Боги.

— Улыбнись, тебе идет улыбка, а то выглядишь так, будто жабу съел, — пока Дино был где-то в своих мыслях, они уже успели войти в какую-то довольно большую деревню, но самое удивительное было то, что Хибари остался в своем истинном обличии. — Я улыбаюсь тогда, когда у меня отличное настроение. А пока все идет не слишком-то весело, — наблюдая за тем, как многие люди провожают взглядами Кёю. — Мне, может, уйти? — понимая, что его наверняка принимают за похожее существо или какого-нибудь Духа... Прохожие с опаской оглядываются, а люди перед ними с замиранием сердца смотрят на них, наверняка упрашивая известных им Богов о том, чтобы не стать жертвами Хибари-сана. Какие смешные и глупые. От Смерти их не спасет ничто, как бы они того не желали. — Нет, ты тут очень кстати и пока мне не мешаешь, — холодно проговаривает, уже подходя к главной площади. — А сейчас отойди, — не отрывая взгляда от брюнета, он отходит немного в сторону. Похоже, о "переночевать в этой деревне" можно даже не задумываться. Кёя медленно идет, толпа перед ним старается как можно быстрее разойтись в стороны, в то же время вести себя более естественно. В руке Смерти вновь сверкает жезл, и он, замахнувшись, срубает голову одному из мужчин. Горячая кровь фонтаном начинает бить из обезглавленного тела, но на самого Бога не попадает ни капли алого цвета. В толпе никто не кричит и не паникует, все в немом ожидании замерли. Многие по одеянию знают, как выглядит Хибари — тот, под чьим контролем по Земле ходят и собирают души остальные Смерти. Но говорят, что этот Бог забирает жизни особенных людей, чем-то прославившихся, чего-то добившихся или тех, кто решил затеять переворот, свергнуть Богов, убив какое-нибудь беззащитное Божество. К слову, таких убийц и заговорщиков не мало и не много, но с душами таких Смерти обходятся хуже всего. От того, что с прохожим сделал Хибари, у Дино внутри все скручивает. Кровь, отрубленная голова — все это до отвращения противно. "Никогда не хотел бы быть Богом Смерти, только не с моей сентиментальной натурой", — мысленно усмехается блондин, тяжело вздохнув, продолжая смотреть на происходящее с неким ужасом в глазах: "Теперь мне и это в кошмарах сниться будет. Какая досада". — Пойдем быстрее, нас ждут в еще одном доме, — поманив растерявшегося мужчину рукой. — Нам нужно успеть до заката... А он молча идет следом за Кёей, но все же держась на расстоянии, считая, что так наверняка лучше... "Надо будет потом расспросить об этом всем", — продолжает витать в своих мыслях до тех пор, пока он не слышит уже родной голос. Стоп. Родной? А вот это уже начинается совсем не то, чего хотел сам Дино. С каких пор он стал так относиться к Хибари? Если бы он только знал... — Что ты от меня, как от болезни, шарахаешься? — входя в один из домов, Смерть манит за собой, чтобы тот не отставал. — Хм, не велика разница, — комментирует высказывание. Ну а на самом деле, он просто не хочет, чтобы в этой деревне его внесли в черный список, может быть, им еще ночевать здесь нужно будет... Брюнет проходит в дом, небольшое семейство из четырех человек сидит за столом в мрачном расположении духа. На него поднимает глаза лишь глава семьи, два его сына искоса на него поглядывают, когда жена еле сдерживает слезы. Хибари молча проходит в небольшую комнату, в которой на кровати лежат два ребенка: мальчик и девочка. Дино же поначалу не решался пойти за его спутником, понимая, что нарушит то гробовое молчание... Атмосфера угнетающая, воздух словно в разы тяжелее... Но немного подумав, он вспоминает, что ему сказали не отставать, поэтому он все-таки проходит в жилище. В этот раз все поднимают взгляд, удивленно смотря на него, но не надолго, так как он сразу же скрывается в другой комнате, где Кёя стоит возле кровати с двумя детьми... "Он хочет убить их?" — несколько испуганно осознает Дино. Проведя по головам детей, брюнет помогает им встать на ноги, опуская два острия жезла на пол, смотря на них очень внимательно: они оба больны. Это было видно невооруженным взглядом, даже человек смог бы это понять. Все же дети ужасно выглядят, и эта болезнь не какая-то простуда, тут все сложнее. Когда жезл исчезает, Хибари берет маленького мальчика, лет пяти, на руки и аккуратно проводит рукой по его лбу и голове, закрывая его глаза и тихо шепнув: "Засыпай". Через несколько секунд тело в его руках становится безвольной куклой, а неровное дыхание и вовсе прекращается. Бог Смерти аккуратно перекладывает мертвого мальчика на кровать, чувствуя, что за его действиями сейчас пристально наблюдают, так и не решаясь что-либо сказать. Из-за капюшона блондин не видит его лица, но отчего-то он более чем уверен, что оно выражает полнейшее спокойствие и хладнокровие. Ни капли эмоций... В это время Хибари берет на руки девочку, что постарше, она тоже больна и слаба. Ребенок уже явно понимает, кто перед ним, поэтому до ужаса напугана. — Тс, не бойся, — произносит как можно мягче, что несколько удивляет путешественника. — Тебе рано пока умирать, живи, — он проводит рукой по ее голове и так же закрывает ее глаза, ребенок засыпает у него на руках. Когда девочка засыпает, Дино как-то облегченно выдыхает, смотря на нее. А вот мальчика жаль, как только Бог заканчивает, поманив блондина пальцем, отходит от кровати, направляясь к выходу. Путешественник на некоторое время присаживается на корточки возле кровати, доставая из сумки, висящей на его поясе, небольшой мешочек. В нем некоторые травы, отвар которых, по его мнению, поможет девочке справиться с болезнью, да и просто укрепит ее иммунитет. Рукой касается щеки девочки, горько улыбнувшись. Она вырастет и станет красивой девушкой, ведь она избежала Смерти... Поднявшись, хочет направиться к выходу, но встречается с Кёей взглядом. "Ну вот не надо во мне дырку прожигать", — тяжело вздыхает он. Минуту пристально смотря на мужчину, после все же снисходительно улыбается. "Ты слишком добр и даже в такой ситуации умудряешься помочь семье", — усмехается. — Не играй со смертью.... — выходя из комнаты, кивает родителям детей и покидает этот дом, заставляя Дино снова задуматься, что это все значит. Но несмотря на то, что он сейчас в своих мыслях, он не отстает, идя следом, оставив на столе родителей пару монет, на них можно купить мяса на целую неделю, да и еще на хлеб может остаться. — Отвар тех трав поможет ей, — ласково улыбнувшись родителям, кивает в знак прощания, выходит из дома, идя следом за Хибари. — Ты слишком добр, не находишь? Или боишься того, что все в этой деревне будут тебя сторониться? — сворачивая с главной улицы в какой-то проулок, интересуется, и как только они скрываются за домами, он вновь принимает обличие человека. — Нет, просто мне нравится делать людям добро. Тем более, мне это все было не нужно... — Ну это ты прав, пока ты рядом со мной, тебе обеспечено питание и кров над головой... — Я не об этом. Деньги у меня еще есть, а по поводу трав, я смогу подобрать нужные, когда будем проходить через лес. Один добрый Лесной Бог научил меня, какое сочетание трав и отчего помогает, — тепло улыбнувшись, произносит. — Ммм... Как мило, чему бы мне тебя научить, чтобы ты тоже так обо мне отзывался? — задумавшись, хмыкает тот. — Не знаю даже. А тебе так важно, как я о тебе отзываюсь? — Всем важно, как о них отзываются другие... — заходя в ухоженный сад. — Хм, но ты же Бог Смерти, о тебе вообще не привыкли как-то отзываться. Не любят говорить про войну, болезни и смерти... Хотя признаю, твоя работа важна. — Я из всех братьев самый младший, почему-то о том, что нужна смерть, додумались лишь через пару веков... — Нет жизни там, где нет смерти. Свет есть во тьме, если нет тьмы, значит, и нет света. Простая суть, великие слова. Не помню, кто это сказал, но слышал я их довольно давно. Еще до того, как начал путешествовать, когда был еще мальчишкой, — тихо проговаривает блондин, осматриваясь вокруг. — Так и есть... Не сразу появился и Бог жизни... Сначала появились пять моих братьев: Небо, Земля, Огонь, Вода и Ветер. Потом породили Бога жизни, так появились люди и другие существа. А позже появился я, Бог смерти... — Вот как. И кто твоя мать и отец? — Никто, мы просто есть. А вот мы отцы таких Богов как Плодородие, Любовь, Война и так далее... — А тот Бог Войны... Он сказал тогда, что ты, — не решаясь сказать, ибо это слово явно раздражает Кёю. — Омега я, — раздраженно. Он останавливается перед большим храмом и, стукнув палкой, что на несколько мгновений стала жезлом, открывает массивную железную дверь. — Заходи... — Погоди, а что это за храм? — недоверчиво проходя и оглядываясь по сторонам, он отмечает, что строение имеет темную ауру, колонны без лишних украшений, но внутри храма статуи и готический вид. В это время только начал появляться подобный тип сооружений. — Это храм поклонения мне, — подтвердил догадки путешественника Смерть. — Эмм, знаешь, мне как-то не по себе... здесь, — усмехнувшись. — Ты хочешь спать на улице? — проходя вглубь здания, с насмешкой спрашивает. — Нет, лучше рядом с тобой... Мир жесток, а быть убитым и ограбленным я не хочу. — Да кто же тебе позволит умереть, — усмехнувшись и садясь на большую кушетку. — Люди, — пожав плечами, — они у тебя спрашивать, думаю, не будут, — солнечно улыбнувшись. — Если я не захочу брать твою душу, то ты будешь жить даже без головы... — Ааа, как же я буду жить без головы? — потрепав пшеничные волосы на затылке, рассмеявшись. — Я же говорить с тобой не смогу. Без головы я совсем бесполезен. — Ты и так бесполезен, так что не особо расстраивайся... — подходя к огромной чаше с подношениями, забирает пару фруктов. — Бери и ешь. — Спасибо, — поклонившись, подходит к чаше и берет какой-то неизвестный ему фрукт. — Ты ко мне как-то по-доброму относишься. Можно узнать, в чем твоя задумка? — Съесть тебя, как провизию во время голодного бунта, — пожав плечами. — Жестоко, — состроив обиженную моську, бубнит Дино. — Раз я расходный материал, то могу позволить себе некоторые шалости, — подходит к Богу смерти, садясь рядом и укладывая свою голову ему на колени, вглядываюсь в его лицо. — Милый лесной Дух. — Милее некуда, — усмехается брюнет, вкладывая в его рот ягоду. — Надо тебя откармливать... — Но мне нельзя толстеть, иначе Скудерия подо мной будет прогибаться от тяжести. — И Скудерию съедим... — махнув рукой, вкладывает в его рот еще одну ягоду. — Нет-нет и еще раз нет. Я пожалуюсь в надлежащие Божества. Тем более, Хибёрд не будет есть мою лошадь. — Ты сомневаешься в моем Хибёрде? — удивленно вскинув брови. — Он же птица, разве нет? — Он дракон, у него есть настоящая форма тоже... И ничего ты не знаешь, — покачав головой, проговаривает, Дино же чуть не подавился. — Мы тощие, нас есть не вкусно, — улыбнувшись. — Вот я и пытаюсь это исправить... — разламывая небольшой фрукт напополам и доставая косточку. — Тебя когда-нибудь кормил Бог смерти? — вкладывая маленькую половинку в рот блондина. — Не поверишь. Я их даже не видел, ни единой Смерти на пути. Но мне приятно твое внимание, да. Я до сих пор не отказываюсь от своих слов, ты, правда, красив, так почему же ты один? — Богов очень мало, все они разбросаны по миру, да и мало кто хочет быть с Богом Смерти... Хотя экстрималы находятся, — фыркнув. — Ты про того Бога Войны? — Про него самого... Его породил мой брат, Бог огня. — Вот как... Так почему же ты так его ненавидишь? — Не знаю, терпеть его не могу... Наглое существо, мало того, что домогается меня, так еще и смеяться смеет... — Может, он так выражает свою толику любви? — приподняв брови, заинтересованно смотрит на Кёю. — Мне плевать, что он там выражает, давно надо его убить, а руки все никак не доходят, — хмурясь, недовольно проговаривает. — Может, ты просто не хочешь его убивать на самом деле... Почему ты не веришь, что существует любовь? — Сейчас умрет кто-то другой... — скрестив руки на груди. — Ну а что я такого сказал? — продолжая так же улыбаться, наивно переспрашивает. — Хватит говорить про это бестолковое существо, — закатив глаза, тяжело вздыхает. Этот разговор начинает надоедать. — Но ты так и не ответил... Почему ты не веришь, что подобное существует? — Потому что... — поражаясь настырности этого блондинистого чуда. — А если честно? — продолжая выпытывать, наблюдает за своим собеседником. — Слушай, хватит доматываться до меня! — Но ты же не отвечаешь, — миролюбиво улыбаясь, произносит, рассмеявшись. — Потому что мало кто любит таких, как я, ясно? Все меня только хотят, а любить не любят... Доволен? — зло проговаривает, в глубине души взъелась обида. — Довольно мил, — шепчет, коснувшись рукой щеки Кёи, внимательно смотря на него. — И ты туда же... —закатив глаза. — Я не туда же... Желать — одно, Кёя, любить — другое. Умеешь ли ты отличать любовь от желания? — У меня нет ни первого, ни второго... А ты уже успел влюбиться в меня? — Хм, возможно. Знаю точно, что такого чувства я точно не должен испытывать... к Богу... Я же человек... — Вот и заканчивай со всем этим... — как-то отстраненно произносит: "Если повезет, то уже через несколько дней мы будем на горе у старейшин, и потом тебя, может, сделают снова Богом, и ты все вспомнишь... Сможешь ли ты меня любить, зная, что я убил твою любовь, что я решал ее судьбу? Если да, то я не против ответить тебе взаимностью". Но все эти мысли не придавали никакой решительности и уверенности. Решение — вернуть ему память — дается со слишком большим трудом. Кто бы мог подумать, что былые чувства снова появятся, согревая теплом и надеждой. Но как говорится, надежда всегда умирает последней. — Ты прав, мы всего лишь расходный материал, — улыбнувшись, он снова понимает, насколько они сейчас близки и далеки одновременно. Они словно из разных миров, и ему никогда не дотянуться до Хибари. Угукнув, брюнет прикрывае глаза, откидываясь на спину на мягкое покрывало, когда путешественник так и остается лежать на коленях Божества... Это все действительно странно. Влюбиться в Бога смерти, разве это возможно? Хотя, вполне реально... "Правда, мне все равно никогда не добиться взаимности, ведь я какой-то человек", — последнее, что на сегодня посетило голову Каваллоне, после чего он погрузился в сладкий сон, рядом с тем, с кем хотел бы провести свою короткую жизнь.