Карл был психопатом, Крис задумывался об этом по несколько раз на дню, наблюдая, как тот с маниакальной улыбкой копается в очередной железяке. Но разве хоть кто-то из них был достаточно нормален, раз решил связать свою жизнь со службой?
Они встретились здесь в восточной Европе, когда Крис вместе со своим отрядом прибыл, чтобы разобраться с последствиями вышедшего из-под контроля эксперимента. Местность уже изолировали, но никто не совался внутрь, военные потеряли много людей и больше не хотели сталкиваться с тем, что вырастало и множилось за границей леса. Военным не пришлось прикладывать много сил для изоляции: деревня была затеряна в кольце гор и основной проход к ней пролегал сквозь лес, достаточно было оградить только его, что и было сделано. Вся мразь бурлила где-то там в котле, и дроны с камерами приносили неутешительные сведения. Именно тогда в игру вступили «Охотничьи Псы». В отряде было всего шесть человек, но каждый из них стоил нескольких сотен обычных солдат.
Они прошли через лес и приготовились отбивать орды заражённых, но их встретила пустая деревня, заваленная разорванными трупами жителей, солдат и мутантов. Затишье казалось временным, но грех было не воспользоваться. Они заняли маленькую церквушку, которая оказалась абсолютно целой, словно у монстров ещё осталась вера. Пока было время вздохнуть, люди из отряда детализировали карты, сравнивали последние снимки, расставили дополнительное оборудование.
Через несколько дней к ним пришёл Карл, казалось бы, единственный выживший с шальным взглядом, дурацким смехом и какой-то железякой на перевес. Сероглазый предложил снять его, а потом разбираться, но Крис приказал ждать и даже почти не пожалел о своём решении.
Карл Гейзенберг оказался из немецких солдат, которых забросили сюда первыми, когда ещё никто не понимал, с чем они имеют дело. Они были пушечным мясом, которому ничего не объясняли, все его сослуживцы погибли. Он выжил чудом, но потом понял, что тоже чем-то заразился. Тундра после таких откровений предложила всё же убить его, раз он стал мутантом, но Крис не дал ей это сделать. Гейзенберг же предложил им более подходящее убежище, в котором и сам жил, — заброшенная когда-то фабрика.
Завод оказался стратегически более удобно расположен, с него просматривалось больше пространства и был виден самый центр, где как раз и располагалась лаборатория, которая сейчас покрылась какими-то наростами. Она переливалась разными цветами, и вокруг неё то и дело сновали мутанты, как пчёлы вокруг своего улья.
— Их гораздо больше, чем мы думали, — Сероглазый цокнул языком и оторвался от бинокля.
— Все дроны, что тут летали, не засекали такое количество мутантов, — Ночной Вой постучал пальцами по экрану тепловизора. — Там всё затоплено ими. Красное море, буквально.
— Они что, из нор выползают по ночам? Днём было максимально тихо, — Лобо уронил голову на сложенные вместе ладони.
— Их всегда по ночам больше, — Карл пожал плечами, все повернулись к нему.
— Тебя никто сюда не звал, — Тундра прищурилась и положила ладонь на рукоять ножа, готовая вытащить его в любой момент.
— Потише, дамочка, я всего лишь вышел посмотреть на звёзды. На своей крыше.
Все переглянулись, Тундра едва не зарычала и уже была готова броситься на Гейзенберга, и вряд ли кто-то был бы против. Никто из отряда ему не доверял, да и не планировал, но где-то на краю сознания все понимали, почему командир не приказал его убить. Крис прихватил её за плечо, останавливая и не давая наделать глупостей.
— Почему они выходят ночью? — он вернул девушку на место и сам придвинулся ближе к Карлу, отгораживая отряд от него или наоборот.
— Эта хуйня на всех по-разному влияет. Что бы они там не сделали, но последствия у всех разные, всегда. На большинство солнечный свет оказывает пагубное влияние. Особенно на тех, у которых всяких язв на теле побольше. У других, что на зверей похожи, в принципе какая-то херь с глазами. Они больше полагаются на нюх и слух… сможете быть невидимками для их обоняния — вы волшебники. Мороайки медленные, едва на ногах стоят, не знаю, что у них со зрением, но похожи на мумий. Ещё есть крылатые хуевины, они ведут себя как летучие мыши, орут как мрази и, видимо, слепошарые. Но на них реально сложно наткнуться.
Карл достал сигару и чуть наклонился к зажигалке Криса, которую тот то зажигал, то гасил. Альфа ловко прикурил ему и зажёг сигарету для себя, выпуская дым.
— Нам нужно вызвать огонь на лабораторию, а для этого надо перетянуть всех тварей в какую-то сторону, — Крис перевёл взгляд на своих людей.
— Я могу помочь? — Карл оживился. — Сучара, которая это устроила, заслуживает смерти, — он оттянул цепочку с десятком железных жетонов сослуживцев. — Я могу собрать пару бомб, здесь навалом начинки, а железки меня любят. И если объединим усилия, то, может, твой отряд перестанет смотреть на меня как волки на лису.
— Не перестанем, — обидчиво отозвался Пёс, сильнее кутаясь в куртку.
— Идём вниз, — Крис затушил сигарету, отбросив окурок. — Утром устроим вылазку, сейчас собирать себе на хвост этих отродий будет глупо, — он кивнул, и отряд даже по непрямой команде быстро собрал оборудование и спустился вниз.
Карл тоже поднялся и потушил сигару, придирчиво осматривая деревню.
— Ты здесь уже больше двух лет. Не пытался выбраться?
— А смысл, Крис? Меня расстреляют, как только я доберусь до леса, если, конечно, эти твари не загрызут раньше. Мутация дала мне способность управлять металлом и немного электричеством, но я не бессмертный. Умирать всё так же страшно, как и раньше.
Гейзенберг хмыкнул и звучал вполне разумно. Крис в ответ лишь кивнул и поднял ворот пальто, притеревшись к нему носом. Они вместе спустились вниз, Карл ушёл в свои слабо освещённые коридоры, Редфилд же отправился к отряду, у них было несколько часов, чтобы набраться сил и передохнуть. Утро обещало быть насыщенным. Они все по привычке раскатали спальники в одном круге, оставив место для командира.
— Почему мы не убьём этого психа? — Тундра вытянулась на спальнике, разминая затёкшие плечи. — Я ему не верю ни на йоту. Он тут долго и как-то притёрся и выжил. Сдаст нас за милую душу в эту самую лабораторию.
— Ты сама отвечаешь на свой вопрос, он тут давно и знает всё это изнутри. Откуда бы мы узнали, что ультрафиолет будет нашим помощником, например? На видео и половины тех тварей не видно. Может, не придётся задерживаться тут так надолго, — Крис скинул пальто и расстегнул кобуру. — Всё равно нужно заложить взрывчатку в лабораторию, мы не знаем, что там под зданием. А если туннели? Или ещё больше наростов?
— Да, ты прав, командир, — Тундра втянула воздух носом, пристыженная, и уткнулась в собственный спальник.
— Кто-то должен будет пробраться внутрь лаборатории? В самое сердце? — Пёс высунул голову из спальника и уставился на Альфу.
— Да.
Крис устроился на своём месте, показывая, что разговор окончен и отвечать на ещё какие-то вопросы он не намерен. Наконец-то позволяя себе расслабиться и хоть на час забыться сном без сновидений. Где нет войн, ранений и мутировавших уродов.
Утром повалил снег и стало холоднее, но, несмотря ни на что, вылазка прошла успешно, не считая небольшой стычки с монстрами. И она скорее раззадорила отряд, чем напугала. Радиолокатор подтвердил, что от лаборатории уходит несколько тоннелей, оставалось только найти подходящий, чтобы пронести туда взрывчатку.
Когда они уже возвращались на фабрику, за ними увязались оборотни. Подоспевший Гейзенберг помог отбиться. Крис получил довольно глубокие раны на груди, потому что закрыл собой Пса. Он был моложе всех в отряде и иногда действовал неосмотрительно, поэтому и не заметил очередного зверолюда. Умение Карла управлять металлом обеспечило отряду почти спокойный проход в укрытие.
— Пёс, когда ты прекратишь зевать во время боя?! — Ночной Вой ткнул товарища в грудь, скидывая шлем и очки, чтобы осмотреть раны командира.
— Отставить ругань. Со всеми бывало. Не такие уж и страшные раны, — Крис закатил глаза, стягивая с себя амуницию.
— Нихуя себе не страшные!
Сероглазый помог ему стянуть водолазку. Тундра воткнула шприц с сывороткой и стала перебинтовывать. Все скучковались возле командира, перепираясь и стараясь так скрыть своё волнение. Карл стоял вдалеке, спрятавшись за шляпой, очками и в вороте пальто, чтобы никто точно не распознал его эмоции. Когда они закончили, Крис отправил их отдыхать и есть, а сам пообещал нагнать их позже, когда отдышится и немного передохнёт. Пёс ушёл последним, хотел извиниться, но всё же промолчал, не найдя слов. Гейзенберг устроился рядом и прикурил две сигареты, одну протянул Крису, второй затянулся сам.
— Главное не сдохни. Твои щенки расстроятся, — Карл стянул с глаз очки и посмотрел на Альфу.
— О, ты что, волнуешься обо мне? — Крис хмыкнул и перевёл на него взгляд.
— Конечно. Умрёшь ты, и они меня загрызут, — Карл хохотнул, выпуская дым. Оба мужчины замолчали, какое-то время куря и обмениваясь взглядами. — Как тогда в пустыне.
— Только тогда ты валялся с продырявленным боком, — Крис сбил пепел с сигареты и чуть наклонился к Карлу.
— А ты не был суперсолдатом с выводком волчат, — Гейзенберг затушил сигарету. — Давно это было, словно в другой жизни.
— Согласен, — Крис слегка боднул его лбом в лоб и, собрав оставшиеся вещи, пошёл вслед за отрядом. Понимая, что Карл поплёлся за ним, как привязанный.
Несколько дней они просидели на фабрике, не пытаясь делать вылазки. Раны Криса затягивались, а отряд, кажется, немного смягчился к Гейзенбергу, который за эти несколько дней чаще старался держаться рядом. Он даже в своих железках старался копаться у них на виду. Редфилд всё ещё считал его достаточно сумасшедшим, но раз отряд не пытался перегрызть ему глотку, то он оставлял своё мнение при себе.
Всем отрядом они часто выбирались на крышу, сверяя данные, а Карл ещё больше рассказывал о местных обитателях. Так, например, он рассказал, что, судя по очень старым картам, которые нашлись на фабрике, на месте озера раньше тоже были дома и там до сих пор торчали какие-то куски строений, но сейчас туда было лучше не соваться, потому что, помимо воды, там жила огромная многоглазая рыбина. Гейзенберг не был до конца уверен, действительно ли это была мутировавшая рыба или же это кто-то из местных рыбаков, на которого так подействовала мутация. Проверять он не брался, да и Псам посоветовал туда не лезть. А уже после Ночной Вой показал кусок записанного над озером видео, где из воды показалась бугристая спина существа и моргнула с десятком блестящих глаз, прежде чем спрятаться в глубине.
Ещё Карл рассказал про з
амок, которой по опять же записям на фабрике когда-то принадлежал дворянскому роду с «мудацкой фамилией» и, что странно, для того времени матриархальными устоями. Он не был уверен наверняка, проживает ли там кто-то сейчас, но именно над замком было самое большое количество летающих тварей. Они укрывались там в высоких башнях и нишах. А если подобраться совсем близко, то можно было услышать девичий смех, но сам Гейзенберг в единственную свою вылазку к замку списал это на то, что он слишком давно один, а женщин не видел ещё дольше. Лобо и Ночной Вой потом ещё долго смеялись, как школьники, которые первый раз услышали слово «член». Ещё Карл рассказал о доме недалеко от кладбища, вокруг него, несмотря на погоду, всегда цвели цветы, словно им не был страшен никакой мороз.
— Так не бывает, — Пёс мотнул головой увеличивая карту в планшете.
— Мы видели тут ужасных невозможных тварей, да и не только тут, а тебя удивляют цветущие зимой растения? — Лобо поддел парня плечом.
— Это не просто цветочки, — Карл затянулся и стряхнул пыль со штанины.
Они все сидели в большом зале, Тундра и Сероглазый чистили оружие. Пёс изучал карты, Лобо и Ночной Вой бездельничали, то и дело цепляясь к младшему из всех. Альфа на правах раненного лежал, укутавшись в свой спальник, а Карл сидел возле его ног, последние дни он постоянно так делал.
— А что с ними ещё не так? Кроме зимнего цветения, — Лобо перекатил по столу гильзу.
— Они выделяют какую-то дрянь, и приходы от них похлеще, чем от героина, — Карл хмыкнул.
— Серьёзно? И что же ты там такого видел?
— Много всякого, — Карл перевёл взгляд на Криса и не стал уточнять детали, как бы к нему не приставал Лобо.
Ранение командира дало им больше времени на подготовку, и теперь всё было отточено до мелочей. Им доставили дополнительное оборудование и оружие, а в день операции отряд в полном обмундировании выдвинулся на заранее продуманные точки. Погода сыграла им на руку, туман и ветер спрятали следы и лишние запахи.
Тоннель на подходе к лаборатории был увит пульсирующими корнями с такими же наростами, как и на здании. То, что выросло в лаборатории, очень стремилось стать больше, и корни, обвившие деревню под землёй, об этом явственно свидетельствовали. Путь Криса, конечно, не был самым лёгким, ему пришлось столкнуться с крупными мутантами, которые охраняли подземный проход в самое сердце.
Альфа знал, что Миранда — учёная, которая всё это и начала, — оставалась где-то в лаборатории, но никогда не предполагал, что найдёт её в таком состоянии. Она мутировала сильнее многих, обзавелась несколькими дополнительными шипастыми конечностями, напоминающими паучьи ноги. У женщины удлинились пальцы, глаза заросли плотным хитиновым панцирем, а нижняя часть тела, казалось, вросла в здание, из-под огромной юбки корни уходили в землю и стены, светясь и переливаясь. Она была местной Матерью, порождала чудовищ и заражала какими-то спорами всех находившихся рядом. Когда Крис подобрался достаточно близко, Миранда пришла в себя, зашевелила лапками и захрипела, словно пытаясь что-то укрыть.
— Убирайся! Убирайся! Дети мои! — она укрыла себя лапами, на которых в мгновение отрос хитин, превращая их в крылья, которые полностью скрывали её тело.
Крис несколько раз выстрелил, увернулся от острых когтей и между извивающихся корней увидел что-то вроде кладки икры — в желтоватых полупрозрачных сферах плавали видоизменённые мутировавшие зародыши. Он не был уверен в том, что они вообще живые, но Миранда усиленно защищала свой выводок. Она оттолкнула его, и Альфа смог укрыться за перевёрнутыми шкафами.
— Как у вас дела, — шепнул он в рацию и тяжело вздохнул.
— Тварей стало ещё больше, мы не понимаем, откуда они лезут, — ответил Сероглазый.
— Гейзенберг приволок свою армию металлических чудищ. Не сказать, что они сильны, но внимание на себя перетягивают, — поддержала Тундра.
— Вы всё сделали? — Крис выглянул из своего укрытия, Миранда рыскала в развалах столов, не то пытаясь его найти, не то пытаясь ещё как-то укрепить свой кокон.
— Да, мы всё сделали. Они рвутся к лабораторию, мы перевалили уже стольких! — Ночной Вой чертыхнулся.
— Отступайте к фабрике, если я не вернусь через двадцать минут — уходите.
Повисло непривычное молчание, словно отряд не расслышал приказ.
— Что? — первой голос подала Тундра. — Повторите приказ.
— Отступайте к фабрике. Если я не нагоню через двадцать минут — уходите, — терпеливо повторил Крис, наблюдая за суетящейся Мирандой.
Больше никто не задавал вопросов, они вернулись к радиомолчанию. Крис несколько раз вздохнул и решил, что пора. Он бросил в противоположную сторону от кладки световую гранату, чтобы отвлечь Миранду, и за время заминки сунул в гнездо взрывчатку. Он не был уверен, что её уничтожит огонь сверху, от хитина отлетали пули. Значит, нужно было уничтожить её изнутри, и самое уязвимое место точно было в кладке.
Здание сотрясло несколько толчков, бомбы Гейзенберга обвалили подземные тоннели, повредив корни. Миранда в очередной раз взвыла и вернулась к гнезду, обвивая его своими крыльями. Крис же бросился к основному выходу из лаборатории, ни на что уже особо не надеясь. Эта операция с самого начала была одной из тех, что обречены на провал и в которой кто-то обязательно умрёт в самом финале. Ему удалось выбраться из лаборатории и пробежать несколько метров в сторону фабрики. Метка для авиаудара, оставленная Сероглазым, светилась на крыше лаборатории. За рычанием монстров и другой какофонией звуков где-то вдали были слышны вертолёты.
***
Земля горела, раскалённый воздух с мелкой взвесью стекла и песка драл лёгкие. В тридцати метрах пылали здания после миномётного обстрела, а где-то совсем рядом, протяни руку и вляпаешься в чужое разорванное мясо. Над головой безоблачно и в самую пору размышлять о небе над Аустерлицем, но в голове нет красивых метафор, и это далеко не Чехия. Крис заставил себя перевернуться на живот, а после сесть, он не услышал ни криков, ни выстрелов. Стрелять больше некому, отряд уничтожен. И он впервые позавидовал мёртвым. Редфилд зажмурился, смаргивая налипший песок и кровавую грязь. У них, конечно, было бедственное положение, но он и предположить не мог, что в итоге их просто подорвут. Он даже не был уверен, что это сделали не свои.
До ушей донёсся чужой крик, и он дёрнулся, как от пули. Тело сработало быстрее, чем до мозга добралась вся поступающая информация. Крис встал, весь подобрался и двинулся на звук. Под камнями и чужим трупом лежал второй такой же «везунчик», которому удача дала шанс на жизнь. Крис вытащил его и оттащил к куску ещё целой стены.
В чужую щёку впился осколок стекла, парень смотрел на Криса ошалевшими серо-зелёными глазами и, кажется, вообще не осознавал, где находится. Форменную рубашку и жилет залило кровью, разорванная ткань на боку намекала, что большая часть крови принадлежала самому солдату. Крис не помнил его имени, он и собственное то имя не помнил, что уж говорить о других.
Редфилд стянул с парня жилет и осмотрел рану, навскидку она казалась не такой страшной. Наверное, по сравнению с разорванными на части трупами, всё казалось не таким страшным. Он осмотрел рану, чтобы в ней не торчало больших кусков чего-то инородного. Парень дёрнулся, когда Крис задел разорванный край и вцепился в чужие плечи, пришлось переждать, пока в его пальцах не останется сил.
— Крис… я не хочу дохнуть. Уж точно не в этом сраном аду, — прохрипел солдат, Крис поднял голову и уставился в чужое лицо, под кровью и налипшим песком с трудом просматривались знакомые черты.
— Карл… больше никто не выжил, тут кругом трупы, — собственный голос звучал грубее и глуше. Он стряхнул с чужой щеки мелкие осколки и опустил ладонь на его плечо.
— Пиздец, — Карл закрыл глаза, тяжело дыша. — Курить хочется…
Крис засмеялся и уткнулся лбом в плечо сослуживца. Ещё вчера они вместе курили, спрятавшись ото всех в одном из заброшенных домов, словно не было военных действий и взрывов вокруг. Гейзенберг смешно морщил нос и рассказывал что-то о двигателях, Крис слушал его вполуха и смеялся, прижимаясь плечом.
Крис мог бы бросить его, одному с незначительными царапинами явно было проще найти помощь, а может, и добраться до своих. Но он взвалил Карла на своё плечо и поплёлся с ним из воронки, надеясь, что им повезёт и во второй раз.
***
Пёс сидел, обняв колени, и, спрятав лицо, тихо всхлипывал. Тундра уставилась в одну точку, а по щекам беззвучно катились слёзы. Сероглазый закрыл лицо ладонями, Лобо уткнулся лбом в металлическую перекладину и тоже молчал. Ночной Вой заторможенно кивал пилоту, стараясь не поддаться скребущей тоске. Карл припал к иллюминатору, смотря, как над деревней поднимается огненный гриб от взрыва.
Слов ни у кого не было. Они беспрекословно выполнили приказ командира, отступили к фабрике и ждали его возвращения. Только двадцать минут прошли слишком быстро. Лобо и Ночной Вой не дали Карлу ринуться ему на помощь и утащили его к ожидавшему их вертолёту. Они ведь знали, что именно так и будет, когда Крис сам пошёл в это пекло.
