Делирий

-Расскажите, что бы вы сделали, если ваша вторая половинка бы была расстроена? - журналист поймал Према как раз в тот момент, когда он вышел с туалета. Боун прошмыгнул первым, с целью отвести большую часть внимания от Варута, перенимая большинство журналистов и фанатов на себя. Но не все купились на подобную уловку, и теперь Прем стоял перед микрофоном и камерой, что дополняли цепкий взгляд "информационной акулы". Его все еще трясло от возбуждения, и слава всем, что пиджак выданный стаффом удачно скрывал всё что возможно. Но все же трясущиеся колени приходилось сдерживать, как и пытаться стоять прямо с анальной пробкой. Она теперь чувствовалась приятно, но все же вызывала спазмы, выкручивая возбуждение до максимума. Прем героически улыбнулся, чувствуя как румянец залил его щеки даже через наложенный макияж. -О, вот ты где, Пао, - подбежал Ноппанат, сразу укладывая руку на плечи, - я думал ты меня бросил. -Как же замечательно, что вы подошли! - эмоционально заявил журналист, - к вам тоже вопрос! -С удовольствием отвечу, - заулыбался Боун, чуть притягивая Према к себе, спуская руку на талию в таком собственническом жесте, что на секунду Варут выдохнул от напряжения. - только повторите, что вы хотели бы узнать. -Если ваша вторая половинка расстроена, то что вы сделаете? - пытливо выяснял парень в очках, с каким-то нелепым принтом на футболке. Боун задумчиво посмотрел сначала в потолок, а потом перевел взгляд на свою экранную пару. Варут честно посмотрел на него выжидающе, точнее старался посмотреть именно "заинтересованно", но вспышка вызванная касанием к простате, буквально застелила глаза пеленой. Ноппанат шумно сглотнул, замечая это, и стрельнул в ответ своим стальным взглядом, что не очень сочетался с широкой улыбкой. -Думаю, первым делом я бы узнал что произошло, - тактично начал Боун, поворачиваясь к микрофону. Журналист довольно кивал, от того, что видел, - и попробовал бы исправить. -А вы? - спросил парень, протягивая микрофон прямо к лицу еле держащего себя в руках Према. -Мы это уже обсуждали, - снова вмешался Ноппанат, улыбаясь, - поэтому могу смело заверить, что он того же мнения. -Вы настолько тесно общаетесь? -Разумеется, - Боун подмигнул в камеру, облизнувшись, - не только тесно общаемся, а очень тесно общаемся. -...как Пи и Нонг, как друг с другом, как брат с братом, - хрипло добавил Варут, вымученно улыбаясь. Рука на его талии сжала бок до того сильно, что было невозможно не заметить. Но все же, журналиста этот ответ удовлетворил, и он выжидающе ловил каждую реакцию парней. Варут почти ничего толком не замечал, прибывая в спровоцированной мозгом фантазии - туалет, Боун сзади и приказывает "кончай". Это как зацикленная мантра проносится в голове и мешает трезво смотреть на вещи. Прем понимал только одно - если сейчас он кончит перед камерой, последствия будут очень плохими. -...Если человек мне дорог, я не буду сомневаться, - Боун меняет интонацию, чем включает реальность вновь, подгружая темой, - поцелую сразу, зачем тянуть? -А вы, Прем? -Думаю, так же, - хрипло отозвался Варут, надеясь, что Ноппанат не сказал очередную глупость. -Мне кажется, - вновь спасал старший, - поцелуи должны быть с любимым человеком. По-другому они не приносят удовольствие. -Какая интересная точка зрения, - журналист принялся допрашивать дальше, выясняя все нюансы. А Прем стоял как громом пораженный, ведь если вспомнить, у них кроме съемочных постановочных поцелуев больше нет ничего. Ни намека, ничего. И то, что они устроили игрища, то что Прем доверяет свой поводок старшему, позволяет вести себя, все это односторонне. Как бы он не хотел, Боун не сказал ни слов "нравится", ни сделал ему предложения быть вместе, даже не поцеловал. Према не любят. Прем не идеальная вторая половинка, не тот, кто нравится. Прем просто сам себе выдумал, и теперь может рассчитывать только на то, что игры их не закончатся так быстро. Потому что он точно сдаст и вряд ли сможет держаться рядом. Варут не настолько сильный. Он не заметил, как допустил старшего куда-то поглубже, чем свой рот и мысли. -И последний вопрос, - вклинился журналист в мысли младшего, - Вам удается совмещать работу и учебу. Сложно приходится? Прем вымучено улыбнулся и тихо сказал: -Пока сил хватает, я буду продолжать в том же духе. Их в конце концов отпустили, чтобы дойти до самого конца и присесть за стол. Там было проще: возбуждение притупилось, потому что в груди пробивалось чертовское разочарование от того факта, что Боун с ним просто так, от скуки. Возможно, тут еще причастен их постоянный флирт, вечные улыбки и отрепетированные шальные взгляды. Это скорее всего интерес, который истончится слишком быстро. Вспоминая о своих рассуждениях, Прем закусил губу. Любовь тоже не гарантия. В этом мире только какой-нибудь юридический договор дает хоть какие-то возможные стены, и то, в случае поиска лазеек может все разрушиться. Прем не верил, а сейчас еще и не доверял. Пробка между ягодиц вызывала приятное покалывание и легкий спазм мышц, стоило присесть на мягкий стул, но на нее не хотелось обращать внимание. Шоу представляло собой обычную рекламную компанию косметических средств, что использовались едва ли не всеми. Наверное, поэтому их пригласили на съезд, так сказать на вип проход. Помады этого бренда они тоже выкладывали в своих постах и получали достаточно хорошие деньги. Боун внимательно следил за всем вокруг, гордо выпрямив спину на стуле рядом. Стол с длинной скатертью вечно мешался, Прем умудрялся опускать ноги прямо на нее. Ноппанат, стоило ему это заметить, сразу отвел скатерть в сторону рукой, чтобы Варут смог удобнее расположится. От такого заботливого жеста Прем прикусил губу, и пошире раздвинул ноги, опускаясь на всю подошву ботинок. Стало удобнее, и теперь можно было рассуждать здраво, без простреливающих ощущений от области простаты. -Спасибо. - шепнул младший, и уставился на презентацию. Свет погасили, создавая единственную точку, куда смотреть из потока льющегося из прожектора. Побежали субтитры с новым составом, с какими-то рекламными слоганами. Прем как и все, сосредоточенно вчитывался, пока не почувствовал ладонь старшего на своем бедре. Длинные пальцы прощупывали едва заметную складку резинку чулков и сжимали в этом месте сильнее, то отпускали и начинали проглаживать в извинении. Прем посмотрел на лицо Ноппаната, тот смотрел на экран и мягко улыбался. Закусив губу, Варут перевел все свое внимание на экран и постарался проигнорировать то, что его откровенно лапают. Жар от ладони распространялся выше, и незаметно для себя же Прем почувствовал какое-то садисткое удовлетворение от происходящего. Боун знал, что Прем в чулках, так же, абсолютно точно был в курсе того, что анальная пробка с огромной стразой сейчас в его заднице. Казалось бы, старшего это не трогает, пока Варут не посмотрел на ширинку. Там явно было тесно, и от этого ситуация превращалась в более извращенную. Они оба возбуждены и прекрасно понимают, что будет после, как они окажутся наедине. И все в курсе, что их отношений не существует. Потому что... Хлоп. Хлоп. Хлоп. Боун сам того не замечая, опускал ладонь на колено Према, вызывая откровенный стояк. Легкая щекотка пробивалась от этого жеста, бросая в жар. Варут проклял бы все, если бы старший продолжил их игру с таким размахом, но его вдруг подхватили под локоть и вытащили из зала, да так лихо, что никто из собравшихся на них внимание не обратил, рассматривая новые невероятные возможности брендовой косметики. -Быстро. - Приказным тоном сказал Ноппанат и прижав за плечо к себе, вывел к лифтам. Прем удивленно посмотрел на Боуна, совершенно не понимая, что происходит. -Нас ждет такси, - снизошел до объяснения Ноппанат, утаскивая в кабину. Варут поджал ягодицы и сдержав стон постарался не отставать. Взгляд настолько тяжелый у его старшего, что не хотелось ни задавать вопросы, ни комментировать. Слишком уж все заплывало то возбуждением, то разочарованием, то пониманием, что все происходящее - отменный вид болезни. Прем не может отказаться от этой своей стороны, как и Боун - от власти. Запрыгивая в такси, Варут закусил губу. Смазки почти не осталось внутри него и теперь металлическая игрушка приносила болезненное удовольствие. Боун запрыгнул следом, бегло осмотрел его и подтянул одну ляжку к себе настолько уверенно, будто делал подобное каждый день. Прем почувствовал облегчение, если можно назвать его состояние хоть немного легким. Член пусть не так твердо, но все же стоял, задница горела от постоянной стимуляции простаты, чулки впивались в кожу бедер и хотелось хоть какую-то проблему из этого решить как можно быстрее. Освободить задницу, кончить и раздеться. Можно в любом порядке - Прем уже согласен абсолютно на любую дурь. Под тем состоянием плавился мозг. Мысли совершенно по-новому пробегали в голове и мешали, травили, подгоняли. Возбуждение по одному хлопку возвращалось, по взгляду мир менялся. И все становилось настолько бессмысленным. Неважным. Боун. Вот кто важен. Его нужно слушаться. Билось набатом в голове, что еще немного и он просто начнет в голос стонать. Измученное тело хотело покоя, а сердце любви и ласки. Но, молчаливый договор не включал в себя подобные отношения. И пусть они гребанные психи, Прему сейчас охуенно. -Ты подготовился? - голос Боуна сквозил каким-то грехом, что пробирался до самого естества. Прем взмахнул головой в положительном ответе и замер. А к чему ему быть готовым? Он полностью во власти рук, взгляда, голоса. Он полностью его, безраздельно. И только Ноппанату решать его будущую судьбу, потому что Прем сжимает кандалы на своем горле так, будто хочет вырвать с корнем. -Да, - шепчут губы, хотя и в мыслях нет соглашаться. -Хозяин, - парирует Ноппанат, прижимая к себе, - забыл добавить. Прем опускает голову, лишь бы не смотреть. Вся ситуация выходит из под контроля его мозга и это начинает нравится. Варут просто не чувствует себя как личность - он свободен от любых условностей этого мира, кроме старшего, который говорит область действия. Таксист гонит, это видно по свету, что переходит в линии за окном. Прем опьянен чувством свободы так, как наверное ощущают себя наркоманы. Он не он. Пустота с измененным сознанием позволяет держаться так долго, как это возможно. До приказного: -Выходим. Прем не чувствует ног. Колени точно не причастны к его движениям, потому что ватные ноги не могут сдержать весь поток чувств и эмоций. Прем безвольная кукла, которая ощущает себя в руках кукловода. Ягодицы натирает в самом необычном для них месте и хочется пасть на коленные чашечки, чтобы раздвинуть все так, для уменьшения боли. Но Боун тащит, буквально на себе, в свое кондо. Лифт, подход к двери, открытие. Каждое действо отмечается в мозгу так вяло, что Прем теряет разум. Окончательно прощается с любыми мыслями, потому что они сейчас останутся одни и будет только голос, что направлен на утоление его желаний. Плотских, постыдных. Любых, главное его желание и Боуна приказ - вот что важно. Стоило двери закрыться, как раздалось за спиной: -К стене. Прем скинул ботинки и прошелся к стене. Звук замка словно точка отсчета, прозвучала до полного погружения. Боун прошел следом, затушив центральный свет и включив лампы подсветки. Атмосфера еще создавалась полной тишиной, Прем слышал даже каждый удар сердца. Его вело так, как никогда прежде. -Сними с себя все. Лаконично - горячо. Прем смотря в светлые обои старательно расстегивал пуговицы на пиджаке, сбрасывая безжалостно вниз. Его руки опалило холодом кондиционера и подумалось, что Ноппанат не совсем готовился к выходу в свет. Он просто готовился к вечеру вместе. Тешило самолюбие, доставляло какое-то смутное удовольствие и дальше, как по накатанной. Надежда - разочарование - успокоение. Футболка упала следом и Прем взялся за пуговицу джинс. Одно движение, и он предстанет стыдливо в чулках перед старшим. -Пао, не сомневайся, - теплился голос Боуна на задвижках сознания. Варут без сомнений расстегнул пуговицу, а после спустил ширинку джинс. Брюки упали вниз, собираясь возле ног тканевыми кучками. Прем чувствовал себя неловко, оголено так, если бы он стоял чистым мясом - дальше не зайти. Сердце заходилось где-то в печенках, отзываясь болью там, где она априори не могла быть. Рубило по частям - но Прем стоически показывал анальную пробку, воткнутую в нем, широко расставив ноги, и чулки, что окружали мелкой ромбовидной сеткой его кожу. Безрассудство - вот что ждало его. Пробку высовывал Боун с особым извращением. Будто пластырь отлепливал, тягуче проходил каждый миллиметр кожи, что так обхватывала нагретый метал. Прем уцепился ладонями в стенку, ощущая себя не в сознании. Его распирало липкое чувство ануса, что выпускал игрушку, и в тоже время прошибало осознание - дальше его ждет что-то побольше, чем то, что находилось несколько часов в заднице. -Ты такой узкий, - шепот пронзил от поясницы. Прем честно старался цепляться за деревянный проем двери и не сломать. Попахивало настолько большим извращением, чем он мог ожидать, что колени согнулись сами собой. Его будоражило абсолютно все. Приказ: -Не двигайся. Чувствовалось, что от властного голоса, тело само собой действовало. Предэкуляр капал с самого конца, а игрушка медленно покидала его задницу. Он открыт настолько, что стыдно подумать. Впрочем думать сейчас – своеобразный косяк, который потом аукнется. Боун вытянул пробку и тут же стало слишком пусто, свободно. -Готов? Если старший думает, что он ответит, то ошибается. Потому что нихера Прем не готов. Его собрались использовать и от этого больно двум вещам: мозгам и заднице. Последняя принять может, но без особого удовольствия. -Мне нужно твое согласие. Голос снова сводит сума. Прем готов стонать и в тоже время умолять - дай кончить, блядь. Но ему не дают, размазывая смазку между ягодиц, что открыта фривольным движением в руке хозяина. Пальцы проникают как можно глубже. Прем готов стонать, но так предательски держит гордость, что он не понимает, что ему делать. Он карабкается по стене едва отросшими ногтями, когда половинки его задницы раздвигают. Он знает, что настолько пошло, что это не прилично. Показать себя с этой стороны - ужасное унижение. Не смотря на чулки, что так обтягивают ляжки и сейчас явно не принадлежат случаю. -Прости. - Шепчет хозяин и разводит своим членом все сжатые мышцы. Прем не может свыкнуться. Даже смазка не спасает от вторжения большего, что пребывает по замыслу создателя в его заднице. Пронизывают вспышки такие, будто ударом тока - коротко, быстро, по всему позвоночнику. Но он чувствует как соприкасаются бедра с его ягодицами, и становится в момент так прекрасно - словно полетел. И в тоже время больно - будто упал. Прошибает и без движений. Кто-то смог зайти в его тело, смог точечно разрушить его барьер. Он невинен, чист, неприкосновенен. И в тоже время впустил так, как нравится другому. -Готов? Прем никогда не готов, когда в его заднице член. Когда между ягодиц скользит теплое, раздвигая его словно в пытке, размазывая смазку по ягодицам. Глубже - проникая в саму суть. Толчок вперед и Прем скользит пальцами по стенке, старательно сохраняя концентрацию. Его лихорадит как в бреду, он не понимает, что надо делать. Взгляда Боуна не видно, не чувствуется на том самом уровне как все проходит. Он правильно все делает? Контроль. -Жду ответ, - голос звучит строго, хоть и боль проскакивает в интонации. Держаться мало кто может в такой ситуации. Прем пытается распахнуть рот, но губы настолько сухие, что он смачивает их языком. Нестерпимо перед "да" хочется целоваться до одури. Чтобы Ноппанат положил на его шею ладонь и поделился с наслаждением поцелуем. Но, нет. -Да, - шепот так сильно раздается в голове, что становится по садистки приятно-колюще в груди. Прем стонет от первого толчка, глубокого, направленного. Все внутри рвется вперед и невозможно найти в самом себе выход. Боун трахает с упоением, укладывая на поясницу ладонь и сдавливает, заставляет прогнуться сильнее, чтобы было удобнее. От такой открытой позы хочется выть, но выть не получается. Прем хочет приказа, чтобы определиться с тем, что он чувствует. Надо услышать, какие эмоции он должен ощущать. -Разрешаю, - старший притягивает ближе его бедра и буквально вдалбливает в стену, упираясь в его ягодицы. Что разрешает? Прем как в тумане от этого. Его колотит, рвет на составляющие то боль, то возбуждение. Он просто пытается не съехать вниз, иначе колени пострадают от пола. Он держится и в тоже время мечется на задворках удовольствия и стыда, что вызывает душевная боль. Боун останавливается, выходит полностью достаточно резко, чтобы ощутить ко всему коктейлю еще и вину. Она точечно разносится по всему телу по венам и возбуждение начинает притупляться. -Прем, - голос достаточно четко звучит и Варут зажимает в стыде глаза, опасаясь что сейчас будет хуже. - Посмотри на меня. Самый хуевый приказ, который сейчас может прозвучать. Но младший подчиняется, отводит голову и приоткрывает веки, чтобы столкнуться с тем самым металлически-стойким взглядом. Губы снова сохнут и теперь облизать их кажется хреновой идеей. Старший смотрит на него как на жалкое ничтожество, сдерживая себя от следующих действий. Наверняка ему не нравятся ни чулки, ни та затея, что обернулась побегом. Прем просто умудряется в своей жизни сделать все наперекосяк. -Ты прекрасен, - шепчет Боун, смотря на него уверенно, без тени сомнений в собственных словах. Он подходит близко, прижимается к его ягодицам своим членом и встает только один вопрос - почему он тянет? Его должны втрахивать с упоением, со вкусом меняя позы, раз он "прекрасен". Но Боун медлит, да так, что сомнения встают комом в глотке. Его плечи оглаживают с таким трепетом, что Прем от неожиданности переступает с ноги на ногу и едва ли не теряет возможность держаться дальше. -Хочу чтобы ты расслабился, - старший прав, его плечи напряженны, а голова забита несусветной чушью. Сейчас он чувствует себя плохо. Он не может понять, что пошло не так и зачем он цепляется за все, что возможно в этом мире, но не в силах остановиться в своем бреде. Внезапно его буквально переворачивают, заставляют коснуться холодной стены разгоряченной спиной. Боун закидывает на свои бедра правую ногу и проводит по ней едва касаясь. Это кажется настолько интимным, что даже член дергается без сосредоточения. Старший проходит каждый румбик-квадратик и царапает чуть ногтем. Взгляд стальной, вызывает желание простонать в голос, но что-то еще мешает. Губы касаются его губ так осторожно и все же Прем отводит голову, чтобы не вынуждать в таком действии своего партнера. Игры заканчиваются ровно там, где они начинаются. Сейчас слишком больно чувствовать подчинение и вообще стоять на ногах. Каким-то чудом Боун понимает это, подбрасывая по ледяной стене спиной - чтобы Прем умудрился обхватить за талию поднятые ноги. -Я начинаю, - зло отзывается Боун. Варут на секунду теряется в кислороде, давится и выгибается, чувствуя вторжение. Эта поза слишком открыта, не спрятаться. Любая эмоция настолько четко просматривается в этом приказном взгляде, что Према погружает в транс. Он больше собой не владеет. Им владеют безраздельно, втрахивая в стену с такой силой, что хочется выть. -Можно, - приказ освобождает. Полная концентрация между ними. Прем открывает рот и понимает, что стонет так громко, как никогда в жизни. -Еще, - шепчет приказ и член проходится между половинок ягодиц, оставляя на коже теплую смазку, но попадая точно по простате. Варут стонет, не так отвязано как в порно, но так как он может. Страшно показаться настолько отрытым, но не выходит ни на йоту сдерживаться. Только стонать и стараться не упасть. Прем карабкается за косяк и стену другой рукой, чувствуя жесткие толчки старшего. О таком первом разе даже фантазия не заходила. Она ломалась на месте - он войдет и я кончу. Сейчас не получалось. Организм будто откладывал на потом удовольствие и заставлял вкушать каждый толчок с полной отдачей. Боун резко дернул, чтобы младший схватился за плечи и вжался ближе - настолько, насколько бывает реальным. Прем цеплялся, стыдясь своей реакции, и в тоже время наслаждался полным чувством живого заполнения. Ноппанат прошел пару шагов, чтобы положить его на кровать. Странно было то, что не на диван, а на свою личную кровать. Он медленно вышел, поймав взгляд. Прем поплыл. -Сейчас ни звука. Да какой там был звук, если старший снимал чулок с правой ноги, целуя каждый миллиметр. Лизал, прикусывал до лодыжек, а после начал чуть ли не вгрызаться, вызывая приятную истому. Каждый жест - его губы касались мягкой кожи и ловкий язык проходил по отпечаткам чулок. От этого подбрасывало. Член неестественно начал течь, что смазка капала на яйца тягучей линией. Прем терялся в ощущениях, а после прикосновений к стопе, вовсе еле сдержал сокровенный выдох. Боун не брезговал ни одним уголком его тела и это побуждало такое возбуждение, что когда он коснулся подушечки большого пальца, Прем словно по молчаливому приказу принялся кончать. Так бурно, что улетал разумом, карабкаясь за белье кровати. -Молодец, - тихо сказал Боун и облизнул стопу, вызывая такие эмоции, что сил не хватало справиться. Прем закатил глаза, пребывая в абсолюте удовольствия. Это он так думал, пока в него не вторглись, пронзая прикосновениями простату. Член звенел, вытаскивал все что находилось в мошонке. А Боун трахал, так искусно и так быстро, чтобы не было момента думать. Он раздвигал ягодицы и просил держать их. Пошло, грязно. Прем хотел визжать, но воздуха с каждым толчком приходилось на доли легких меньше. Крутило спазмом не отошедшего от оргазма члена и хотелось еще. Больше. Увереннее. Боун перевернул его, чтобы попросить тихо: -Раздвигай. Прем дрожащими руками раздвигает ягодицы и понимает - сейчас та грань откровенности, что сжигает изнутри. Жарче чем поцелуй, больше чем отношения. Боун не удержавшись касается шершавым горячим языком колечко ануса, а после плюет настолько точно, что пробирает мурашками. Прем уверен, его спина отвратительно покрылась испариной, потому что возбуждение в паху уже кололо уверенными иголками. Один приказ - он сдастся. Но Боун лижет, засовывает язык так, что размазывает смазку и на стыд в этом случае наплевать. По крайней мере, Прем уверен, что там все чисто. Когда причмокивание касается левой ягодицы - кроет, настолько откровенно, что хочется цепляться зубами в белье. Он и давится в глотке простынями и воет, что есть силы, чувствуя как в него входят толстым членом. Награда природы для Боуна - не только красота, еще и член. Который настолько идеален, что сейчас умудряется заполнять его до головокружения. Он пытается схватить больше, притянуть к себе, чтобы уменьшить напряжение в мышцах. -Ты мой, ясно, - шепчет Боун так неуверенно, что хочется кричать. Его член раздвигает и заполняет, касаясь простаты настолько просто, что кажется - создан для Према. Но Варут не может обещать. Он может только трахаться сейчас и отдавать свою задницу как билет на удовольствие. Потому что дальше они не говорят. Секс является поводом. Больше ничего в этом мире не мешает. Ни трясущиеся телефоны в карманах некогда забытых штанов, ни звонки в домофон. Боун опускает свою руку на затылок и продолжает движения бедрами так, как приятно. Настолько сильно и экспрессивно - что в горле ком от тихого крика. Прем может только кричать в смятую простынь и ждать того, что заставит его кончить. -Все, - хрипит голос Боуна над ухом и рука ложится на его член. Достаточно сжатия яиц, чтобы сперма нашла выход в таком акте. Но после наполнение этой жидкостью через прерывистые толчки, отзывается страхом. -Презервативы не использовал, что ли? - выходит сказать совсем уж вяло. -А они сейчас нужны? - парирует Боун, выходя мокрым членом с его ануса. Неприятно. Прем будто оплеван во время оргазма. Это ощущение закрадывается под сердце и Варут не смотря на свое тело уверенно встает. -Ты куда, - реагирует Ноппанат, едва ли удерживая глаза открытыми. -Домой, - отвечает Прем, сбрасывая чулок на пол. Сейчас ему нужны его штаны и ванная. Потому что сперма стекает по ляжке и впитывается в ткань так быстро, что не успеть ее вытереть. Еще - все горит. Но не более, чем переворачивается сердечная мышца в спазмах. В таком состоянии он покидает кондо Боуна.