Навеки Твой

Лестат По дороге в галерею я решил заехать в одну лавку. Еще до того, как в этом мире встретил Мариуса и Луи, я набрел на нее во время своих поисков и исследований. Мастер, хозяин лавки, изготавливал всякие побрякушки, и я заказал одну особую вещь. Боясь, что вскоре забуду, кто я, или вовсе потеряю все свои силы, я решил сохранить свою особую кровь на черный день. Погода, к счастью, была чудесная. Выглянуло солнце, дул несильный ветерок и Луи с удовольствием подставлял лицо ему на встречу. Его короткие, но пышные волосы красиво блестели, и мне показалось, что они уже стали заметно длиннее. - Ты подождешь меня? – спросил я, выходя из машины следом за другом. - М? – Луи обернулся ко мне и улыбнулся. – Ну конечно. Он снова подставил лицо теплому ветру, а я кивнул своему мальчику и отправился в лавку. Мой заказ как раз был готов. Через несколько минут я держал в руках тонкий длинный готический крест из серебра. Очень красивое изделие, его словно обвивали лианы, поистине чудесная работа. В центе его находился красный шар, а с цепочки свисала такая же красная капля. На самом деле это были сосуды с моей кровью. - Самый необычный заказ за всю мою жизнь, - произнес старик за стойкой, талантливый мастер, чьим рукам принадлежала работа над изделием. - Самый необычный город за всю мою. А она побольше твоей будет, - ответил я и, не дожидаясь реакции старика, покинул лавку. В конце концов, я заплатил ему с излишком, вполне достаточно, чтобы он не задавал вопросов. Вернувшись в машину, я задумался, не обращая внимания на заинтересованный взгляд Луи, который молча вернулся в салон следом за мной. Мой спутник тактично молчал, а я, все для себя решив, извлек крест из кармана. - Что это? – спросил Луи с интересом. - Это тебе, - ответил я, снимая с шеи юноши подаренный ему накануне кулон и одевая крест. – Никогда его не снимай, Луи. - Но... что это? – юноша с интересом вертел украшение в тонких пальцах. - Очень важная вещь. Талисман, - ответил я и взглянул на часы. – Нам пора. Уже к двенадцати мы были у галереи. Я не увидел следов разборки, о которой мне говорил Мариус, да вроде и Сантино было не видно. Мы поднялись на второй этаж, и Мариус встретил нас приветственными объятиями. Выглядел он величественно, я узнал то высшее существо, что более двух веков назад дало мне свою живительную кровь. Костюм из красивой красной ткани сидел на нем идеально, а светлые собранные в хвост волосы переливали серебром. Как же он был красив! Но при этом Мариус продолжил идеально играть свою роль смертного. Он встретил нас словами, о том, как волновался, что я куда-то пропал на целые сутки. Луи смущенно улыбался и посмотрел на Мариуса со сдержанной улыбкой. - Это моя вина, - произнес он. – Простите, Лестат сорвался из-за меня. - Ничего, дитя, - Мариус по-доброму улыбнулся юноше и посмотрел на меня. – Можно тебя на пару слов? Луи, чай или кофе? - Нет, что вы, спасибо, я не … - сразу же засмущался мой спутник, привычно от всего отказываясь. - Тогда мы пообедаем, как только я переговорю с сыном, - улыбнулся Мариус. – И я не приму отказа! - Что ты только что сказал? Я вскочил с дивана и стал нервно мерить шагами комнату. - Этого просто не может быть! Просто не может быть! Дэвида… хотели убить Никола и Клодия? А кровь? Дэвид спокойно ее пьет? Но ему ни капли не лучше! И тот призрак, о котором он сказал, я видел его! Видел, Мариус! Ему нужен был Луи! А Арман. Почему он помог? Да что черт возьми происходит?! Мариус закатил глаза и всплеснул руками. Я понимал, что его порядком достали мои истерики и вот такие хождения по залу, но я не мог себя сдержать. Мне все это начинало порядком надоедать, ничего не менялось, ситуация стала лишь запутаннее. Я так и не узнал, какую роль во всем этом играет мой чудесный Луи, я не узнал, как нам всем вернуться к привычной жизни. Да, можно было бы остаться смертным и прожить одну короткую жизнь… Но нет! Я до истерики не хотел этого! Мой удел – быть бессмертным, удел моих друзей – быть бессмертными! - И главное… Дэвид предупреждал меня об опасности, - продолжал вслух повторять я все услышанное. – Опасности... От чего? От кого? Боже, я ничего не понимаю! Если бы Дэвид набрался сил и присоединился к нам! Мариус, видимо устав от столь шумного меня, вздохнул и встал с кресла. Я вопросительно глянул на него, а он внезапно приблизился и крепко меня обнял. Я лишь ошарашено хлопнул ресницами, но не смог произнести ни слова. - Я больше не могу терять тех, кто мне дорог, - прошептал он. – Понимаешь? Слишком много за эти века я потерял, слишком… Ты же можешь любого свести на тот свет, Лестат! Тебя нельзя любить, ты вечно ищешь приключений и стоишь на краю… Я обещал себе не любить тебя. Но сейчас, когда я понимаю, что ты можешь исчезнуть, я не могу скрывать того, как мне страшно… Я даже не дышал. Это признание поразило меня, и я лишь крепко обнял его в ответ. Насколько все происходящее в эти дни сблизило нас, что даже старые обиды отошли на второй план? Я крепко обнимал своего друга и хранителя, того кто тоже был мне очень дорог. Того, кто был готов спускаться все ниже в ад вместе со мной. - Все будет хорошо, - пообещал я. – И у тебя есть Арман. Мы вернем его, я обещаю! У него есть причины на все это, я уверен… Он же помог спасти Дэвида! - Нет… Моя с ним связь потеряна навеки, - с грустью отозвался Мариус. - Я стал слышать его мысли. Луи Пока я ждал Лестата и его отца, время тянулось очень медленно. Как я хотел к Лестату! Мое внимание внезапно привлекли холст, пастельные мелки и краски. Как давно я не рисовал и как меня снова к этому тянуло! В галерее и так пахло красками, запах давно мной забытый, но такой родной и я взял карандаш и оставил на бумаге несколько росчерков. Вышло вполне неплохо. Почему-то я взял мелок и стал наносить на холст штрихи ни о чем особо не раздумывая. Особенно красиво ложился рыжий мелок. Вскоре наметилась картинка. Заинтересовавшись тем, что может получиться, я продолжить добавлять все новые и новые цвета. К рыжему я подобрал светлый тон, затем оттенил детали коричневым. Растер пальцем, перемешивая пастель, и критически глянул. Не хватало красного. И вот вскоре на холст свободным росчерком моей руки легли красные штрихи, которые я разбавил желтым узором. Нужны были тона темнее… Вот они! Я взял их, придавая рисунки объем. Фон? Зеленый, коричневый – и наметился ландшафт. Уже видел, что картина складывалась и продолжал хаотично добавлять тона. Мое состояние было похоже на настоящий транс и в себя я пришел лишь когда рисунок был доделан. Раздался звук открывающейся двери, и я обернулся к Мариусу и Лестату. Они с улыбкой посмотрели на меня, затем перевели взгляд на холст и оба напряглись. Лестат Я не верил своим глазам. На холсте, рукой Луи были нарисованы две рыжеволосые дикарки, исполняющие ритуальный танец перед каменным столом, если это можно было так назвать. На нем лежали сердце и мозг. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что на холсте… - Маарет и Мекаре, - произнес вслух Мариус.

***

* Раздался стук в дверь и Дэвид вздрогнул. Стук повторился уже с большей настойчивостью. Никто кроме Мариуса и Армана не знал, что он прячется в этом номере, и никто из них не стал бы так настойчиво стучать. Уже давно крикнули бы, позвали его, а Мариус связался бы мысленно. Вполне могло быть, что это служащие отеля или... “Лестат! – с надеждой подумал Тальбот, - Ты пришел!” Дэвид с трудом встал и доковылял до двери. Ноги болели и дрожали, немощность смертного тела одолевала старика, который не терял надежды снова стать сильным мужчиной-вампиром. Подойдя к двери, Дэвид в нерешительности замер. Стук снова повторился на этот раз намного громче. Дэвид понимал, что это так же может быть Николя или Клодия, или Сантино, да кто угодно, кому выгодна его смерть! Но если это так, то ему и так не спастись. Дэвид это понимал. Быстро обдумав свое положение, он решил, что примет смерть как должное, если понадобиться, но трястись и прятаться он не будет. Тянуть больше не было сил, и Дэвид повернув ключ, надавил на ручку, открывая дверь. На пороге стояла молодая рыжеволосая женщина, чьи зеленые глаза напоминали молодую листву. Запах ее духов, как издевка, тут же донесся до Дэвида, и он, отшатнувшись, споткнулся о ковер и едва не упал. Женщина с волнением посмотрела на него и протянула руку, на что Дэвид лишь быстрее пошел назад, пока не уперся спиной в стену напротив двери. Женщина вошла в комнату и закрыла дверь, ее голос, как и внешность, тоже не изменился. - Дэвид! – позвала она нежно. – О, мой милый Дэвид! Что с тобой сделал этот мир? Я помогу тебе! Я помогу всем нам! Неужели ты не помнишь меня? Это я, Меррик! Нам некогда боятся, друг мой, в этом мире ожили даже Клодия и Николя де Ланфен! Меррик. Конечно, Дэвид помнил ее. Он не забывал любимую ни на миг. И теперь смотрел на эту злую шутку с болью и слезами. - Я успела к тебе, Дэвид! – Меррик, все такая же легкая и грациозная, в красивом длинном платье, все же подбежала к нему и взяла любовника за руку. – Что с тобой? Почему ты плачешь? Ты же помнишь меня! Ты не потерял память, я знаю! Ох, Дэвид! Ты не можешь говорить! Но зато я могу слышать твои мысли, часть моих вампирских сил при мне. Я так счастлива, Дэвид! Почему ты не рад мне? Почему? Дэвид дрожал. Он не мог быть рад. Слишком больно было смотреть на нее такую живую и легкую, светлую и красивую. Она обещала помощь, заверяла, что снимет эти чары, что все вернет и изгонит воскресших мертвых прочь. А Дэвид мог лишь молча плакать. Его горю не было предала. Эта мысль душила его и сводила с ума. И, кажется, он подумал об этом так настойчиво, что Меррик все же услышала его мысли. Он был бы ей очень рад. Если бы она не погибла в пламени. Меррик сама шагнула в огонь более десяти лет назад.