***
– Похоже, придется перенести премьерный выпуск «МастерШеф: Инаба», дорогие телезрители, – извинительно сказала блондиночка средних лет в облегающем синем платье. – Дело в том, что это прямой эфир, а одна из членов жюри… – Безобразие, – перебил ее старик с мерзким носом. – Я ради чего ехал? Вы вообще знаете, сколько сейчас стоит парковка? А бензин? – На инабской заправке дерут зверские цены, не по-божески, Игорь, не по-божески это, – поддержала блондинка. – Так или иначе, мы вынуждены сообщить, что наше шоу… наше шоу… Фокус камеры сместился на обеспокоенные лица потенциальных участников. Еске Ханамура, кажется, был даже рад, что премьеру «МастерШефа» переносят. Чие что-то жевала. На лице Ю Наруками было написано стоическое равнодушие человека, которому железный гвоздь воткнулся ровно между полушарий мозга. – Ну нет, – простонал Тору Адачи, – ну не может такого быть… «Ведь это даже не считается за показ по телевизору!» Преисполненный разочарования, Адачи прильнул к телевизору всем своим шестидесятипятикилограммовым телом. С ненавистью погладил равнодушное лицо Ю Наруками. Прижался к груди блондинки. Прижался сильнее… В пьяном порыве Тору Адачи не рассчитал сил и кубарем покатился куда-то в мерцающую телевизионными помехами желтизну экрана.***
Блондиночка смотрела на Адачи с плохо скрываемым отвращением. Она знала. – Это вот где теперь у нас кулинарные шоу снимают? – неловко возмутился Адачи, демонстрируя ужасную координацию при попытке поправить смятые полы пиджака. – Вот прямо в телевизоре?! – Часто здесь бываете, Адачи-сан? – дружелюбно поинтересовался Ю Наруками. – Неважно, – сказал Адачи, – я ничего не говорил. – Я так и понял, – так и понял Ю. – Раз уж вы здесь, садитесь, третьим будете, – презрительно сказала Маргарет, указывая Адачи на место по правую руку от Игоря (то есть, самое далекое от нее). – В смысле, добро пожаловать в жюри.***
«Итак, дорогие телезрители, мы начинаем! Сегодня проводится кастинг легендарного шоу «МастерШеф», а если быть совсем точным, его популярного спин-оффа «МастерШеф: Инаба»! Сегодня наши участники приготовят свои фирменные блюда, тщетно пытаясь впечатлить судей и приглашенного полицейского…» – Я тоже судья, – обиженно перебил Адачи. Никто не обратил на него внимания. «Сегодня в нашем жюри заседают: всеми уважаемый владелец лимузина с бархатным салоном – Игорь!» – А вы, надеюсь, не забыли, как летает моя ламба, – Игорь галантно почесал нос. «Мы не забыли, Игорь, такое не забывается. Мнение Игоря может оспорить очаровательная Маргарет, вовсе не железная леди…» – Здравствуй Тэтчер, добрый вечер, – пьяно хихикнул Адачи. – Не позорьтесь. «И, конечно, доблестный детектив Тору Акечи. Или Горо? Не принципиально, его мнение не будет решающим в любом случае. А спонсор нашей программы – универсальный магазин Junes! Не забывайте, каждый день – отличный день в вашем местном Junes! Поприветствуем же нашего первого участника – Еске Ханамура, принц Junes!» Камера сместилась на Еске, который ковырял в носу. Камера быстро переключилась на зал. Весь торговый квартал Инабы присутствовал на шоу с плакатами «JUNES – РУКИ ПРОЧЬ ОТ ИНАБЫ!», «СКАЖЕМ НЕТ МОНОПОЛИИ JUNES» и «ХАНАМУРА, ВЕРНИ ИНАБЕ ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ!». Один из плакатов изображал Еске в жалком виде. Рисунок наследника Junes в мокрых джинсах сопровождался красноречивой подписью: «С КАКИХ ПОР ЭТО СТАЛО ЛУЧШЕ СТАРЫХ ДОБРЫХ ЛИКЕРОВ КОНИШИ?».***
– Меня зовут Еске Ханамура, и мне семнадцать лет. Я из города… Ну, в смысле, типа, не из Инабы, поняли, да, – Еске многозначительно почесал затылок. – Без понятия за кулинарию, мне кажется, реальным геймерам западло готовить, и это вообще не кек. Я обычно ем Doritos, но в Инабе их нет, поэтому я научился немного готовить. «Что ты будешь готовить сегодня, Еске?» – Сегодня я буду готовить пасту карбонара по-инабски, потому что все знают, что в деревне всегда какую-то лажу выдают за нормальную еду. Вот здесь у меня Juneshirak по скидке, вкус бекона и сыра, я просто такой не ем. А вот здесь у меня яйцо. «Будешь делать яйцо пашот?» – Па-че?***
Фирменное блюдо Еске выглядело посредственно. В быстрой лапше, за давностью ожидания пока другие участники закончат свои блюда разварившейся до состояния каши, плавало полусырое яйцо и немного скорлупы. Подавалось все в оригинальной пластиковой таре. – Карбонара по-инабски, – сказал Еске. – Я говорю тебе да, – сказал Игорь. «Рано еще, Игорь, сначала нужно попробовать блюдо!» Игорь неохотно встал и подошел к тележке, на которой возвышалось блюдо Еске. – Тебе, наверное, Мара нравится? – спросил Игорь, втягивая ноздрями запах бекона и полусырого яйца. – И Джек Фрост, – улыбнулся Еске. – Понятно, я говорю тебе да. «А попробовать, Игорь?!» Маргарет попробовать блюдо все-таки пришлось. Она сморщила нос и с отвращением зацепила немного лапши пластиковой вилкой. – Это неуважение к жюри, Еске, – сказала она. – Все статы твоей Персоны понижены на два пункта. – Это да или нет? – Еске надеялся, что ему скажут нет. – Это да, потому что твой папа спонсирует нас средством для ухода за бархатом, – грустно вздохнула Маргарет. Еске расстроился. Адачи подошел и пожал ему руку. – Я ненавижу Инабу, – сказал Адачи. – А лапшу я утром доем. Я говорю тебе да. После этого он вернулся на свое место и открыл еще одно пиво EBOSHI, проспонсированное Junes.***
Когда Еске вернулся в зал, гул негодования прокатился по рядам. – Конкурс куплен! – Скандировали люди, – это безобразие! В Инабе не осталось честных людей! Даже полиция продалась! Утихомирить публику смогло только появление следующего участника. Его присутствие как-то успокоило всех. Всем почему-то стало хорошо на душе. – Ю Наруками, – сказал Ю Наруками. «Что ты будешь готовить сегодня, Ю?» – … «Ладно, что ж, расскажи нам, что у тебя за ингредиенты тут? Тоже из Junes?» – Возможно, когда-то были. – Ю Наруками что-то подсказывало, что засохший огурчик, скисшее молоко и вонючие бобы пришли в жизнь Доджимы до Junes, но раскрывать все карты он не стал. Зрителям показалось, что Ю Наруками был раньше знаком с членами жюри, но почему-то это не вызвало у них негодования. Казалось, что все происходит так, как должно. Зал смотрел на Наруками с любовью. – … – Я сразу заявляю, что стряпню Ю Наруками я есть не буду, – сказал Тору Адачи, хотя его никто и не спрашивал. – Я потому и перестал ходить к Доджимам, что Ю-кун отвратительно готовит. А не потому, что меня перестали звать. Совсем не поэтому!.. Адачи сел на свое место и стал размазывать скупую слезу по щеке. – Ну-ну, – сказал Ю Наруками, участливо похлопав Тору Адачи по плечу – не стоит, Адачи-сан. – Д-да… Конечно… «И это первое да!» – Что это за блюдо? – спросила Маргарет, игнорируя возмущение Адачи неверной интерпретацией его слов. – Бобовый тофу с огуречным соусом. – Оригинальная презентация, сложное блюдо… Как ты научился готовить его? – Маргарет сделала вид, что пробует. – Утонченный вкус! – Я прочитал книгу «Beginner Cooking», – похвастался Ю Наруками. – Определенно, да, – Маргарет наклонилась к уху Ю и прошептала что-то в духе «зайди ко мне после кастинга». – Я тоже говорю тебе да, – сказал Игорь, – и это не только кулинарное да, но и юнгианское. Ты покорил нас силой своей несгибаемой воли. У тебя многое впереди… – … – ответил Ю Наруками. Зал встретил его овациями.***
– Я Чие из Инабы, это моя лучшая подружка Юкико, тоже из Инабы! Я люблю кунг-фу, мясо, феминизм, всякие крутые вещи, ну вы понимаете. А Юкико любит угорать над анекдотами про бипки и всяким ну не очень крутым, мы, в общем, всегда все делаем вместе, потому что без меня она ничего не может, и я хочу, чтобы она думала, что зависит от меня, – по радужкам Чие пробежала желтая искра. Юкико Амаги не возражала подруге, потому что отключилась еще на моменте упоминания бипок. Этот элемент инабского школьного фольклора неизменно приводил ее в восторг. Она согнулась пополам и в голос хохотала. «Юкико, расскажи нам что-нибудь о себе». – Ой не могу… Девочки… Чие… Мужик открывает… чемодан… а там… ахаххахахах….хахахахахах….ах….бип…бипки… а там бипки! Бипки там, понимаете? Зал недоумевающе наблюдал за странным кулинарным альянсом Чие и Юкико. «Чие, Юкико, чем вы сегодня удивите наших дорогих членов жюри?» – Членов… ахахаххаха…охх…ахахахахха….хаааа…не могу… – Сегодня мы будем готовить наш инабский Дождливый особый, потому что там много мяса и вообще это крутое блюдо, и я отлично его готовлю, – уверенно сказала Чие. «Чие, а что будет делать Юкико?» Чие оценивающе посмотрела на подругу, которая в слезах каталась по полу, случайно припомнив анекдот про маленького Гиви. – Она рис может сварить… наверное… «Итак, дорогие зрители, оказывается, под мясом все-таки есть рис! Посмотрим, как же жюри оценит блюдо девочек!»***
От блюда девочек поднимался зловещий фиолетовый пар. – Это наш с Чие Дождливый особый, – с достоинством сказала пришедшая в себя Юкико. Тору Адачи никогда не хватало денег на это блюдо, поэтому он, вдохновленный пятой банкой пива EBOSHI, не стал упускать возможности и сразу же запихнул самый большой кусок синеватого мяса себе в рот. – О…м… – произнес Адачи. На большее его не хватило. Зажав рот рукой, он выбежал в неизвестном направлении. – Большое вам спасибо, девочки, – положа руку на сердце, сказала Маргарет. – Хотя бы несколько минут без Адачи. Это да. – Я, пожалуй, тоже скажу да, – поддержал ее Игорь. – Хорошие вы девочки. «Даже без никому не нужного голоса Тору Акечи, наши девочки проходят в следующий тур! Ура!»***
– Меня зовут Тедди, и я не знаю, что я такое! – поделился с аудиторией милый белокурый мальчик в чистой рубашечке. «Как это, Тедди? Ты – мальчик!» – Так только кажется, – горестно вздохнул Тедди. По рядам прокатился сладострастный стон. «Понял… Ладно, Тедди, что будешь готовить сегодня?» – Сегодня я буду готовить чизбургер, но не простой. Дело в том, что для чизбургеров я покупаю уже готовые кунжутные булочки и куриные котлетки, но все остальное – только сам! И, конечно, изюминка этого блюда – мой соус, «Мишкин медок», как я его называю. «Мишкин медок?..» – В одной посуде смешиваю шоколадное масло, вареные яичные перетертые желтки, дижонскую горчицу (для пикантности) и мелко порубленные орешки кешью. Все мешаю до однородной массы… Свои слова Тедди сопровождал действиями. «Извините… Глаз заслезился… Прошу прощения, дорогие телезрители…»***
Из-за характерной презентации чизбургера с «Мишкиным медком» Тору Адачи вынужден был вновь покинуть зал заседания жюри. Его голос был засчитан как однозначное «да». – Тедди, скажи мне, пожалуйста, как тебе в голову пришла концепция «Мишкиного медка»? – по возможности деликатно спросила Маргарет. – Я почерпнул идею, когда смотрел на моего друга Еске, – со счастливой улыбкой сказал Тедди. – Еске всегда меня вдохновляет. – А с чем посоветуешь сочетать блюдо? – Игорь сложил руки в замок и разве что не облизывался прямо на камеру. – Доджима любит с пивом, а Сенсей так… – Это да, – вытерла слезу гордости Маргарет. – Однозначное да.***
– Меня зовут Канджи Тацуми, и я самый крутой парень в этом городе. Я байкер, второгодник, мои увлечения – пить TaP Soda на заброшках, драться и посещать детскую комнату полиции, где меня боится каждый лох. Я – гроза Инабы. «Это очень здорово, Канджи, а что ты сегодня приготовишь?» – Сегодня я буду готовить нежную паннакотту с клубничным соусом и миндальными лепестками. Украшу мятой и сердечком из сахарной пудры, – сурово сообщил Канджи. «Какой… неожиданный выбор блюда для такого крутого парня, как ты. Ты готовил это раньше? Может быть, для кого-нибудь особенного?» – Для мамы, – еще более сурово сказал Канджи. – Мать – это святое. Зал одобрительно зааплодировал.***
На беспрекословно белой тарелке соблазнительно дрожала полупрозрачная сливочная паннакотта. Клубничный соус стекал по ее нежным бокам тонкими красными струйками. На верхушке устроился листик свежей мяты. Миндальные лепестки обрамляли тарелку, прерывая круг, чтобы уступить место сердечку из сахарной пудры. Блюдо было безупречно. – Это что, десерт? – Тору Адачи решил отыграться за все мучения один на один с Канджи в детской комнате полиции. – Парень, который готовит десерты? Полное гейство. – Что ты сказал?! – Канджи непроизвольно сжал кулаки. – Полное гейство, вообще не круто, и десерты – это несерьезная еда, – Адачи презрительно изогнул тонкие брови, выпятил вперед нижнюю губу. – Ты не пидорок случайно, а, Канджи?.. – А ну иди сюда, ты, ментяра позорный, тварь, а ну… Я тебя! Канджи бросился на Адачи и прежде чем операторы смогли (а если уж быть совсем честным – захотели) их разнять, успел залепить ему фонарь под глаз и, кажется, сломать нос. – Я говорю тебе да, – с набитым ртом сказала Маргарет, под шумок умявшая весь десерт. Игорю ничего не осталось. – А я говорю тебе нет, – обиженно сказал Игорь. – Никакого уважения к старшим. Хулиганье! – И я тоже говорю нет, – жалобно простонал Адачи, отнимая предложенный медсестрой пузырь со льдом от носа. – Я, вообще-то, при исполнении, так что это порча государственного имущества… «И Канджи Тацуми становится первым участником, который не проходит дальше!»***
– Мне представляться вряд ли нужно, – мило улыбнулась Ризе. – Меня многие знают как Ризетт, но это не настоящая я. Настоящая я – здесь, перед вами! Зал одобрительно смотрел на тонкие фантазийные колготки в сердечко и белоснежный поварской фартук. Им нравилась настоящая Ризетт. – Я открыла в себе страсть к кулинарии после того, как познакомилась с Сенпаем… Теперь я учусь готовить, чтобы однажды на День всех влюбленных… Ну, вы понимаете… Зал умилительно протянул «оооо!». «То есть, сегодня ты будешь готовить шоколад?» – Нет, сегодня я буду готовить яйцо пашот.***
Яйцо пашот у Ризе не задалось. Оно растеклось и смешалось с водой. Взгляду жюри представилась непонятная жижа похабного вида. – Ну и представления о любви у современной молодежи, – задумчиво тасуя карты в руках, произнес Игорь. – Это нет, милочка, причем мгновенное. – Это да, если дашь мне свой номерок, – снизошел до Ризе Адачи. С синяком под глазом он выглядел еще более подозрительно. – Нет, – сказала Ризе. – Это для расследования, – не растерялся Адачи. – Все равно нет, – не растерялась Ризе. Маргарет устало посмотрела на коллег. – И я тоже говорю тебе нет. У Ризе предательски дрожали губы. Мысль о том, что из шоу-бизнеса уходить не стоило, ввинчивалась в череп прочнее гвоздя. «И Ризе Куджикава не проходит!»***
«А вот и наш последний участник, Наото Широгане-кун! Расскажи нам о себе, Наото…» – Я не участвую. – Наото твердым шагом прошла мимо столов в комнату жюри. – Ни с места, Тору Адачи, вы арестованы по подозрению в… – Я ничего не делал! Я никого не убивал, и совершенно точно не я кидал женщин в телевизор! – Адачи отреагировал мгновенно, взобравшись на стол и подняв руки вверх, чтобы казаться выше. – Я вообще никогда не трогал женщин! И не хочу! То есть, может быть и хочу, но… Наото задумчиво посмотрела на него, как на идиота. – По подозрению в злоупотреблении электроэнергией в местах общественного пользования. И вот еще донос от соседки, что вы на лестничной клетке распивали алкогольные напитки.***
«А с вами был я, ваш любимый ведущий, Амено-Сагири! Смотрите только на Новом канале! МастерШеф: Инаба!»***
Зрители расходились, но гул в зале не стихал, прерываемый только пронзительным визгом сирен или внезапными вспышками полицейских мигалок. Ю Наруками потерянно смотрел на автозак, за дверью которого находился Адачи.