сонхва падает даже не думая. Он снова целует, теряя последние крохи самообладания. Ёсан просто превзошел его ожидания. Слишком невероятный и абсолютно весь в его руках. В руках, но не во власти. Как бы Пак не желал обладать и доминировать, сегодня он уступает эту роль Кану. И лишь от вида юноши верхом на его бедрах Сонхва ведёт. Каждое движение, касание, стон вырубают предохранители. Они падают друг в друга, переплетая конечности и проникая глубоко в подкорку. Балансируя на грани сознания, Пак воспевает гибкость его мальчика, а Ёсан лишний раз убеждается в том, насколько силён взгляд Сонхва. И всё бы было чересчур идеально, если бы только в этот самый момент телефон Пака не начал разрываться от входящих звонков. Первый. Ёсан приподнимает бедра, руками опираясь в грудь любовника, и резко опускается до самого основания, вырывая из груди Сонхва глубокие гортанные стоны. Второй. На бедрах младшего уже начали появляться синяки от крепкой хватки пальцев. Третий. Раздраженное «Да ответь ты уже!», и Сонхва вынужденно отвечает. — Ты даже не представляешь, кто стоит на обоях у того парня из клуба, про которого я тебе рассказывал! — Сан явно перевозбужден и спешит поделиться новостью, описывая в красках миловидное лицо «парнишки с болонкой». Ёсан смеется и вновь двигает бедрами, отчего Сонхва стонет громко, несдержанно и под нескончаемые вопросы друга сбрасывает вызов. — Ты подробнее расскажешь мне обо всем утром, а пока, — Пак рычит и опрокидывает Ёсана на постель, ногу младшего себе на плечо закидывая. Угол проникновения меняется, отчего у Кана пальцы на ногах поджимаются. Удары теперь приходятся как раз по простате, и стоны с каждым разом становятся все более хриплыми, но по-прежнему остаются музыкой для ушей Сонхва. Вся вселенная сжимается до размеров этой комнаты и они уже готовы раствориться под кожей друг друга, как дверь с грохотом открывается, и в комнату вваливается запыхавшийся Уён. — Ёсан, там Сан…твоё фото…твою мать! — Чон краснеет, бледнеет, но не отворачивается, разглядывая причудливую фигуру, в которую складываются тела мужчин на кровати. Теперь уже очередь Сонхва смеяться и делать очередной резкий толчок, в следствии которого Ёсан стонет, выгибается в пояснице и, схватив первую попавшуюся подушку, кидает ее в друга. Уён ретируется за дверь с криком «На звонки мои научись отвечать, придурок» и возвращается лишь раз, робко выглядывая из-за дверного косяка: — Кошку и собаку из переноски я выпустил, а вы заведите себе кроликов, чтобы интересы ваши разделяли, — и снова подушка с громким криком «Уён!». Чон смеется и набирает номер Сана, по пути из квартиры уворачиваясь от той самой мегаотвратительной кошки, которая шипит на него, потому что чувствует запах Чхве Сана.