***
Через какое-то время послышался поворот ключа, а следом за ним и щелчок замка. Железная дверь с небольшим скрипом открылась и в квартиру зашёл брюнет. Он закрыл за собой дверь и стал разуваться. Ацуши же встал с кресла, захватил с собой тест и пошёл на звук, шагая босыми ногами по холодному ламинату. Он пришёл к Рюноске и кратко коснулся губами его холодной щеки: — С возвращением домой… У нас опять ничего не получилось. — произнёс он, а затем вдохнул побольше воздуха и заорал — ЗА ЧТО? ПОЧЕМУ ИМЕННО Я РОДИЛСЯ ОДАРЁННЫМ? — у Тигра началась самая настоящая истерика и он не придумал ничего лучше, кроме как уйти на кухню и начать разбивать там посуду. До ушей Аку донёсся плач Ацуши, похожий на дикий вой, и звуки разбивающейся об пол посуды. — Твою мать… — выругавшись, брюнет немедленно побежал на кухню. Когда Ацуши собирался кинуть посуду по новой, Рю остановил его руку и развернув к себе лицом крепко обнял и прижал, а затем заговорил: — Ацу, тише, успокойся пожалуйста, все нормально, слышишь… Такие истерики были не редкостью в семье Акутагава, но с каждым разом успокоить Ацуши у Рюноске получалось всё меньше. Они жили в мире, где люди были разделены на три вида (? Или как там это называется…автор тупое немного): альфы, большие и сильные мужчины с большим пе-кхм, амбициями, омеги, хрупкие и способные к деторождению, беты, также способные забеременеть, но в очень редких случаях. Ацуши относился к омегам, а его возлюбленный и муж к альфам. Прошло 4 года с момента их свадьбы и в каждую течку Ацуши они старались завести ребёнка. Но дело осложняло то, что эсперы омеги не могут залететь, как бы сильно они этого не хотели. Понимание этого пришло в светлую головку бывшего Накаджимы после третьего «пустого» теста на беременность. И тогда начались эти истерики. А в моменты просветления он говорил Рю, что ему стоило бы найти себе нового омегу, способного зачать и родить от Акутагавы долгожданного ребёнка. Врачи, к которым обеспокоенный Рюноске водил своего омегу, оказались бессильны, говорили, что эти психозы у Ацуши сможет вылечить полностью только рождение ребёнка и ничего больше. В ВДА все по-человечески жалели юношу, ведь у большинства из них тоже не было никаких детей, кроме пары Осаму и Чуи.***
— Успокойся, пожалуйста, Ацу. — брюнет стал гладить омегу по голове и щеке, шепча ему на ухо успокаивающие слова. Белобрысый юноша действительно успокаивается и опускает руку с кружкой на стол, затем шумно выдыхает разгорячённое дыхание прямо на шею Рюноске. Затем он опускает свою пятую точку на стул, который уже качается. Помолчав с минуту-две, он заговорил: — Я спокоен…просто… — глаза необычного, аметринового цвета смотрят на очередной пустой тест на беременность с одной полоской. — Просто я понял, что скорее всего я бесплоден. Тебе нужно найти себе другого здорового омегу и он родит от тебя карапуза. А про меня тебе лучше забыть… — произнёс он, вставая со стула и ложа тест пустышку на кухонный стол. Бывший Накаджима уходит в спальню и ложится там на большую просторную кровать. Опасаясь новых разрушений, брюнет следует за ним хвостиком. Ацуши снимает с волос резинку и ложит её на свою тумбочку. Он о чём-то глубоко задумался и ненадолго прикрыл глаза, ложа руку на голову. В таком виде его и застает сероглазый. Рюноске тяжко вздыхает и зайдя в их общую спальню, сел к своему не наглядному рядом и произнёс: — Если ты считаешь, что я пойду и вот так просто найду себе кого-то нового, то ты ошибаешься. Я никуда не уйду, что бы ни было, я всё равно буду с тобой. — с уверенностью в голосе произнёс Рюноске, поглаживая омегу по коленке. — Я не знаю, как ты меня вообще терпишь… Я стал таким невозможным. Уже 4 года прошло с нашей свадьбы, — парень устало вздыхает — Но…здесь не бегают маленькие ножки, а маленькие ручки ничего не хватают с полок. — А вот так вот и терплю, потому что могу. Кто-то другой, возможно бы, и ушёл, но не я. — брюнет поднимает белобрысого супруга, после чего он обнимает его и снова прижимает к себе, вдыхая собственный же запах лаванды из метки у Ацу на шее, которую Рю обновляет каждый месяц, чтобы никто на его собственность, то бишь Ацуши, даже слюни не пускал. — Тогда ты должен понимать, что мне уже 22 года и я хочу ребёнка. Нашего с тобой ребёнка. Наше маленькое счастье… — обладатель прекрасных аметриновых глаз не выдерживает и снова начинает плакать, уткнувшись носом в грудь своего альфы. — Я понимаю, Ацу. — Акутагава уткнулся носом в макушку Ацуши, гладя его по голове. — Что же нам делать?.. Из-за того, что я эспер и омега, я не могу иметь детей… А про приют я и слышать ничего не хочу. — Мы что-нибудь придумаем, честное слово. — Рю, а тебе самому нужен ребёнок? Ты уверен, что готов к этому?.. И ты очень хорошо завариваешь чай. Завари для меня, пожалуйста, мой любимый чай. Мне нужно немного успокоиться. Конец первой части