мысли.

Разумовскому нравилось думать. Думать. Рассуждать. Дискуссировать. На абсолютно разные темы. Главное чтобы собеседник был хороший. Чтобы Серёжа мог чувствовать себя комфортно рядом с этим человеком. Рыжеволосый не любил лишних людей в своей жизни. Поэтому знакомства он тоже заводил редко. Но часто думал о том, как хорошо было бы иметь рядом того, с кем можно обсудить всё. Думал. Рассуждал. Представлял. Мечтал. Ромашкина любила разговаривать. Делиться чем-нибудь. Ей нравилось рассказывать подругам о впечатлениях после просмотренного фильма или книги. Она любила обсуждать песни, которые сама же и советовала людям. Но больше ей нравилось слушать. Внимательно слушать. Запоминать. Наблюдать. Соня всегда любила слушать других. Ей нравилось то, что люди могли доверять ей всё, зная, что она ничего из этого никогда и никому не расскажет. И она не рассказывала. Она слушала. Запоминала эмоции людей, их мимику, жесты, поведение. Ей нравилось наблюдать за людьми. Но особенно её интересовал один человек. Сергей Разумовский. Ещё будучи шестнадцатилетним подростком Соня часто приходила с подругами к его дому-офису, что казалось ей странным. Её подруги с ума сходили по молодому программисту, когда тот только купил это здание и выпустил первую версию своего приложения. Подруги приводили Ромашкину к самому входу и сажали на скамейку. И да, однажды они всё-таки встретили Разумовского, когда тот возвращался после очередного мероприятия. Парень явно не ожидал гостей. Особенно в лице четырёх подростков.  — Ой, девочки. — более смущённо, нежели удивлённо произнес парень, — Вы хотите сфотографироваться? Соня продолжала стоять в стороне, пока подруги выпрашивали автографы и задавали какие то вопросы. Софья смотрела на Разумовского. Смотрела. Наблюдала. Запоминала. Запоминала, как его руки нервно трясутся, пока он подписывает чехол одной из подруг девушки. Наблюдала, как в его глазах меняются эмоции. Смотрела на его смущённую улыбку. Перед уходом парень попросил девушек больше не приходить, потому что камеры наблюдения постоянно видят их и дают ложные сигналы. Три девушки сразу же обещали больше не приходить и поблагодарили Сергея за всё. А вот Соня продолжала стоять там, где стояла. Она смотрела на то, как Разумовский поправил волосы и развернулся устало вздыхая. Она запоминала. Он прошёл мимо девушки, а после остановился и вернулся к подростку.  — Автограф? — устало спросил он пытаясь выдавить улыбку  — Нет, спасибо. — мягко улыбнулась Соня, посмотрев в глаза парню, — Вам бы поспать.  — Да, как раз собирался, — усмехнулся Сергей, посмотрев на девочек, которые до сих пор стояли неподалеку и что-то обсуждали.  — Вы простите их, — Ромашкина тоже посмотрела на своих подруг, — Они просто ваши большие поклонницы. Мы уже месяц приходим.  — А ты? — Разумовский посмотрел на брюнетку.  — Я нет. Вы конечно большой молодец, но не вижу смысла боготворить вас и ждать тут. — прежде чем Сергей успел задать вопрос, голубоглазая уже успела дать на него ответ, — Я прихожу сюда только ради них. Для моих подруг много значит встретить вас. Надеюсь, что теперь они успокоятся и мы сможем как раньше обсуждать не только Сергея Разумовского.  — Почему на вы?  — Вам не комфортно? — Софья вновь посмотрела в голубые глаза парня, — Вы вроде как старше меня на восемь лет. Вы типа взрослый.  — Мне всего двадцать четыре, прошу. — смеётся парень.  — Ладно, в любом случае, мне пора. — брюнетка хотела было уже уйти и увести подруг подальше, когда её схватили за запястье.  — Прости, но можешь ли ты сказать своё имя?  — Я Софья. Софья Ромашкина. — брюнетка быстро, но аккуратно освободила свою руку от теплых касаний молодого программиста, — Можно просто Соня, хотя не уверена, что мы когда-либо ещё встретимся, поэтому не думаю, что вам придется запоминать. С этими словами она ушла. Ушла куда-то в метро, ведя за собой подруг, которые то дело и поворачивались обратно, посмотреть не ушел ли Разумовский. Но он стоял. Смотрел в след подросткам. Смотрел в след Соне. Он запомнит. Уже запомнил. И точно надолго. Соня запомнила всё, что было в тот день. Его нервные руки. Его глаза, что с особой любовью смотрели на своих поклонников. Его тёплые пальцы, которые немного сжали её запястье. Она запомнила это. Сергей тоже запомнил. Запомнил то, как легко ему было стоять рядом с обычным подростком и говорить о чем-то. Он даже не помнил о чем они говорили. Но ему было легко и приятно. Он запомнил это. Следующая их встреча произошла спустя пять лет. Очередное мероприятие Разумовского. Ещё одно обновление его социальной сети. Ромашкина не собиралась туда идти. Она бы и не пришла, если бы не Юля. Пчелкина чуть ли не на коленях просила подругу пойти вместе, чтобы отснять материал для нового выпуска на канал. И Соне ничего не оставалось, кроме как согласиться. К тому же, это была прекрасная возможность понаблюдать за людьми. Понаблюдать за ним. Всё мероприятие Пчелкина что-то яро записывала в блокнот, пока в это же время её подруга смотрела на людей. На то, как они с восхищением и интересом слушают слова Разумовского. На то, как они с удивлением смотрят на Марго. На то, как на большом экране появляется новость о том, что Гречкин на свободе. Слышит, как по помещению прошёлся шёпот. Девушка закатывает глаза. «Чего и следовало ожидать», — оповещает она подругу. После чего, предупредив, уходит в туалет, совсем не подумав о том, что в ту же сторону сейчас направляется сам Разумовский, а за ним толпа журналистов. Разумовский был вынужден отложить все встречи. Ему нужно было побыть одному. Совершенно не хотелось оставаться в таком состоянии одному, но ему нужно было. Просто необходимо. Чтобы никакие лишние люди не пытались его успокоить словами. Ему было страшно. Страшно за город, в котором он жил. И в то же время, он был в ярости. Как они могли? Чёрт. Правосудие должно быть. Так почему же Гречкин сейчас на свободе? Почему он не поплатился за все свои грехи? Почему, чёрт возьми? Сзади слышно, как бежит толпа журналистов. Сергею приходится ускорить шаг. Он почти бежал к лифту, когда увидел в коридоре девушку. Она ошарашенно смотрела на Сергея. Брюнетка выглядела жутко знакомой. Парень, сам не понимая зачем, схватил ее за запястье и вбежал в лифт, закрыв своей спиной от журналистов. Конечно, уже завтра появятся новости о «якобы» девушке Разумовского. Но плевать. Сергей отошёл на шаг и тяжело дыша осмотрел голубоглазую, которая смотрела на него с непониманием. Он узнал её. Это же она. Она пять лет назад вызвала у парня такие приятные чувства чего-то теплого и родного. Это о ней он думал ещё около трёх месяцев, мечтая вновь поговорить с ней. Ни о чем. Просто поговорить. Как же её звали?  — Соня? — хрипло спрашивает парень, когда лифт остановился на нужном этаже.  — Вы запомнили. — выдыхает она и продолжает наблюдать за тем, как нервно стучат пальцы рыжеволосого по очкам, которые он держит в своих руках. Сергей молча выходит, а Соня за ним, совершенно не зная, правильно ли она поступает. Но по парню было видно, что именно сейчас ему нужна компания. Он не должен остаться один. Ему страшно. И Соня готова составить ему это компанию. Просто постояв тут, у двери в его «офис». Сергей нервно ходит по комнате. Мысли в его голове, — словно рой ос, и он всё давит и давит то на мозги, то на саму черепушку, обещая раздавить всё к чертям. И он не знает что с этим делать. Руки начинают в нервном потоке бродить по телу. То по плечам, то по лицу, то по волосам, пока он наконец не садится на диван. Пальцы закрываются в огненные волосы, сжимая их и оттягивая так, что становится чертовски больно. И Сергей не знал, что делать с этой болью. Соня тоже не знала что делать. Она просто смотрела. Наблюдала. Запоминала. Она точно запомнила, как неуверенно сделала первый шаг в сторону Разумовского. Запомнила, как всё его тело вздрогнуло, когда её ладонь немного коснулась его плеча. Запомнила, как он нервно начал что-то говорить, а она лишь кивала, сжимая в своей ладони его ладонь. Парень тяжело дышал. На его глазах выступали слёзы. Взгляд то и дело падал на огромный экран на котором всё ещё была новость о том, что Гречкин снова на свободе. Соня попыталась повернуть голову парня к себе.  — Не смотри туда. — шепчет она, и взгляд парня приковывается к её лицу, — Не думай об этом. Не сейчас.  — Он убил девочку. — он нервно то сжимает, то разжимает ладонь девушки в своей, — Она была из нашего… моего детдома. А ему всё сошло с рук. В этом городе правит беззаконие.  — Ты и так делаешь многое для этого города. — девушка мягко касается свободной рукой щеки парня, от чего тот вновь вздрагивает.  — Недостаточно! — парень слегка повышает голос, — Я не могу. Мне страшно. Страшно за этот город. За людей. Они ведь ничего не сделали! Ведь та маленькая девочка ничего не сделала! А Гречкину всё сошло с рук! Почему всё так?! Я должен помочь этому городу! Но я не знаю как.  — Тише! Тише… — Соня сама не знает, она сама боится, — Да, этому городу нужен герой. Но прошу, не бери всю ответственность на себя. Один человек с этим не справится, понимаешь? — парень устало кивает, соглашаясь с девушкой Ромашкина притягивает его к себе, а Сергей лишь прижимается к ней начиная тихо всхлипывать. Девушка мягко гладит его по голове, понимая, что этот день она не забудет никогда. Её рука мягко переходит к спине, чувствуя пальцами, как по его телу пробежали мурашки. Соня сидит так ещё пять минут, после чего начинает непринужденно рассказывать что-то, чтобы хоть как-то отвлечь Разумовского. И это помогает. Всхлипы становятся тише, а после они вовсе пропадают. Но рыжеволосый, всё ещё находился в объятиях этой хрупкой девушки. Она была словно лекарство. Которое помогало. Успокаивало. Наполняло его чем-то, до сего незнакомым. Сергею бяыло спокойно. Время шло медленно, когда на этаж приехал лифт. Разумовский уткнувшись лбом о плечо новой знакомой слушал то, о чем она спокойно, тихо говорила.  — Соня, вот ты где! — вскрикнула Пчелкина входя в офис, после чего сразу же развернулась, вскидывая кисти вверх, — Воу, извините!  — Юля, — Ромашкина сразу же встала с дивана и неловко поправила чёрное платье, на котором виднелись небольшие, мокрые следы от слёз.  — Такси ждёт нас уже минут пятнадцать! — Пчелкина подхватила подругу за руку и повела к выходу, — Простите Сергей, но сами понимаете, доплачивать за ожидание совсем не хочется.  — Ничего страшного. — тихо отвечает Разумовский, — Спасибо, Соня.  — Не за что, — бросает она перед тем, как двери лифта закрылись.  — Я бы задала тебе пару вопросов, — начала было Пчелкина, — Но знаю, что если ты захочешь, то сама скажешь.  — Спасибо. — брюнетка тепло улыбается подруге, переплетая их пальцы.  — Но знай, — красноволосая улыбнулась, — За ожидание я платить не собираюсь! Соня весь вечер не могла найти себе места. Она волновалась. Вспоминала в голове всё, что успела сегодня запомнить. Нервные движения Разумовского. Его слёзы. Его эмоции. Его всего. И ей было страшно. Вдруг он что-нибудь сделал с собой. Она боялась за него. Но её раздумья прерывает оповещение на телефоне о новом сообщении. Юля скинула какую то ссылку:  — " Кирилл Гречкин был сожжён в собственной машине намертво. Подробности пока не известны. " И буквально через пять минут на телефон приходит ещё одно сообщение. От Разумовского.  — " Надеюсь, что у тебя все хорошо. Давай встретимся завтра? " Сергей любил думать. Рассуждать. И ему думалось, что знакомство с Соней Ромашкиной было одним из лучших и нужных, за последние пару лет. Она совсем не была лишней в его жизни. Это точно. Соня любила слушать. Смотреть. Наблюдать. Запоминать. И ей нравилось наблюдать за Сергеем. Нравилось запоминать всё, что он делал и говорил. Ей хотелось запомнить его всего. Выучить наизусть. Запомнить, как стишок в младших классах. Чтобы он остался в ней. Навсегда.