Впервые на экране.

Вспоминать обучение в академии не было самым любимым занятием Бакуго Кацуки. Все эти идиоты-одноклассники успели проесть ему мозг за эти пару лет настолько, что просто зубы скрипят. Он не нуждался в их слащавых попытках подружиться от слова совсем. Всё, чего Бакуго хотел — окончить академию и стать номером один. Собрать все награды и премии, сняться со всеми легендарными актёрами…и превзойти их в разы. Победить — его смысл жизни. И этим сказано всё. Такую цель для себя он определил в четырёхлетнем возрасте, когда увидел на экранах актёра номер один. Да, игра завораживала, причуда выглядела весьма и весьма эффектно, но… Бакуго может и больше. Ещё тогда он объявил друзьям, что станет лучше, чем первый номер. И даже несмотря на скверный характер, Кацуки привык держать своё слово. Его мать Мицуки, такая же необычная по характеру, решила подшутить над маленьким сыном и сказала: «А ты вот в курсе, что вообще-то играть не так-то уж и просто? Вот прикинь, позовут тебя на роль и скажут, что для фильма надо тусоваться под водой и не дышать? Что делать будешь?». Это, конечно, было очень глупо, Мицуки и не думала, что сработает. Однако её сын задержал дыхание и стоял так с крайне хмурым лицом до тех пор, пока не начал терять сознание. Он был настроен серьёзно, и с тех пор Мицуки не подкалывала Бакуго на этот счёт. Во-первых, выглядело жутко, когда Кацуки начал синеть. А во-вторых, это её сын, а значит он достигнет всего, чего только захочет. Скоро такое мнение о Бакуго сложилось не только у Мицуки, но и у всех новых одноклассников Кацуки из класса 1-А. Если честно, для Бакуго было загадкой, как такие слабаки и идиоты (особенно Деку) смогли поступить в это заведение. Играли они ужасно, причуды у них были нелепые и невыразительные, а уровень знаний почти у всех был далёк от его собственного. Наконец покончив с обучением, он избавился от необходимости постоянно общаться с ними. Это была самая большая радость за эти несколько лет. И Кацуки не пришлось бы возвращаться к воспоминаниям об академии, если бы не его наставник Сущий Мик. Он, в отличие от Айзавы брал на своё попечение далеко не проблемных учеников. Зато сам по себе Мик казался Бакуго одной сплошной проблемой. Даже с этим фильмом идею притащил именно он. Мику перспектива воссоединения двух школьных друзей в одном фильме показалась просто милейшей идеей, а Бакуго толком и не понял, о ком вообще идёт речь. Когда ему наконец по-человечески объяснили, что снимается он с Эйджиро, Бакуго охватило негодование. Оно не особо было связанно с нежеланием Кацуки сниматься с Киришимой, хотя и оно тоже присутствовало. Больше всего Бакуго бесило то, как эту съёмку преподнёс Мик. Да, в академии он и Киришима достаточно неплохо ладили, но это осталось в прошлом. Для Бакуго это было не более чем вынужденное общение двух одноклассников на тему уроков и будущего. Кацуки считал, что натерпелся внимания Киришимы уже более чем достаточно и ещё целый фильм с этим прилипучим, помешанном на мужественности и мотивации парнем окажется решающим для его нервной системы. Увидев на съёмках Киришиму, Бакуго сразу как-то перекосило. Что за чёрт, им ведь совместно трудиться ещё уйму времени, а Бакуго уже всё достало. Поцелуй по плану режиссёра показался Бакуго полнейшим абсурдом и вывел окончательно. Ни за что бы не согласился, знай бы он сразу все эти нюансы! Зато сволочь Мик казался очень счастливым за них двоих и едва не пел о своей гениальности. Бакуго так и прибил бы его, но оно того не стоит. Общество Мика и так оставалось терпеть недолго — академия предоставляет выпускникам помощь наставников следующие полтора года после её окончания, а они уже подходили к концу. Хоть что-то хорошее. Так они с Миком уже шли по домам, весьма непринуждённо ругаясь о том, какой дурацкой идеей были эти съёмки. Мик как раз начал тираду о том, что съёмка в любом фильме идёт актёру на руку, как сзади Бакуго кто-то окликнул. − Эм, Кацуки, мы можем поговорить? Ну конечно, разве же мог Киришма отвалить так спокойно… Мик с широкой улыбкой дал Бакуго пинка под зад, тот оскалился, но всё же подошёл. − Чего? − Ну, знаешь, я бы хотел извиниться за этот поцелуй… То есть это, конечно, было по сценарию и неизбежно, да и не я это придумал… Но всё же прости, тебе это, кажется, совсем не понравилось. Чуть ли в ноги не падает… Как же это бесит, просто слов нет. И эта смазливая школьница считает себя мужчиной? Отвратительно, только и всего. Бакуго не таил на Киришиму никак тайных обид за то, что было на площадке. Да и вообще Бакуго считал такое полной тупостью, ведь актёр просто играет нужную роль. Киришима же рассыпался в извинениях так, будто был влюблён и на самом деле, а поцелуй случился принудительно. Это вообще бред, Бакуго сложно к чему-то принудить, а причуду во вред Кацуки Киришима никогда бы не использовал. Первый хорошо это знал. − А с какого мне должно было это понравится? Сопли развёл, будто ученица средней школы, аж бесит. Я не идиот, чтобы обижаться на кого-то за то, что было в долбаном сценарии, так что отвали от меня уже, дерьмоволосый, если это всё. На этом Бакуго посчитал диалог оконченным и зашагал прочь. Мик, видимо ушёл без него, что было хорошо. Не надо по пути слушать нотации. Может, по дороге ему зайти в магазин и купить что-нибудь острое на ужин?.. Киришима остался стоять один. Айзава тоже куда-то запропастился, хотя сначала шёл сзади и ворчал, что затея Эйджиро не очень и не принесёт много пользы. Надо было его послушать… Но самое главное — не унывать. Бакуго выслушал его и дал свой ответ, а это уже что-то да значило. Стоит перестать думать об этом и переключиться на настоящее. Итак, похоже, теперь придётся идти домой одному. К этому ему тоже не привыкать, так что Эйджиро неспеша отправился в путь. В конце концов, чего он ожидал от этого извинения? Он изначально настраивал себя на то, что Киришиму никто не встретит с распростёртыми объятиями, да и повод действительно был довольно глупый. Просто Киришима в тот момент почувствовал по напряжённым губам и шее Бакуго то, как это всё неправильно для него. Киришима даже невольно задумался о том, что его мечте лучше было бы не существовать. Может, тогда она бы и не сбывалась, и не доставляла бы Бакуго столько дискомфорта… Киришима мог отказаться ради Кацуки от всего и сейчас действительно и искренне чувствовал виноватым себя. Он мог протестовать вместе с ним, требовать иной сюжетной линии, но оказался слишком эгоистичен ради своей глупой любви. Как далеко теперь зайдёт этот дурацкий сюжет? Конечно, Киришима как актёр имел доступ к сценарию, но он не хотел его смотреть. Наверное, Бакуго тоже этого не делал. Пусть лучше новые изменения сюжета будут для Киришимы загадкой, он хотя бы не будет так сильно переживать за Бакуго. Как же иногда неправильно сбываются наши мечты… Дома Киришиму ждали только многочисленные постеры с Бакуго и Алым Бунтарём, большое количество плюшевых и не только таких акул, а также, конечно, мотивационные плакаты на тему мужественности и отваги. Родители Эйджиро были довольно богаты, поэтому предлагали ему квартиру побольше, но Киришима считал и эту, двухкомнатную, для одного себя уж совсем огромной. Зачем нужно большое жильё, когда ты живёшь в нём один? Гости к нему ходили нечасто, так как Мина и Тецутецу переехали за границу и развивали себя там. Иногда они, конечно, приезжали к нему повидаться, но это было на день или два. В остальное же время Киришима усаживался в гостиной с плюшевой акулой и ведёрком мороженого да смотрел разных жанров фильмы, чтобы следить за игрой актёров и набираться опыта. Правда сегодня к этому занятию Эйджиро решил не приступать — фильмами он уже и без того был сыт по горло. От них нужно взять небольшой отдых. Киришима прошествовал в спальню, переоделся в домашние спортивные штаны и алую футболку, затолкал грязные вещи в стиральную машину и отправился готовить. Завтрашние съёмки должны были начаться ближе к обеду, а значит он сможет выспаться даже если потратит на готовку чуть больше времени, чем обычно. По плану было приготовить кари и засунуть туда как можно больше мяса. Эйджиро включил радио и приступил. Он не любил быть дома совсем в тишине — тогда он не мог выкинуть из мыслей Бакуго. Радио проигрывало композиции, а на город медленно опускалась ночь…

***

Айзава, как и собирался, ожидал окончания извинений Киришимы, когда одна блондинистая фигура взяла его за руку, уволокла в ближайший переулок и одарила его поцелуем в щёку. − Прости, Шо, но я весь день хотел это сделать, скрывать наши отношения весьма трудно − проговорил Хизаши Ямада, улыбаясь до ушей и поправляя Сотриголове волосы. В ответ Айзава только хмыкнул. − Мы живём под одной крышей и оба направлялись домой, подождать было не судьба? − Неа, я и так заждался. Да и жизнь весьма коротка, чтобы вечно ждать, − с ноткой философии доложил Мик, поправил очки и улыбнулся. Сегодня он не наряжался в свой обычный прикид, потому что с утра что он, что Айзава проспали и на укладку не осталось времени. А пойти без укладки в пафосной одежде было по мнению Мика как-то не очень. А это всё виноват Шота. Мало того, что не остановился вовремя, так ещё и будильник не завёл. Хотя если Ямада скажет, что был не рад этим обстоятельствам — он соврёт. В ответ на довод своего уже несколько лет как мужа Айзава усмехнулся, коротко поцеловал его в губы и отправился дальше по переулку. Мик в секунду догнал его и обнял за руку. Теперь они шли вместе. − Быстро в этом году холодает, да? Завтра надо доставать осенние куртки. Где моя я помню, а вот где твоя — не очень. Ты вот помнишь, где твоя куртка? О, и тебе обязательно нужна шапка, как в том году не прокатит, так и знай. Погоди, давай зайдём в магазин, у нас нет хлеба, а ещё я хочу посмотреть новогоднюю гирлянду и повесить её уже сейчас, будет просто обалдеть как здорово! Хей, Шо, ты слушаешь вообще? Мы сейчас магазин пройдём. − Конечно слушаю, просто не успеваю за ходом твоих мыслей. А магазин мы проходим, потому что он закрыт. − А-а-а, да? Странно… Пошли в другой. Так где твоя куртка? Минут через сорок они уже сидели в гостиной, ели свой ужин, обнимались и смотрели на гирлянду. Ямада активно описывал свои планы на Новый Год, а Шота слушал его и думал о том, как сильно любит его. Думал, но вслух, конечно, не говорил, не перебивать же. Объятия сменялись поцелуями, а вечер уступал место ночи. Ямада широко улыбался, падая под натиском мужа на мягкий плед. − Я тебя очень прошу, Шо, поставь только будильник. − Встанем, съёмки только в обед. Торопиться некуда. − Ла-а-дно. Ой, Шота, а куртки? − Забудь, я согрею тебя и без них. А сама ночь тем временем укрывала в себе их самый большой секрет.