***
Уэй снимал с себя пальто, а Торо просто стоял рядом и гадал, что же происходило с его другом. — Ты точно не хочешь рассказать, что… Но Майки оборвал его: — Могу я принять душ? Мне просто необходимо это сделать. Ошарашенный таким уверенным заявлением, Рэй ответил: — Д-да, конечно. Я принесу свои вещи и полотенце, подожди. — И он скрылся где-то в своей комнате. Майки обнял себя руками и пытался сделать так, чтобы его дыхание стало ровным и ноги не дрожали. Но у него не получалось, сколько бы он не пытался. Сейчас главное, чтобы слёзы не попали на ковёр в прихожей, и всё стало бы слишком очевидно. Но они не попали — Уэй не заплакал от осознания и беспомощности и смог дождаться Рэя, отдавшего ему футболку, шорты, полотенце и даже носки. Пожелав приятного купания, Торо закрыл за Майки дверь и исчез в почти известном направлении (скорее всего, он пошёл играть в приставку, Майкл не был уверен в этом на все сто). Вода была очень холодая поначалу. Мурашки появились на коже незамедлительно, но вот вода начала постепенно нагреваться, и Майки тяжело вздохнул. Он натирал всё своё тело с особой старательностью. Он (почти) никогда не чувствовал себя настолько грязным. Только вот… Уэй трясёт головой. Он не хочет ничего вспоминать, не хочет. Разве непонятно? Парень вышел из ванной через полчаса и одну тихую истерику. Рэй радушно встретил его и предложил поиграть во что-нибудь. Оказалось, за это время он успел заварить чай и даже приготовить яичницу с беконом. Но Майки кусок в горло не лез, и он, с сожалением, отказался от еды, но чай принял, попивая его маленькими глотками. Они всё-таки решили поиграть, и Торо вставил диск в приставку, доставая второй джойстик. Это была какая-то стрелялка. Майки не особо следил за тем, во что играл и что в принципе делал. Ему впервые было настолько всё равно. — Почему ты сегодня проигрываешь, Майкс? — спросил Рэй через несколько минут. — С тобой точно всё хорошо? — Д-да, — только и мог ответить Майки. — Ну, нет, я же вижу, что тебя что-то тревожит, — продолжил Торо. И тут случилось то, чего никто не ожидал — из глаз Уэя пошли слёзы, которые он безуспешно пытался вытереть рукой, а потом и всхлипы, что были похожи на раскат грома после молнии. Что же было этой молнией? Вдруг Майки почувствовал, как его обняли. Он никогда не чувствовал себя настолько дерьмово. В глазах всё расплылось, и ком отчаяния стоял в горле, несмотря на то, что Уэй рыдал как ненормальный. — Тише, тише, всё будет хорошо, — поговаривал Рэй. — Всё обязательно будет хорошо. Майки успокоился через несколько минут. Его вздохи были судорожными, но в остальном всё было нормально. — Так что с тобой случилось? — опять спросил Торо. Майки задумался.******
В детстве трава зеленее и небо ярче… знаете? Ну, что ж, у Майки в детстве всё тоже было довольно хорошо. Он рос тихим, но счастливым ребёнком. У него была семья, прекрасные друзья, и хоть они иногда ссорились, но всегда примирялись и становились после всего лишь дружнее. Несмотря на то, что друзей у Майки было достаточно, самым главным другом, конечно же, был его брат Джерард. Иногда казалось, что у братьев были телепатические способности, или как они понимали друг друга без слов? Они разговаривали, читали комиксы, смотрели фильмы и просто были самыми замечательными братьями на свете. Всё изменилось в один день. У Майки никак не получалось уснуть. Возможно, луна была слишком яркой, комната — слишком тёплой, или просто так сложились карты. Но суть была одна: Уэй лежал в своей кровати с закрытыми глазами и молился всем богам (и даже макаронному монстру), чтобы ему удалось поспать. Ничего не получилось. Слышался гул машин и завывание ветра, в доме пахло яблочным пирогом, а в душе было как-то пусто и одиноко. Однако, до того момента, как прозвучал скрип двери, заглушаемый чьими-то шагами. — Майки? — позвал голос. Это был Джерард Уэй собственной персоной. Майкл перепугался от неожиданности и ответил лишь спустя десять секунд: — Я тут. — Ты спал? — Нет, никак не получалось, поэтому я просто лежал с закрытыми глазами. — Что ж, хорошо. — Джер подошёл поближе и включил настольную лампу. В слабом свете было видно его спутанные волосы и немного обеспокоенное выражение лица. — Тогда у меня есть предложение. — Эм… Какое? Джерард подбирался аккуратно и медленно. — Ты когда-нибудь целовался? Майки было тринадцать, и ему нравилась девочка из параллели. Но она даже не знала его, и первого поцелуя ждать как пенсии. Поэтому ответ был краток: — Нет. — А тебе нравится кто-то? — спросил Джи и подошёл ещё ближе. За ним была огромная тень, которая даже немного пугала мальчика. — Д-да. Зачем тебе это? — Я хочу научить тебя целоваться. — Джер приулыбнулся. — Это точно пригодится. — Я-я… Э-эм… Майки задумался. Наверное, ему и правда не помешает потренироваться. Тем более это Джерард, а не неизвестный ему человек. Он не сделает ему ничего плохого, даже если постарается. — Хорошо, давай. Всё это было чертовски неловко: то, как Джерард подошёл ещё ближе, то, как он наклонился и обхватил лицо брата руками, то, как он аккуратно соприкоснулся губами с Уэем-младшим. Майки почти понял, что делать. Он старался делать всё так, как делает брат, и ему действительно понравился процесс. Губы Джи были мягкими из-за того, что он всегда мазал их гигиеничкой, а на вкус они были карамель. Джерард надавил Майки на затылок ещё сильнее и аккуратно проник в рот брата, обхватывая чужой язык своим. Всё было как в сказке. Майкл почувствовал лёгкость внизу живота. Через каких-то двадцать секунд поцелуй был окончен, и братья пытались отдышаться. Они не смогли оторваться от губ друг друга, и остальную часть ночи Майки не спал уже не из-за бессонницы.***
С тех пор они целовались чуть ли не каждый день. Уэю-младшему нравилось ощущать руки в своих волосах, перебирающие прядки, чужой язык, властвующий во рту, укусы на своих губах. Но Майки не получал от этого возбуждения. Ему казалось, что это сродни игры. То есть для Джерарда, конечно, это игрой не было, но вот Майкл считал это забавным и приятным развлечением. Но вот однажды, когда братья были охвачены поцелуями, рука Джи медленно легла Майки на грудь и проскользнула дальше, минуя живот и устраиваясь в паховой области. — М-м… Ты ведь знаешь, что такое мастурбация? — спросил Джер, сжимая рукой ткань шорт. Майки в тот момент было четырнадцать, и он, естественно, прекрасно знал, что это такое. Более того, она стала настолько привычный, что из серьёзного слова «мастурбация» превратилось в обычную «дрочку». — Да, Джи, — прошептал он в губы брата. — Тогда я думаю, что пришло время узнать, каково это — когда тебе дрочит кто-то другой, правда, Майки? Уэй-младший усмехнулся. — Думаю, да. Майкс согласился по нескольким причинам. Во-первых, это Джерард, его старший брат, и он никогда не сделает плохо, а удовлетворять его потребности было важно для хороших отношений, как думал мальчик, а, во-вторых, ему было действительно интересно. Если было так весело и приятно при поцелуях, то что будет при мастурбации? Майки хотел узнать. Рука Джера оттянула резинки шорт и боксеров, снимая их. Сейчас они находились в комнате Джерарда, в которую родители вообще не заходили, давая парню полную свободу действий, и Майки почти не боялся, что кто-то зайдёт. Уэй-младший шумно вздохнул, когда почувствовал, как рука коснулась его члена, обхватила и начала двигаться. В комнате были слышны лишь судорожные вздохи, Майки сжал руками край рубашки, чтобы не застонать, а Джерард упивался процессом. Младший кончил через несколько минут, издав первый (и последний) стон за эту ночь. Он получился тихий и глухой, и вряд ли родители смогли его расслышать, но Майки всё равно нервничал.***
Майкл стал замечать странности в своём поведении. Он стал более закрытым и запутанным и не мог понять, что же случилось. У всего должны быть свои причины, но какая причина здесь? Майки не мог этого узнать. Между тем, отношения с Джерардом почти не переходили на новый уровень, несмотря на то, что. Иногда они целовались ночами напролёт, иногда Джи мастурбировал брату, иногда доходило даже до минета. Майки никогда не делал приятно Джерарду — так уж сложилось. Но всё случается в первый раз, правда? Младший Уэй чувствовал себя странно. Каждый раз после очередного отсоса в голову закрадывались всякие мысли, и разные ощущения охватывали тело. Всё ли правильно он делает? Может, оно того не стоило? Не стоило утолять свой интерес в очередной раз? Но… это же Джерард, чёрт возьми. Он не может сделать ничего плохо, потому что любит Майки. Иначе и быть не может. С этими мыслями Майкл прожил один день, пока не наткнулся на предложение Джерарда. — Может, в этот раз ты отсосёшь мне? — сказал он, отрываясь от поцелуя. В этот момент в Майки бушевало лишь любопытство и ничего более. — Д-да, конечно, Джи. — Я научу тебя, — Джерард сел на кровать, — и ты будешь просто непревзойдённым мастером по минету, обещаю. Дальше старший Уэй начал давать указания. Майки начал облизывать члён брата, делая это так старательно, как только могло быть. Джер тихо постанывал и зарывался пальцами в волосы Майкла. Дальше настало время обхватывать губами член, и младший справился с этим, начиная с головки и заканчивая серединой. Потом он начал подключать язык и двигался всё быстрее, постанывая. Джерард обильно кончил, сжимая пряди волос брата у корней. — Это было замечательно. Лёжа в кровати, Майки не мог избавиться от мысли, что сделал что-то не так. Нарушил негласное правило или завет. Но в Библии ничего не было написано про минет собственному брату, и сейчас Майкл считал это большим упущением. Сделал ли он что-то неправильно, или почему на душе так вязко и неприятно?***
С Майки творилось что-то не то. Он стал ещё более закрытым и не хотел ни с кем общаться, закрывался в комнате и часами просто думал о чём-то, часто из-за этого пропуская ужин. О чём же он думает? Ему уже пятнадцать, и он мог похвастаться тем, что отсасывал своему брату примерно дважды в неделю, ощущая рвотный рефлекс и боль в челюсти. Но это также захватывало сознание. Слышать стоны и сбитое дыхание, помогать себе руками, работать языком — всё это было интересным и будто немного несерьёзным. Майки мастурбировал брату, потому что это доставляло удовольствие. Не младшему, конечно, но было приятно чувствовать, как тот, кого ты любишь, был счастливым. И, ради этого секундного удовлетворения любопытства и потребностей Джерарда, он был готов переспать с ним. Это и произошло, когда однажды родители ушли в театр поздним вечером, говоря, что будут нескоро. Всё получилось само собой: страстные поцелуи перешли в снятие одежды, а потом голое тело Майки покрылось мурашками и аккуратными поцелуями. В комнате раздавались слабые стоны. Джерард играл с сосками брата, облизывал их и сжимал, получая бурную реакцию. Затем он перешёл на шею, оставляя на ней аккуратные укусы, чтобы не оставалось следов. Младший Уэй сходил с ума, особенно когда рука Джи начала ему дрочить, а языком тот проходился по внутренней стороне бедра. После того, как Майки простонал, что скоро кончит, ласки прекратились. Джерард, ещё одетый, поддался брату и позволил снять с себя футболку, а потом и расправиться с брюками, оставаясь в одних боксерах. Майкл стал облизывать его член сквозь ткань, наслаждаясь тихими вдохами и выдохами. Потом, когда боксеры тоже были сняты, Майки вобрал член в свой рот на всю длину. Он научился так делать, потому что тренировался в этом слишком часто. Сейчас у него почти не было рвотного рефлекса, и челюсть болела не всегда, это можно было назвать небольшим, но успехом. Они сидели в комнате Уэя-младшего, и поэтому Джерарду пришлось покинуть комнату на минуту, чтобы принести смазку и презерватив. Но когда он вернулся, дела пошли ещё быстрее, и уже через минуту Майки сжимался вокруг пальца, а Джер говорил ему расслабиться. Потом добавился второй, затем — третий, и Майкл почти перестал переживать по этому поводу. А когда старший нашёл простату, Майки и вовсе стал выгибаться, требуя большего. Наконец, когда Джерард понял, что его брат растянут, он аккуратно раскатал презерватив и направил член ко входу. Через несколько секунд он почувствовал невероятное удовольствие от того, как Майки сжимался вокруг него. Движения были медленные и аккуратные, чтобы не доставлять боли, пока старший ищет простату. И вот, когда он её находит, движения постепенно становятся всё быстрее и быстрее. Младший начинает стонать во весь голос и притягивать Уэя к себе, дожидаясь смазанных поцелуев. Их не хватило надолго. Сначала кончил Майки, потом — Джерард, а после этого они лежали на кровати и разговаривали о том, что только придёт в голову. Когда Джи ушёл, младший ощутил острое желание помыться. И не просто помыться, а вымыть всю грязь, что только можно. Он ощущал себя настолько грязным, что просто не мог этого стерпеть.***
С тех пор не становилось лучше. Секс примерно три раза в неделю, потом ощущение, что погряз в грязи, и отмыть её почти невозможно. Майки мог бы сказать, что привык, но к такому не привыкают. Для него Джерард был примером. Вызывал уважение и братскую любовь. Но разве с тем, кто не вызывает плотского желания, занимаются сексом? Видимо, да. Но правильно ли это? Майки не мог понять. Он не ощущал к Джерарду ничего, что могло бы подтолкнуть к сексу. Его подталкивало лишь то, что он брал с него пример. Он его слушался. Даже когда тот говорил ему раздеться и ощутить внутри себя его член. Да, это было приятно. Приятно в процессе. После него младший чувствовал себя отвратительно. И каждый раз всё равно соглашался на секс ради минутного удовольствия, что превращалось во многочасовые отвратительные ощущения. Но Джерарда невозможно ослушаться. Он лучше, и он любим. Он круче, и он важней. Он знает о жизни то, что Майки и в голову бы не пришло. В конце концов, он старше. Это и есть причина, по который Уэя-младший терпит боль после секса и ощущает себя безнадёжно грязным. Но он просто не может отказаться от того удовольствия, что влечёт за собой сущий ужас. И он опять помогает Джерарду раздеваться, и он опять целует его в губы, и он опять оставляет засосы на его груди. Всё как всегда — никаких экспериментов, потому что интерес ко всему давно пропал. Осталось только переждать удовольствие и прыгнуть в пучину страданий. И когда всё закончилось, так и произошло. Вот только Майки понял, что находиться близко с братом уже не может. Осточертело. Всё это просто достало. Он столько раз терпел, столько раз ужасно себя чувствовал, что устал от этого. И сейчас он пойдёт к Рэю, а затем вернётся домой и покончит с этим. Обязательно.******
— Эй, Майки? Так ты расскажешь мне, что произошло? — спустя минуту молчания ответил Рэй. — Что ж, присаживайся. Это будет долгая история.