Новый повод сказать "ДА"

Мы должны смыть с себя наше прошлое. Мы должны обнажить свои грехи. Мы должны искупить их. Иоанн Сид

      Веки будто налиты свинцом, совершенно не поддавались усилиям, и едва успев раскрыться, тут же тяжело опускались. Та картина, которая успела появится перед взором на долю секунды, плыла и не собиралась в кучу. За пару подходов она успела различить две мужские фигуры. Голова гудела и явно не собиралась соображать. Буквы которые издавали эти двое никак не хотели собираться в осмысленные предложения. При повторной попытке открыть веки, голову прострелила адская боль, в глазах потемнело. Девушка грозилась вот-вот потерять сознание, но успела выхватить напоследок одну фразу, что проговорил незнакомый голос. — Иоанн ждёт, хочет услышать её исповедь.       Очнувшись снова, от не менее острой боли, что словно билась о стенки черепной коробки, она увидела перед собой старое, будто бы заброшенное, помещение. Где-то на фоне кто-то насвистывал незатейливую мелодию, а в воздухе витал запах старых бумаг, пыли и… крови. Она дёрнулась от осознания происходящего, но от того лишь глухо застонала, крепко зажмурив глаза. Руки были туго привязаны, грубой верёвкой, к подлокотникам на стуле. Резкое движение спровоцировало неприятную ноющую боль, что распространилась по всему телу.       Открыв веки она увидела перед собой Иоанна, который опирался спиной на рабочий стол. Он склонил голову на бок, изучая её своим пронзительным взглядом.       Девушка гордо вздёрнула подбородок, и твёрдо решила не разговаривать с антагонистом. Взглядом она осмотрела мужчину с ног до головы, пока не встретилась с его голубыми глазами. Сид оттолкнулся от столешницы и зашагал по комнате, предварительно взяв руки нечто напоминающее тату-машинку. — Мать с отцом первыми научили меня силе слова «да». Однажды вечером они приволокли меня на кухню и бросили прямо на пол, а потом была только боль, снова боль и снова, и снова…       На его лице промелькнула печаль, которая быстро сменилась безразличием. Он остановился у стола, возле которого сидела девушка и взял в руку небольшую баночку с краской. — И когда я подумал, что не смогу больше терпеть, я смог. Что-то внутри меня освободилось. Я больше не был напуган, я был… чист. Я посмотрел на них и начал смеяться. И мог сказать только… «да».       Свободно рукой он расстегнул три пуговицы на её рубашке и отодвинул край в сторону оголив ключицу и часть груди. Глаза его блуждали по обнажённой коже, но в них не было пошлости, лишь интерес. — И всю свою жизнь я искал новые поводы сказать «да». Я испытывал своё тело по сантиметру в тщетных попытках унять свою боль. Но Иосиф показал мне, каким эгоистом я был. Только получал, только брал.       Он придвинулся ближе, предварительно включив машинку, и начал что-то выводить на тонкой коже. Девушка едва дёрнулась и крепко сжала зубы, дабы с гордостью стерпеть боль. Она чувствовала кожей как шатен выводил неровные буквы, которые собирались в слово «гнев». Такой грех был присвоен ей Иоанном. Закончив он отошёл обратно к столу жадно рассматривая покрасневшую кожу с чёрными чернилами. Его губы изогнулись в улыбке. Он явно был доволен и оценивал свою работу. — Лучший дар - тот что ты отдаёшь, а не берёшь. Но здесь нужна смелость. Смелость… признать свой грех. Вживить в свою плоть и нести это бремя, а когда настанет час искупления, — его голос начал срываться на крик. — когда ты начнёшь смирятся, вырезать, словно опухоль и показать, чтобы видели все. Это и есть смелость! Я научу тебя смелости. Научу тебя, как сказать «да» и победить свои слабости. Победить свой грех. Ты пересечёшь море боли и будешь… Свободна. Ведь таков единственный путь к искуплению. — Да.       В одно мгновение он оказался близко, упёрся руками в подлокотники, и их лица разделяли всего пару сантиметров. Он всматривался в её зрачки, будто пытаясь найти в них подвох и тут же приобнял её за плечи. — Да? Да! Ты об этом не пожалеешь. — он отпрянул от неё и отошёл на несколько шагов, даже не пытаясь скрыть удовлетворённой улыбки. — Правда. Но пока мы не начали… — эмоции на его лице сменялись быстрее чем мысли проскакивали в голове девушки. — Я открою тебя, заполню твоими худшими кошмарами, и пока ты давишься, твои грехи явят себя. И лишь тогда ты, наконец, поймёшь силу слова «да». — он направился к железным ступенькам, которые уходили вниз. — Скоро вернусь.       Когда мужчина скрылся из виду, а металлическая дверь внизу закрылась на два оборота ключа, девушка начала судорожно обдумывать план своего побега. Вокруг не было ничего значительного. Вдоль, практически, каждой стены стояли шкафы, забитые книгами, бумагами и прочим хламом. У лестницы стоял деревянный рабочий стол, а по левую руку от неё столик, на котором в хаотичном порядке лежала тату-машинка и несколько разных баночек с краской.       Не тратя время на долгие раздумья, она попыталась допрыгать на стуле к лестнице и осмотреть, то что находится в той зоне. Кое как добравшись до цели, перед её взором оказалась металлическая дверь с окошком из сетки, а за ней виднелись лишь стеллажи. Мысленно выругавшись, она попыталась отскочить назад, но соскользнув ногой полетела вниз по лестнице. Прокатилась по всем ступеням и сильно впечаталась спиной в дверь. От удара стул разбился на куски, что дало свободу затёкшим конечностям, но оставило после себя не мало синяков, ссадин и царапин. Ничего смертельного, но приятного мало. Ещё и чёртова татуировка глухо ныла.       Отряхнувшись, она, на авось, дёрнула дверь, но та действительно была заперта. Через ступеньку вернулась на верх, судорожно шарила руками по полкам в надежде найти хоть что-то полезное, но всё было тщетно. В долю секунды девушка переместилась к столу и быстро открывала и закрывала ящики, пока в одном из них не обнаружила нож. — Бинго! — Невероятно.       Она вздрогнула всем телом и не успела даже прикоснуться к рукояти, постаралась как можно тише закрыть ящик. Медленно обернулась и встретилась с пронзительным взглядом глаз цвета неба. Иоанн стоял перед ней скрестив руки на груди. — Ну посмотри на себя. — медленным шагом он подходил ближе. — Только испортила своё милое личико. — он протянул руку и дотронулся грубыми пальцами ссадины на лбу, девушка шикнула отвернувшись. — Стоило ли оно того? — Я должна была попробовать. — Должна. Это было ожидаемо. Твои грехи. Ммм… Я чувствую как они высвобождают себя, один за другим. — А что насчёт тебя? — Меня? Тебе правда это интересно? — Ты рассказал о своём детстве. Но каков же твой грех?       Совершенно не смущаясь он откинул ворот её рубашки и нежно коснулся воспалённой кожи, что словно горела под его пучками. Резко отстранившись он отошёл на два шага, и принялся расстёгивать свою рубашку, освобождая пуговки от петель, одну за одной не сводя взгляда от смущённой девушки. Расправившись с последней, он снял клочок синей ткани и откинул его в сторону. На его груди красовались глубоки шрамы, которые собирались в одно слово «лень». — Думаю, я ответил на твой вопрос? — Вполне.       Словно осмелев она подошла в плотную к Сиду, и кончиками пальцев провела по огрубевшей коже шрамов. Мужчина едва вздрогнул от неожиданности, что не ускользнуло от внимания девушки. Её глаза загорелись, искорки были готовы сжечь здесь всё дотла. Что она, собственно, и намеревалась сделать. — Готова ли ты к искуплению, грешница? — Да. — на его губах вновь застыла улыбка. — Но, я бы хотела тебе кое-что предложить. — её рука будто невзначай скользнула по напряжённому торсу мужчины. — У меня есть новый повод, что бы ты сказал «да»,… — уголок её губ дрогнул и она взглянула ему в глаза. — мне.       Он склонил голову и остановился буквально в сантиметре от её уст. — И что же скажут твои повстанцы, узнай они до чего скатилась помощник шерифа.       Ответа не последовало. Она приподнялась на носочках и коснулась его губ, мягко, неспеша завладевая ими. Он ответил почти сразу, положив руку на затылок он притянул её тем самым углубляя поцелуй, который в момент стал жадным и настойчивым. Он ухватился за резинку, которая связывала русые волосы в хвост и стянул её, распуская копну недлинных волос.       Она обвила его шею руками припав ноющей грудью к его обнажённому и горячему торсу. Не отрываясь от поцелуя он направил её к столу и отстранившись толкнул ладонью в грудь, дабы та села на деревянную поверхность. Девушка вскрикнула, держась рукой за татуировку. — Грешница! — почти рыча проговорил шатен. — Не заставляй меня ждать. — Но ты не сказал… — Да!       В момент оказавшись рядом, удобно пристроился между её ног, и стал быстро расстёгивать оставшиеся пуговицы на её рубашке, пока она пыталась справится с его ремнём. Оба тяжело дышали, и вряд ли отдавали отчёт своим действиям. Красная клетчатая рубашка полетела вслед за синей тканью, обнажив перед крестителем упругую, небольшую грудь.       В тот самый момент когда ремень поддался женским пальчикам, мужчина резко повернул девушку к себе спиной, и взялся одной рукой за грудь, пропустив горошину соска между пальцами. Впился своими губами в пульсирующую венку на шее девушки, тем самым сорвав первый стон с её уст. Второй рукой нежно ласкал изгибы её тела, спускаясь всё ниже к краю плотных джинс. С лёгкостью управившись с преградой, в виде пуговок, скользнул шершавой ладонью к горячему лону.       Она отзывалась на ласки Иоанна не скупясь на стоны. Прогнувшись в спине она ёрзала ягодицами по выступающей через ткань эрекции. Он глухо зарычал ей на ухо прикусив мочку и резко ввёл в неё два пальца, тем самым заставив её застыть в немом стоне. — Не уж то так не терпится вкусить ещё один грех? — Да-а! — Грешница. Ведь и меня топишь вместе с собой.       Иоанн мягкой хваткой вцепился в её лицо заставляя повернуться и жадно припал к губам, страстным поцелуем, параллельно двигая пальцами в уже изрядно влажном влагалище. Она стонала в его губы, что ещё больше распаляло мужчину. Не в силах больше сдерживаться, он рывком стянул её джинсы до колен и одним движением руки заставил её нагнуться. Расстегнув свои штаны, освободил изнывающий член. Провёл большим пальцем по головке и резко, без предупреждения, вошёл в девушку. Она вскрикнула от неожиданности, но тут же начала тихо постанывать от размеренных движений мужчины в ней.       Темп нарастал. Тонкие девичьи руки беспорядочно шарили по столу, царапали шероховатую поверхность в поисках за что бы уцепиться. Комната была наполнена влажными шлепками двух тел, тихими вздохами и стонами, ароматом страсти и секса.       Шатен вышел из горячего лона, от чего услышал стон разочарования. Он лишь усмехнулся и приподнял девушку на руки. Джинсы соскользнули с её ног. Она обвила его бёдра ногами и он насадил её на себя подхватывая новый стон своими устами.       Губы обоих опухли от поцелуев, воздух накалился до предела и его катастрофически не хватало. Он оторвался от влажных уст и рассматривал её раскрасневшееся лицо, которое украшали приоткрытые веки с томным взглядом и те самые уста, жадно просящие ещё. Его взгляд зацепился чуть ниже, там где он оставил свой след. Без доли колебаний он мягко коснулся губами татуировки и тихо прошептал. — Я уничтожу твой гнев.       Едва она услышала его слова. Девушка была уже на грани, и вот спустя несколько толчков, она крепче прижалась к раскалённому телу мужчины, взрываясь словно вулкан в сладких судорогах оргазма. Мужчина не заставил себя долго ждать, и финишировал следом. Бурно изливаясь в сокращающееся лоно, он тихо простонал, лаская её слух.       Иоанн опустил на ноги обмякшее тело, не торопясь убирать свои руки с её талии. Боясь, как бы не упала. Она же улыбнулась самими уголками своих уст и потянулась к его, за новым поцелуем. Он с радостью ответил, но... Почувствовал холодный метал, острую боль и горячую кровь, что стекала по его шее вниз. Отпрянув от губ, с которых уже капала кровь, девушка отступила на шаг. Сид схватился ладонью за горло, надеясь остановить кровотечение. Но это, заочно, было невозможно, всё было решено этой девушкой заранее. — Зачем?       Еле слышно прохрипел его голос, а глаза судорожно забегали по её лицу в поиске ответов. — Я не могу позволить Отцу победить.       Он упал на колени и завалился на бок, ловя последние вздохи. Она подбежала к нему облокотившись коленями о холодный пол и припала губами к его лбу. — Прости. Всё могло быть иначе. Будь у кого-то из нас другой путь.       Жаль он не услышал последних слов. Так же как и не заметил пару слезинок скатившихся по белым щекам. Она оставила короткий поцелуй на, ещё, тёплом лбу Иоанна. И начала судорожно одеваться, попутно выхватив ключи из его джинс. Девушка побежала к металлической двери, что скрывала за собой остатки бункера, даже не осмелившись кинуть последний взгляд на бездыханное тело шатена. — Нужно выбраться от сюда. И сжечь дотла это чёртово место.