утро бывает очень добрым

Обычно, начало отношений у семейных пар начинается с чего-то милого или романтичного. Это может быть построено и на длительном знакомстве или просто в результате перешагнувших порог дружбы чувств. А у четы Чон все произошло довольно… нестандартно. Это было на легендарном матче «Лейкерс» против «Торонто». О да, на том самом, когда защитник «Лейкерс» Коби Брайант стал легендой, набрав 81 очко. Вот только остался в памяти Тэхена он совершенно не этим. Скорее, своим большим перерывом, когда, чтобы подогреть интерес толпы, операторы начинают направлять на нее камеры. С такими приторными сердечками, чтобы пары поцеловались. И парень тогда даже и не представлял, что ему может настолько не повезти, чтобы попасть в подобный объектив. Вот только его лицо засветилось на большом экране, а толпа взревела, требуя продолжения. По-хорошему, стоило послать их всех к черту, вот только… — Позволишь себя поцеловать? — к Тэхену поворачивается парень с невероятно голубыми глазами. Серьезно, он никогда не видел чего-то столь же кристально чистого, ясного и волнующего сердце. Нет, это не была любовь с первого взгляда, скорее просто восхищение красотой другого человека. Тэхен так думал, пока замер и пытался изображать из себя статую. Получалось крайне правдоподобно. И старался не проводить параллели темных кудрявых волос и неторопливого покачивания в своем загадочном танце стволов деревьев, на ветвях которых только-только почки распускаются, обещая раскрыться прекрасными цветами и листьями. Это уже было провально. Провальнее этого только то, что Тэхен кивнул. Просто взял и кивнул, давая свое согласие на поцелуй с совершенно незнакомым человеком. «Да ладно, — думал он тогда. — Четырехглазая, — о Джине говорит, — же всегда говорила о том, что я не умею развлекаться, вот, теперь можно будет поспорить. Все равно мы с ним видимся в первый и последний раз». На губах незнакомца расцвела улыбка, и, ох, если Тэхен раньше сравнивал его волосы с лесом и деревьями, то теперь сомневался в своих умственных способностях. Ничего ярче и теплее этой улыбки он еще не видел — как вообще можно назвать такое солнце лесом?! Да, он паниковал. И особенно сильно, когда губы незнакомца коснулись его, аккуратно, неторопливо и совершенно нежно. Словно муж поцеловал свою же… мужа, вернувшись с работы домой поздно вечером. — Мое имя Чонгук. Чон Чонгук. А ты?.. — незнакомец не заходил дальше положенного и сразу отстранился. А Тэхен чувствовал себя настолько оглушенным, что громкие аплодисменты и свист толпы становились просто мешающим звуком на фоне. Чонгук… Красивое имя. И этому человеку подходит. И парню, вообще-то, фамилия Чон очень нравится. И подходит. — Звучит как мурчание кота, — да, как оказалось, Тэхен на самом деле умел разговаривать и двигаться. Поэтому, вторую свою способность он применил исключительно для того, чтобы отвернуться и потереть пальцем кончик носа. — Тэхен, Ким Тэхен. — Приятно познакомиться, Тэхен, — незнакомец улыбнулся уголками губ. И если бы парню сказали, что Чон Чонгук станет тем, кто перевернет его жизнь с ног на голову, то тот, скорее всего, бы просто рассмеялся. Тэхен медленно открывает глаза и моргает. Солнце еще не пробивается в занавески — единственное, что может уловить его еще не проснувшийся мозг. А еще тишину и почти неслышное сопение под боком, к которому, так или иначе, привыкаешь. А еще было определенно жарко, жарче, чем тогда, когда мужчина ложился спать, предусмотрительно оставив окна на микропроветривание. Чтобы не просыпаться с утра от духоты. И не дай бог Чонгук с утра пораньше начал свои приставания. Тэхен аккуратно приподнимается, чтобы перевернуться в крепких объятиях. Вот только вместо своего иногда слишком находчивого мужа, находит лежащих на нем детей. Хоа забралась с головой под футболку Чонгука, растягивая белую ткань, а ноги закинула на поясницу своего второго отца. Странно, что она еще не задохнулась в таком положении, но, кажется, малышку все устраивало более чем. Тиен же спала с другой стороны от сестры. Она удобно устроилась так же, как Тэхен — на плече Чонгука — и тихо сопела отцу в шею. Вопрос только в том, где был Ён, который обычно ни на шаг не отходил от своей близняшки Тиен. Хотя, стоит только Тэхену приподнять голову, как сын находится лежащим у ног родителей в своем излюбленном одеяле. На губы сама собой просится улыбка, а мужчина опускается обратно на руку супруга, прикрывая глаза. Слишком уютным ощущается это утро. Можно даже погладить Чонгука по щеке, чуть хмурясь, но по привычке, внутри же Тэхен определенно мурлычет из-за того, что у его мужчины небритые щеки. Тэхен никогда и не предполагал, что у него может быть такая большая семья. Раньше он вообще думал, что не хочет всего этого. А потом в его жизни появился Чонгук, после потерянная племянница Хоа, от которой отказались родители — Тэхен просто не мог оставить одну трехмесячную малышку, поэтому поговорил с Чонгуком и тот предложил удочерить ее. И суррогатное материнство, итогом которого стали близнецы Ён и Тиен. Что уж говорить о чайной лавке, которая была столь потаенным желанием, что никогда и не озвучивалось. Почти никогда. Как сейчас мужчина помнит ту грандиозную пьянку с Чимином, Юнги, Джиной, Хосок и Намджуной. Людей было много, как и алкоголя, который в жизни Тэхена никогда не играл особенно важной роли. А вот Чонгук тогда впервые его попробовал, из-за чего был немного… раскованнее обычного. Ну, и как это бывает на студенческих вечеринках, у всех игр было двойное дно с сексуальным подтекстом. Поэтому Тэхену пришлось изображать ревнивого мужа, который застукал, как его жена развлекается с любовницей. Джуна с ролью жены справлялась кое-как, зато любовница Хосок… Это было действительно нечто поразительное — особенно, если посмотреть на Джину, которую буквально откачивали Хосок с Юнги. Но в осадок тогда выпали все, ибо Чонгук поднялся и поцеловал своего на тот момент парня при всех. Подчеркнул, так сказать, отношения, намекнул, показал, разъяснил. Уже после всего, ближе к рассвету, Тэхен курил на балконе, наслаждаясь своим уединением и внутренним состоянием спокойного равновесия. А дверь позади него тихо скрипнула, оповещая о госте. Что было странно, ведь несколько минут назад парень проверял друзей — те крепко спали. Вошел Чонгук: помятый после сна, с растрепанными волосами, кое-как одетый и в пушистых белых тапочках с неприлично большим помпоном. Тэхен любил видеть его таким, пусть это и были довольно редкие моменты. Он затянулся в последний раз, прежде чем потушить сигарету о пепельницу и обернуться. Сильные родные руки сразу прижали к себе, устраиваясь где-то в районе талии. Парень просто привык к тому, что Чонгуку нравится обнимать его таким способом — попыткой — скрыть от всего мира. Да и еще голову на макушку положил. Так и стояли, слушая трели ранних птиц и тихий гул просыпающегося города. — О чем ты мечтаешь? — тихо прошептал на ухо Чонгук. А Тэхен тогда почувствовал волну мурашек, из-за чего неожиданно на откровение решился. — О семье… Крепкой, дружной, любящей, в которой все друг друга уважают, — сделал паузу. — А еще… Может, это глупо, но в детстве я очень хотел открыть чайную. Чтобы делиться с людьми тем, что приносит радость мне самому. Думал, что это заменит мне семью, когда в конечном итоге из-за своего характера я останусь один. Парень замолчал. А после тихо выдохнул, понимая, что, скорее всего, пьяный мозг его парня забудет об этом разговоре уже к следующему пробуждению. Подобная откровенность казалась чем-то постыдным и странным — кому в здравом уме придет в голову сказать, что продавая чай можно стать кому-то семьей? Вот только Чонгук не забыл. И через полгода, на день рождения Тэхена, подарил ему чайную. Тэхен усмехается, пряча нос на груди супруга. Да, то время он всегда вспоминает с особым трепетом. Все же, это дни давно ушедшей молодости, студенчества и восемнадцати лет. Пусть у них с Чонгуком эти восемнадцать с разницей в четыре года прошли. Совершенно не суть. Тэхен просыпается от прикосновения большой ладони к бедру и легкого поцелуя в губы. Надо же, даже не заметил, как уснул. Мужчина медленно приоткрывает один глаз, сразу замечая на себе взгляд голубых глаз. Чонгук улыбается и выглядит до невозможного сонным: со следом подушки на щеке, с утренней щетиной и растрепанными темными волосами. — Доброе утро, — хриплый шепот мужа с утра бодрит даже лучше кружки горячего кофе. — Доброе, — Тэхен отвечает так же тихо, чтобы не разбудить еще троих посетителей кровати. Зато потянуться вперед за поцелуем он вполне себе может. И даже на утреннее дыхание плевать. По утрам Чонгук похож на кота. Он голодный до ласки, хочет прикосновений и поцелуев становится просто неприлично много. Жалуется ли его муж на это? Ни в коем случае. Тэхен с утра тоже голодный. — На нас снова было совершено ночное нападение? — мужчина приподнимает голову, только замечая лежащих на себе детей. Тэхен даже не пытается скрыть легкую улыбку. — И мы снова проиграли. — Хорошо, что мы не занимались чем-то… — Не смей говорить это при моих детях, — Тэхен фыркает, прикрывая ладонями уши лежащей на Чонгуке Тиен, которая сонно что-то пролепетала во сне. — Они, вообще-то, и мои тоже, — возмущенный шепот. Тэхен только фыркает в ответ и медленно принимает сидячее положение. Полежать еще немного определенно хочется, но завтрак сам себя не приготовит, да и душ хочется принять полноценный, а не пятиминутный, потому что под дверью начинают шуршать всякие Чон Чонгуки и проситься внутрь. И никого не смущает тот факт, что дети все еще дома. На самом деле Чонгук невероятно ответственный родитель. Родитель с душой самого настоящего ребенка. Поэтому Тэхен не морщится и с удовольствием берет за руку своих четверых детей и идет готовить завтрак или гулять. — Может, полежим еще? — заманчиво шепчет Чонгук, кончиками пальцев поглаживая предплечье супруга, переложив перед этим Тиен на себе немного удобнее. — А завтрак ты будешь готовить? — Тэхен сдается. Вот так просто, да. Устраивается на руке мужчины и медленно начинает перебирать светлые волосы дочери. — Я скорее сожгу всю кухню, а ты будешь ругаться, — Чонгук оставляет на темной макушке поцелуй. — Скорее заставлю тебя вылизывать ее, пока моя кухня не будет блистать, — парирует тот, устраиваясь удобнее в объятиях супруга. На самом деле лукавит немного, потому что будет ползать с чистящим средством рядом. Они же семья. Чонгук смеется тихо, чтобы случайно не разбудить дочерей, которые окружают его с обеих сторон. А после довольно чуть вперед подается и оставляет поцелуй на любимых губах. Тэхен совершенно не против и очень даже за. — Приготовить твои любимые блинчики? — интересуется он прямо в чужие губы. — Ммм, а у нас есть клубничное варенье? — чуть прищуривается Чонгук. — Я покупал недавно, — Тэхен поднимает голову немного выше, чтобы посмотреть в бесконечно голубые глаза с легкой улыбкой. — Знаю, что ты любишь эту сладкую др- — Не продолжай, дети. Мужчина в ответ на это поднимает руки, мол, понимает и принимает. Чонгук в ответ на это только фыркает, прикладывая руку к груди, всем своим видом показывая как ему больно от того, что Тэхен так плохо относится к его любимому — после мужа, конечно — угощению. Не разделяет любви, но раз за разом покупает на протяжении уже многих лет. — Ну что, пойдем завтракать? — А ты приготовил? — Нет, но пока дети спят, я могу помочь. Чонгук с Тэхеном улыбаются, переглядываясь. Потому что оба знают, что стоит только Чонгуку пошевелиться, дети начнут потихоньку просыпаться, а чтобы оставить их в состоянии сна еще на несколько часов, нужно или мультик включить или сказку рассказать, или спеть песенку. Конечно же, после этого можно будет заняться друг другом. Речь, конечно же, не о готовке, ведь Тэхен в душе надевает кружевные трусики. Ну да, пусть он взрослый и состоятельный мужчина, который состоит в браке с другим взрослым состоятельным мужчиной уже больше пяти лет. Пусть у них уже трое детей, но страсть то все равно в их сердцах и телах огнем горит. И вряд ли в ближайшие лет десять успокоится. Ведь то, с какой жадностью сжимает Чонгук ягодицы супруга, с каким голодом целует чужие губы, склоняя над столешницей, чтобы побыстрее успеть сделать все и немного больше до того момента, как проснутся дети — не может быть пустым звуком. Но Тэхен не думает, ему просто не до размышлений, ведь горячие руки Чонгука уже активно гладят, возбуждая и призывая отдаться полностью. Что Тэхен с удовольствием и делает.