devil town is colder in the summertime

микаса глубоко ненавидит похороны. люди со скорбящими лицами (и не всегда знаешь, действительно ли они скорбят, или им нужно лишь сделать вид), покойный человек, который был тебе когда-то близок. это все грузит ее, и она ненавидит это. микасе шесть, и она на похоронах своей тёти. ей грустно, что она никогда не увидит ее больше, но она все ещё слишком маленькая, чтобы полностью осознать смерть. вдвойне было грустно, потому что её отец плакал. микаса ненавидит, когда ее родители плачут. микасе десять, и ее бабушка умерла. это не было неожиданностью, старшей аккерман было чуть больше семидесяти лет, но легче от этого не становилось. микаса плакала в тот день. сейчас микасе шестнадцать, и она сидит на похоронах самого дорогого ей человека. самой солнечной девочки, как ее все называли. сашу браус любили все, а микаса больше всего. а сейчас в ее горле ком от вида мертвой подруги. аккерман хочется убежать, спрятаться от всего этого. заплакать, кричать во все горло. но она этого не сделает. «я хочу быть с тобой до самого конца» — мелькает в ее голове, а следом другая. «почему __ты__ не захотела быть со мной до конца?» — от этой мысли ее горло пересыхает ещё больше. погрузившись в свои мысли, она не заметила, как все закончилось. хотелось подойти к гробу и сказать что-то напоследок, но мысли не собирались в единое целое, да и казалось, что если она сейчас что-то скажет, то расплачется. когда микаса приехала домой, она ничего не сказала матери, просто закрывшись в комнате. сняв куртку, она бросила ее куда-то, и телефон, что лежал в ней, ударился об пол, но аккерман было все равно. зачем ей нужен телефон, на который больше никогда не позвонит саша? когда она ехала домой, девушка не думала, что сможет заснуть в ближайшие пять часов, но только прикоснувшись к подушке, она заснула беспокойным сном. сон был мутный, будто в тумане. микаса бродила по лесу, ее звал какой-то голос. до боли знакомый, но вспомнить, чей, не получается. она идёт на него, совершенно не зная зачем, ведь она даже не разбирает слов. в какой-то момент голос начинает звучать громко и ясно. «все будет хорошо», – говорит голос, и микаса почти плачет. это был голос саши. на следующий день она не идёт в школу, и мать на это ничего не говорит. лишь пишет записку о том, что завтрак на столе, но младшая аккерман ее не видит, потому что сил на то, чтобы встать, у нее нет, как и нет сил и желания есть. телефон все ещё валялся на полу, мерзко пища и напоминая о том, чтобы его поставили на зарядку, но, к несчастью, его хозяйка не может встать с кровати. вечером мать заставила ее встать и поесть чуть-чуть, чтобы не умереть с голоду. на следующий день история повторилась, но теперь телефон микасы стоял на зарядке, а завтрак – у нее в комнате. записка была все та же. микаса заставила себя поесть, а после снова заснула. на третий день к ней пришла хистория, отдать конспекты, которые накопились за три дня. но микаса об ее приходе не узнала: ее мать забрала бумаги и принесла все ей в комнату, за то что та была ей благодарна. на четвертый день она все-таки пришла в школу. все казалось каким-то нереальным. будто саша вот-вот придет и как всегда обнимет микасу сзади с пожеланием доброго утра. но на ее месте никого нет, и есть лишь хистория, которая пытается делать вид, что все хорошо. но ей тоже плохо. она криво улыбается, интересуется у черноволосой, все ли с ней хорошо, а та на это лишь медленно кивает, не желая разговаривать. многие подходили сказать слова соболезнования хис и микасе как лучшим подругам саши, на что те отмахивались. только позже аккерман узнала, что до этого практически никто не знал о ситуации с сашей. в последующие дни в школе все было тихо. микаса на уроках летала в облаках, изредка отвечая, но к удивлению, ее оценки снизились лишь незначительно, и только лишь из-за того, что та не делала некоторые домашние задания. она ненавидела пустоту рядом с собой, но не позволяла кому-то сесть с ней. благо учителя вошли в ее положение. приходя домой, она не делала домашнее задание, как обычно. аккерман лишь переодевалась, готовилась к следующему дню и валялась на кровати, даже не просматривая ленту социальных сетей. раньше она любила гулять по вечерам, а по воскресеньям обедать вместе с сашей в каком-то дешёвом кафе, в котором готовили очень вкусно. сейчас этого ничего нет. микаса даже на улицу не выходит. *** конец мая. школа закончилась, экзамены уже прошли, но микаса за оценки не переживала. она все ещё вела затворнический образ жизни, практически не выходя из дома. мама умоляет ее прогуляться хоть чуть-чуть. микаса слишком много раз ей отказывала, чтобы сейчас снова пролежать в кровати весь день. но гулять в полдень под палящим солнцем ей не хотелось, поэтому она решила прогуляться вечером. вечер настал быстро. аккерман не успела моргнуть, как ей нужно было идти, она ведь обещала. выйдя из дома, микаса отправилась к детской площадке, на качели, на которых раньше часто сидела с сашей. она присела на старые качели, с красной облупленной краской. микаса закрыла глаза и погрузилась в свои мысли. мысли о пугающем будущем, том, что ее ждёт и что в этом будущем больше никогда не будет саши. дул холодный ветер, по коже девушки прошлись мурашки. в эту минуту кто-то накрывает ее курткой. аккерман улавливает знакомый аромат олдспайса с печеньками, которым когда-то пользовалась саша. она оборачивается, открывая глаза. возле неё стоит смуглая девушка с веснушками, приход которой она так и не услышала. — ты выглядела замёрзшей. меня имир зовут, — девушка протянула ей руку и микаса пожала ее. — меня микаса, будем знакомы. ты не отсюда? я раньше тебя не видела. — я недавно сюда переехала с сестрой и отцом. — улыбнулась девушка, глядя на потёртые наручные часы, — уже девять, скоро ужин, я пойду. отдашь куртку мне потом, если что, приходи сюда пораньше, чем сегодня! девушка убегает раньше, чем микаса успевает ей что-то сказать. та лишь вздыхает и уходит домой.