твой злобный начальник

Арсений приходит в себя совсем скоро, судя по времени на настенных часах. Стоп. Настенные часы. Там их не было. Арсений поднимается слишком резко, хватаясь за голову, но старается прояснить сознание как можно быстрее, чтобы понять, что происходит. Он оглядывается, замечая, что находится в обычной комнатке, больше похожей на квартиру в самом обычном и не очень примечательном районе. Где нет новой мебели, веет атмосферой 90-х и чайные сервизы за стёклами серванта, на которые прямо сейчас смотрит Арсений. В голову приходит Антон моментально. Со своей однушкой, стареньким телевизором и маленькой кухней, в которой они задевали друг друга всеми конечностями, а потом кушали. В голову приходит не только Антон, но и его тепло. А ещё — отчаяние и вина за то, что Арсений натворил. Он понимает, что впадать в состояние беспомощности и чувства вины — непозволительная роскошь. Даже не так. Это априори проигрыш. А Арсений не собирался сдаваться, даже если вообще не понимает, что будет дальше. Он готов сейчас на всё, только бы оказаться в той самой однушке, где тепло и уют. Где Антон. Он готов повернуть время вспять, но он не всемогущ. Он просто сидит в какой-то комнате с сервизами за стеклом старенького серванта и не понимает ничего и никого. Ни себя, ни Эмира, ни ситуацию. Где-то близко щёлкает замок. Арсений понимает, что близко — в этой квартире. Поэтому слишком запоздало, но осознаёт, что не связан, но прикован ногой к батарее. Как книжно и не эстетично. Арсений даже фыркает, чувствуя пульсацию в висках, но акцентирует внимание на входящем в комнату Эмире. — Очнулся. Я всегда прихожу вовремя. Он улыбается, как тот, кто победил. Арсений просто не может назвать его человеком. Человек бы так не поступал. Никто не достоин называться человеком, кто готов пожертвовать людьми, ради своей выгоды и власти. Кто убивает невинных людей. — Уже оценил свою последнюю остановочку? — Арсений стискивает зубы до боли, добавляя к остальной с горкой. — Будто мы совсем не в том времени, верно? Атмосферно. Специально подбирал. Как тебе? — Сервизы зачётные. — Эмир хмыкает. — Прям так и разбил бы об твою башку. — Как злобно, Арсений. Я аж испугался. Эмир скалится, доставая пистолет из кармана. И Арсений напрягается. Не может же быть его последней остановкой какая-то комнатка в обшарпанной квартире? Он бы предпочёл умереть где-нибудь в красивом месте, а ещё лучше — не умирать вообще. Точно не сегодня. Он ещё не все пельмени долепил для Антона. И не сказал ему самых важных слов. — Не переживай, ты умрёшь не здесь. В соседней комнате тебя ждёт попутчик в ваше яркое последнее путешествие. Есть ко мне вопросы? Давай, у тебя есть… — Эмир смотрит на время. — …примерно, минут 5. Арсений уверен, что Антон его найдёт. Арсений хочет быть уверенным в этом. Арсений с шумом выдыхает. Потому что впервые за всё это время действительно понял, как страшно ему умирать. — Что ты со мной сделаешь? Ярко. Чисто. Смотреть в глаза. Грязные. Уродливые. Арсению хочется сделать хоть что-нибудь. — А что я делал со всеми остальными? Только в этот раз именно моя рука подтолкнёт тебя. — Прошлые разы тоже на твоей совести. Их всех убил именно ты, даже если напрямую рукой не касаясь. — Я знаю. Но так проще, Арсений. — Кому проще? — Всем. — Нет, Эмир, так проще только тебе. Эмир зависает на пару минут, улыбка поникает, он становится похож на обычного человека, но Арсений не верит. Ему так и хочется прокричать. Громко. Не верю. Но Эмир открывает свой рот, возвращаясь в реальность, где он самый главный кукловод. — Может, и так. Но я знаю, что ты пытаешься сделать. Надавить на меня. Ты хочешь надавить на меня и попытаться заговорить. Я понимаю, Арсений. Ты боишься. — Я не боюсь. Арсений напуган до такой степени, что держится из последних сил. Но показывать он этого не собирается. — Антон Андреевич настолько тебе нравится? Что ты так веришь в него? Веришь, что он придёт к тебе на помощь? — Верю. — Мне ничего не стоит его убить. Одной жертвой больше, одной меньше. Я всё равно заканчиваю свои дела здесь. Всплеск ярости действует незамедлительно. Арсений хочет двинуться вперёд, но дурная цепь тянет назад, неприятно стягивая щиколотку, и приходится остаться на месте, но прошипеть в ответ самое ужасное, что он мог пообещать. — Тогда я тебя убью собственными руками, Эмир. С того света достану. Эмир подходит ближе, но на безопасном расстоянии. — Как думаешь, он поверит в то, что ты искренен в своих чувствах? Арсений хмурится. — Что ты хочешь этим сказать? — Представь, что мы с тобой заодно. Мы сразу сдружились, начали общаться. Пришли в отдел вместе. А потом ты стал ходить на вечеринки, запутывать следы, внедрился в общество начальника и всё вышло так замечательно, не правда ли? Каков шанс на то, что он поверит в твою невиновность? — Ты… — Арсений даже слов подобрать не может. — Кретин, он никогда тебе не поверит. — Нурлан Алибекович тебе не шибко доверял. Как и все в отделе. Особенно, когда ты обнаружил первую жертву совершенно случайно. Как всё удачно складывается! Эмир взмахивает руками, беся неимоверно. Арсений готов придушить его прямо сейчас своими руками. Но ему не дают сказать или сделать что-либо, когда резко хватают за шею и приставляют дуло к виску. — Сейчас ты пойдёшь со мной. И если попытаешься вывернуться, шоу не будет, но твой труп потом найдёт здесь один начальник отдела, если его я тоже не прибью. Всё понятно? Арсений ничего не отвечает, когда дуло вдавливают прямо в кожу. Больно. Даже как-то страшно. Приходится справляться с координацией, когда его ведут по лестнице вверх. Прямиком на крышу, с которой открывается отличный вид на именно тот самый район, где происходили все прошлые убийства. Но не успевает Арсений понять это, как на крышу выходят ещё два человека в масках, лица которых невозможно разобрать. Они приводят ту самую девушку в весьма плачевном состоянии. В этот момент до Арсения доходит, про какого попутчика говорил Эмир. Антон где-то рядом. Он должен быть где-то рядом. Иначе бы Эмир не устраивал это шоу. Оно совершенно точно для зрителей. — Свяжите этого. И можете быть свободны. Я свяжусь с вами после. Арсения чувствует злобу, начиная вырываться сразу же, как только Эмир отводит пистолет, но тот уже не обращает на него никакого внимания, поднимая девушку для того, чтобы крепко прижать к спиной к своей груди. — Уберите руки, подонки! После удара в живот Арсений теряет способность вырываться, поэтому его руки оказываются связанными с такой крепкостью, что даже пошевелить ими больно. — Закройте ему рот. Он слишком много говорит. Но для начала. Арсений, хочешь что-нибудь ещё сказать? — Пошёл к чёрту. Клянусь, я тебя уничтожу. Они остаются на крыше втроём. Арсений больше не может говорить. Он может лишь смотреть в спину Эмира и пытаться выпутаться из верёвок, не обращая внимания на отсутствие сил и боль в конечностях. У него ничего не выходит. И когда он пытается ещё раз, дверь на крышу расхлебенивается с оглушительным скрипом. Арсений смотрит на Антона, выдыхая при первом впечатлении, но сразу же после его грудь стискивает переживание. Антон здесь один. Но он не может быть один. И он не дурак. Он пришёл именно на крышку один, потому что Арсения могли убить, если бы просекли засаду. Антон о себе не подумал. Арсению так хочется закричать, но он может лишь смотреть на начальника и следить за каждым движением Эмира. Антон ловит его взгляд. На секунду. Потому что тоже следит за каждым движением. Арсению большего и не надо. Главное, живой. Главное, здесь. — Я вас ждал. Вы что-то долго. Нынче в наше время полиция работает медленно. Но не переживайте, вы успели к самому разгару. Антон снова кидает взгляд на Арсения. — Чего ты хочешь? Эмир усмехается слишком громко, пока девушка в его руках молчит. — Арсений сразу просёк, Антон Андреевич. А вот вы — никогда бы и не поняли без него. Я знал, что вы не сможете понять. Но как же я был удивлён, когда Арсений не просто решил помочь мне, так ещё и влюбил Вас в себя. Гениально, правда? Антон смотрит на Эмира с такой тяжестью, что внутри у Арсения всё холодеет. Антон смотрит так, будто не верит. Он же не верит? Нет, он совершенно точно не верит. Арсений чувствует, как страх сковывает тело по клеточкам. — Возьми меня вместо него. Эмир смеётся громко и мерзко. А Арсению хочется вырваться из оков и заткнуть Антона, потому что он не должен этого говорить. С ним ничего не должно здесь случиться. Только не с ним. Арсений думает о том, что теперь понимает смысл слов: отдать жизнь за любимого человека — не худшая смерть. И даже если эта фраза из фильма, который Арсений цитирует наизусть так, что от зубов отскакивает, если покопаться, можно многое в себе понять и узнать. Просто многие даже не пытаются этого делать. — Ты так жалок, Антон. Он предал тебя. А ты готов за него умереть? Серьёзно? Он же падаль. — Не смей так говорить. И поуважительнее. — О каком уважении идёт речь? Мы здесь не за этим. — Кашоков хмыкает. — Настолько уверен в том, что Арсений святой? Всё было спланировано уже очень давно. Арсений далеко не святой. Арсений смотрит на реакцию Антона и старается не паниковать. Потому что все эти слова попахивают таким абсурдом, что не видать Эмиру оскар. — Как ты объяснишь то, что мы были с ним в одном кабинете так долго и он не сдал меня? Он ведь с самого начала всё знал. И ничего не сказал. Даже про адрес вечеринки. Если бы не этот питерский дурак Хазин, всё было бы проще, но вы все планы мне спутали! — Лицо Антона такое, что страшно. — Какие же вы все олухи. Вы же ничего не продумали. Вы бы не сдвинулись с места, если бы не Арсений. Чему я вообще удивляюсь? — Не пизди, Кашоков. Я тебе не верю. Эмир цокает. А Арсений понимает, что был прав. Он был уверен. Он знал. Антон ему доверяет. И даже если это не к месту, но это важно. До такой степени, что всё внутри топит благодарность. — Ну и ладно. Мне ваша вера не нужна. — Сволочь. — Насколько сильно ты вляпался в Арсения, что безоговорочно веришь ему? На что ты ещё готов пойти? Арсений ловит взгляд Антона на себе и видит в этом взгляде что-то необъяснимое. И пока до него доходит мысленно, тело реагирует быстрее. Арсений отрицательно мотает головой. — Чего ты хочешь? — Я? — Эмир взмахивает рукой с пистолетом. И Арсений видит дуло своими глазами. — Смотри. Звук выстрела сначала ошарашивает. Арсений стонет заторможено, но понимает, почему лишь через пару секунд, когда падает на колени, не имея даже возможности зажать ранение или оказать себе первую чёртову помощь. Арсений вообще ничего теперь не понимает. Он ощущает боль спустя ещё пару секунд вполне осознанно и орёт на себя же в своей голове о том, что не имеет права отключаться. Арсений стискивает зубы и пытается упрямо держаться, пока на крыше прибавляется людей. Он смотрит на Антона расплывающимся взглядом и посылает мысленные сигналы, будто говоря «я в порядке, главное, себя не угробь». Поэтому отрицательно мотает головой ещё раз, когда Антон намеревается ринуться вперёд. — Ещё шаг, и жертв сегодня будет больше, Антон. Шастун дышит тяжело. Арсений дышит в такт с ним. Даже на расстоянии. — Парни, не стреляем. Всё будто замирает. Эмир подходит ближе к Арсению, всё ещё держа девушку, как живой щит около себя. Антон смотрит на них настолько внимательно, что напряжение накрывает с головой. Арсений изо всех сил старается удержать себя в сознании. Но он не успевает настроить себя, потому что Эмир толкает девушку вперёд и резко хватает Арсения, дёргая на себя. Теперь именно Попов в роли живого щита. Эмир даёт Арсению возможность говорить. Но он ни слова не говорит. Лишь продолжает прикрывать глаза, дыша через силу. Сквозь панику и боль. Адскую боль, которая полноправно вступила в силу, чтобы добить его окончательно. Пока девушка попадает в руки мирной стороны, Арсений старается не думать. — Моя истинная жертва. — Эмир стискивает Арсения в объятиях, улыбаясь. Но Арсению всё больше хочется его придушить собственными руками. — Арсений, скажешь последние слова? Он может сказать только одно. — Пошёл к чёрту! Они подходят к самому краю. И именно в этот момент Арсений замечает Петю совсем близко. Он осторожно идёт по другой стороне крыши, передвигаясь незаметно. Но Антон срывается с места, уже не слыша ничего за своей спиной. Хазин появляется раньше, чем Арсений успевает осознать, что его толкнули назад. Он видел лицо Пети перед собой, но лишь на секунду. Он успевает увидеть лишь испуг в глазах за мгновение до падения, но даже руку не успевает протянуть. Но успевает протянуть её к пистолету, который Хазин кинул ему в порыве, чтобы нажать на курок ровно два раза, попадая точно в височную долю. Второй выстрел мимо, не задевая, но когда Эмир падает на бетон, Арсения накрывает шок. Уже окончательно. Уже по полной программе. Кто-то падает перед ним на колени через пару секунд, заслоняя собой от ужасного зрелища. Пистолета в руках больше нет. Только прохладные ладони на щеках и взгляд человека, который пытается до него достучаться. Арсений видит перед собой Антона, но не может сформулировать, говоря лишь подрагивающими обрывками фраз. — Антон. — Надломлено. — Петя. Он… Где он? Он… Кто-то ещё подходит ближе к ним, но на Арсения нападает такая паника, что начинает трясти. Ему кажется, что он готов отключиться в любой момент. Ему кажется, что он совершенно точно не в этой реальности. Всё не так. Он не здесь. Это сон. Это не может быть правдой. Он же не мог убить… он же… — Хазин в тяжёлом, но дышит. Его уже увезли в срочном порядке. Как так вышло, что он сиганул? Арсений почти не слышит. Арсений лихорадочно пытается сформулировать хоть что-то. — Он меня спас. Он оттолкнул… Я… А я… Эмира… Я? Арсения стискивают в объятьях, пытаясь угомонить. Но он не может ничего. Он чувствует боль где-то отдалённо. Больше даже внутреннюю. И пока от него отстраняются, оказывая помощь, все мысли возвращаются к тому взгляду. За секунду до падения. — Обхвати меня за шею, Арс. Но Арсений не здесь. Он смотрит в пропасть. Он уже не здесь. Он никогда не был здесь. — Попов. — Уже более осознанный взгляд. — За шею меня обхвати. И перестань думать. Отключись. Понял? Арсений перестаёт. Он хватается за любую рациональную мысль, но подступающая истерика делает своё дело, заставляя его тело трястись, будто сейчас тридцатиградусный мороз и нет шанса на тепло. Его кладут на кушетку, рядом снуют какие-то люди, его ни о чём не спрашивают, а в голове набатом мысль о том, что ему нужен Антон. Ему нужно обнять. Ему нужно почувствовать, что он не один. И начальник возвращается стремительно быстро, пока Арсений начинает проваливаться в забытье. Его руки сжимают ладони. И он окончательно пропадает, чувствуя, как лбом ко лбу, сильнее хватка на ледяных пальцах и лишь бы слышать дыхание. Лишь бы не потерять.