Виноваты чувства.

Юкине никогда не узнает о том, что его владелец значит для одной из самых светлых душ Японии — для Хиёри. Нет, шатенка не расскажет ему о своих чувствах к Ябоку. О том, как с горем пополам принимает то, что через такое небольшое количество времени Ято стал значить для неё что-то намного большее, нежели просто друг. О том, как каждый раз лепестки приятного огня румянцем распускается на щеках при очередном подколе брюнета. О том, как прекрасно и удивительно бывает ей порой смотреть в синие омуты молодого бога и утопать в них. О том, что какие-либо касания Ябоку она уже давно перестала считать чем-то извращенным и стирающим личные границы, скорее наоборот, Хиёри обращается ко всем семи Богам Удачи, лишь бы Ято, оказавшись рядом, вновь коснулся её. О том, сколько слёз ей пришлось вылить перед прощением Ябоку за то, что она его забыла, во время него и после… А Ято… Ято не оставит её, это понимают и Хиёри, и Юкине, и Кофуку, и все семь Богов Удачи, и даже суровый Дайкоку. Все-таки из памяти не так-то легко вырезать искренние слезы брюнета при виде крошечного самодельного храма, сделанного с ощущаемыми теплом и любовью, и громкое обещание молодого бога сделать Ики самой счастливой девушкой на свете. Ято ни за что не посмеет оставить или дать в обиду шатенку, при одном лишь виде которой в его сознании напрочь стираются хоть какие-либо напоминания о личных границах; лишь тревожная кнопка с огромной надписью: «просто друзья» заставляет парня вернуться с мечт на Землю и держать себя в руках. «Рядом с тобой я совсем забываю про тормоза…я безнадежен». Бог помнит как чуть ли не полчаса успокаивал винившую себя в забвении друга девушку, по-детски утирающую текущие горячие слезы, то и дело хватая шатенку за руку и повторяя, повторяя уже с десяток раз одни и те же слова безутешной Хиёри: «я тебя простил». А ведь иначе быть и не могло; разве можно так долго держать обиду на свою люби… То есть на девушку, буквально вытащившую тебя из Ада, тем самым спасшую тебе жизнь? Вряд ли… Он даже толком и не понял, как вот так вот осознал все свои чувства к этой смелой, бойкой, но все же такой хрупкой девушке, не раз не то, что спасавшую, банально вытаскивающую брюнета из различного рода передряг. Пусть она и забыла, но все-таки так же оставалась рядом с ним. И до, и сейчас, и после. И разве будет он сохранять злопамятность и месть о той и для той, которую пообещал сделать счастливейшей девушкой на всем белом свете? Точно нет. Поэтому, думаю, не стоит гадать о том, почему же в тот день, когда Хиёри решила остаться на ночь у Кофуку и Дайкоку (благо, родители были в отъезде) под предлогом убедиться в хорошем состоянии ребят, Ято, наглотавшись бутылки саке, сразу же пришёл к девушке и слёзно заснул у неё на коленях, бормоча что-то невнятное. А шатенка сначала слегка опешила, но после лишь рванно выдохнула и осторожно запустила свою кисть в иссиня-черные волосы парня, на что тот лишь сильнее прижался щекой к бедру Ики, крепче обхватив руками её талию. Хиёри на сей жест несильно охнула, однако не стала кидаться и будить Ято с речами о том, какой же он все-таки извращенец. Этого и не нужно было; все прозрачно, как ключевая вода. Девушка прикрыла глаза и мягко улыбнулась уголками губ. «Так… приятно? Скорее тепло и так по-домашнему…». Затем она устремила взгляд на спящего Ябоку и мысленно умиленно протянула, глядя на эту картину. Пусть пока что так остаётся хоть некоторое время; все равно Ики не хотела спать. *** Стоит вставить свои 5 копеек и сказать о том, что где-то в пять часов утра пришло пробуждение шатенки вследствие сильного сжатия её хрупкой ладони и уже более связных причитаний брюнета. Конечно, сначала Ики несколько опешила от такого поворота событий, однако сразу ясно поняла: Ято приснился кошмар, непосредственно связанный с «Ябоку» — с его прошлым. Сие действие было не столь продолжительно, однако во время него Хиёри бережно проводила пальцами по такой чуть смугловатой, мальчишеской коже, не так часто присущей оттенкам кожи девчонок, удивляясь тому, как может изменяться выражение лица молодого бога. А за то, чтобы этот кошмар скорее прекратил свое злодеяние, Хиёри отдала бы, пожалуй, гораздо больше, чем просто пять йен. Но вот через несколько мгновений морские очи брюнета соизволили распахнуться, тем самым заставив парня охнуть от такого неловкого положения. Он даже несколько зажмурился, ожидая очередного подзатыльника от аякаши и часто задышал, а после, явно не ожидая такой спокойной реакции со стороны девушки, вновь распахнул глаза, виновато устремив взгляд наверх на непонимающе моргающую Хиёри. Такое вот сверление друг друга глазами продолжалось примерно 5 минут. «Почему ты не стала прогонять меня?» — одними лишь глазами спрашивал Ябоку, сверля взором ни в чем неповинную девушку. «Потому что тебе нужна была поддержка, непьянеющий ты бог…» — бойко в ответ безсловно отвечала Хиёри. После некоторого времени молчания Ято отпустил шатенку из цепкого капкана сияющих голубых глаз, что при блеклом свете из ночника казались чуть потемневшими, и поспешил молча подняться, устремив взгляд в пол. — Я пойду пожалуй, Хиёри. Слишком уж много ты печешься обо мне… Поспи хотя бы до обеда, что ли… — вяло соединял слова парень, словно не хотел произносить их, а после в ожидании ответа посмотрел на Хиёри. — Я, наверное, отвлек тебя, так что пойду… Шатенка лишь часто захлопала глазами, словно на некоторое время задумываясь о чем-то, а после схватилась и поспешила остановить парня, однако вышло это очень нелепо. — Стой! Подожди… — девушка глупо схватила ладонь уходящего опешившего молодого бога. — Просто… Ты не отвлек меня, ясно?! С какого ты вообще решил, что после всего, что с нами произошло ты можешь отвлечь меня или надоесть мне, а?! Сам заявился ко мне, непьянеющий ты бог, и заявляешь, что отвлекаешь меня! У тебя вообще в сознании хоть что-то говорит о том, как много ты для меня значишь, а?! — сжав кулаки, буквально закричала Хиёри, а после по-девичьи ойкнула и зажала рот двумя ладонями, словно только что выдала чей-то очень сокровенный секрет. Шатенка боязливо подняла взгляд на недоумевающего Ябоку, все же чуть улыбающегося уголками губ. — Ято, я… Я не это имела в виду… Ну в смысле это, но не совсем, я… — палец приблизившегося бога, прижатый к губам покрасневшей Ики, заставил девушку отставить свою плазменную безсвязную речь на задний план. — Всё хорошо, — улыбнувшись, ответил брюнет и уже обхватил кисть Хиёри своей кистью, прижав сомкнутые ладони к слегка потрескивавшимся губам. — Я понял, все нормально… Из продолжения этой сцены шатенка помнит лишь то, что вот так они просидели как минимум до самого рассвета, а в памяти особенно запечатлился тот момент, что наглый молодой божок не менее наглым образом посмел сорвать с губ Ики Хиёри самый первый поцелуй, после скрывшись из поля зрения, словно ухмыляясь своей победе. Что он вернётся это понятно, однако расправы Хиёри ему точно не избежать… Но и для девушки во всём этом досталась, наверное, лучшая доля. Однако все же она не переставала благодарить всех семи Богов Удачи за ответные чувства и за то, что Ябоку её понял… *** — Ты…позволишь, Хиёри? — нагнувшись до мочки уха, приятно прошептал молодой бог, чьё сердце барабаном отдавало в ушах, а щеки налились румянцем не менее, чем у Ики. Девушка лишь шумно сглотнула и, закрыв глаза, медленно и хрипло произнесла: — Позволю… Всего лишь поцелуй — большего он и не просил. А ему и не нужно — Хиери попросит сама. А пока… Под гулкий стук двух бьющихся сердец кровь огнём растекалась по жилам и сосудам, придавая телу малоизвестное, но такое приятное тепло, которое с прикосновением губ лишь усилилось, заставляя требовать ещё и ещё. Мягко, осторожно и предательски долго продолжалось это соприкосновение, сопровождающееся характерными причмокиваниями, а после и завершающим проведением языка по нижней губе Хиёри. Девушка мало что соображала, однако поняла, что даже обычный первый поцелуй, сорванный с губ молодым богом, может с нею сотворить невозможное. Ну а Ято в свою очередь прижавшись лбом ко лбу аякаши, поспешил привести себя в порядок, дабы в данный момент не сотворить чего лишнего. А пока, в этот момент наверное, все, кроме них, осозновали, насколько красивы ярко-красные, алые узы любви… Их любви.