Умница

***

Решение загрузить себя работой казалось самым верным. Сереже нужно было отвлечься от навалившихся на него проблем. В новостях все еще мусолили его отношения с Олегом. Домыслы о которых начинали приобретать поистине сказочный размах. Журналисты осаждали Сергея с просьбой прокомментировать правдивость информации, обрывая рабочие телефоны. Были и такие, кто под предлогом интереса к последним обновлениям «Вместе» и творческим планам на будущее одного из самых известных и богатых программистов, задавали совсем иные вопросы. Такие интервью Сережа прерывал сразу, вставая и уходя. В конце концов, ему надоело, и он перевел все звонки на Марго, которая впоследствии качественно отфильтровывала поступающие запросы. Но, конечно, все эти слухи меркли перед знанием правды о Чумном Докторе. У Сергея не получалось забыть. Каждый раз, когда он видел Олега, ему вспоминались Гречкин и кадры из новостной ленты. Каждый раз заканчивался сильной головной болью и нежеланием пересекаться с Волковым. Что было очень сложно по нескольким причинам. Олег был его телохранителем и проводил с ним бОльшую часть времени. А без Олега Сергей чувствовал постепенно возрастающие беспокойство и страх. Два взаимоисключающих друг друга фактора – ни без тебя, ни с тобою. Сережа не знал, как ему поступить в сложившейся ситуации. Вина давила на плечи - это его эмоции толкнули Волкова на преступление. Получается, он и виновен был не меньше Олега. Поэтому Сережа решил, что лучший способ не думать – это работа. Он ушел в нее с головой, как только закончилось действие «сонных» таблеток. Соцсеть «Вместе» хоть и была новой и передовой по сравнению с другими соцсетями, но предела совершенству, как водится, не существовало. Идеи, касающиеся ее, приходили Сергею в голову постоянно – хотелось улучшить все. Хотелось, чтобы его труд оценили не только в России, но и за рубежом. Сережа сидел за столом, кропотливо выводя на его интерактивный экран формулы, строя математические модели, которые помогли бы в решении определенных задач, обеспечивающих возможность выполнения алгоритмов сети. Он перемещался между своим рабочим местом и серверной, средствами вычислительной техники тестировал выписанные модели, производя их отладку. Работал с сетевыми приложениями и протоколами. Анализировал потоки данных на уровне сырого трафика. Читал разнообразные технические тексты на сайтах международных компаний, разбирался в чужих кодах, раскладывая их на составляющие, и снова возвращался к проектированию новшеств «Вместе». Все это занимало уйму времени. Если не сказать больше - все имеющееся в распоряжении Сергея. Деловые встречи безжалостно отменялись или переносились. Благотворительность и меценатство производились онлайн. На интервью Сережа забил, чтобы не отвлекаться и не расстраиваться. Он загружал себя до такой степени, что временами начинало казаться, что тени в башне оживают. Движутся. Подкрадываются. Но он не был бы Разумовским, если бы такая мелочь, как переутомление, помешала ему. Упрямый как черт, он пренебрегал в угоду светлой идее благоразумием и собственным благополучием. Сереже некогда было даже лишний раз встать, и поэтому, когда он все же поднимался, выяснялось, что у него затекли ноги или ужасно болит спина. Ему было некогда есть. Впрочем, еда все равно с пугающей периодичностью появлялась около Сергея, как бы намекая. Он смотрел на нее, потом переводил взгляд на свои формулы, и время снова переставало существовать. Когда естественные потребности организма в ультимативной форме давали о себе знать, оказывалось, что все давно остыло и не было съедено даже на треть. Сон сократился до минимума. Сергей поглощал кофе ведрами, а потом падал без сил прямо в гостиной, вытягиваясь на диване. Он смотрел прямо перед собой, и его пальцы подрагивали от переизбытка кофеина. Ему было хорошо, потому что мыслей в голове в такие моменты не оставалось совсем. Можно было притвориться, что ничего не происходит. Ни с ним. Ни с Олегом. Сережа пьяно улыбался, хотя не пил ни капли – от алкоголя его развозило мгновенно, даже от малого количества. Просто было хорошо. Пусто. Он вздыхал, дав себе малую передышку, поднимался и шел работать снова. И, естественно, это не могло продолжаться долго. Собственно, Олег, появившийся в дверях рабочего кабинета Сережи, так и спросил: - Долго это будет продолжаться? - Что? – Сергей поднял голову от вереницы расчетов. У него только что начала оформляться одна гениальная последовательность вычислений, и он не хотел прерываться. Рука машинально потянулась за кружкой, в которой должен был быть кофе. Кофе в ней оказалось преступно мало, и Сережа горестно вздохнул, проглотив его остатки. Во рту загорчило. Олег медленно приблизился к столу. Сложил руки на груди. - Ты слышал меня, - проговорил он тем самым спокойным голосом, от которого Сергею всегда становилось не по себе. Он отставил кружку в сторону. - Да, слышал, но я не понял, - Сергей был все еще под влиянием математических выкладок. Он не умел быстро переключаться. Олег знал это – неужели сложно было войти в его положение? Сережа увидел затесавшуюся неточность в один из столбцов и, быстро перебирая пальцами по виртуальной клавиатуре, принялся ее исправлять. - Сереж, ты опять? – рука Олега легла прямо на то место, над которым пытался работать Сергей. Он попытался сдвинуть тяжелую ладонь, едва слышно шипя от разочарования: прерываться Сережа ужасно не любил. Когда у него это не получилось, он поднял глаза на Волкова: - Олег, я правда не понимаю… - ладонь не сдвинулась ни на миллиметр. Олег осмотрел стол, а потом проговорил: - Марго, выключи дисплей. - Марго, не выключай! – воскликнул Сережа, обращаясь к экрану на стене, где привычно завис образ белокурой девушки. - Марго, - голосом, которым обещают скорую смерть, сказал Волков: - Сейчас же. Дисплей. Выключи. После чего он произнес несколько слов, обозначающих приоритет его приказа. Марго молча всплеснула ладошками, дисплей погас практически мгновенно. Негодование застряло у Сережи комом в горле – он не успел сохранить! Хлесткая пощечина оборвала все возможные возражения. Сергей машинально приложил ладонь к пылающей щеке. - Пойдем, - сказал Олег. Он ухватил Сережу за запястье и буквально выдернул из-за стола. Запнувшись о свои ноги, Сергей едва не упал, но следующий рывок не дал ему этого сделать. Опасение душным зверем всколыхнулось внутри. Снова вспомнился Гречкин. И пламя. Яркое и всепожирающее. Слова Чумного Доктора: «Выжгу эту заразу дотла». Сережа не боялся Олега. Он не боялся. Он боялся. - Куда? – бормотал Сережа, следуя за Волковым, как ягненок на заклание: - Куда ты меня тащишь? Они шли по коридору башни, и Сергей все никак не мог сосредоточиться и понять, куда его ведут. Вместо этого он смотрел в спину Олега. И пытался дышать спокойно. Щеку жгло. Странно, но Волков снизошел до ответа: - На кухню. Подальше от твоей работы. Быть может, он был не так уж и зол? - Я не хочу! Мне нужно… - сопротивлялся Сергей. Олег посмотрел на него через плечо. Просто взгляд, который заставил Сережу прикусить язык. Неодобрение читалось в каждом жесте Олега. Пальцы на запястье Сергея сжались сильнее. - Все, что тебе нужно – поесть и отдохнуть, - припечатал Волков, отворачиваясь. Строгого взгляда надолго не хватило, потому что Сережа тут же посмел открыть свой рот: - Нет! У меня там отладка! Олег резко остановился, и Сергей впечатался в его плечо. Волков обернулся. Попятиться Сереже не давала рука, стискивающая его запястье. - Она закончилась, - очень тихо и весомо проговорил Олег. «Молчи, молчи, молчи», - умолял сам себя Сережа. - Олег, ну пожалуйста! – как могло это вырваться?! Волков внезапно отпустил его, и Сергей тут же отступил к стене. - Сережа, мне принести таблетки? – поинтересовался Олег. - Этого хочешь? – он поморщился, как от зубной боли: - Посмотри на себя – трупы выглядят и то лучше, чем ты! – он слегка повысил голос, а Сереже захотелось зажать ладонями уши. Но вместо этого он прошептал: - Неправда. - Сейчас – правда, - Волков снова перехватил его руку и потащил дальше по коридору. Оказавшись перед дверьми столовой комнаты, он бесцеремонно втолкнул Сергея внутрь. Сережа еле успел подставить руки, чтобы не встретиться лбом с толстым стеклом. Оказавшись внутри, Олег грубо ткнул Сергея в плечо, направляя: - Садись, - он с грохотом поставил перед ним тарелку. - Вот. Ешь. Сережа опустил глаза, рассматривая свой поздний ужин. - Это… - он покачал головой и отодвинул тарелку от себя: - Я не люблю авокадо. Действительно не любил. Его просто тошнило от этой гадости! И добровольно есть… Сергей тяжело сглотнул ставшую вязкой слюну. Олег придвинул тарелку обратно к Сереже: - Авокадо полезно. - Оно противное. - Это здоровая пища. - Но я не хочу ее! – Сергей попытался встать, но ему не дали такой возможности; он обиженно посмотрел на обманчиво спокойного Олега: - Почему ты заставляешь меня есть то, что я не хочу?! Волков склонил голову к плечу. Как если бы ему жал ворот его стильной рубашки, застегнутой на все пуговицы. До самого верха. Наглухо. Сережа облизал пересохшие губы. Хотя, может быть, и жал… Олег несколько секунд смотрел на Сергея, а потом ответил: - Потому что ты не в состоянии позаботиться о себе. Не исключено, что длительное бодрствование повлияло на мыслительные процессы Сережи. Потому что иначе его глупое сопротивление было объяснить невозможно: - Может, я хочу мяса, - заявил он. - Или беляш! Или… Как будто ему было мало ушибленной щеки. Как будто он нарывался на нечто большее. Ведь нет же? - Хватит. - Или… - Сергей просто не мог остановиться. Его несло. Олег придвинулся немного ближе. - Я сказал, хватит, Сергей, - не «Сережа»; ой. - Не хочешь есть, прекрасно, - теперь Сережа видел, что сумел вывести своего телохранителя из себя. - Иди в спальню. Его взгляд тут же заметался по комнате. - Олег… - Быстро, - с нажимом, четко проговаривая слова, приказал Олег: - Прямо сейчас. Иначе ты снова проспишь несколько дней. Он сам напросился. Сережа прикрыл глаза, застывая на стуле. Его спина была прямой, словно он проглотил палку, а руки лежали на коленях, как у примерного мальчика. По позвоночнику прошлась волна едва ощутимой дрожи. - Я не закончил работу, - сказал Сергей. - Закончил, - поставил точку Волков. – Ты – закончил. Марго не даст тебе доступ в сеть, пока ты не отдохнешь. Содрогаясь всем телом, Сережа открыл глаза. Он не смотрел на Олега. Куда-то в стену, но не на него самого. - Иногда я тебя ненавижу, - сказал он тихо. Олег улыбнулся. Он придвинулся к Сергею практически вплотную. Так близко, что тот мог чувствовать тепло, исходящее от его тела. - Отлично, - Волков отвел непослушную прядь со лба Сережи. - Иди спать. Сергей вскинул подбородок. Медленно поднялся, все так же неестественно прямой. На непослушных ногах сделал несколько шагов по направлению к двери. На самом деле он хотел есть. Очень хотел. Он бы съел это чертово авокадо и все, что там еще лежало на тарелке. Но что-то заставляло его сопротивляться и упрямиться. Ему еще повезло, что Олег не впечатал его лицом в то самое авокадо. Он мог. И не посмотрел бы на сопли и кровь, размазанные по всей тарелке – заставил бы съесть. Затолкал бы в него бутерброд так далеко, что… Сергей стиснул зубы. По какой-то причине Волков был добр к нему сегодня. Наверное, Сережа действительно выглядел хреново. Он решил не сопротивляться. Не сказав больше ни слова, Сергей вышел из столовой, оставив Олега одного. Думая, что не заснет, Сережа провалился в глубокий сон практически сразу, как только коснулся подушки. И выпитые литры кофе не смогли помешать ему сделать это. Время словно остановилось, а потом безжалостно откатилось назад, в прошлое. Сережа тогда едва осознал свою влюбленность в Олега. Или даже не так – он понял, что любит его. И это было внезапно и страшно. Никогда прежде Сергей не испытывал ничего подобного. Это было и больно, и хорошо. И вообще как на американских горках, то вверх, то вниз. Он собирался молчать, носить в себе собственный грех. Мало ему было издевательств? Мало его били просто так? Нужно было предоставить повод повесомей. А если узнает Олег – что тогда? Сережа боялся. Было бы легче не открываться, не обнажать свой порок, ведь, как выяснилось, он был дефективным абсолютно полностью. Но долго скрывать не получилось. Волков всегда был немного умнее его в том, что касалось человеческих отношений. Он узнал. Сергей как-то выдал себя. Он уже и не помнил как, но Олег точно знал, о чем он подумал, когда посмотрел на своего друга поздним летним вечером. Сережа отрицал, пытался шутить. Он не умел ни врать, ни быть смешным. Стоило ли удивляться, что все его попытки провалились? Волков не стал терпеть блеющий бред. Не стал смотреть на бледного до синевы Сережу. На то, как задрожали его руки, когда он постарался совладать с самим собой. Олег просто притянул его – так, как и мечталось Сереже по ночам, - молча, весомо. Вжал в себя, обняв, отгородив от всего остального мира. И поцеловал. Вселенная Сергея Разумовского дрогнула, пошла трещинами и рухнула в тартарары. Он даже не пытался противиться этому. Не пытался собрать острые осколки. Не боялся пораниться. Просто растворился в другом человеке, чувствуя себя непозволительно счастливым и целостным. Олег. Олег. Олег-Олег. Олег-Олег. То ли сердце Сережи билось, то ли стучали колеса поездов. Ничего больше не было. Все стало неважным и мелким. Только Олег-Олег, Олег-Олег. Для того, кто не подозревал, даже не мечтал о реальной взаимности, это было очень много. Им было правильно вместе, хотя приходилось скрываться, прятаться, прикасаться украдкой друг к другу, но ничего прекраснее этого не было. Сережа думал, что это как осуществить все свои самые сокровенные мечты. Как получить все возможные подарки на день рождения. Можно ли было сопротивляться такому? Даже если и можно – он не хотел. Казалось, все будет хорошо. Детдом остался за плечами. Поступление в институт не было сложным. Ум Сережи стали замечать. Преподаватели, чувствуя его потенциал, поручали по-настоящему интересные проекты, которые он сам представлял и защищал на различных конкурсах. Все было настолько идеальным, что Сергей сразу не осознал, о чем говорит ему самый близкий человек. Олегу пришла повестка в армию. Он уходит служить. Он оставляет его. - Я не оставляю тебя. Ты не заметишь, как пролетит время. Вернусь еще до твоего выпуска. Сережа не знал, как, но он поверил Олегу. Поверил в него. И отпустил. Как будто у него был иной выбор. Они стояли на перроне, среди других призывников. Множество людей вокруг не делали момент прощания легче. Родные обнимали уезжающих детей, провожали поцелуями в щеку. Девушки плакали и обещали ждать. Сережа стоял и не мог двинуться. Не мог ничего сказать. Ему мучительно хотелось прикоснуться к Олегу, но это было невозможно. А Олег… Олег смотрел на него, будто пытался запомнить. И Сережа, тоже вскинув на него свои глаза, больше не видел и не слышал ничего. Одно марево вокруг. Улыбку. - Ну, мне пора. И вот – то самое – Олег-Олег, Олег-Олег, все-таки оказавшееся перестуком колес. Сережа стоял на перроне, даже когда все провожающие разошлись. Не мог уйти. Не мог оторвать взгляда от направления, куда скрылся поезд. Когда же ему пришлось вернуться в квартиру, выделенную государством после выпуска из детдома, Сергей сел на колченогий стул. Он осматривал свое жилище, подмечая детали, указывающие на то, что Олег совсем недавно был здесь. Вон он забыл сполоснуть кружку от чая. А вот кинул полотенце на диван, когда вышел из душа. Прилепил магнитиком к дверце холодильника желтый стикер с криво нарисованной собачьей мордой и маленьким сердечком, парящим над ней. Очень хотелось плакать. Сережа смог сдержаться. Он не был настолько слаб. В конце концов, Олег обещал звонить, как получится. Они могли переписываться. Сергей мог приехать к нему в часть. Друзья же могут общаться друг с другом? Он уговорил сам себя и поверил в свои уговоры. И жизнь потекла дальше. Сначала медленно и неповоротливо, растягиваясь, не желая двигать стрелки часов. А потом все быстрее и быстрее – день за днем, день за днем. Сережа погрузился в учебу, в сдачу экзаменов и зачетов, в работу, на которую его пригласили после особенно удачной презентации в начале второго курса. Все вошло в колею. Чувство острого одиночества сменилось ожиданием. Скоро. Скоро. Олег. Олег-Олег. Олег-Олег. Были и письма, и звонки, и редкие встречи. Сережа дорожил каждой мелочью, позволяющей быть немножечко ближе к Олегу. И когда наступил день возвращения… Он не помнил, как встретил Олега, как они добрались до дома. Не помнил, как торопливо раздевались, практически срывая с себя одежду. Не помнил, как оказались на продавленном старом диване. Помнил только бесконечные прикосновения, поцелуи, вдохи и выдохи. Почти обморочное состояние, когда Олег делал его своим. Всегда был тихим и скромным. Никогда не умел бурно выражать свои эмоции. Но сейчас - Сережа выл. Сережа царапался и кусался. Откидывался назад, выгибаясь высоковольтной дугой. Кто-то стучал по батареям и в стенку – им было плевать. Мир снова обретал яркие краски и становился целостным и прекрасным. Сергею столько надо было рассказать, стольким поделиться. Он смотрел на Олега сияющими глазами, гладил его по щеке кончиками пальцев. Все было хорошо. Ровно до того момента, когда Олег произнес: - Сереж, я ненадолго. Сергей отстранился от него. Все еще улыбаясь, разомлевший после секса, он спросил: - Как это «ненадолго»? Олег поцеловал его в уголочек губ. - Продать квартиру. Переведу деньги тебе на счет – ты можешь пользоваться. А потом уеду. - Уедешь? – тупо переспросил Сережа. Улыбка сошла с его лица, оставив после себя только непонимание: - Что? Олег. Что?.. - Мне предложили остаться служить по контракту, - сказал Олег, отбрасывая волосы с растерянного лица Сережи. – Я согласился. У меня есть неделя, а потом… - А потом? – немеющими губами переспросил Сергей. - Потом я уеду в Сирию. Следующие несколько минут выпали из жизни Сережи так же, как и путь домой от вокзала. Он пришел в себя почему-то на полу и почему-то мокрый. Олег нависал над ним, держа в руке пустую кружку. - Сереж, что с тобой? Сережа медленно моргнул: - Что со мной, - пробормотал он, не придавая своим словам вопросительную интонацию. – Не знаю. Я не помню… - стоило ему это сказать, и память услужливо подсказала: Сирия, Олег, неделя. Сергей закрыл глаза, чувствуя спиной холод пола и тупую боль где-то за грудиной. Он не мог, он просто не мог… Собственный рваный вздох прервал панические мысли. - Зачем тебе эта Сирия? Олег поставил кружку на стол и пожал плечами: - Мне кажется, я мог бы быть военным, - он поднял Сергея с пола и усадил на диван. - Мне нравится это. Сережа не мог понять. Действительно не понимал. Он посмотрел на Волкова. Его плечи приподнялись, а голова слегка опустилась, как будто Сергей ожидал, что сейчас его начнут бить. - Нравится что, Олег? – почти шепотом спросил он. - Стрелять в людей? Быть в центре боевых действий? Видеть, как убивают? – с лица Сережи стремительно сбежали все краски: - Господи, ты же и сам можешь… - он прикрыл рукой рот, замер, сгорбившись окончательно. Олег отвел его руку в сторону и стал растирать ледяную ладонь. - Сергей, не драматизируй. Тысячи людей служат, и никто их не убивает. Сережа попытался выдернуть руку, но Олег держал его слишком крепко. - Сколько из них в Сирии? – срывающимся голосом поинтересовался Сергей. - Ты едешь не просто в какую-нибудь часть – ты едешь на войну! Нет. Нет! – он часто заморгал. - Я не хочу. Ты не поедешь. Я не пущу! Он сжал губы в тонкую линию и отчаянно посмотрел на Олега. Тот только покачал головой: - Ты не можешь. Действительно, Сережа не мог. Но это не мешало ему пытаться! - Могу! – заявил он и еще раз дернул свою руку. - Я запрещаю тебе, Олег. Волков разжал пальцы, отпуская Сергея, брови которого тут же жалобно приподнялись. - Нет, - твердо сказал Олег. - Сереж, прости, но я все равно уеду. Сережа вскочил и заметался по комнате, ничего не замечая. Иногда он натыкался на предметы мебели, сдвигал их или ронял на пол. Он не обращал внимания, что был обнажен, что от соприкосновений с углами стола или шкафа на его теле появляются красные пятна, которые потом превратятся в синяки. - Почему?! – воскликнул он, останавливаясь на секунду, прежде чем снова продолжить свое хаотичное движение. - Я так ждал тебя! Я думал… я хотел… а ты… ты… - Сережа начал задыхаться. – Олег! Олег встал и приблизился к нему, поймав в свои объятия. Он крепко сжал руки вокруг дрожащего тела Сергея. - Это же не навсегда, - он постарался воззвать к голосу разума Сережи. - Я буду приезжать, и мы, как и раньше, сможем перезваниваться и переписываться. - Олег… - Сергей ткнулся лбом в грудь Волкова. - Это не то, - он поднял руку и нарисовал пальцем на плече Олега маленький кружочек. - Ты будешь далеко, в чужой стране, где воюют, и я просто не могу думать о том, что с тобой может случиться. Олег поцеловал его в рыжую макушку, зарылся носом в пахнущие чем-то свежим и приятным волосы. - Со мной ничего не случится, - проговорил он негромко. Сережа дернулся и поднял голову: - Ну, я умоляю тебя – не надо, - с такой мукой сказал он, что Олег невольно поморщился. – Хочешь, я на колени встану? Пожалуйста, Олег, - руки Сережи сжались на плечах Волкова. - Ну пожалуйста! Олег мягко отстранил его от себя: - Сереж, все будет хорошо. Не беспокойся. Сергей качнул головой: - Нет. Волков попытался пошутить: - Не будет? – даже улыбнулся. Сергей посмотрел на него больными глазами, не оценив шутки: - Я не о том, - сказал он. - Я не могу. Олег. Не могу… - Сережа качнулся назад, и его бедро еще раз соприкоснулось с углом стола. От боли, а, может, и не только из-за нее, на глаза Сергея навернулись слезы. - Ну, что ты, Сереж, - Олег протянул к нему руку. Он ласково погладил Сергея по щеке, стер влажную дорожку подушечкой большого пальца. Лицо Сережи смягчилось, но все равно было очень несчастным: - Ты действительно этого хочешь? – он капитулировал. Что еще ему оставалось? Олег кивнул: - Да. Сережа закусил губу. Несколько раз моргнул. - Неделя? – беспомощно спросил он. - Да, - мягко отозвался Олег. Сережа зажмурился, чувствуя, как окончательно мокнут ресницы. - Сереж, у нас целая неделя, - Волков снова был рядом и обнимал его. - Семь дней – это море времени. Сергей замотал головой, вжался в горячую кожу Олега. Тот только тихо рассмеялся, гладя Сережу между лопаток: - Не отойду от тебя дольше, чем на час. Обещаю. Всхлипнув, Сергей проговорил: - Ты обещаешь… - он запнулся и очень тихо спросил: - Олег, ты же вернешься? - Конечно, - сразу, уверенно ответил Волков. Голос Сережи звучал отвратительно тонко и ломко: - Я умоляю тебя – вернись. Олег отстранился от него, взял лицо Сережи в ладони и заставил посмотреть на себя: - Сереж, - прошептал он тем самым низким голосом, от которого Сергея начинала бить дрожь возбуждения: - Я обещаю тебе. Сергей просто кивнул, принимая это обещание. Но это не помешало ему просить Олега вернуться каждый день до самого отъезда. Как будто чем больше раз он произнесет эти слова, тем прочнее станет их связь, которая заставит данное обещание сбыться. Олег уехал. Колеса поезда снова простучали его имя. А Сережа снова остался один. Только институт и возможности, которые ему предлагало образование. Он вцепился в это мертвой злой хваткой. И так невеликий круг общения сократился до минимума – преподавателей и кураторов работ. Сереже никто больше не был нужен. Он учился. Он работал. Он ломал в себе косточку за косточкой – свою вселенную, которая не имела права оставаться прежней без Олега. Волков писал ему. Звонил. Волков переживал. Сережа жил от звонка до звонка. От письма до письма. Сережа горел, Сережа тлел, как затухающий уголек. Олег пытался его успокоить. Олег шутил и присылал самодельные сувениры. Проходили дни. Все было нормально. С ним. Все было нормально. В какой-то момент Сережа позволил себе расслабиться: ничего не происходило с Олегом Волковым. Звонки продолжались, письма отправлялись – жизнь текла. Олег был прирожденным воином, бойцом. Защитником. Он выполнял свое предназначение. Сергей выполнял свое – солдатская жена на гражданке. Только детей не хватало. Сережа жадно поглощал новости по Сирии. Он сидел на множестве форумов. Он работал. Он развивался. Шел дальше, вперед, к своей мечте. К своему будущему. Сначала появились возможности, потом средства. Потом Сергей Разумовский обзавелся репутацией. Он вспыхнул на небосклоне отечественного программирования и новых технологий, будто яркая звездочка. Арендованный офис на окраине Питера. Арендованный офис в центре Питера. Начало строительства центра – собственной империи после окончания института. Премии. Гранты. Имя. Конечно, не все было так безоблачно в эти несколько бесконечных лет. Были и взлеты, были и падения. Были люди, которые хотели получить кусок от его дела. Сергей закусил удила, научившись общаться с толпой. Научился давать отпор. Всегда, каждую секунду представляя стоящего за его плечом друга и любовника – Олега Волкова. Его тайная сила и стимул. Олег-Олег. Олег. Олег. Перещелкивание секундной стрелки. Долгожданный стук колес, снящийся по ночам, обещающий скорое возвращение. Олег сказал: «Я вернусь», - и до сих пор не нарушил своего обещания. День, когда была официально зарегистрирована империя Разумовского, день, когда Сережа переступил порог своего новенького центра и дома, звезды решили, что с него хватит. Точка. Звонок с незнакомого номера. Мужской голос, представившийся командиром подразделения. Фамилии Сережа не запомнил. Сказал. Олег Волков пропал без вести при проверке маршрута патрулирования в сирийской провинции Хасеке. Бронеавтомобиль подорвался на неизвестном взрывном устройстве. Тело найти не удалось. Если у Сергея есть какая-либо информация о семье пропавшего, Минобороны России готово оказать всю необходимую помощь и поддержку. Сережа уронил руку, едва звонивший отключился. Он прошел внутрь здания башни, ничего не замечая вокруг. Поднялся на свой этаж. Вошел в помещение офиса. Сделал еще несколько шагов до огромного новенького экрана, занимающего почти все пространство стены. Олега больше нет? Ноги отказались держать, и Сережа неловко опустился на колени прямо перед экраном. Олега не нашли. Он пропал. Но он мог же быть еще жив? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Командир с забывшейся фамилией сказал: тела не нашли. Тела. Не. Нашли. Готовы оказать необходимую помощь. В чем?! Если Олега больше нет, как можно помочь?! Сергей посмотрел на свой рабочий стол, где в верхнем ящике лежали письма Волкова. Вот письма – есть. А самого Олега больше нет. Сережа опустил взгляд на напольное покрытие перед своими коленями и почувствовал, как внутри, где-то глубоко в кишках, зарождается крик. Олег был разным: жестким, несговорчивым, упрямым, верным своим идеалам. Он был добрым и справедливым. Он никогда не был лжецом или трусом. Он был единственным. И вот. Он. Исчез. Сережа закричал, склоняясь вперед, утыкаясь лбом в пол. Он не мог остановиться. Горе разрывало его на части. Тело немело от боли и несправедливости. Никто из них не заслужил подобного. Горло саднило, голос становился все тише, пока не ушел в ноль совсем, превратившись в надсадный хрип. Сережа обнаружил себя лежащим на боку, прижавшимся мокрой щекой к полу. Он тяжело дышал, и каждый вздох отражался острой болью за ребрами. Надо было что-то придумать. Он не знал, что. Надо было что-то сделать. Нельзя было оставлять все вот так. Сергей медленно и тяжело приподнялся. Подтянул свое тело к стене и встал, далеко не с первого раза. Когда ему было плохо, Олег был рядом, помогал и давал Сереже необходимую поддержку и опору. Сейчас настал момент, когда помощь понадобилась ему самому. Сережа оглянулся, сам не понимая, что ищет. Нельзя было расслабляться. Он вытер слезы со своих щек. Нужно было идти в военкомат. Или еще куда-то. Надо было узнать точное место расположения части Олега. Купить билет в Сирию. Поехать туда. Попытаться найти Олега. У Сергея было достаточно сбережений, чтобы он смог организовать какую-нибудь спасательную операцию, нанять специально обученных поиску людей, военных. Черт, да сейчас он мог бы нанять даже частный самолет! Его энтузиазм не разделили люди в военкомате. С ним говорили несколько чиновников, объясняя, что все, что он предлагает – просто бред. Бронеавтомобиль практически уничтожило взрывом. Формулировки «пропал без вести» и «тело не было найдено» - не более чем корректный эвфемизм более жестокой правды: Олега Волкова разорвало на столь мелкие кусочки, что ничего не осталось. Гражданским с их тупой жаждой деятельности не место в очаге боевых действий. - Никто не даст вам разрешения, поймите. Нам не нужен еще один труп. - Он не труп! – прохрипел Сережа сорванным голосом. – Олег – не труп. - Молодой человек, - военный при высоких погонах участливо положил Сергею ладонь на плечо. – Это очень тяжело, но вам придется смириться. Вашего друга больше нет. - Он пропал без вести, - Сережа с надеждой посмотрел на мужчину. – Он может быть жив! Ему может требоваться помощь! Пожалуйста, вы должны помочь мне! Дело в деньгах? Я могу заплатить. Сколько скажете! Или, - он, воодушевленный своей идеей, шагнул ближе к военному: - Давайте, я пожертвую на что-нибудь, а? Наверняка вашему ведомству не помешает финансовая поддержка. Или новые компьютеры, какая-нибудь другая техника. Я… Мужчина тяжело вздохнул и оборвал Сережу, не дав ему договорить: - Мне жаль вас разочаровывать, но ваш друг мертв. Наши бойцы проверили территорию – там никого не нет. Машина, в которой ехал Волков – уничтожена. Его не объявили мертвым только потому, что боевые действия в том районе не завершены. По действующему законодательству признание пропавшего без вести человека в районе боевых действий мертвым возможно только через два года после их окончания. - Как же так? – Сергей чувствовал себя полностью опустошенным. Он отказывался верить в услышанное. У него буквально забирали последнюю надежду. - Приношу соболезнования и прошу покинуть мой кабинет, - произнес мужчина, потеряв всякое терпение, но смягчился, увидев выражение лица Сережи: - Идите домой. Вы ему уже не поможете. Но я уверен, что он был бы рад узнать, что у него был такой хороший и преданный друг. - Есть, - тихо поправил Сережа. - Что? – не понял военный. - Не «был», - пояснил Сергей, поворачиваясь к двери: - Есть. У него есть друг. Отчаяние развернулось внутри Сережи огненной птицей, вонзило когти в его сердце. Он вышел из военкомата и посмотрел в серое питерское небо. Оно только что обрушилось на Сережину голову, погребло его под своими обломками. Господи, как же больно. Сергей вскинулся на кровати, садясь рывком. Сердце бешено колотилось, воздуха не хватало. Влажные от пота волосы налипли на лицо, мешая смотреть. Сережа заполошно огляделся, определяя, что находится в своей спальне. Кошмар. Ему приснился кошмар. - Марго? - Да, Сергей, - тут же отозвался искин. - Который час? – он провел ладонью по взмокшему лбу, убирая волосы. - Половина четвертого утра. Сережа с трудом выровнял дыхание, и вдруг ужасная мысль обожгла его: - Марго, где Олег? На какую-то долю секунды Сергей подумал, что кошмар мог быть не ужасным отражением давно минувшего прошлого, а вполне реальным настоящим. Его снова затрясло. - Начальник службы безопасности ограничил доступ к распространению подобной информации. Сережа скатился с кровати. Он запутался в одеяле, упал на пол, но тут же вскочил и практически выбежал из своей спальни. Ему было необходимо увидеть Олега прямо сейчас. Убедиться, что все хорошо. Что Волков находится в своей комнате. В башне. Что все привидевшееся Сереже с такой ясностью – всего лишь сон. Нелепая ссора между ними всколыхнула ненужные воспоминания. Подняла, словно ил со дна, все сокровенные страхи – проснуться однажды и обнаружить, что Олег действительно погиб в Сирии. Это было так глупо! Ну почему он не оценил проявленную Олегом заботу? Кошмара можно было избежать, съешь он молча тот проклятый бутерброд с авокадо! Сейчас Сережа не стал бы спорить. Боже, да он был на все готов ради Волкова! Сергей оказался перед дверьми в спальню Олега, пробежав всего несколько метров по коридору. Помедлив пару секунд, он вошел внутрь. В спальне было темно и Сереже сперва показалось, что здесь никого нет. Рискуя заработать нервный срыв прямо сейчас, он неуверенно позвал: - Олег? Свет небольшого ночника зажегся практически сразу. Олег лежал на кровати, приподнявшись на локте, и с тревогой смотрел на застывшего в дверях Сережу: - Что случилось? Сергей приподнял руки, словно хотел обнять Волкова, потом уронил их. Олег нахмурился. Он встал и развернулся к Сереже: - Ты дрожишь? – спросил он, подходя ближе. Сергея действительно колотила нервная дрожь. Даже зубы стучали. Он обхватил себя за плечи, но помогло это слабо. Совсем не помогло. - Сереж? – Волков заглянул в его глаза. И Сергей не выдержал: он схватил Олега за пижаму и стал ощупывать. Руки, плечи, шею, прошелся по щекам, положил руки на грудь, перебирая пальцами. Олег молча позволял ему к себе прикасаться. Сережа с облегчением выдохнул, поняв, что Волков действительно реален. Он вскинул на него покрасневшие глаза и сбивающимся шепотом зачастил: - Живой, живой, ты - живооой, - он оборвал сам себя, громко и некрасиво всхлипнув. - Тебе кошмар приснился? – догадался Олег. Сергей быстро закивал. Олег привлек его к себе: - Живой. Живой я. Слышишь? - Мне приснилось… - Сереже трудно было говорить об этом, но впечатление от сна до сих пор не отпускало: - Приснилось, что я тебя потерял, - он уткнулся носом в пижаму Олега. – Тогда. Потерял. И я проснулся и подумал… Я подумал… - Хватит, - руки Волкова сжались крепче. – Все позади. Сережа качнул головой. Рыжие пряди закрыли лицо, погрузив его в глубокую тень. - Я хотел тебе помочь, - шептал он. - Ходил в военкомат. Пытаясь облегчить страдания Сергея, Олег погладил его по спине: - Я знаю. Не вспоминай. Но Сережа словно не слышал его, продолжая: - Я предлагал им деньги. - Я в курсе, - руки Олега прошлись по озябшим плечам Сергея. Он старался согреть, делясь тем, что у него было. - Я хотел поехать в Сирию, - шептал Сережа, мучая себя, переживая тот самый момент заново. Олег хотел, чтобы он перестал доводить себя: - Я благодарен за то, что тебе не разрешили сделать это. Но попытки Волкова не имели никакого результата. Глядя куда-то в пол, Сергей говорил, не в силах остановиться: - Тот военный назвал тебя трупом. Сережа зажмурился. - Он поторопился, - проговорил Олег. - Видишь? – он слегка встряхнул Сергея за плечи. Еще раз всхлипнув и одновременно усмехнувшись, Сережа сказал: - Вижу, - он тряхнул головой, откидывая волосы с глаз. - П-прости. Олег замер: - За что? Вид у Сережи был крайне несчастный. Он беспомощно пожал плечами: - Тебе нужна была помощь, - слабая улыбка коснулась его губ и тут же умерла. - Она нужна была, когда эти… - Сергей запнулся, внимательно всматриваясь в глаза Олега. - Исламисты, - подсказал тот. - Исламисты, - согласился Сережа. – Когда они взяли тебя в плен. Прости, - он потер лицо руками, отчего на его щеках остались красные пятна. - Я же чувствовал… Ты же обещал… Ты не мог… Т-ты обещал, - Сергей перевел дыхание. Он не смог закончить ни одного из этих предложений. Сережа чувствовал свою вину: он поверил в слова мужчины из военкомата. Он опустил руки, отказавшись бороться дальше. Назвал себя другом, а сам… именно в тот момент, когда Олег больше всего нуждался в нем. В крохотном кусочке веры. Но Сережа сдался. Предпочел поплакать в подушку, вместо того, чтобы пойти в своем стремлении помочь до конца. Олег попал в плен к одной из исламистских террористических группировок. Когда его бронеавтомобиль подорвался на бомбе, Волков сидел около окна. Его выбросило взрывной волной, оглушив, опалив жаром и лишь слегка покалечив – сломанное запястье и пара трещин в ребрах явно были не в счет. Те, кто закладывал мину-ловушку на пути следования патруля, подобрали его. Быть может, с целью получения выкупа или показательной смерти на камеру – кто знает? В любом случае, Олег оказался на дне глубокой ямы, вынужденный выживать в адских условиях плена. Несколько долгих месяцев. Почти год. Бесконечный и страшный. Над ним издевались, попирая человеческие права. Его пытали. Лишали еды, воды, сна. Сережа положил ладонь на бок Олега, где под тонкой тканью пижамы – он знал – находился большой участок оплавленной кожи. Волков вполне мог сердиться на Сергея. Но не сердился. Хотя не Сережа помог ему, вытащив из беды: иностранный рейд, зачистка территории. На него наткнулись случайно: дружественные шиитские военизированные формирования, созданные Ираном, проводили спецоперацию в районе, где удерживали Волкова. Его освободили. Подлатали. Отправили обратно на родину. Мир второй раз перевернулся. Сережа провел пальцами по искалеченному боку Олега. - Все позади, - повторил Волков. Сергей кивнул, не чувствуя ни капли облегчения. - Я съем авокадо. Все, что захочешь. Я буду послушным. Только… - Сережа говорил очень тихо, так, что Олегу приходилось прислушиваться: - Только не пропадай больше. Волков не стал отвечать. Он обнял Сережу, покачал его в своих объятиях. Руки Сергея несмело обхватили его в ответ. Некоторое время они стояли посередине спальни, раскачиваясь из стороны в сторону. Потом Олег, не разрывая рук, все еще прижимая к себе Сережу, мягко переступая босыми ногами по теплому полу, подвел его к музыкальному центру. Тот смотрелся пережитком далекого прошлого в современном интерьере башни, но Волкову нравилось. В его комнате интерактива не было вообще. Даже вездесущей Марго. И он гордился этим обстоятельством, совсем не стесняясь техники родом из девяностых. Сергей все еще болезненно вздрагивал и был напряжен. Он не говорил, но Олег знал – боль никуда не делась. Каждый из них пережил свой ад. У каждого остались свои шрамы, пусть даже они и не портили своим видом кожу – это не значило, что их нет. Олег коснулся музыкального центра, включая его. Он убавил громкость, сделав ее приятно разбавляющей тишину спальни. Они продолжили раскачиваться. Размеренные движения унимали заполошное сердцебиение, успокаивали сведенные до судорог мышцы. Потом Олег сделал маленький шажок в сторону. И обратно. Вбок – влево, вправо. Сережины руки сжались на спине Волкова. Он по-прежнему молчал. Они оба молчали, переступая и покачиваясь. Музыка обтекала их, оборачивала коконом, целуя куда-то под затылок, посылая по всему телу теплые волны. Плечи Сережи дрогнули в последний раз и опустились, он весь стал мягче, потихоньку расслабляясь. Олег переступил, развернул его к окну. Они кружили на месте в медленном размеренном ритме. Сережа приподнял голову и посмотрел в лицо Волкова. Тот прямо встретил его взгляд. - Мы танцуем, - сказал Сергей. В его голосе – совсем чуть-чуть – слышалось удивление. Олег глубоко вздохнул. Его грудь поднялась и опустилась, заставив Сережу сосредоточиться на этом движении. - Да, - ответил он. И Сережа шагнул, влекомый Волковым. Потом еще раз. Они теперь двигались, одновременно переступая, медленно поворачиваясь, перемещаясь в пространстве спальни, освещенной только светом маленького бра. За незавешенными панорамными окнами раскинулся спящий город. Темный, с яркими вкраплениями огней, которые зажигались и гасли. Мигали желтым и белым светом, привлекая внимание Сережи. Ему казалось, что они плывут над городом. Неспешные плавные движения несли его, будто волны, покачивая в своем течении. Улыбка коснулась лица Сережи. Олег тоже улыбнулся. Он заставил Сергея чуть сместить одну из рук и перехватил его кисть. Олег отступил на шаг и, глядя в глаза Сережи, поднял их руки, повернув кисть Сергея так, что тот был вынужден обернуться вокруг своей оси. Волков снова притянул его к себе. Он вел Сережу. Не давал оступиться. Он направлял его, держа в крепких, не сомневающихся руках. Олег всегда хорошо танцевал. Всегда был потрясающе красивым в любом из своих умений. Сергей следовал за ним. Шагал, отступал, поворачивался, прижимался то грудью, то спиной, подчиняясь плавным движениям танца. Песня, стоящая на повторе, начиналась снова и снова, не прерывая их. С каждым поворотом, с каждым шагом, Сережа чувствовал, что плавится. Что его отпускает. Сейчас все было идеально. Да и всегда было. Просто он не умел правильно реагировать. Не умел вовремя распознать. Но сейчас – сейчас он реагировал так, как надо. И Олег был рядом. И они танцевали. И Сережа любил. Он так сильно любил Олега Волкова.