В тот самый дождь

      Вы можете представить себе чувства человека, который потерял свою вторую половинку? Потерял того, кто был очень дорог ему? Я не могу представить себе этого, ведь на мои плечи никогда такой груз не ложился. Но вот на его плечи… мужские, сильные плечи.       Итэр сидел на горе в заоблачном пределе, глядя куда-то вдаль. Вокруг него царила небесная красота, переливающиеся цвета белого со светло-синим завораживали. Из-за легкого ветерка пробегал табун мурашек, носик подрагивал, вдыхая изящный запах природы. Свежая зеленая трава щекотала оголенные пальцы ног. В глазах мерцали отблески ярких лучей солнца, пробивающиеся сквозь облака. Схватка двух природных явлений, за которой можно наблюдать до тех пор, пока не сядет солнце. Кто же быстрее: солнышко или облака? Как вдохновленно глядит Итэр на прекрасные скалы рядом, на которых ползают муравьи, растут странные растения, которые обволакивает легкое скопление облаков, создавая невидимо-белую платформу вокруг горы. Юноша чувствовал невероятное облегчение, только вот знать бы, почему это облегчение появилось так внезапно. Раньше была большая горечь, миллиард пролитых слез, красные глаза, не выспавшийся парень, который скучал об одном. Он ежедневно приходил на ту гору, где они впервые встретились при таких благоприятных условиях. Эти двое молчали, не говоря ни о чем. Держались за руки, рассматривая все вокруг. Когда шел дождь, то они все равно сидели на этой скале. Моросящие капли заполняли каждую клеточку обоих, заставляя мерзнуть. Тело постепенно привыкало к чрезмерным потокам влаги. Хоть дождь был и моросящим, но ветер был минимальный, теплый. При такой погоде глаза Итера совершенно не сияли. Ему не нравилась и не нравится такая погода, но сидел он и мерзнул под дождем только ради одного. Назвав его имя, мир Итэра перевернется, ведь он вновь вспомнит. Вспомнит все о том, кто был ему так дорог.       Облака кучкуются. Кажется, скоро пойдет дождь. Итэру не хотелось мерзнуть под противным дождем, который сделает его мокрым до ниточки, но он все еще сидел на месте, устремляя свой взгляд только в небо. Как и ожидалось, несколько капель приближающегося, возможно, ливня, упали на одежду Итэра, оставляя мокрые круглые следы. Он по привычке посмотрел направо, но рядом никого не было. Что же такое? Почему память абсолютно не хочет вспоминать эти моменты, которые, с очень большой вероятностью, важны ему больше, чем своя собственная жизнь. Вдруг парня осенило: он вспомнил удаляющегося низкого юношу с болотными волосами. На нем был надет необычный наряд, который очень привлекал. Татуировки, кристалл посередине лба. Кто этот молодой человек? Выглядит совсем юным, но его внешность внушает какое-то неопределенное чувство. Итэр вновь повернул голову направо в надежде… теперь он не один. Рядом с ним сидит он. Его лицо сейчас без единой эмоции. Оно просто…существует. Его желтые, нечеловечески прелестные глаза подведены красным цветом. Это придает ему некой загадочности. Болотного цвета волосы с торчащими прядями идеально шли к его лицу. Мне неожиданно захотелось его поцеловать. Странно, ведь никто в здравом уме не поцелует незнакомца, который сидит рядом с тобой. Но его… именно он притягивал чем-то неземным. Захотелось поцеловать еще сильнее, затем утонуть в объятиях этих прелестных рук, потираясь своей головой о его грудь.        — Сяо? — Итэр неосознанно произнес это имя, которое теперь приносит только боль. Сердце, которое так старательно пытался собрать по кусочкам Итэр, вновь развалилось. Сейчас он вспомнил каждую секунду своего проведенного времени с адептом. Липкое, тяжелое и ужасное «что-то» вновь залегло на душу юноши, не собираясь никуда испаряться. Эта тяжесть в груди Итэра будет навсегда, до конца его дней, ибо сейчас он вспоминает последние два дня, когда он был рядом.        — Прошу тебя, прошу, Сяо, скажи, что ты никуда не денешься, скажи, что ты будешь со мной, здесь! — Итэр яростно рыдал Сяо в плечо, иногда кусая кожу, на которой находилась бирюзовая татуировка. Сяо поглаживал другой рукой Итэра по голове, чтобы хоть как-то его успокоить. Но чем больше прикасался к его волосам адепт, тем сильнее рыдал Итэр. Ведь он знал, что его спутник каждый день во время боя надеется, что этот последний. Громкие рыдания Итэра не прекращались, они только нарастали. Слезы катились нескончаемым ручьем. Кулаки парня чуть прикасались к животу Сяо, будто так ругая его. Иногда он хватался за его одежду, тормошил, ослаблял хватку, вновь сжимал. Парень кричал во все горло, чуть ли не срывая голосовые связки, бил кулаком землю, прерывно дышал, впритык смотрел на болотноволосого, чтобы тот понял, что не стоит оставлять бедного Итэра. Силы у юноши совершенно иссякли. Итэр прекрасно понимает, что каждый день для Сяо может быть последним, но он не хочет принимать эту информацию.       Когда-то Адепт сказал совсем невинному в то время Итэру: «Ко мне лучше не привязываться. Я могу защищать тебя, но для этого тебе нужно держаться как можно подальше от меня. Я принесу тебе много проблем, если ты будешь рядом, если будешь привязываться и в итоге привяжешься. Я этого не потерплю.»       Итэр ни чуть не жалеет, что привязался. С красными глазами он смотрит прямо на Сяо, пытаясь найти в его взгляде хоть чуточку доброты. Его лицо изображало боль за меня. Только в легкой форме. Он чуть свел брови, и, как мне показалось, его уголки губ чуть опустились. Ему жаль. Если так не вглядываться в его эмоции на данный момент, то можно легко подумать, что лицо у него каменное, но это абсолютная ложь.        — Итэр. Чтобы тебе не было так больно, я тебе, и только тебе, скажу свое настоящее имя. — Парень с огромной надеждой взглянул на адепта. Надеюсь, его душа хоть чуточку очистится, когда Сяо произнесет свое собственное имя собственным голосом. — Алатус.       Какое изящное имя, — Алатус… — повторяет Итэр, будто на вкус пробуя это имя. — Прости, Алатус, но мне стало еще больнее. — Глаза Адепта сверкнули, рот чуть приоткрылся. Теперь он в недоумении глядит на юного путешественника, от которого, когда он произносит его имя, пробегает табун мурашек. Это вроде человеческие чувства, но Сяо отрицает их, будто их для него не существует. Его обделили чувствами и эмоциями, но… это лишь его иллюзия, ведь со стороны виднее. Итэр прижался к Сяо, крепко обнимая его. Лицо обоих выражало какую-то тоску. Невероятно сильно хотелось зачеркнуть ее, скомкать в руках как можно сильнее и выкинуть, сжечь, уничтожить всеми способами, только бы не было настолько больно. Юноша обнимал Алатуса, не чувствуя никаких движений в ответ. Но он в этом и не нуждался, ведь сейчас он бесконечно рад тому, что Сяо его не отталкивает, не смотрит на него с неприязнью. Адепт временами чуть вздрагивал и еле слышно выдыхал, когда губы Итэра касались его шеи совершенно случайно. — Я готов тебе сказать такую вещь, о которой ты даже, наверное и не слышал… — Голос Итэра сменился на хриплый после долгого рыдания. Немного прокашлялся, нежно потерся головой о ключицы Сяо и чуть отстранился, устремляя взгляд на адепта. — Я люблю тебя всем сердцем, Алатус. — Очередная слеза спустилась по его мягкой щеке.       Сяо незамедлительно мягко прикоснулся большим пальцем к щеке путешественника, уничтожая слезу. Пальцы адепта были невероятно теплыми и приятными. Хотелось еще таких чувственных прикосновений, но вместо них, вместо ответа на мое признание, этот нечеловек простодушно улыбнулся. Уголки его губ были чуть приподняты, глаза немного, но все же загорелись незаметным ни для кого, кроме самого Итэра, огоньком. Ладонь Сяо приземлилась на голову юноши, поглаживая его волосы.        — Завтрашний день будет самым ужасным днем для тебя. Завтра будет мой последний бой. — Шепотом говорил Алатус, глядя прямо на Итэра, который в то же время пребывал в недоумении. Он недавно ревел в руку Адепта, кусал ее из-за того, что ему было больно. Его сильно ранит то, что он влюбился в Сяо, который не может быть с ним. Это совершенно невозможно, к большому с сожалению… На следующий день они встретились всего-лишь на несколько минут, которые стали разгромом для бедного путешественника. Его судьба была такова: путешествовать, влюбиться и утопать в этой горькой, совершенно несправедливой любви. Хотя… ему говорили не привязываться, но юноше было слишком сложно этого не делать.       Сяо стоял напротив Итэра в Ваншу. Глаза юноши вновь заливались слезами, руками нестерпимо кололо. Колени дрожали, что хотелось грохнуться на них. Он не хочет прощаться с Сяо, нет, только не сейчас, только не сегодня, не в этой жизни! На душу падает липкое ощущение чего-то противного. Оно засядет там надолго, будет издеваться. На небе были сплоченные облака, лил омерзительный дождь, котодного только Итэра.        — Не бросай меня, прошу. Не оставляй меня одного в этом жестоком мире, Алатус! — Итэр вновь заплакал, но уже не так сильно, как вчера. Слезы все равно не останавливались, но теперь парень не задыхался, не кусал татуированную кожу, не рыдал в руку Сяо. Путешественник протянул руку вперед, хмурясь, сдерживая поток надоедливых слез. Адепт крепко сжал руку Итэра, будто говоря через жесты: «Я тебя тоже люблю». Другой рукой Алатус погладил тыльную сторону ладони путешественника, заглядывая в оранжего-желтые радужки. Взгляд надежды, почти наполовину заполнившийся слезами.        — Прощай. — Сяо мягко и аккуратно провел большим пальцем по содрогающимся губам Итэра, затем аккуратно погладил подбородок и уже ладонью коснулся к его щеке. Путешественник положил руку на руку Адепта, сжимая ее. Он чуть приблизился, и их лица отделяли незначительные сантиметры. Итэр совсем чуть-чуть коснулся сухих губ. Он не отходит, ведь ждет толчка от Сяо, но он ничего не делает, только дышит губы юноши напротив, ожидая следующего шага. Итэр облизнул свои губы, задев при этом губы Алатуса. Оба слились в незабываемом и единственном поцелуе, который продлился мгновение. Самый чувственный и мягкий поцелуй, который был у Итэра. Прелестней всего было то, что он понимал — это первый поцелуй Алатуса. Сяо отпустил руку, отошел и отвернулся, явно собираясь уходить. Итэр неосознанно сделал шаг к адепту, протягиваю руку в надежде на что-то.        — Забудь все, что было. Я не чувствую, никогда ничего не чувствовал. Так что, Итэр, забудь. — Одно движение рук этого нечеловека, и Итэр будто переродился. Он видел, что перед ним стоит какой-то болотноволосый парень. Захотелось завести с ним знакомство, но он не решался говорить, он просто стоял и смотрел как фигура парня начинает удаляться. Вдруг Сяо обернулся с единственной слезинкой на щеке, которая уже скатилась и упала, разбившись о землю. Отвернулся и вновь продолжил идти. Куда же ты? Кто ты? Почему при виде тебя так сжимается сердце? Оно хочет вырваться наружу, парень, разве это нормально? Силуэт юноши уже совсем исчез, неизвестно где он сейчас, но Итэр продолжает глядеть в пустую, наполненную скоплением дыма дорогу. Ничего и никого уже не было видно. Теперь остался только он. Итэр, который не помнит.