Инвалид

В день Турнира во время завтрака за гриффиндорским столом было особенно шумно. Совиная почта при¬несла Гарри открытку от Сириуса с пожеланием удачи — всего только кусок пергамента с отпечатком грязной со¬бачьей лапы, но у Гарри все равно стало тепло на душе. Он уже привык к нестандартному юмору своего крестного. Именно тогда к юноше подошла профессор Макгонагалл. — Поттер, все участники Турнира собираются после завтрака в комнате, примыкающей к залу. — сообщила декан факультета Гриффендор. —Но ведь соревнование начнется вечером! — вос¬кликнул Гарри, испугавшись, что перепутал время, и уро¬нил на мантию кусочек яичницы. —Конечно, Поттер. В комнате собрались семьи уча¬стников Турнира. Они приглашены посмотреть после¬днее состязание. И ты сегодня сможешь провести со сво¬ими весь день. — объявила заместитель директора, с этими словами она отошла от стола. Зал быстро пустел. Гарри видел, как Флер Делакур под¬нялась из-за стола когтевранцев и, догнав Седрика, про¬шла в соседнюю комнату. Сразу за ними медленно, чуть сутулясь, двинулся Крам. Гарри не торопился закончить завтрак. — Гарри, иди скорее! — крикнул он, — Твои тебя за¬ждались! Гарри поспешил оказаться в нужной комнате. Он увидел Седрика с родителями, они стояли прямо за дверью. Крам в дальнем углу быстро разговаривал по-болгарски с матерью и. отцом. Оба были черноволосы, а крючко¬ватый нос Крам явно унаследовал от отца. В другом углу щебетала по-французски Флер со своей матерью. Ее младшая сестренка Габриэль стояла рядом, держась за мамину руку. Увидев Гарри, она замахала ему рукой, он тоже махнул ей. И тут он увидел у камина сияющих Бродягу и Лунатика. Рядом с ними была и мисс Уизли, а также долговязый рыжий парень с длинными волосами. Его Гарри узнал, это был старший брат Рона, Билл. Он отнёсся к Гарри хорошо, и как приподнял мальчик в очках, именно Билл не обратил внимание на его особеность. Обрадованный Гарри тутже поспешил к ним на своём кресле. — Это наш сюрприз! — взволнованно воскликнула миссис Уизли, нагнулась и поцеловала его, — Мы при¬ехали болеть за тебя, Гарри! — Ты как, готов? — спросил Билл, улыбаясь и тряся его руку. — Чарли тоже хотел приехать, но не смог от¬проситься с работы. Он нам рассказывал, как ты потря¬сающе справился с хвосторогой! Гарри заметил, что Флер Делакур с большим интере¬сом поглядывает на Билла из-за плеча мамы. Она явно не возражала ни против длинных волос, ни против серег с клыками. Именно тогда Гарри оказался жажат в объятьях Бродяги, а после и в объятьях Лунатика. —Как здорово, что вы приехали! — Гарри благодар¬но взглянул на миссис Уизли. — Гарри, мы с Лунатиком, будем болеть за тебя! — довольным тоном воскликнул Сириус улыбаясь, и тогда Гарри заметил, что зубы его крестного уже не актёр желтые, как были раньше, — Так что, смотри, не подведи! — Потрясающе снова вернуться в школу! — огляделся кругом Билл, Виолетта, приятельница Полной Дамы, подмиг¬нула ему из своей рамы, — Я не был тут целых пять лет. А что, портрет чокнутого рыцаря все еще здесь? Сэра Кэдогана? —Здесь, — ответил Гарри, он с этим чудаком позна¬комился в прошлом году. — А Полная Дама? Ее еще я помню, — сказала миссис Уизли. — Один раз она так меня отчитала! Я вернулась в спальню в че¬тыре часа утра… —Где же ты была всю ночь, Молли? — спросил Сириус, а Гарри заметил озорные огоньки в серых глазах Бродяги. —Мы тогда с Артуром гуляли… — ответила рыжеволосая женщина, — А ему досталось от Аполлиона Прингла, тогдашнего завхоза… у Артура до сих пор заметны следы… —Можешь повести нас на экскурсию по замку, Гар¬ри? — спросил Билл. — С удовольствием. — улыбнувшись ответил Гарри. И все пятеро двинулись к двери в Большой зал. Порав¬нявшись с семейством Диггори, Гарри поймал неприязненный взгляд отца Седрика, Амоса. —А-а, вот и знаменитый Гарри Поттер! — воскликнул он, окинув Гарри взгля¬дом с ног до головы, — Бьюсь об заклад, ты уже не так уверен в себе. Седрик догнал тебя по очкам! —Что? — недоуменно спросил Сириус, он то знал, что у Гарри и мальчишки Дигарри равное количество очков. —Не обращайте на него внимания, — шепнул Сед¬рик, нахмурившись, — Он вне себя после той статьи Риты Скитер о Турнире Трех Волшебников… помните, где она написала, что Гарри — единственный чемпион Хогвартса… —И он даже не удосужился опровергнуть ее слова! — громко воскликнул Амос Диггори, чтобы и миссис Уиз¬ли с Биллом, и Сириус с Римусом могли услышать его. — Но ты покажешь ему, Сед. Ты ведь однажды уже победил его. —Рита Скитер спит и видит, как бы устроить новый скандал, — рассердилась миссис Уизли.— Ты, Амос, ра¬ботаешь в Министерстве и мог бы давно ее раскусить! Мистер Диггори, судя по виду, собрался разразиться гневной тирадой, но жена положила на его руку ладонь, и он, пожав плечами, отвернулся. Гарри прекрасно провел утро со своей компанией. Они обошли всю территорию замка, Гарри показал им карету Шармбатона и корабль Дурмстранга. Миссис Уизли очень заинтересовалась Гремучей ивой, посажен¬ной уже после нее. И потом долго вспоминала лесниче¬го Огга, который был перед Хагридом. К обеду возвратились в замок. —Мам! Билл! — удивленно воскликнул Рон, увидев их за гриффиндорским столом. — Что вы здесь делаете? —Приехали болеть за Гарри на последнем состяза¬нии! — объяснила, улыбаясь, миссис Уизли. — Должна сказать, так приятно изредка не готовить обед. Как твой последний экзамен? — А-а… Порядок! — ответил Рон И тутже недовольно посмотрел на Гарри, — Не мог вспомнить имена всех вождей восставших гоблинов, пришлось кое-какие придумать. Все нормально, — успокоил ее Рон, положив на тарелку солидную порцию корнуэлльского пирога с мя¬сом. — У них у всех были имена типа Бодрод Борода¬тый, Гырг Грязный, так что ничего страшного. Он и думать забыл о Турнире, лишь появление Гермионы в середине обеда вернуло его к действительности. —Здравствуй, Гермиона, — натянуто произнесла мис¬сис Уизли. —Здравствуйте, — улыбка сползла с лица Гермионы при виде сурового лица миссис Уизли. Гарри перевел взгляд с одной на другую и сказал. —Миссис Уизли, вы, конечно же, не поверили той ерунде, которую Рита Скитер настрочила для «Пророка»? Вы-то ведь знаете, что не влюблялся я в Гермиону! —А-а! — протянула миссис Уизли. — Конечно же, не поверила. Но ее обращение с Гермионой стало гораздо сердеч¬нее. После обеда Гарри был предоставлен Бродяги и Лунатику. Мисс Уизли с Биллом решили провести время со своими. Гарри, красный и Римус весь день гуляли вокруг замка и вернулись в Большой зал только к вечернему пир¬шеству. За столом для преподавателей сидели уже и Людо Бэгмен, и Корнелиус Фадж. Бэгмен, как всегда, весел и оживлен, Фадж, напротив, мрачен и неразговорчив. Си¬девшая рядом мадам Максим смотрела только в тарелку, и Гарри показалось, что глаза у нее красные. Хагрид то и дело поглядывал в ее сторону. Несмотря на обилие праздничных блюд, Гарри почти ничего не ел: его уже била нервная дрожь. Именно тогда Бродяга взял крестника за руку. — Небойся, все будет хорошо. — поддержал разнервничавшегося мальчика Сириус. Постепенно волшебный потолок менял синеву дня на алые закатные краски сумерек. Наконец Дамблдор поднялся из-за сто¬ла и весь зал притих. — Леди и джентльмены, через пять минут я приглашу вас пойти на поле для квиддича, где начнется третье, пос¬леднее состязание Турнира Трех Волшебников. А сейчас прошу всех участников проследовать на стадион за мис¬тером Бэгменом. — сообщил Дамблдор, но его голос Гарри не понравился, он был уж через чур ледяным. В это время гриффиндорцы зааплодировали. Уиз¬ли и Гермиона пожелали ему удачи, и он вместе с Седри¬ком, Флер и Крамом вышел из Большого зала. —Как ты, Гарри? — спросил Бэгмен, спускаясь по ка¬менным ступеням главного крыльца, пропустив Гарри в перед, чтоб чемпион смог съехать по пандусу, образованного ступенями лестницы, — Уверенно себя чувствуешь? — Все в порядке, — ответил Гарри и искренне улыбнулся. И не солгал: конеч¬но, он нервничал, но, повторив в уме все заклинания и чары, которые знал наизусть, нутром ощутил, что уве¬ренности еще прибавилось. Скоро подошли к стадиону. Поле для квиддича изме¬нилось неузнаваемо. По всему периметру поднялась плотная живая изгородь высотой двадцать футов. Пря¬мо перед ними в изгороди чернеет проем — вход в лаби¬ринт. Коридор внутри него, образованный густым кустарником, уходит в черноту, от которой у Гарри забегали мурашки по коже. Через пять минут на стадионе появились первые зри¬тели. Воздух наполнился взволнованными голосами и звуками сотен шагов — зрители торопились занять от¬веденные им трибуны. Небо окрасилось в густой исчерна-синий цвет, и на нем зажглись первые звезды. К Бэгмену и участникам подошли Хагрид и профессора Мак¬Гонагалл, Грюм и Флитвик. У профессоров на шляпах, у Хагрида на спине кротового жилета светились большие красные звезды. — Мы будем патрулировать снаружи, — сообщила участникам состязания профессор МакГонагалл, — Если кто-нибудь попадет в беду и почувствует, что тре¬буется подмога, пошлите в воздух сноп красных искр, и мы незамедлительно придем на помощь. Все ясно? Чемпионы кивнули. Гарри это сделал на автомате, как бы не осознанно. — Тогда вперед! — весело скомандовал Бэгмен четве¬рым патрульным. — Удачи, Гарри, — шепнул Хагрид, и патрульные ра¬зошлись в разные стороны, каждый на свой пост вокруг лабиринта. Коснувшись палочкой горла, Бэгмен тихо произнес: сонорус! И тут же его усиленный волшебством голос разнесся по всему стадиону. — Леди и джентльмены, третье и последнее состяза¬ние Турнира Трех Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! Первое место делят между собой ми¬стер Седрик Диггори и мистер Гарри Поттер, оба — шко¬ла «Хогвартс», у каждого восемьдесят пять очков! — раздался голос, едва ли перекрикиваемый криком, громом аплодисментов разбудили птиц в Запрет¬ном лесу, и они с тревожным гомоном поднялись в тем¬ное ночное небо. — На втором месте мистер Виктор Крам, институт «Дурмстранг», восемьдесят очков! — снова гром аплодис¬ментов, — И на третьем месте — мисс Флер Делакур, ака¬демия «Шармбатон»! Гарри разглядел на трибуне миссис Уизли, Билла, крестного, Люпина, а также своих друзей. Они вежливо аплодировали Флер. Он махнул им рукой, они увидели и тоже обрадованно замахали. — Итак, Гарри и Седрик, начнете по моему свистку! — пророкотал Бэгмен, — Три… два… один… Он резко свистнул, и Гарри с Седриком устремились внутрь лабиринта. Высоченная живая изгородь бросала на дорожку чер¬ную тень. То ли изгородь была чересчур густой, то ли была заколдована, но звуки стадиона тут же стихли, едва они вступили во тьму лабиринта. Гарри даже показалось на миг, что он под водой. Он вытащил палочку, и приказал «Люмос!» — и услышал, как Седрик произнес позади то же самое. Прошли вместе метров двадцать и оказались у развил¬ки. Глянули друг на друга. — Пока, — сказал Гарри, свернув влево, Седрик пошел направо. Бегмен снова дунул в свисток. Значит, в лабиринт во¬шел Крам. Надо спешить. Выбранная им дорожка каза¬лась совершенно пустынной. Он повернул вправо и подняв палочку над головой, чтобы свет от нее падал как можно дальше. Впереди было по-прежне¬му пусто. Вдалеке снова прозвучал свисток Бэгмена: значит, все чемпионы внутри лабиринта. Гарри то и дело оглядывался. К нему опять вернулось привычное ощущение, что за ним следят чьи-то глаза. Небо с каждой минутой становилось чернее, тени сгуща¬лись и в лабиринте. Дорожка привела к очередной развилке. Тогда Гарри вспомнил о заклинание, действующее как компас, они с Гермионой его тренировали. — Направление, — прошептал он палочке, держа ее на ладони. Палочка сделала один оборот и замерла, указывая на¬право, в густую изгородь. Значит, север там, а центр лаби-ринта, как известно, — на северо-западе. Самое лучшее — свернуть влево и при первой возможности взять правее. Впереди по-прежнему никого. Гарри свернул напра¬во, и там пусто, никаких препятствий. Гарри стал нервни¬чать — все еще ни одной опасности, Тут что-то не то! Ла¬биринт как будто заманивал в ловушку, усыпляя внима¬ние. За спиной что-то прошуршало. Гарри выставил впе¬ред палочку и обернулся, готовый отразить нападение. В луче света возник Седрик, выскочивший откуда-то справа. Его всего трясло, рукав мантии дымился. — Это соплохвосты Хагрида! — прошептал он. — Гигантские! Я еле от них отбился! Седрик кивнул и исчез за очередным поворотом. Гар¬ри устремился вперед — от соплохвостов лучше держаться подальше! На следующей развилке свер¬нул за угол и увидел… Навстречу ему скользит дементор. Высотой больше трех метров, лицо спрятано под капюшоном, гниющие чешуйчатые руки выставлены вперед. Дементор явно чув¬ствует его присутствие и движется прямо на него. Гарри услыхал его хриплое дыхание, на лице проступил холод¬ный пот, но он знал, что делать… Сосредоточился на самой счастливой мысли — лаби¬ринт с его ужасами позади и он с родными и друзьями празднуют окончание Турнира. Гарри поднял палочку и воскликнул: — Экспекто патронум! Из дула палочки вырвался серебряный олень и поска¬кал навстречу дементору который при виде оленя сде¬лал шаг назад и запутался в полах плаща. Гарри еще ни¬когда не видел, чтобы дементору помешал плащ. — Подожди! — крикнул он вдогонку патронусу. — Это же боггарт! Риддикулус! Богарт с громким треском взорвался и растаял в об¬лачке дыма. Серебряный олень, к сожалению, тоже ис¬чез от такой бы компании Гарри не отказался… Но де¬лать нечего, надо спешить. Гарри прислушался и, беззвуч¬но двинулся вперед, держа палочку над головой. Налево… направо… снова налево… два раза уперся в ту¬пик. Опять применил заклинание Компаса. Палочка по¬казала, что он слишком уклонился к востоку. Вернулся к развилке, свернул направо и увидел перед собой стран¬ный золотистый туман. Гарри осторожно подошел и ос¬ветил его. Похоже на какие-то чары. Интересно, нельзя ли его взорвать? — Редукто! — воскликнул он, заклинание пронзило туман насквозь, не причинив ему никакого вреда. Как же он забыл: заклятие предназ¬начено для твердых тел! Что будет, если просто взять и пройти сквозь этот туман? Но стоит ли рисковать? Мо¬жет, лучше вернуться и пойти в обход? Колебания прервал раздавшийся неподалеку вопль. — Флер! — крикнул Гарри. Опять тишина. Он огляделся по сторонам. Что с ней? Вопль явно донесся откуда-то спереди. Гарри глубже вдохнул и ринулся в золотистую дымку. Мир тут же перевернулся вверх ногами. Гарри висел на земле вниз головой, волосы дыбом, очки висят на дуж¬ках, того и гляди упадут в бездонное небо. Он тут же схва¬тил их, прижал к носу и, преисполненный ужаса, замер. Кресло его как будто приклеилось к траве, ставшей зеле-ным потолком. А внизу тонуло в бесконечности усыпан¬ное звездами небо. «Думай, — приказал он себе, чувствуя, как кровь при¬ливает к лицу, — думай!» Но он не знал ни единого заклинания, которое могло вернуть на место небо и землю. Решится ли он шагнуть? Он слышал, как стучит в висках кровь. Выбор прост: или двинуться вперед вверх ногами, или бросить в небо сноп красных искр, подождать помощи и выбыть из Турнира. Он закрыл глаза, чтобы не видеть бездонной отвес¬ной пустоты и осторожно оторвался от зелёного потолка. Мир тут же вернулся на привычное место. Гарри рух¬нул на землю, вместо со своим креслом. Пришлось вновь на него взбираться. Почувствовал упоительно твердую, сырую от росы землю. От пережитого потрясения все его тело на миг превратилось в студень. Он несколько воздух прежде чем выйдя из зо¬лотистой дымки, оглянулся: дымка невинно мерцала в лунном свете. У развилки Гарри остановился посмотреть, не видно ли каких-нибудь следов Флер. Он был уверен, что слы¬шал ее крик. С чем она столкнулась? Что с ней? Сигнала бедствия не было, но это еще ничего не значит. Может, все обошлось, и она движется дальше. Не исключено, од¬нако, что она в беде, и даже палочку поднять не в состоя¬нии. Гарри свернул вправо, беспокоясь все сильнее. И в то же время глубоко в подсознании мелькнула мысль: одним участником меньше… Судя по крику, Флер, наверняка, выбыла из игры. Ку¬бок где-то рядом, он почти до него дошел. А что, если он и правда победит? На мгновение Гарри опять увидел себя с Кубком в руках перед всей школой, — первый раз с той минуты, как услыхал свое имя среди чемпионов… Минут десять не было ничего, кроме тупиков. Дваж¬ды свернул не туда в одном и том же месте. Наконец-то незнакомая дорожка и Гарри направился по ней. Пламя на конце палочки колебалось. И тень его, меняя очертания, прыгала поживой изгороди. Еще поворот, и он… очутил¬ся нос к носу с соплохвостом. Седрик не преувеличил: соплохвост был гигантский и напоминал трехметрового скорпиона. Огромное изо¬гнутое жало покоилось на спине, нацелив сопло прямо на Гарри, толстый панцирь тускло поблескивал в свете волшебной палочки. — Окаменей! — Заклинание отлетело рикошетом от бронированно¬го гада- Гарри едва успел нагнуться. Соплохвост выст¬релил в ответ огнем и полетел навстречу обидчику. За¬пахло палеными волосами. — Замри! — крикнул Гарри и это заклинание срико¬шетило. Гарри поспешно отступил, — Замри! Соплохвост в нескольких дюймах от него замер. Зак¬линание попало в мягкое, не защищенное броней брю¬хо. Тяжело дыша, Гарри оттолкнул неподвижное чудище и попытался как можно скорее скрыться с места столкновения со зверем Хагрида, ведь чары Помех действуют недолго, минут через пять соплохвост опять станет опа¬сен. Он свернул влево и уперся в тупик, свернул направо — еще тупик Гарри остановился, перевел дух и приказал па¬лочке определить стороны света. Затем вернулся к развил¬ке, взял направление на северо-запад и бросился было вперед. Но его кресло не сдвинулось с место, словно оно приросло к земле — такое он услы¬хал за изгородью. — Что ты делаешь? — кричал Седрик, — Ты что, гад, делаешь? И следом голос Крама: — Круцио! В тот же миг уши его пронзил отчаянный вопль Сед¬рика. Потрясенный Гарри рванул вперед, только бы не ошибиться поворотом! Никаких поворотов впереди не было. Осталось одно — Взрывное заклятие. Заклятие по¬действовало, правда, не очень сильно, в изгороди обра¬зовалась неглубокая дыра, Гарри нава¬лился своим креслом, колючее сплетение ежевики затреща¬ло, ветви сломались, и открылось отверстие. Гарри оставалось лишь пробраться сквозь отверстие, что он и сделал, но при этом порвал мантию, глянул направо: на земле из¬вивался от боли Седрик, над ним стоял Крам. Услыхав треск, Крам повернул голову и сорвался с ме¬ста, но Гарри успел нацелить палочку. — Окаменей! — крикнул он. Заклинание поразило Крама в спину, он на мгнове¬ние замер и рухнул ничком в траву. Гарри бросился к Сед¬рику. Он уже перестал извиваться и теперь лежал, тяже¬ло дыша и спрятав лицо в ладони. — Все в порядке? — Гарри схватил руку Седрик. — Да, — выдохнул Седрик, — Не могу поверить… он подкрался сзади… я услыхал, обернулся… а он уже и па¬лочку на меня направил… — Он поднялся на ноги, его трясло, — Просто не верится… мне казалось, он ничего… Гарри глядел на распростертого соперника. — Мне тоже. Ты слышал, как кричала Флер? — спросил Гарри. — Слышал, — ответил Седрик, — Ты думаешь, Крам мог и ее… — Не знаю, — медленно произнес Гарри. — Ну что, оставим его здесь? — спросил Дигари, смотря на своего спасителя. — Нет. Наверное, лучше всего послать сноп искр. Патрульные подойдут и заберут его. Тут его соплохвост сожрет. — ответил Гарри. —И поделом, — сказал Седрик, но все же поднял па¬лочку и пустил в небо сноп красных искр. Искры рассы¬пались облачком и зависли над тем местом, где лежал Крам. Несколько секунд Гарри с Седриком стояли в темно¬те, оглядываясь по сторонам. — Ладно, — сказал Седрик, — Идем дальше… — Что? — спросил Гарри. — А… да… конечно… Странный это был миг. Только что Крам сплотил их. И вот опять соперники. Оба молча устремились вперед по темной дорожке, на развилке Гарри свернул влево, Седрик направо. Скоро шаги Седрика стихли. Гарри шел, время от времени сверяясь с палочкой-компасом. Теперь он состязается только с Седриком, и ему вдруг, как никогда, захотелось одержать победу. Но в голове копошилась одна мысль. Как мог Крам решиться применить против человека Непростительное заклятие? Грюм сказал на уроке, что за это отправляют в Азкабан до конца жизни. Вряд ли Крам такой ценой хотел выиг¬рать Кубок… Теперь тупики попадались все чаще. В лабиринте ста¬ло темно, хоть глаз выколи, значит, скоро центр, конец состязания. На длинном, прямом отрезке пути опять по¬чудилось шевеление, и свет палочки озарило существо, которое он знал только по картинке в «Чудовищной кни¬ге о чудовищах». Это был сфинкс с телом огромного льва, головой жен¬щины, тяжелыми когтистыми лапами и длинным желтым хвостом с коричневой кисточкой на конце. Когда Гарри приблизился к женщине-львице, она оборотила к нему могучую голову и уставилась большими миндалевидны¬ми глазами. Гарри нерешительно поднял палочку. Но львица с женским лицом не присела в прыжке, а просто ходила туда-сюда поперек дорожки, загораживая проход. — Ты близок к цели, — произнесла она низким, хрип¬ловатым голосом, — Кратчайший путь лежит именно здесь. — Может… может, тогда вы меня пропустите? — спро¬сил Гарри, догадываясь, каков будет ответ. —Нет, конечно, — ответила она, не останавливаясь, — Отгадай мою загадку, тогда пропущу. Отгадаешь с первой попытки — путь открыт. Не отгадаешь — нападу. Ничего не ответишь — пойдешь назад, восвояси. У Гарри засосало под ложечкой: разгадывать загадки — конек Гермионы. Он прикинул, велик ли риск. Ну не смо¬жет он разгадать загадку, не беда, — промолчит и все. Сфинкс его отпустит, и он поищет другой путь к Кубку. — Ладно, — сказал Гарри, — Слушаю вашу загадку. Женщина-львица уселась посреди дорожки и произ¬несла такой стих. Мой первый слог проворней всех слывет по праву, Он очень быстр на руку, ногу и расправу; Второй мой слог есть плод окружности решений Ёе с диаметром законных отношений. Мой третий слог — абстрактно названный мужчина. Ни цвета кожи, ни фамилии, ни чина. Сложив их вместе, существо ты образуешь Какое ты скорей умрешь, чем поцелуешь. — А можно… можно еще раз, только чуть-чуть помед¬леннее? — вежливо попросил он. Сфинкс моргнула, загадочно улыбнулась и повтори¬ла загадку. — Значит, из подсказок получится чудище, которое я лучше умру, чем поцелую? — спросил Гарри. Сфинкс благосклонно улыбнулся. Гарри решил, что это утвердительный ответ, и принялся лихорадоч¬но думать. Существует множество тварей, которых он, хоть убей, не поцеловал бы. Например, соплохвост. Но загадка сфинкса явно о ком-то другом. Пожалуй, начать надо с подсказок. Какой там первый слог, быс¬трый? Быстрый, скорый… Ну ладно, потом еще мож¬но подумать. — Э-э… не могли бы вы повторить следующую строчку? — попросил Гарри. Сфинкс смилостилась и повторила строчку. — Окружности решений… — повторил Гарри, — Ее с диаметром законных отношений… — Ерунда какая-то. А можно мне еще последнюю подсказку? — снова попросил Гарри, и сфинкс повторила. — Абстрактно названный мужчина… — пробормотал Гарри. — Мужчина, мужчина, он… Ага! Это «он»! — Сфинкс улыбнулась ему. — Так, значит, первый слог быстр, то есть скор… так-так. Скор… он… Скор… он, — повторял Гарри, — Существо, которое я не хотел бы поцело¬вать… Скорпион! Сфинкс расплылась в улыбке, поднялась на ноги и посторонилась. — Спасибо! — воскликнул Гарри, потрясенный соб¬ственной сообразительностью, и рванул вперед. Он наверняка у цели, наверняка… палочка сказала, он на верном пути… Если больше ничего страшного не слу¬чится, он выиграл… Снова развилка. — Направление, — прошептал он, палочка, сделав круг, указала направо. Гарри бросился по правой дорож¬ке, в конце которой скоро забрезжил неяркий свет. И Гарри увидел: метрах в трехстах от него на невысо¬кой тумбе сияет вожделенный Кубок. Гарри прибавил ходу, но тут из-за кустов слева, опережая его, на дорожку выскочил Седрик. Седрик будет у Кубка первый! Он несется изо всех сил. Ноги у него длинные, рост выше. Гарри никогда его не догнать. Он ведь инвалид. Не может даже ходить. Он же на инвалидной колоске. Ему никогда не угнаться за Дигарри. Но что это? Возвышаясь над кромкой изгороди, по дорожке, пересекающейся с той, по которой они что-то огромное стремительно движется в их сторону. Еще мгновение и Седрик столкнется с чудовищем! — Седрик! — заорал Гарри, — Слева! Седрик вовремя оглянулся — он еще успеет перед са¬мым носом чудовища миновать поворот и избежать стол¬кновения! Но как будто ему кто ножку подставил, Седрик споткнулся и на полной скорости рухнул на землю. Па¬лочка вылетела из руки. И тут же из-за угла вышел огром¬ный паук и двинулся к Седрику. — Окаменей! — крикнул Гарри, заклинание ударило в огромное волосатое тело, но он с таким же успехом мог бы попасть в него камнем. Паук слег¬ка покачнулся, забыл про Седрика и устремился к Гарри. — Окаменей! Замри! Бесполезно. Паук был то ли слишком велик, то ли его волшебный заряд был слишком силен, но заклинания только раздразнили его. На какой-то миг Гарри, похоло¬дев, увидел над собой восемь сверкающих черных глазок, щелкнули острые как бритва челюсти. И паук, схватив его передними лапами, поднял вверх. Гарри отчаянно брыкал¬ся, нога коснулась челюсти, и из раны потекла кровь. Неверное боль должна быть сильная, подумал Гарри, сейчас он был даже рад своей увечности, ведь он ничего не чувствует ниже пояса. — «Окаменей!» — теперь уже крикнул Седрик, но и его заклинание оказалось бессильно. Паук вновь раскрыл че¬люсти, Гарри последним усилием поднял палочку. — Экспеллиармус! — воскликнул Гарри. Сработало — паук выпустил Гарри, и он с высоты трех метров спикировал на покалеченную ногу. Не мешкая, направил палочку пауку в брюхо, точно так же, как соплохвосту минут десять назад. — Окаменей! — раздались сразу два голоса: Седрик уже вооружился своей палочкой. И два заклинания сокрушили мощь паука — он пова¬лился набок, расплющив изгородь, ворох мохнатых лап перегородил дорожку. — Гарри! Ты в порядке? Он не раздавил тебя? — услы¬хал Гарри. — Нет, — крикнул в ответ Гарри, тяжело дыша. Нога у него кровоточила, разорванная мантия испач¬кана густой липкой слизью, наверное, из челюстей паука. Гарри хотел подняться, чтоб забраться свое кресло, но ничего не получилось. И Седрик помог ему сесть в кресло. Кубок Трех Волшебников поблескивал в двух шагах за спиной у Седрика. — Бери Кубок, — тяжело выдохнул Гарри, — Скорее бери. Ты рядом. Но Седрик не двигался. Он просто стоял и смотрел на Гарри, потом обернулся и взглянул на Кубок. Гарри видел, как ему хочется шагнуть вперед, взять в руки глав¬ный приз Турнира. Но Седрик снова повернулся к Гарри и, собравшись с духом, отчеканил. — Нет, иди ты бери. Ты выиграл. Сегодня ты дважды спас мне жизнь. — сообщил Седрик. — Это к Турниру не относится, — ответил Гарри. В душе у него бушевали противоречивые чувства: нога кровоточила и выглядела крайне не приятно, он понимал, что непохож на победителя, поэтому и решил отдать победу Дигарри. — Говорю тебе, я не буду играть в догонялки. Если ты забыл я инвалид-колясочник. — возмутился Гарри, — Побеждает тот, кто пер¬вый коснется Кубка. И это будешь ты. Седрик сделал несколько шагов в сторону оглушен¬ного паука, увеличивая расстояние между собой и Куб¬ком, и покачал головой. — Ни за что! — воскликнул шестикурсник, он всетаки честный человек. — Перестань играть в благородство. Не тяни время, бери Кубок. — не унимался Гарри. — Ты рассказал мне про драконов, — возразил Сед¬рик, — Если бы не это, я провалился бы еще на первом задании. — Мне тоже помогли. — Гарри пытался стереть кровь с ноги подолом мантии, — А ты мне помог с яйцом, так что мы квиты. — Но и мне помогли с яйцом. — ответил Седрик, смотря на упертого четверокурсника. — Ну и что? Мы все равно квиты, — ответил Гарри, он искренне верил, что именно Седрик достоин победы, а не он. —Тебе за второе задание полагалось больше очков, — не сдавался Седрик, — Ты остался на дне, чтобы освобо¬дить всех заложников до одного. Я мог бы поступить так же. — Я, единственный дурак, кто принял ту песенку всерьез! — в голосе Гарри звучала горечь, — Бери Кубок! — Нет. — переступив через паучьи лапы, Седрик встал рядом с Гарри, который смотрел на него во все глаза. Седрик был очень серьезен. Он понимал, что отказывается от славы, которой его факультет не видал уже несколько веков. — Иди, — твердо сказал Седрик, судя по лицу, реше¬ние далось ему не легко, но оно было принято беспово¬ротно: он стоял с каменным лицом, скрестив руки на гру¬ди, и не отрываясь смотрел на Гарри. Гарри перевел взгляд с Седрика на Кубок. На одно сияющее мгновение он представил себе, как выходит из лабиринта с Кубком в руках. Поднимает Кубок над головой, слышит рев толпы, видит сияющее от вос¬торга лицо Астории, — так ясно, так близко… Картина рас¬таяла, на ее месте возникло хмурое, упрямое лицо Седрика. — Давай пойдем оба. — неожиданно предложил Гарри, Седрик согласился и взялся за ручки инвалидного кресла. И они в двоем отправились к Кубку. Оказавшись рядом с ними, мальчишки одновременно схватились за Кубок. И тогда произошло нечто неожиданное, странное ощущение, когда твои внутренности словно выворачивает. И в друг все это резко прекратилось. Гарри и Седрик упали на мокрую землю. Они уже были не в лабиринте, и на трибуне, а в совершенно другом месте.