Братья

Неделя выдалась крайне жаркой, чем обычно, что Серхио никак не мог больше выносить. Мозг отказывался думать в такой температуре, а тело было не в состоянии функционировать. Он постоянно прятался в самых холодных и проветриваемых помещениях монастыря, просиживая всё время под вентилятором, нервно перебирая свои слишком густые, для такой погоды, волосы. И сейчас, развалившись на диване в углу комнаты, Серхио пытался сосредоточиться на работе, хмуро листая свою исписанную записную книжку, подставляя лицо под холодные потоки воздуха мощно вращающегося вентилятора и устало взыдыхая. Уже почти месяц они не могли решить с последним пунктом плана: побег из Монетного двора. Внезапно в комнату вошел мужчина в халате и сразу направился к кофейнику, даже не заметив Серхио. Он присел за стол, раскрывая газету. Серхио решил посоветоваться с Андресом и решить наконец их проблему: — Андрес, мне нужен твой совет, просто взгляни на это и скажи что думаешь, — Серхио пролистал свой блокнот, но почувствовал на себе насмешливый взгляд мужчины. — Мой дорогой брат, во-первых, я Антонио, а Андрес и Мартин рано утром уехали в город по делам, а во-вторых, позор тебе, дорогой брат, спустя столько лет ты всё ещё не научился различать нас, — Серхио недоверчиво смотрел на брата, сузив глаза: — Я не виноват, что вы похожи как две капли воды и всегда имели идиотскую привычку одинаково одеваться, издеваясь над всеми вокруг; вас никто никогда не различал, — Серхио устало потер переносицу, закрывая свой блокнот, с грохотом бросая его на стол, а сам снова плюхнулся в кресло. Антонио кинул быстрый взгляд на мужчину, делая небольшой глоток кофе. — Но Мартин почему-то нас различает, ни разу он еще не ошибся, кто из нас кто, — Антонио допил кофе, сложил газету и направился к выходу, попутно бросая удивленному Серхио. — Давай, братик, у нас сегодня день отдыха, так что забудь о своем плане, вечером ждёт барбекю на свежем воздухе, — и, услышав отчаянный стон Серхио, Антонио удовлетворенно ухмыльнулся и направился в комнату, весело насвистывая. Андрес и Мартин вернулись ближе к вечеру, как раз когда жара уже спала, но было ещё достаточно тепло, и можно уже было хотя бы свободно вздохнуть. Мартин был измучен разработкой плана днями и ночами, поездкой в город с Андресом раз в два дня и его бесконечными детскими спорами с братом. Сейчас братья снова увлеченно беседовали на кухне, собирая продукты для вечернего барбекю, пока Мартин устало растянулся на диване, посапывая в полудреме, но он тут же проснулся, когда почувствовал мягкий поцелуй в щеку и тихий голос Андреса на ухо: — Просыпайся, милый, нас ждёт отличный вечер, — Мартин что-то неразборчиво пробормотал в ответ, снова закрывая глаза. Андрес обернулся к двери, когда вошёл Серхио в легкой, тонкой рубашке и светлых брюках. — Брааатик, ты последовал моему совету и решил сменить гардероб? — насмешливо протянул Андрес, кидая персиком в снова засыпающего Мартина. Тот резко поднял голову и повернулся к мужчинам: он заметил нежный взгляд Андреса, показал ему язык и плюхнулся опять на диван. — У него нормальный гардероб, не передергивай, брат, — Антонио сунул под кран пучок салата, поглядывая на всё ещё молчащего Серхио. — Да брось, Тони, он в этой одежде похож на бедного торговца, — Андрес весело хихикнул, паралельно закидывая фрукты в мешок, уже готовясь уходить, когда ему в лицо прилетел мокрый салат и следом едкий комментарий брата: — Ещё раз назовешь меня Тони и я сожгу все твои костюмы, — Андрес закатил глаза, подхватил мешок с продуктами и всунул его в руки Серхио. — Давай, младший братик, неси это на улицу, пора жарить мясо, гриль уже разогрет. Серхио быстро заглянул в мешок и поплелся во двор. Он разложил на столе всю еду, бросая на гриль сочные куски мяса. Через несколько минут Серхио заметил сонного Мартина, медленно приближавшегося к нему. Несколько раз он едва не споткнулся о клумбы и маленькие гранитные статуи. Наконец-то преодолев двор и добравшись до Серхио, он прилег на шезлонг в тени, сразу же закрывая глаза и расслабленно выдыхая, намереваясь наконец немного поспать в тишине. Но снова не вышло. Серхио перевернул мясо и присел рядом с Мартином на соседний шезлонг, пристально глядя на него, что тот, конечно же, почувствовал и сонно приоткрыл один глаз. — Чего тебе, Серхио? Я не спал больше двух суток и хотел поспать сейчас, пока эти двое там спорят опять. — Я просто хотел спросить, как ты различаешь Андреса и Антонио? Они ведь одинаковые совсем, ещё и в одинаковой одежде. Раньше меня это не волновало, их никогда никто не различал, но ты ни разу не ошибся, кто из них кто, и мне просто интересно, как ты это делаешь? — Серхио нервно поправил свои очки и снова взглянул Мартина, который удивленно уставился на него в ответ, щурясь от последних лучей заходящего солнца. — Ты сейчас серьезно, Серхио? Ты хочешь сказать, что не различаешь собственных братьев? — Мартин весело усмехнулся, но, услышав грохот и громкие голоса со стороны монастыря, устало вздохнул и направился обратно, но, заметив отчаянный взгляд Серхио, сказал. — Да брось, Серхио, они ведь совершенно непохожи. Не успел Серхио что-то ответить, как показались двое мужчин с корзинками в руках, всё ещё громко спорящие о чем-то. — Ну и о чем спор на этот раз? — монотонно поинтересовался Мартин, устало потирая глаза, почти прощаясь с возможностью поспать. — Он назвал Дали посредственным художником, малюющим каракули, — Андрес обиженно надулся, злобно глянув на Антонио. — Я просто не вижу смысла в этих картинах, — Антонио развел руками, разбирая принесенные вещи. — Это просто бессмысленные изображения, в них нет логики и смысла. Разве картины не должны быть со смыслом с глубинной красотой, как у Вермеера или Рафаэля? Я просто не могу этого понять. — Потому что ты чёртов физик, Антонио, и тебе не дано понять силу настоящего искусства. Мартин прижался к Андресу, оставил горячий поцелуй на шее, пытаясь успокоить. Но, когда оскорбляли любимого художника, Андреса было не остановить. И Антонио, кажется, это прекрасно знал. Серхио стоял за грилем и наблюдал за мясом, пытаясь не влезать в пылкий спор, изредка бросая нейтральные комментарии и перекладывая мясо на тарелку. Мартин же просто думал, как его угораздило связаться с такой сумасшедшей семейкой. Мужчины удобно устроились на мягких пледах, предусмотрительно захваченных Андресом. Сам пикник выдался крайне бурным на обсуждения. Спорили, конечно, только Антонио и Андрес. Мартин тихо дремал на коленях Андреса, уткнувшись носом ему в рубашку, пока тот плавно поглаживал волосы любимого, периодически поглядывая на него и нежно улыбаясь. Серхио внимательно слушал спор братьев, но больше изучал их лица снова не находя совершенно никаких отличий. И всё же, как Мартин их различает? Спустя больше двадцати пяти лет он всё ещё не мог этого понять. Антонио носит очки, но это только когда читает. Но в остальном они же одинаковые. И с детства Антонио и Андрес имели привычку издеваться над всеми, одеваясь в одинаковую одежду и меняясь друг с другом местами. Поздно ночью, после пикника, когда все уже спали, Серхио пришёл на кухню за водой и встретил там Мартина с чашкой чая в руках, молча сидящего за столом в темноте. — Ты ведь хотел спать, разве нет? — Серхио набрал воды и присел на стул рядом с Мартином. — Я всё ещё хочу, но не могу, — Мартин сделал один глоток ароматного чая. — Ты вечером спрашивал, как я различаю Андреса и Антонио. Здесь всё просто, Серхио… ты был прав, они одинаковые, они ведь близнецы, но не совсем, у них есть отличие. Глаза. — Глаза? — Серхио непонимающе уставился на Мартина, поправляя очки. — У них разные глаза, Серхио. В глаза Андреса я влюбился больше десяти лет назад, именно в эти глаза я смотрю каждое утро, когда просыпаюсь и вижу там нежность, любовь, азарт, веселье, я знаю эти глаза, Серхио, я знаю их так, как не знает больше никто, даже ты, а глаза Антонио совсем другие, я не вижу его так глубоко, как Андреса, я не чувствую его так сильно, как Андреса– Мартин допил чай и опустил пустую чашку в раковину. — И у Андреса, и у Антонио просто карие глаза, Мартин, я не понимаю… — Серхио всё ещё не мог собрать в голове кусочки пазла и понять всё до конца, задумчиво хмурясь. — Дело не в цвете глаз, Серхио, а в том, что они отражают, — Мартин похлопал Серхио по плечу. — Доброй ночи, — и ушел.