Колдовстворец II

Шелест пышных платьев, звонкое звучание хрустальных бокалов, топот каблуков и сапог, негромкий смех и воодушевленные разговоры сливались воедино, создавая праздничную атмосферу в честь окончания учебного года. В большой зале с множеством горящих свечей, большим камином и десятками столов набитых едой и напитками, кружилось двадцать три пары — выпускники Колдовстворца. Молодые люди счастливо танцевали вальс, кто-то предпочитал медленные танцы в отдаленном углу, а кому-то было неплохо и в окружении столов. Сверкающий зал с мраморными полами, ажурными позолоченными решетками и множеством колонн наполнялся прекрасной музыкой оркестра. На диванах, обитых красным флоком, сидели гости, в частности родители и работники министерства. Михаил Александрович стоял около фуршетного столика, задумчиво гоняя напиток кровавого оттенка в своем бокале. Праздничного настроения почему-то не было, и даже роскошно украшенный зал и сотни счастливых лиц не спасали от задумчивых мыслей. Тяжелое ощущение грядущих событий не отпускало ни на минуту. В последние годы волшебный мир был как никогда спокойным, но слухи не утихали. Инцидент по время турнира вспоминали по сей день. — Михаил Александрович! — Полная женщина средних лет протолкнулась сквозь нескольких учеников, направляясь прямиком к директору. Ее круглое румяное лицо светилось от благоговейного счастья, а тяжелое дыхание говорило о том, что она очень спешила. — Михаил Александрович, так рада встретить Вас вновь! Директор растерянно глянул на нее, пытаясь вспомнить лицо милой дамы, но в голову все никак не шло. Женщина продолжала улыбаться, а белесые глаза сверкали от слез. -Моя Алиса уже выпускница, а ведь еще недавно я впервые приехала сюда с ней, чтобы отдать к Вам под опеку, — пролепетала женщина, улыбаясь во всю ширину. Сама Алиса маячила в десяти метрах за спиной матери, неловко переминаясь и сжимая свое платье. — Приятно видеть Вас, мадам Ваецкая. Женщина раскраснелась ещё сильнее, выпрямляясь и поправляя узко затянутый корсет на объёмной талии. — Позвольте мне нескромно попросить Вас посетить наш дом на ужин, — её рука легко коснулась предплечья, и улыбка, казалось, стала больше. — Мы были бы неска… — Ох, пагдон, не хотела пгегывать Вас… Сухопарая высокая женщина возникла словно бы из воздуха, что вызвало у уважаемой Ваецкой негодование, которое тут же отразилось на её лице. Мисс Ришар, именно так звали француженку, по-кошачьи улыбалась. Михаил Александрович, все ещё находясь не в лучшем расположении духа, перевёл взгляд с Ваецкой на Ришар, чувствуя тяжёлую атмосферу в воздухе. Осушая свой бокал, мужчина на долю секунды заметил шевеления краем зрения и поднял глаза. На балконе, что находился достаточно высоко, за тяжёлыми балдахинами замерла тёмная фигура. Балкон вёл в кабинет директора и потому в этот вечер не использовался. Никто, казалось, не обращал на неё внимания, хоть балкон и был у всех на виду. Если только не скрывающее заклинание. Две женщины, словно назойливые мухи, стали о чем-то спорить, но мужчина уже не обращал внимания. Он внимательно следил за балконом, чувствуя, что как только он отведёт взгляд, фигура тут же испарится. — Прошу меня простить, -Михаил Александрович чуть склонил голову и под удивлённый взгляды направился к дальней двери —выходу из зала. — Иван, — на ходу он обратился к одному из преподавателей, — отлучусь ненадолго. Покинув шумную залу, директор тут же вытащил палочку, уверенными шагами двигаясь к своему кабинету. Выход с балкона вёл лишь туда и значит, проникшему идти больше некуда. Оставалось вопросом лишь то, как мог кто-то проникнуть на территорию школы и остаться незамеченным. Барьер на территории и множество охраны и защитных заклинаний многие столетия надёжно защищали школу от вторжений, однако кому-то все же удалось проникнуть. Пройдя коридор, мужчина поднялся по лестнице и на мгновенье замер около двери. Она была открыта, хотя её всегда закрывают. Надавив на холодный металл ручки, директор распахнул дверь и вошел в свой кабинет. Комната не была освещена, а единственный источник света — это чуть приоткрытое от тяжёлых штор большое закругленное окно. Мягкий лунный свет падал лишь только на край стола и небольшую часть пола, однако этого хватало, чтобы заметить сидящую в углу фигуру. — Тебе запрещено посещать территорию Колдовстворца, — спокойно произнёс директор, мановением палочки раскрывая шторы шире. Теперь ему открылась почти вся фигура, скрытая лишь пошарпанным плащом. — Выгоните меня? — Нет, и ты это знаешь. — Мужчина подошёл к небольшому шкафчику и, раскрыв нижнюю полку, вытащил оттуда темную бутыль. — Мне сообщали, что датой будет 9 июня. — Меня вышвырнули из Британии сразу же и я решила добраться сюда без помощи Министерства, поэтому так скоро. Думаю, уже завтра они начнут меня искать. Михаил Александрович поставил два бокала на стол, наполняя их жидкостью. Сев за свой стол, он взмахнул палочкой и в кабинете зажглись несколько свечей. — Тем не менее я рад встрече. Фигура поднялась и капюшон соскользнул, обнажая голову ученицы, что когда-то знал Михаил Александрович. Однако от неё осталась лишь увядшая оболочка с сильно впавшими щеками, давно залегшими тенями под глазами, болезненно сероватым оттенком кожи и пустыми округлившимися глазами. В сальных волосах виднелись седые пряди, а общая худоба была действительно неестественной и даже пугающей. -Наверное, на меня страшно смотреть, — голос уставший и хриплый. Мария взяла в руки бокал и сделала глоток. Её фигура вытянулась, стала выше. — В Азкабане не было трёхразового питания, а дементоры могут здорово испортить жизнь. Вчера я впервые увидела солнце, но мне все равно казалось, что оно меня не греет. Чувствую этот могильный холод даже на свободе. Кажется, после Азкабана свободу невозможно чувствовать вообще. Михаил Александрович с печалью смотрел на бывшую ученицу. В её глазах застыло смирение и страшное безразличие. Директору доводилось встречать прошедших через Азкабан людей и не один из них не остался в здравом уме. Теряют рассудок или же превращаются в живых мертвецов. Но страшнее было наблюдать за тем, как из некогда живой и полной планов на жизнь девушки, Мария превратилась в тень. — Зачем приехала? Мы должны были встретиться в Министерстве. Находясь здесь, навлечешь на себя больше беды. — А может случиться что то хуже? — Удивлённо спросила девушка отворачиваясь к окну. — Пусть решают что хотят, мне без разницы. Меня лишили права занимать большинство должностей, и особенно в Министерстве. Что делать дальше, понятия не имею. И идти мне больше некуда, осталась лишь школа, где мне тоже запрещено появляться. А я даже свой последний год закончить не успела. Голос звучал спокойно и безэмоционально. — Лишь только поэтому? Девушка коротко усмехнулась, рассматривая бокал в своей руке. Под светом луны хрусталь переливался. — А Вы всё так же проницательны. Хотя почему я это говорю…разве это изменится? Но да, есть ещё кое-что. Подойдя к столу, девушка поставила бокал на место. Вернулась к креслу и села, скрестив пальцы рук. — Соседи по камере шептали…что на Азкабан будет совершено нападение. Когда, я не знаю, но они были уверены. Я подумала, что они с ума просто сошли, но когда меня переправляли через границу, многие шептались. Говорили о чем то странном в северных лесах. Что Вы думаете об этом? Директор глубоко вздохнул и потянулся к верхнему ящику своего стола. Замок щелкнул под действием руки и ящик открылся, обнажая аккуратно сложенные стопки свитков и бумаг. Вытащив уже вскрытый конверт, мужчина положил его на край стола, жестом указывая взять. Мария немедля взяла в руку бумагу и, развернув, принялась вчитываться. Спустя минуту пальцы девушки кротко вздрогнули, а глаза уставились в глубь комнаты. — Значит, всем вокруг уже всё ясно? — Голос отдаленный и не живой. Возвращая конверт обратно на стол, Мария с волнением посмотрела на директора, находя в его взгляде ответ на свой вопрос. — Этот человек не может ошибаться? — Харрис Кюри мой давний друг, да и в Министерстве он работает больше двадцати лет. Он безошибочно прав. В Британии началась череда странных случаев и уже сейчас Франция собирает информацию. Боюсь, что отсрочить пришествие лорда тебе удалось ненадолго. — Вам известно больше, не так ли? — Девушка поднялась, подходя к столу и нависая над ним словно коршун. — Вы можете сказать мне больше? Или Министерство запрещает давать мне и такую информацию? — Подобного рода информацию запрещается распространять в широких кругах, однако известно мне не так много. Британия закрыта для нас. — Вкрадчиво произнес мужчина. — Информацией располагает Министерство, куда завтра мы и отправимся. Брови Марии удивленно изогнулись и она наконец отошла от стола. — Вместе? Но ведь меня в Министерство только под конвоем… — Неужели ты действительно думаешь, что Министерство не верит тебе? Все ограничения ,введенные для тебя, были согласованы с Министерством магии в Британии. Это было их требование. Смятение и удивление сменялись надеждой и непониманием на лице. Губы девушки дернулись в полуулыбке, придавая лицу хоть какую-то живость. — Знаете, эта новость самая приятная за последние три года, — тихо созналась девушка. — А что с остальными? Где все? Здесь? В школе? Михаил Александрович отрицательно покачал головой, подливая к себе в бокал медовухи. — Выпустились три года назад, сразу после турнира. Практически все работают в Министерстве магии: Иван и Анна в отделе Магического правопорядка, занимаются отслеживающей деятельностью и устранением магической опасности в виде опасных заклинаний и артефактов, а Станислав и Максим уже давно в мракоборческом центре. Лицо девушки в изумлении вытянулось. Казалось, она и представить не могла, что её бывшие однокурсники уже занимают должности в Министерстве. Дни в Азкабане тянулись долго, однако ей и не думалось никогда, как много времени прошло за пределами тюрьмы. — Я почему-то об этом не думала… — Три года —не короткий срок, и каждый из них уже сумел добиться определённых высот. Мне жаль, что ты не в их числе. Девушка вернулась к своему креслу, рухнув на него и застыв, словно статуя. Амбиции давно покинули её, однако осознание прошедшего времени заставляло мысли путаться в желании выстроить верную цепочку реальности. Потерянное время в Азкабане говорило за себя: думать о том, что на свободе жизнь идет своим чередом, а не монотонно тянется изо дня в день в сырой камере без изменений, становилось действительно проблемой. — Что ж, я позади всех, — горько усмехнулась девушка. На душе не было обиды, лишь печаль за то, сколько она потеряла, оставшись для всех лишь преступницей и убийцей. Взглянут ли былые друзья на неё так же? Или она всего лишь забытый период их жизни? — У тебя будет время наверстать упущенное, но сейчас предлагаю остаться в моем кабинете до утра. Разгуливать по школе тебе не стоит. Директор поднялся, еще раз окинув бывшую ученицу печальным взглядом. Она продолжала неподвижно сидеть. — Утром отправимся в Министерство.