Часть 1
12 июня 2021 г. в 22:52
Примечания:
Все упомянутые в работе животные существуют на самом деле.
Найти в весьма большой Конохе океанариум оказалось не так уж и сложно — это было здание в несколько этажей с огромной вывеской в виде пяти иероглифов. Многие стёкла окон тонированы ради создания благоприятных условий для собранных из разных уголков мира существ, а также для атмосферы и «полного погружения». Яркие вывески с рисунками привлекали внимание детей, желавших посмотреть на шоу дельфинов или танец морских коньков, обещанных в программе.
Кай запрокинул голову, чтобы прочитать надписи в самом верху плаката, начинавшегося где-то чуть ниже крыши. В его волосы сильно вцепился серый комочек, стиснув в маленьких лапках чужие пряди, толи чтобы не упасть, толи от возмущения из-за таких резких поворотов головы, будто о нём так просто забыли.
— А-та, Мочи, больно, — парень положил руку себе на голову рядом с тем местом, где сидел хомяк, устроивший из его причёски гнездо.
— А нечего так головой крутить, потеряешь её, когда ваше свидание начнётся, — возмущённо и с тенью дружественной издёвки фыркнул напарник и спрыгнул на плечо юноши, затем цепляясь коготками за ткань одежды и спускаясь в нагрудный кармашек джинсового комбинезона, чтоб уж точно не упасть. И, возможно, вздремнуть.
Бледные щёки Кая чуть заалели от подступившего смущения из-за слов друга. Он не то чтобы терял голову, скорее терял возможность правильно ею воспользоваться под давлением робости собственного характера. Мицуки считал это милым и удивительным образом всегда находил, что сказать для воцарения у Кая на душе спокойствия. Пара-тройка правильных слов, и волнение сходило на нет.
Словно почувствовав, что о нём вспоминают, Мицуки спрыгнул с крыши соседнего здания, мягко, почти бесшумно приземляясь в нескольких метрах от Кая и оправляя подвязанное широким ремнём кимоно голубых оттенков. На лице — привычная улыбка, золотые глаза блеснули в свете солнца. Так и не скажешь, что этим утром он только вернулся с миссии, впрочем, то был всего-навсего D-ранг.
— Привет. Идём? — Мицуки качнул головой в сторону океанариума. Его несколько холодная рука коснулась чужой ладони и, не почувствовав сопротивления, сплела свои пальцы с чужими, вызвав у Кая новый приступ смущения, его щёки приобрели более яркий розовый оттенок.
— Идём, да, — получилось не слишком уверенно, больше походило на бормотание, но Мицуки и этого достаточно. Он тепло улыбнулся, как делал только рядом с Каем, и повёл его в здание, уже слыша гомон детворы, столпившейся возле полых фигур различных морских обитателей, расставленных по бокам от касс и дверей.
Свет в залах, преимущественно голубого и сине-зелёного оттенков, контрастировал с тёплым светом солнца на улице. Где-то стоял полумрак, где-то ярко светили лампы, позволяя рассмотреть, например, в огороженном бассейне, построенным на манер морского дна, скатов с тёмной спинкой и белым брюшком. Кай облокотился на перила, всматриваясь в необычно плоских существ с длинными тонкими хвостами. Он впервые посещал океанариум, как, впрочем, и Мицуки, однако последний многое успел повидать в лаборатории своего родителя и в силу воспитания смотрел на представленных на радость публике животных с научно-практической точки зрения.
Мицуки встал рядом, едва касаясь локтем локтя Кая. Тот, заметив это, повернул к нему голову и немного улыбнулся, однако парень стоял так близко, что он занервничал, сердце гулко забилось, взгляд метнулся обратно к скатам, а рука стала нервно сжимать и потирать ворот чёрно-розовой куртки.
— Ты знал, что скаты являются самыми ближайшими родственниками акул? — заметив чужой приступ смущения, Мицуки выцепил из памяти довольно занятный с его точки зрения факт и взглянул на подплывшего к бортику бассейна ската.
— Да? Они не очень похожи, — тихо ответил Кай, скользнув рукой с воротника куртки на шею и потирая её. Внимание как-то само переключилось на предложенную собеседником тему.
— И акулы, и скаты преимущественно хищники, — Мицуки понимающе кивнул и пояснил, с довольством отмечая, как Ооцуцуки стало легче, — они принадлежат к одному классу и имеют практически одинаковое внутреннее строение.
Кай вскинул брови в удивлении, пытаясь представить себе акулу и сравнить её со скатом перед собой. Мицуки же слегка оттолкнулся от перил и сверился с картой первого этажа, которую им вручили на кассе вместе с билетами. Его парень, заметив это краем глаза, сделал шаг к нему и заглянул через плечо, неосознанно став довольно близко. Мицуки чуть повернул голову в его сторону, всматриваясь в аккуратные черты лица, и Кай, встретив его взгляд, отшатнулся, стремительно краснея пуще прежнего и нервно стискивая ткань комбинезона на уровне торса, под кармашком, тем самым беспокоя хомяка, что заворочался, но вылезать не спешил.
— Смотри, думаю, это довольно интересно, — Мицуки, как ни в чём не бывало, взял Кая за руку и, отведя в сторону, чтобы их не сбили подбежавшие к скатам дети, показал на карте часть тоннеля с огромным аквариумом.
Нежное поглаживание тыльной стороны ладони и уверенный, но мягкий голос юноши успокаивал Кая, он с румянцем на щеках склонился над картой и кивнул Мицуки. Сориентировавшись, Ооцуцуки сам повёл его в сторону арки, где люди останавливались чаще — чтобы посмотреть на плавающих буквально над ними рыб и уже упомянутых в разговоре акул. По бокам можно было увидеть множество кораллов, в рыжих щупальцах актиний зарывались чёрно-оранжевые рыбы-клоуны, в песке рылись раки, а над ними проходили на своих длиннющих тонких ножках крабы-пауки.
Залюбоваться такой красотой — дело простое, а вот заставить себя идти дальше — в разы тяжелее. Из-за ломанувших вперёд пары детишек руки парней расцепились, Кай провожал взглядом проплывавшую над ними черепаху и накренился назад, но удлинившаяся рука Мицуки придержала его за поясницу, пока её владелец не подошёл ближе.
Пожалуй, океанариум и вправду был самым правильным решением: Кай мгновенно смущался открытого проявления любви, не того, что на них могут смотреть окружающие, вернее то волновало его меньше, чем сам факт, а здесь, когда вокруг столько всего интересного, внимание скачет от одного ко второму и третьему. К тому же, уверенность Мицуки только больше убеждало Кая в том, что всё хорошо.
Учитывая всё это, трудно поверить в то, что первым в чувствах признался именно Кай. Он до сих пор вспоминает тот момент с волнением и неким трепетом, хотя уже получил ответ — положительный. Мицуки тогда удивительно быстро сориентировался — чуть позже Кай пришёл к выводу, что его признаки влюблённости наверняка были очевидны — и предложил встречаться, раз их чувства оказались взаимны. Кай быстро потерял дал речи и едва не порвал любимую куртку от нервных подёргиваний за края.
Они дошли до бассейна цилиндрической формы, в котором плавали тюлени, когда Кай не специально стал держаться Мицуки как можно ближе — не хотелось потеряться. И отпускать чужую руку. Сейчас он как никогда лучше понимал своего приёмного отца — тот по большей части холоден и будто ни в чём не заинтересован, однако и у него бывали моменты, когда хотелось прильнуть к дорогому человеку. Кай не особо любил те дни, когда, наведываясь домой, палил ничуть не смущённого этим отца, целующего отчима, и поспешно делал вид, будто шторы на кухне куда интереснее.
Кай помотал головой, отгоняя мысли о старом доме. Вот сейчас уж точно не хотелось думать про этого странного занудного старика, как он часто любил называть его у того за спиной, поскольку Цурашики больно уж вычурным слогом выражался, словно он только-только пришёл в их мир из тех древнейших времён, когда и государств никаких не было-то.
Мицуки, почувствовав настрой Кая, приобнял его, усаживаясь вместе с ним на задние ряды ступенчатых кресел для передышки и возможности с комфортом наблюдать за плавающими по ту сторону панорамного стекла существами. Стоял полумрак, единственный свет давал сам аквариум, из-за чего всюду отражались блики воды в виде теней.
— Выглядишь немного удручённым, — Мицуки слегка наклонил голову набок, несмотря на мрак, отлично видя сидящего рядом юношу.
— А, да, порядок, — Кай чуть заторможенно кивнул, «возвращаясь» в реальность. Прикосновение к боку смущало, но Ооцуцуки не спешил отстраняться, — это чудесное место, — нашёлся он и широко улыбнулся, довольно жмурясь.
Мицуки улыбнулся в ответ и неторопливо прильнул к нему, не желая давить, но и не игнорируя порыв поддаться моменту. Кай приоткрыл глаза и застыл, поймав чужой взгляд. Он мог почувствовать дыхание своего парня на собственных губах, глаза Мицуки были немного прикрыты, из-под ресниц выглядывал край золотой радужки, которым залюбовался Кай. Оставаясь на месте, он в следующую секунду почувствовал лёгкое касание к губам, сначала почти невесомое, потом с небольшим давлением, однако после они оба застыли. Ооцуцуки знал, что нужно делать, однако некоторая внезапность — для него это была она — сбила его, оставив «в свободном падении». Он очнулся, когда перестал ощущать губы Мицуки, и подался вперёд сам, возобновляя неловкий и такой осторожный поцелуй.
Возникало чувство, будто одно неправильное движение, и всё пойдёт наперекосяк. Кай был уверен, что в таком случае сгорит со стыда прямо на месте, попросту превратится в кучку пепла в этом кресле. Холодная ладонь Мицуки легла на его горячую щеку и мягко погладила в стремлении успокоить. Кай даже не осознавал, что крепко зажмурился, пока не расслабился от ласки партнёра. И стоило им немного отстраниться друг от друга, как из кармашка комбинезона Кая раздался ехидный голосок.
— А я уж думал, вы ещё месяц будете морозиться, — хомяк нагло свесился с кармана, уцепившись передними лапками за край.
— И тебе привет, Мочи-кун, — с широчайшей улыбкой кивнул напарнику Кая Мицуки и ткнул его в малюсенький хитай-ате, повязанный на его маленькой голове. Хомяк завалился обратно в карман и заворочался там, словно в опилках.
Кай несдержанно рассмеялся от столь забавной ситуации, смущение резко отступило, и парень жмурился уже от веселья, положив руку себе на живот. Кажется, Мочи что-то фыркнул, но его уже не слушали. Ладонь Мицуки так и осталась на щеке Кая, и тот, отсмеявшись, прильнул к ней, прикрывая глаза. Определённо чудесное место. Рядом с чудесным человеком.