***
— Итак. Я направляю тебя в девятый… Г. Устроит? — я сидела в кабинете завуча с мамой, записываясь в новую школу. — Мне без разницы. Я ведь не знаю, кто там. — Хорошо… Значит так; Евгения Тихонова, 16 лет… Теперь ты в 9Г классе. Он находится на третьем этаже, 309 кабинет, завтра подойди туда к 12:00, классный руководитель отведет тебя в библиотеку за учебниками. — Приду. — Вот и отлично, удачи тебе. — И вам. Вышла из кабинета я одна. Мама продолжала разговаривать со своим старым знакомым, а я пошла к выходу. Но, как обычно, все у меня идет через жопу: после того, как я завернула за угол, я столкнулась с женщиной. Красивая. Она посмотрела на меня яростным взглядом, нахмурив брови. У нее упали тетради… — Извините, я… Я подниму. — Ладно, тоже виновата, несусь с тетрадями… Я улыбнулась ей, присев на корточки. Подняв все тетради, лежащие на полу, осталась последняя — я схватилась за нее, но меня опередила ее рука. Тонкие, длинные пальцы с острыми ногтями. Она что, без изъяна? Мы подняли головы и встретились глазами. В ее зрачках блестел азарт, огонек и еще какое-то неразборчивое чувство. Я смущенно отвела взгляд, но все еще чувствовала на себе ее насыщенно-синие глаза. Она издала смешок, все-таки забрала эту несчастную тетрадь и поднялась. Я повторила за ней. — Ты из какого класса? Я тебя раньше здесь не видела. — Я новенькая. Меня записали. В девятый «Г», что-ли. — Оу, так ты в моем классе? — она насмешливо и игриво выгнула бровь. — Да, серьезно? — Ну, видимо, да. Это значит ты завтра ко мне придешь к двенадцати? — Значит, я. — Так вот кто оставил меня без свободного утра… — Повезло мне с учительницей… — очень тихо пробормотала я себе под нос, ну, это я так думала. — Чего-чего? — Нет, нет, ничего. — сказала я, но знала, что она услышала. Она выглядела красивой. Очень даже. Но какой то старшеклассник проскользнул мимо нас, и я услышала тихое: — Божечки, как она эту лесбиянку не боится…? — пробормотал он, на что я лишь вопросительно подняла бровь, смотря ему вслед. На него посмотрела моя новая учительница, и ее губы изогнулись в усмешке. — Ладно, до свидания… — я пробормотала еле слышно, но на меня упал холодный взгляд. — До свидания.***
Я стояла одна, вдали от толпы. Ко мне подошли девочки — оказалось, это мои одноклассницы. — Приветик! Ты — Женя? — Да, я новенькая. А вы? — Я — Лиза, это — Лера. Мы тебе так скажем… Лучше обходи стороной нашу классную руководительницу. — Почему? Я вчера с ней разговаривала, и сегодня в 12. Она нормальная вроде. — Ну, короче… Она учеников соблазняет, а потом их никто не видит. В основном это девочки, и… Ее называют сумасшедшей лесбиянкой. — Поня-ятно… — я вспомнила случай со старшеклассником. — А у вас… Курилка есть? — Есть конечно, спрашиваешь еще. Пошли, отведем. Я пошла за ними, чувствуя на себе взгляд той самой «сумасшедшей лесбиянки».***
Я спокойно курила, но ко мне кто-то подошел со спины и заговорил: — Курить вредно. Я резко обернулась и увидела перед собой Марию Николаевну. — А… Здравствуйте. — я кинула уже докуренную сигарету себе под ноги и наступила на нее. — Здравствуйте, здравствуйте. Чего ты одна стоишь? Ты, по идее, с девочками куда то уходила, общаться должна. — А с кем? Меня здесь никто не знает. Она подошла ближе. — Не смотри на меня так подозрительно. Будто убить хочешь. — Я просто уже… Я уже слышала о вас не очень приятные вещи. Она отвернулась и усмехнулась, нервно дергая ногой. — И что же ты слышала? — Что… Лучше обходить вас стороной и не разговаривать. Она подошла очень близко, постепенно наклоняясь к моему лицу. — Прислушайся к ним. Я почувствовала чужие губы на своих, и тут же отдернулась. — Что? Та самая «строго по мальчикам»? — Нет, не строго по мальчикам, просто… Вы учитель. Она издала смешок и уже насильно прильнула к моим губам, обхватывая мою талию и прижимая к себе. Я поняла, что от нее не отвертишься, и ответила на поцелуй, только сильнее углубляя его. Захотела показаться смелой… И зря я это сделала.***
Она привела меня за руку в спальню, и тут же я оказалась прижатой к стене и с меня уже пытались снять рубашку. Нет, не снять, сорвать. Она издала что — то похожее на рык, потому что ненавистные пуговицы не расстегивались. Наконец, скинув с меня рубашку и кинув ее куда-то в тьму комнаты, меня развернули и толкнули на кровать. Я оказалась нижней. Мою шею уже целовали и оставляли фиолетово-красные следы, а я снимала с нее пиджак. Кинув его туда же, куда и она мою рубашку, я приступила к исследованию ее спины в надежде найти застежку лифчика. И, слава богу, найти ее — оказалось простым занятием. Аккуратно сбросила с нее лифчик, кинув его на край кровати. Мои глаза уже привыкли к темноте, поэтому я могла увидеть ее фигуру. Острые ключицы, небольшая в меру грудь, плоский живот, широкие бедра и тонкая талия. Красиво. А я в свою очередь перевернула женщину, которая так занимательно изучала губами мою кожу, оставляя красные следы то от помады, то другим способом. Она что то недовольно пробормотала, но успокоилась, когда я села на ее бедра и приступила к расстегиванию ремня. Благо, расстегивался он легко. Наконец оказавшись без одежды, я снова лежала под ней. Она так же занимательно приступила к своему прошлому занятию, изучая буквально каждый миллиметр моего тела губами. Ее помада уже стерлась, и красные отпечатки губ остались только на шее и на ключицах. Только сейчас мне удалось нормально распознать ее запах духов, который тут же одурманил меня. Она приступила к поцелуям уже на бедрах, обходя стороной самое главное. Я поняла, что меня дразнят. Я держалась и молчала, но когда она перешла к внутренней стороне бедра, уже рыкнула я и еле как со сбитым дыханием пробурчала: — Возьми меня уже, ну… Гну блять. Ой, как стыдно. Ну, а что делать? Она недовольно посмотрела на меня, требуя еще какого то слова. — Пожалуйста-а… — я уже несвязно это сказала, смотря куда то в потолок. Уже довольно улыбнувшись, она отодвинула край ненужной ткани и во мне оказались ее пальцы, на которые я обратила внимание еще вчера. Дыхание окончательно сбилось и я жадно хватала губами воздух, сжимая в кулак простынь, которая была уже полностью помята подо мной. После моего громкого стона мой рот заткнули поцелуем. Я ощутила в себе третий палец и то, что мои мышцы начинают сокращаться. Она отлипла от моих уже зацелованных губ, и тот огненный шар, который скапливался во мне все это время у нее дома взорвался, вместе с громким стоном. Она вытащила пальцы и тут же села на мои бедра, пока я пыталась отдышаться, смотря куда-то в сторону. Мой взгляд расфокусировался уже давно, но я перевела взгляд в ее томные глаза, которые еще не были удовлетворены и в них плескался огонь, возбуждение и азарт. Я поняла, чего от меня хотят, и уже я была сверху, с наконец восстановившимся дыханием. Теперь она была на моем месте, и у нее начало сбиваться дыхание после того, как я сжала в одной ладони ее грудь а другой ладонью гладила ее талию. — Я тебя убью, Тихонова… — простонала она, а я еле разобрала, что она там сказала. Я ухмыльнулась и припала губами к ее шее, начиная свою месть. Я оставила ей фиолетовый след, который никак не сочетался с ее характером и положением. Я не стала ее дразнить, так как понимала, что буду заразой. Ее уже в край сбившееся дыхание мне говорило о том, что медлить не стоит, иначе меня прибьют. Я отодвинула влажную, кружевную, черную ткань и аккуратно вошла двумя пальцами, после чего она выгнулась подо мной и раздался приятный для ушей бархатный стон. Она насаживалась на мои пальцы, так и требуя «глубже». Я держалась дольше, чем она, определенно. Мои пальцы даже не устали. — Я довольна… — промурчала она, укрываясь одеялом и притягивая меня к себе. — Оно и видно… Вот ты лиса. Не стыдно вам, Мария Николаевна? — Я у тебя еще не вела уроки. Так что… Нет, не стыдно. — А когда будете вести уроки, будет стыдно за то, что вы спите с ученицей? — игриво произнесла я, подкалывая ее. — Не-а, я бесстыдная. — Ужас. — Помолчи и давай спать, котенок. А то не придем завтра в школу и все, беда нам. — Как скажете, Мария Николаевна. — я сказала это тихо, так как уже закрыла глаза и пыталась уснуть. — А, нет, не беда. Я же совсем забыла, что я директор. — она насмешливо сказала это, ожидая моей реакции. — Что?! — я вскочила с кровати и ошарашенно посмотрела ей в глаза. — Что-что, я директор и разрешаю завтра не идти нам в школу. Все, я хочу спать. — после этих слов она наигранно захрапела. — Боже, дай мне сил, я в первый день школы переспала с директрисой. — Помолчи. Я разрешаю тебе спать со мной.***
— Уважаемый директор, в школу вставайте. Мария Николаевна, алло! Она что-то недовольно и злобно прогундела, и увалила меня спать, крепко обнимая.