well, the morning was complete when there was tears on the steering wheel, dripping on the seat.
Всё было запланировано на вторую половину дня. На водительском сидит рыжий парень, крепко вцепившись правой рукой в руль. Так, что можно подумать, что еще одно неаккуратное движение — и руль сломается. Каждую секунду, что откладывалась в его голове, Сергей стискивал зубы, пуская слёзы. Мокрой дорожкой оставляя следы на бледных острых скулах, слёзы скатывались к шее. Разумовский, совершенно не отрывая взгляда от дороги (что, казалось, даже хорошо... но не в этот раз), усердно пытался вытирать слёзы правой рукой. Но когда ладонь обратно ложилась на руль, капли скатывались уже по нему, а затем падали на сиденье. Тогда Серёжа понял, что это тот момент.several hours or several weeks i'd have the cheek to say they're equally as bleak.
Мимолётный взгляд пал в сторону соседнего сиденья. Невозмутимо и покорно, также глядя на, кажется, бесконечную дорогу, сидел Волков. Ладони на коленях, ровная осанка, голова чуть приподнята, холодные глаза спокойно следили за движением автомобиля. За всю дорогу не было сказано ни единого слова. За всю дорогу не было ни единой мысли. С ним эти часы кажутся самыми долгими, бесконечными, напряжёнными, холодными и больными. И Серёжа привык к этому. Но сейчас это не работает.it's the beginning of the end the car went up the hill and disappeared around the bend.
Дорогой автомобиль с не такой, на удивление, большой скоростью двигался по холмистой местности. Кое-где виднелись поля. Здесь не было никого. Абсолютно. Ни единой души. Ничто не потревожит.ask anyone, they'll tell you that it's these times that it tends to start to breaking off, to start to fall apart oh, hold on to your heart!
Он всё еще сверлит взглядом дорогу, да так, что каждый раз всё сильнее — дорога скоро расколется пополам под давлением его взгляда. Он всё еще стискивает зубы, да так, что болят скулы. Всё еще сжимает руль — болит рука. Всё еще плачет. Болит душа. Но тот всё также — неподвижно — смотрит вперед. Не так, как он. Его взгляд пуст, но одновременно наполнен чем-то загадочным, как и он сам. — Ты готов, ты готов, ты готов... - без остановки повторяет голос сзади и тянет свои чёрные, вытянутые руки к шее Разумовского. — Ты готов... Да, ты готов... - до жути холодные ладони легли с шеи на плечи. Сергей зажмурился. Ему никогда не было так страшно. Игорь трясущимися руками набирает его номер. Так торопится, что чуть не выронил мобильник — Дима его подхватил. — ...Серёжа, слушай своё сердце! - криком раздался голос из панели в машине Разумовского.***
Эту фразу Игорь впервые услышал, когда пришел проведать Серёжу, что сидел в своей одиночной камере. Птица снова не давала покоя уставшему парню, что сидел в углу и держался за голову — лишь бы не слышать этот голос. — Слушай своё сердце, слушай сердце... Слушай своё сердце, сердце, - повторял Разумовский, прижав колени к груди и не слушая то, что говорил ему голос. Гром с какой-то болью на душе наблюдал за этим. Он запомнил эту фразу на всю жизнь.***
Он сам не понял, как ответил на этот звонок. Разумовский открыл свои красные глаза и посмотрел на панель. Затем на Олега — те встретились взглядами. Волков смотрел таким же взглядом, Разумовский — растерянным и не понимающим. Но звонок он прервал. Его скоро найдут.***
and do me a favour and break my nose.
— Игорь... Ты же не знаешь, чем это закончится... Твои действия сейчас не имеют смысл, - сидя привязанным на стуле, медленно истекая своей и чужой кровью, пытается вырваться Сергей, обращаясь к Грому. Игорь молча ходит по огромной комнате с панорамными окнами туда-сюда. — Для них Чумной Доктор ещё ты, помнишь? - раздался усталый и одновременно жаждущий усмех. Буквально за секунду майор сократил расстояние между собой и убийцей, злостно приблизившись к рыжеволосому и взяв того за ворот. — Закрой рот, пока не полетел вниз со своей ахуенно красивой башни, - строгие глаза Грома уставлены в соседние, улыбающиеся. — Ты не сделаешь этого... Всё, что ты можешь - это ударить меня! Да! Ударь меня! - криком раздалось на всю комнату, — Ну же! Ударь меня, Игорь! Сломай мне нос! Терпение у него было, конечно, не из лучших. Игорь до последнего пытался не сорваться, всё также глядя в эти жёлтые глаза. Но он всё же сделал это.***
or do me a favour and tell me to go away.
— Ну давай, еще скажи мне уйти! Чего ты? - на повышенном тоне обратился Серёжа к Олегу. Эти двое снова (никто не считал, в какой раз) вышли на конфликт из-за того, что Волков планирует уехать на службу. Рыжеволосый не хочет отпускать его. Голубоглазый пытается объяснить, что давно этого хотел и что он вернется. Олег молча смотрел на своего близкого человека. Его глаза были другими - усталыми, грустными и просящими покоя. Внутри Разумовского горела обида. Он всеми силами пытался удержать его, спасти от возможной беды. Но, когда тот промолчал, парень слегка кивнул и, еще больше разозлившись, покинул квартиру. О чём дальше ужасно пожалел. Это была их последняя ссора. Олег уехал через две недели.***
or do me a favour and stop asking questions.
Дубин, одетый уже в привычную для него полицейскую форму (от которой его, кстати, пытался отговорить Игорь под предлогом ‘неудобности и, вообще, дебильности’), явился к Разумовскому в камеру. Он долго решался это сделать. Не то, что бы Диме это нужно было сделать — парень сам хотел навестить Сергея. ‘Хоть и убийца, но человек..’, - частенько думал Дубин. Стоя напротив него за прозрачной защитой, Дима стал расспрашивать Разумовского. Состояние, сны, аппетит... в общем, всё, чем, скорее всего, не интересовался Игорь. Как только Серёжу посадили сюда, к нему почти каждый заходил и тревожил его. Голос, что был с ним практически всегда, беспокоил его еще сильнее. Разумовский понимает, что Гром и Дубин могут это делать из-за своей же любопытности и ‘заботы’, но на него слишком всё сильно давит. Со всех сторон. — Дубин, сделай мне единственное одолжение - прекрати задавать свои вопросы! - резко вставил Сергей после полного десятиминутного молчания и выслушивания светловолосого парня. Тот понял, конечно, с первого раза и сразу замолк. Но больше он его не навещал.***
well, he walked away while his shoes were untied.
Чувство тяжести на плечах от омерзительных рук сзади сразу пропало, как только машина остановилась. Они были на месте. Массивный высокий обрыв, внизу которого морская вода бьется об острые камни. И вокруг ни единой души. Убрав ладонь с руля, Разумовский поставил автомобиль на ручник и опустил голову. Пару секунд тот переводил дух, а затем глянул на соседнего пассажира. Олег молча, даже не встретившись взглядами, открыл дверь машины и вышел. Серёжа последовал его примеру. Выйдя из машины, рыжеволосый опустил взгляд вниз. Его шнурки на излюбленных белых кроссовках были развязаны. У него не было времени их завязывать, когда парень надевал их (сбежать из психбольницы -- дело, всё-таки, серьезное). А сейчас — тем более. Волков быстрым шагом направился к краю обрыва. Разумовский поднял голову и поспешил за ним.when the eyes were all red you could see that we'd cried.
Остановился Сергей напротив него с расстоянием в 6-7 метров. Почему? Он чувствовал страх. И страшно ему тогда, когда тот не знает, что его ждет. Серёжа смотрел в его глаза. Они тоже были красными, как и его. И только это выдавало Олега. То, что он боится. Но так ли это в этот раз?***
and I watched, and I waited 'till he was inside.
Настал тот самый день. День, которого больше всего боялся Сергей и которого с болью в груди ждал Олег. В последние дни после того конфликта их общение ухудшилось. Конечно, Волков пытался идти на компромисс. Он понимал, что чувствует Разумовский. Он принимал его таким, какой он есть. Но тот закрывался в себе и не давал никакого шанса. Последние ночи они проводили каждый в своей комнате. Не так, как раньше — просмотр фильмов или сериалов, настольные игры, ночевки в одной кровати... Теперь Серёжа каждую ночь изливался горькими слезами, обнимая подушку или сидя в тёмном углу. А Олег каждый раз пытался подслушать его, чтобы убедиться, что тот в порядке. И не было ни разу, чтобы он убедился. Рыжеволосый приехал на перрон раньше голубоглазого. Он узнал время отъезда поезда, даже не спрашивая Олега об этом — тот, по правде, даже не удивился бы этому. Сергей стоял, нервно оглядываясь и стуча пальцами кисти по ноге, пока его взгляд не зацепился за знакомого до боли человека. Волков медленно подошел к Разумовскому и встал напротив, оставив рядом свою сумку с вещами. Он знал, что тот придёт. Парень сначала бегал глазами по земле, опустив голову, но затем поднял свой взгляд и заглянул в глаза Олега — те были красными. В этот момент сердце рыжеволосого пропустило удар, а на всё тело отдало неимоверной болью. Он тоже боялся.forcing a smile and waving goodbye.
Они стояли так около минуты. Волков чувствовал, как парню становится страшнее с каждой секундой, поэтому он приблизился еще ближе и обнял его как можно крепче. Серёжа спрятался лицом в его плечо и также крепко обнял Олега в ответ, но так разбито... Он почувствовал, насколько быстро тонет, но минуты, пока его обнимал Волков, прервали это чувство. Олегу пришлось отстраниться, чтобы не опоздать на поезд. Не глядя на Сергея, тот взял сумку и, развернувшись, зашел в поезд, но не прошел внутрь, а встал у входа. Голубоглазый кивнул рыжеволосому, как бы говоря, что ‘всё будет хорошо, Серёж’. Разумовский помахал другу, а на его лице дрогнула грустная улыбка. На его глаза навернулись слёзы. Тот тоже слегка улыбнулся. Но такой же улыбкой боли. Когда тот прошел вглубь поезда и исчез из виду, Серёжа почувствовал себя брошенным. Он оглянулся и никого не увидел вокруг себя. Всё было пусто. Как и внутри него. Тогда-то и пролетела та самая мысль.***
curiosity becomes a heavy load too heavy to hold, too heavy to hold.
Оба смотрели друг на друга молча. Волков будто читал его взглядом (но зачем? он его знает всего). Разумовский будто ищет спасения в его глазах и стискивает зубы, пытаясь успокоиться. Серёжа почувствовал холод сзади, поэтому прикрыл глаза и сглотнул. — Любопытство становится слишком тяжелой ношей... Очень тяжелой, - чёрные страшные руки снова легли на хрупкие плечи рыжеволосого. Тот зажмурился и стал дрожать. Он чувствовал холод даже под собственными рёбрами. — Тяжелой ношей.... Слышишь? - твердил манящий голос, приблизившись к его ушку. Сергей прикрыл уши ладонями, всё также дрожа от страха и холода. Кажется, в этот момент не было ничего более ужасающего в мире, чем это.curiosity becomes a heavy load too heavy to hold, will force you to be cold.
— Любопытство становится слишком тяжелой ношей, - Серёжа резко поднял взгляд и убрал ладони с ушей, когда услышал голос напротив. Олег смотрел на него таким же взглядом, что и до этого, но продолжил. — Слишком тяжелой, но мы научим тебя держаться, - Волков протянул руку к Разумовскому. На секунду мир в голове Серёжи резко замер. Он знал, что будет дальше. Олег делает небольшой шаг назад и падает вниз, не убирая руки. Серёжа срывается с места и бежит прямо к нему. Остался всего один шаг — и он окажется вместе с ним, там, внизу. Но Сергей даже не услышал, как кто-то бежит к нему. Игорь успел сбить собой Разумовского, повалив того в сторону. Оба оказались рядом с краем, но не внизу. — Нет! - кричал Серёжа, пытаясь встать и закончить начатое. Гром вцепился в его плечи и сильно прижал к земле, сидя рядом на коленях. Он снова увидел, как ему страшно. Он почувствовал это. Его дрожь.***
and do me a favour, and ask, if you need some help.
Гром проходил мимо камеры Разумовского. Краем глаза тот увидел, что парень лежит на спине, глядя в потолок и часто, глубоко дыша. Майор остановился и подошел ближе, надеясь на то, чтобы не ‘спугнуть’ его. Глаза рыжеволосого были стеклянными, вскоре из них полились слёзы. Но только спустя пару минут Сергей увидел, что за ним наблюдает Игорь. Тот быстро принял сидячее положение и отвернулся от него. Гром чуть усмехнулся, ожидая такую реакцию. — Серёж... Сделай одолжение — проси о помощи в следующий раз, - проговорил низким голосом Гром. Разумовский нахмурился, но в ответ ничего не сказал. Только лишь спустя некоторое время тот, набрав воздух в легкие, обернулся, чтобы ответить, но там уже никого не было. Другому он был ничего не сказал. Другого он бы и не слышал.***
he said, do me a favour, and stop flattering yourself.
За окном тёмная ночь. На часах 3:11. Серёжа сидит на диване, скрестив ноги, сгорбившись и уставившись напротив в экран ноутбука. Рядом с ним лежат бумаги, пару из них скомканы или порваны. На столике около дивана стоит кружка с выпитым три раза кофе. Этот проект рыжеволосый не может закончить несколько дней. ‘Знаете, он такой... за уши не оттащишь. Великий человек’, - как однажды сказал Волков про Разумовского. И вправду. Пренебрегая сном и здоровьем, он сидит здесь и пытается работать. Сергей прикрыл глаза ладонями и стал тереть их из-за усталости от экрана и нехватки сна. Он настолько заработался, что не услышал приближающиеся шаги. Тот вздрогнул, когда до него дотронулись. — Эй... - Олег подошел к нему и положил ладонь на плечо, — Тебе нужно поспать. В ответ Серёжа лишь покивал головой в стороны. Волков мягко улыбнулся, узнавая своего друга. Но так, конечно, он это не оставит. Голубоглазый присел рядом и похлопал по своей ноге, как бы приглашая Разумовского прилечь. Тот, устало улыбнувшись, положил голову на его колени. Это было привычкой. — Сделаешь одолжение? - Олег запустил одну ладонь в рыжие волосы, перебирая их. — М? - с интересом глядел на Волкова Сергей. — Перестань убеждать себя в своей идеальности. Ничто и никто не идеален, но люди не станут любить тебя от этого меньше. Я в особенности, - тихим тоном сказал Олег, посмотрев в красные усталые глаза Серёжи. Они были очень близки. Но еще ни один не говорил насчет своих чувств... Кажется, и не нужно было. Они понимали друг друга без слов. Сергей лишь слегка кивнул, всё также любуясь Олежей, что улыбался ему. — Глядя на тебя, мне хочется спасать тебя. Не знаю, как мне повезло видеть тебя такого — хрупкого, беззащитного, когда ты вечно пытаешься казаться в норме. Каждый раз, что я... - Волков не успел договорить, как его перебил Разумовский. — И у тебя получается, - Сергей встретился с ним взглядами и счастливо улыбнулся ему. Олег выдохнул и продолжил перебирать волосы Серёжи. Вскоре тот заснул (это было лучшей колыбелью), и Волков отнес его в кровать.***
how to tear apart the ties that bind perhaps "fuck off" might be too kind perhaps "fuck off" might be too kind.
Прошло несколько часов после того, как Олег уехал. Вечер того самого дня, когда всё пошло по наклонной. Парень, сидя за столом, дергал ногой и стучал ручкой по деревянному столу от стресса. Его замученные красные глаза уставились в одну точку; перед ним лежала тетрадь, пару страниц которой намокли из-за слёз. Страшно было представить, что тогда творилось в его голове. Злость из-за того, что Волков бросил его и уехал на службу. Тоска, потому что теперь рядом никого нет. Тревога, вызванная лишь одной мыслью — ‘я один’. Сергей, вернувшись в реальность, резкими движениями стал писать что-то в тетради. ‘Как навсегда разорвать те связи, что были между нами? Может, жесткий отказ был бы самым лучшим выходом. Может, жесткий отказ был бы самым лучшим выходом...’ Закончив писать последнюю строчку, Разумовский медленно облокотился на спинку стула и расслабил правую ладонь, из которой вскоре выпала ручка. Его взгляд медленно пал на зеркало, что также было на столе. Там был человек с жёлтыми глазами. Тогда всё и началось.***
Чёрная машина с быстрой скоростью мчалась к нужному месту. Дубин был за рулем, рядом с ним — только что прибывший из Сирии Волков. Дима никогда не водил машину так быстро и рискованно, но Олег просил добавить скорости, боясь опоздать. Те подъехали к машине Серёжи и остановились. Олег, выйдя из автомобиля, сначала стоял на месте, увидев вдалеке Серёжу. Но через пару секунд тот рванул, кажется, со скоростью света. Дима вышел из машины вслед за ним. Игорь уже не держал рыжеволосого — тот просто рыдал, стоя на четвереньках и опустив голову вниз. Подбежав к Разумовскому, Волков сразу упал на колени и прижал к себе Сергея. Серёжа же, не глядя на Олега, обнял того в ответ. Он не понимал, что происходит. Но эти объятия будто искрой вспыхнули в его сознании, показавшись каким-то... воспоминанием? Он помнил эти объятия. Но спустя пару минут он будто переключился. Разумовский отстранился и, глянув на лицо Волкова, резко поднялся и отошел на пару шагов назад. — Нет... Это не ты, - вдруг разозлился рыжеволосый. Олег также поднялся и посмотрел в его глаза — они стали жёлтыми. Сергей хотел продолжить, уже набрав воздух в легкие, но сзади подкрался Игорь и воткнул в его шею шприц со снотворным. Серёжа медленно повернулся к Грому, но не успел ничего сделать, только лишь упасть — препарат подействовал мгновенно. Волков с непониманием и болью одновременно посмотрел сначала на Разумовского, что лежал на земле, а затем на Грома. Он кивнул ему, давая понять, что всё нормально. Игорь выдохнул. — В машину его.