***
Морти пятнадцать, и он уже не такой робкий пай-мальчик, как раньше. Санчез действительно с огромным трудом сдерживается от физических наказаний, когда впервые застаёт мелкого с сигаретами в руках; вместо столь желанной порки матерящийся учёный просто выхватывает слегка мятую пачку «Marlboro» из пальцев внука, после чего, поминая Бэт не в самых приличных выражениях, приводит парнишку в приличную межгалактическую табачную лавку. Морти для Рика всё ещё ребёнок, просто малолетний ребёнок, весьма глупый, охренительно неопытный и не самый сообразительный. Рик для Морти уже определённо значит больше, чем просто друг, родственник или напарник по их безумным приключениям.***
Морти шестнадцать, и поверх вен на его правом запястье появляется аккуратная надпись, чертовски сильно похожая на выполненную в стиле BlackWork татуировку.Прости, я такая неловкая.
У Рика первые обращённые к нему слова родственной души уже давно заменены траурной меткой — Диана Санчез погибла многие годы назад — а младший Смит, судя по всему, к появившимся на его руке знакам абсолютно равнодушен. — З-знаешь, к-какой подарок я хочу на д-день рождения, Р-Рик? — заикаясь от волнения, произносит Морти ближе к вечеру, когда они вдвоём тусят в гараже после празднования шестнадцатилетия мальчика. Шатен стоит возле многочисленных стеллажей, в которых хранятся запчасти для устройств учёного, и даже царящий в помещении полумрак не может скрыть яркого румянца, алеющего на щеках и кончиках ушей ребёнка. Санчез усмехается, откидывается на спинку дивана и кидает на крайне смущённого чем-то внука пристальный взгляд, после чего скучающим голосом выдаёт: — Удиви меня, пиздюк. Мальчишка глубоко вздыхает, словно готовясь к падению в пропасть, и не слишком уверенно шагает вперёд, пряча дрожащие руки за спиной. Рик наблюдает за происходящим с приподнятыми бровями, разве что букмекерскую контору со своими внутренними демонами где-то в мыслях не создавая, но Морти не собирается сдаваться; он подходит к мужчине близко, практически вплотную, однако выпитый за день алкоголь даёт о себе знать в самый решающий момент — именинник неловко запинается о собственную ногу и падает на диван рядом с Санчезом, задевая лбом весьма твёрдый подлокотник. — Я впечатлён, — кивает учёный, без особого труда поднимая мальчика за локоть и помогая ему нормально сесть; над правой бровью у Морти алеет след удара, который пару дней спустя определённо нальётся неприятной на вид синевой, и мужчина аккуратно тянет руку вперёд, проводит холодными пальцами по лбу внука, поправляя его короткую чёлку и осторожно проводя по свежему ушибу. — Так что именно тебе нужно, а, Морти? Шатен поднимает голову и на пару мгновений замирает, встречаясь взглядом со взглядом учёного. Лицо подростка буквально горит от смущения, но он всё-таки тихо выдыхает, пребывая в лёгком шоке от собственной смелости: — Трахни м-меня, Р-рик. Рик Санчез никогда не страдал моральными принципами, и даже инцест для него не является чем-то запретным, чем-то отвратительно-мерзким и невозможным. С этой ночи и начинаются их отношения — порочные, грязные и абсолютно точно неправильные. Простой секс без обязательств постепенно превращается во что-то большее, а потому…***
…Морти семнадцать. Рик своей жизни без этого мальчишки уже не представляет; младший Смит — то, что уравновешивает безумие Санчеза, то, что разбавляет горькую тоску и бесконечную душевную боль, засевшую у учёного где-то под рёбрами. Рик — извращенец, самый настоящий извращенец, у которого встаёт на собственного несовершеннолетнего внука. С появлением в его жизни Морти тьма, пожирающая мужчину изнутри, затаилась, словно перешедшая в стадию ремиссии хроническая болезнь… Вот только на руке мальчика клеймом судьбы темнеет одна-единственная надпись, которая однажды разрушит их с Санчезом хрупкое счастье. Учёный прекрасно понимает, что встреча его мальчика с родственной душой — катастрофа такая же неизбежная, как снег в северной стране в самый разгар холодного января; Рик прекрасно понимает это, и всё равно огонёк надежды, такой эгоистичной и больной, теплеет у него где-то в груди. Всё меняется в один день, когда они в который уже раз идут на свидание в местный кинотеатр, приглянувшийся Морти своей мрачноватой, но одновременно с этим весьма уютной атмосферой. Узнай Санчез о том, что произойдёт с ними в торговом центре, где и должна была состояться в тот день премьера очередного второсортного триллера — Морти определённо было бы суждено провести ближайшие недели вдали от Земле… Вот только Рику предсказывать будущее не дано, а потому весьма неудачное столкновение Морти с какой-то незнакомой им обоим девчонкой становится для учёного неожиданностью. Мужчина уже усмехается, готовясь выдать очередную подъёбку, а затем помочь внуку встать на ноги, но внезапно раздаются роковые слова, которые заставляют сердце Санчеза пропустить удар: — Ауч! Прости, я такая неловкая! Его мальчик на автомате едва не произносит типичную в таких ситуациях фразу, но слова застревают у Морти в груди, когда он осознает, что именно только что услышал. Смит поднимает голову и натыкается взглядом на стоящую совсем рядом шатенку лет пятнадцати-шестнадцати на вид; у незнакомки испуганное и виноватое выражение лица, алые от смущения щёки и чуть съехавшие набок очки, декорированные тонкой цепью с миниатюрными подвесками-бусинками. Школьница поспешно поправляет оправу, возвращая её на законное место чуть ниже переносицы, а затем смотрит прямо на Смита, буквально обжигая того слегка растерянным взором тёмно-зелёных глаз. Рик стискивает пальцами плечо поднимающегося с пола Морти, чувствуя, как внутри всё переворачивается. Вот оно, ебучее счастье пиздюка — стоит в яркой клетчатой юбке, неловко, но чертовски обаятельно улыбается, приглаживая растрепавшиеся из-за падения на пол вьющиеся волосы, и смотрит на них с интересом, искорками смеха, совсем без раздражения и злости. Девчонка буквально олицетворяет собой уют, тепло, чувственность и ласку… Идеальная пара для Мортимера Смита, который бы само понятие насилия уничтожил, имейся у него такая возможность. Шатен от внезапно усилившейся хватки деда словно приходит в себя, а затем глубоко вздыхает и мягко произносит, не сводя с девушки пристального взора: — Это ты меня прости, — и сказанные им слова определённо относятся не к их случайному столкновению посреди торгового центра. — Ничего, со всеми бывает. Девочка едва уловимо вздрагивает, а затем на удивление нежно улыбается: — Ох… Извини ещё раз, это правда было очень неловко, — и машет им обоим изящной ладонью, отходит в сторону, тут же выкидывая из головы встречу со странным темноволосым мальчиком. Рик, кажется, забывает, что для дальнейшего существования вне гроба ему необходимо дышать, но прикосновение тёплых пальцев Морти к его запястью учёного немного отрезвляет. Всё ещё пребывая в лёгкой прострации, мужчина переводит взгляд на внука; шатен смотрит ему прямо в глаза, ярко улыбаясь и совсем не думая о том, что считанные мгновения назад разрушил систему, отказавшись объединять воедино две жизни, предназначенные друг другу самой судьбой. — Ну чего ты застыл, Рик? Пошли быстрее, скоро сеанс начнётся, — во взгляде Морти пляшут смешинки, и он чуть крепче хватает Санчеза за руку, тянет самого дорогого ему человека вперёд, в сторону давно уже знакомого им обоим кинотеатра. — И ты ведь помнишь, что обещал купить мне самый лучший в городе попкорн, да? Рик медленно приходит в себя, послушно ступает вслед за внуком, чувствуя, как с его души наконец падает невероятно тяжёлый груз вины и неуверенности в завтрашнем дне. Кажется, им действительно суждено быть единым целым на ближайшие сто лет… А то и вовсе на веки вечные.