Инстинкт.
.
.
.
Битва.
Ичиго резко выдергивает из раны почерневшую катану, а сквозная дыра отзывается резкой, прошибающей тело болью. Он застывает на несколько мгновений перенося этот момент, а Пустой? А что Пустой? Он безмолвно застыл, смотря, как его хозяин причинил себе явно не малую боль, а виной этому он, но нет, Пустой явно не будет жалеть об этом, он не Старик, чтобы мальца жалеть. В этот момент Куросаки уже уверенно перехватил Тенса Зангетсу и собирается идти в наступление. Пустой цыкнул. А Ичиго сорвался с места, делая стремительный выпад и пронзая внутреннего демона насквозь. Так же, как и он его несколько минут назад. Пронзённый опустил непонимающий взгляд на… виноватое (?) лицо рыжего недоразумения, которое должен защищать, этот «король» еще ребенок… А эти шинигами втягивают его в свои войны… Из белоснежной спины черным фейерверком хлынула ткань, неприятно, но терпимо. Черный покрывал собой Пустого, поглощая его плоть, кровь, кости, его самого. — Проклятье, — слова давались с трудом, неохотно выдавливались из глотки, создавая отвратительный дует хрипа и привычного скрежета, — Похоже, — собственное тело вынуждает брать длинные паузы между словами, чтобы Ичиго хоть что- то разобрал, — Кое-что в тебе все-таки осталось, — опять пауза, раздражает, у него не так много времени, а черный все дальше и дальше поглощает тело Пустого, — Инстинктивная, — стоп, вдох, выдох, дальше, — Жажда сражаться… Ичиго слышит с каким трудом его «демону» дается каждое слово, он все сильнее хмурится, Пустой — не Пустой, он его часть, пусть и крайне агрессивная, это буквально он. Ненавидеть его не получается… Пусть и хочется, сильно хочется. У него уже нет ног, а косоде уже полностью черное… Как там говорят? Не повезло в белом — в черном повезет, явно не наш случай. — Что ж, — а чернота уже легкие съедает, быстрее, — Раз уж ты меня победил, — говорить-то труднее, на одной силе воле звуки еще выходят из горла, — Я позволю тебе быть Королем, — да что ты говоришь, он был, есть и будет этим блядским Королем всегда, — Но не забывай, — не забывай, что? Сам для начала вспомни, о чем мелешь, а то от боли, от этой черноты, добравшейся уже до костей, все слова из головы вылетели, — Король и конь могут поменяться местами в любой момент. Он глубоко вдыхает, до темноты перед глазами, ухмыляется еще безумней, все, чтобы в речь нерадивого занпакто поверили. И выкрикивает, хватаясь единственной целой рукой за одежду такого же нерадивого хозяина: — Если ты ослабишь внимание хоть на секунду, — а Куросаки даже не поморщился от усилившейся какофонии хрипа и скрежета, — Я скину тебя, — еще один глубокий, хриплый, тяжелый вдох, — И растопчу твой череп копытами!!! Даже послей всей этой тирады, по окончанию которой белый, поглощаемый черным, хрипло дышит с диким оскалом, Ичиго даже не морщится просто смотрит, на лице подростка нет уже даже сожаления за пронзенную часть своей души, он не проверил ни единому его слову, просто не чему тут верить, занпакто и сам это понимает, все слова пустой звук, отчаянный рык зверя, что не хочет быть покорен, хотя для этого и рожден. — Считай это предупреждением, — о, первое цельное предложение, для которого не пришлось сильно напрягаться, — Если ты действительно намерен контролировать мою силу, — пауза, что-то он погорячился, — До того момента, как я решу появится снова, — а какое было прошлое предложение? Черный слишком близко подобрался, соображать трудно, — Постарайся не умереть, — внезапно белый демон, нет, Пустой, тоже нет, Зангецу, собирает всю оставшуюся силу, адреналин от битвы и волю, что может у безвольной по суждению шинигами «вещи», верный Занпакто резко дергает остатки своего тела, насаживаясь на катану до самой гарды, он обнимает уцелевшей рукой Ичиго, вызывая шок этого рано повзрослевшего ребенка, — Позаботься о себе, хорошо? — с огромным трудом хрипит живое воплощение меча, пронзившего его тело. Последнее, что он чувствует прежде, чем рассыпаться черным прахом, теплые руки на остатках спины и затылка и запах ярко-рыжих волос, его шинигами еще такое дитя…