Трое выбежали из палаты в коридор.
— Пойдём через чёрный выход, а там вы сможете уехать, — объяснил Няньцин, ведя Се Ляня и Хуа Чэна по коридору мимо других палат и кабинетов.
Сань Лан крепче сжал ладонь юноши.
— Не бойся, гэгэ. Все будет хорошо.
— Я и не боюсь, — ответил Се Лянь.
Наконец, они дошли до самой дальней двери. Няньцин распахнул её, пропуская двоих вперёд.
— Дальше сами. За углом того дома есть остановка, — мужчина указал пальцем в сторону дороги.
Вдруг из-за того самого угла выехала чёрная машина и затормозила около клиники. Из автомобиля вышел Безликий Бай, одетый в светлый костюм. Голубая медицинская маска прикрывала нижнюю половину его лица.
— Няньцин, — протянул Бай, медленно спустив маску, открывая презрительную ухмылку, — что здесь происходит? Ты сказал, что Сяньлэ ещё не пришёл в себя, так почему же он стоит за твоей спиной. И что это за урод рядом с ним?!
— Он пришёл в себя, — спокойно ответил Мэй, — но я просил тебя не беспокоить его. А кто стоит рядом, я думаю, ты и без меня прекрасно знаешь.
— К сожалению, знаю. Что ж, — мужчина незаметно проверил карман своего пиджака, — так даже лучше! Что здесь забыл этот ублюдок?!
— Этот ублюдок, — Хуа Чэн, ухмыльнувшись, вышел из-за спины Няньцина, — которого ты,
мухомор сушёный, должен называть господин Хуа и никак иначе, пришёл забрать гэгэ с собой!
— Ха! Вы посмотрите, он уже гэгэ! — от такой наглости у Безликого перехватило дыхание. — А с чего это ты решил, что сможешь забрать Сяньлэ?
— А кто мне помешает? — с этими словами Хуа Чэн вытащил из внутреннего кармана небольшой кинжал и набросился на Бая, целясь в голову. Тот, неожидав нападения, всё же смог увернутся, но Хуа Чэн успел оставить глубокий порез на лице, из которого хлынула кровь, украшая белый пиджак алыми пятнами.
— Теперь ты точно мухомор! — с усмешкой прошипел парень, готовясь нанести следующий удар. Кинжал угрожающе переливался ярко-красным, отражая лучи закатного солнца.
— Нет, стойте! — крикнул Се Лянь, ринувшись к ним, но Няньцин крепко обхватил юношу руками, удерживая его на месте.
— Не лезь, сами разберутся! Рано или поздно это должно было случится.
— Что?
— Ты не знаешь? Конфликт между Призрачным городом и Белым Бедствием. Конкуренты, хоть и занимаются разными вещами. Когда-нибудь главы должны были решить этот вопрос.
— Но неужели надо драться?
— Сейчас надо. Наслаждайся представлением.
«Какое тут может быть представление?! — лихорадочно думал юноша, пытаясь понять, на чьей же он стороне. — Там же Сань Лан! И Цзюнь У!.. то есть Безликий.»
Хуа Чэн продолжал нападать, размахивая кинжалом.
— Щенок! — злорадствовал Безликий, отклоняясь от очередного удара. — Не на того напал!
Одним движением ноги мужчина сделал подсечку, от которой Хуа Чэн успешно увернулся, успев ранить ногу нападавшего.
— Ха, Бледная поганка! Только и можешь языком чесать!
— Ну все, ты мне надоел! — разозлился Безликий и, развернувшись, ударил парня в грудь. Тот отшатнулся назад. Бай воспользовался этим и успел выбить кинжал из рук Хуа Чэна. Оружие отлетело к машине, оставив на ней глубокую царапину. Теперь оставалось драться только врукопашную. Разъярённый парень повалил мужчину на пыльный асфальт и начал пинать его ногами. Безликий ловко увернулся, схватив Хуа Чэна за ногу, сбил его и оказался сверху, придавив собой ему руки и полностью обездвижив.
— Чёртов выродок! — сквозь зубы прорычал Безликий, нависая над парнем. — Как ты посмел! Я терпел, когда ты мешал мне на рынках, я терпел, когда ты шпионил за моей организацией, терпел, когда убивал поставщиков и работников! Но когда ты хочешь забрать
моего Сяньлэ у меня из-под носа, я терпеть не буду! — Бай вытащил из кармана дротик, заправленный ядом Тысячи ликов. — Хуа Чэн! Ты станешь первым, на ком я опробую этот шедевр! А потом я в качестве рекламы расскажу всем своим заказчикам, что от этого яда погиб сам глава Призрачного города! И тогда…
Хуа Чэн, не слушая болтовню Безликого, со всей силы ударил головой по руке Бая около своей шеи. Дротик выскочил из ладони отвлёкшегося мужчины и покатился куда-то за голову парня.
— Какого?!.. — вскрикнул Безликий и потянулся за ядом, ещё сильнее придавив собой Хуа Чэна, из-за чего тот снова не мог двигаться.
Дротик укатился достаточно далеко, но Бай всё равно пытался достать его.
— Нет! — закричал Се Лянь, вырвавшись из хватки Няньцина, и побежал к дерущимся.
— Стой, дурак! — воскликнул Мэй, беспокоясь за юношу. — Без тебя разберутся! И ребро ещё не…
Но Се Лянь не слышал его. Он больше не собирался стоять в стороне. Все накопленные обиды и злость выплеснулись наружу, подтолкнув юношу вперёд. Забыв о больном ребре, он на бегу достал длинную и острую заколку из причёски. Тёмные волосы водопадом рассыпались по плечам, пряди начали лезть в глаза, но юноша не обращал на это внимание. Почти добежав до Хуа Чэна, он открыл маленький пузырёк, всё это время висевший на его шее, и окунул в него заколку.
— Не-ет, гадёныш, просто так ты не отделаешься! — Бай злился на Хуа Чэна, и вот наконец-то он схватил пальцами дротик.
Вдруг в его шею воткнулось что-то острое. Стало тяжело дышать, а во рту ощутился привкус крови и… чего-то ещё.
«Цианистый калий… — мгновенно пронеслось в голове. — Но… откуда?»
Безликий, неверя, провел рукой по шее. Заколка. С цветочным узором. Когда-то он дарил Сяньлэ такую. Неужели?..
В глазах начало двоиться и зашумело в ушах. Кто-то подхватил его и уложил головой на колени.
— Прости… Прости, — сквозь слёзы извинялся Се Лянь, держа Безликого за руку. От его решительности не осталось и следа. — Я… правда не хотел, но…
— Сяньлэ?.. — обречённо прохрипел мужчина. Он дрожащей рукой потянулся к волосам юноши, заправляя выбившиеся пряди за ухо.
— Но… Почему? Почему ты не сказал мне сразу?! Два года ты молчал! А теперь…
— Ты бы ушёл… кха-кха… Ты бы не остался рядом… со мной…
— Рано или поздно я бы узнал! — отчаянно воскликнул Се Лянь. Слёзы катились по его лицу.
— Сяньлэ… Зачем ты это сделал?.. кха… Ведь у нас все было хорошо… — Бай попытался вытереть ладонью соленые дорожки с лица юноши. — Неужели ты поверил этому уроду?
— У нас ничего не было хорошо! Закрыть меня в квартире и спрятать от мира — это не хорошо!..
— Сяньлэ!.. — то ли сердился, то ли плакал Безликий. Его лицо уже начало покрываться волдырями. — У нас почти всё получилось! Я же люблю тебя! Да, я часто срывался на тебе, но я всегда любил тебя!.. кха… Я помог тебе! Я спас тебя! Я защищал тебя! Но как ты отплатил мне?! От этого яда нет противоядия!.. — от обиды и отчаяния мужчине хотелось кричать. —
За что, Сяньлэ?!
— За то, что врал, — собравшись с силами, холодно перечислил юноша. — За то, что постоянно избивал до полусмерти. За то, что преследовал меня. За то, что спрятал ото всех…
— Получается, так?.. Да, Сяньлэ,
я виноват! Виноват в том, что хотел сделать тебя и твою жизнь лучше!
Теперь-то ты доволен?!
Се Лянь ничего не ответил. Он ненавидел Безликого Бая и он был благодарен Цзюнь У. Но юноша не знал, любил ли он кого-то из них?
— Сяньлэ, — продолжил Бай, — то, что принадлежит мне, не может принадлежать другим. После моей смерти организация будет расформирована, сотрудников убьют или распустят, оборудование и товар продадут. Теперь это уже не важно. Но я не хочу, чтобы ты принадлежал кому-то ещё, поэтому… — Безликий незаметно поднес к шее юноши отравленный дротик, —
ты умрёшь вместе со мной!
Се Лянь не успел ничего понять, как пара сильных рук схватила его и потянула назад. Перед самым лицом мелькнуло остриё дротика и юношу ещё крепче прижали к себе.
— Гэгэ, ты в порядке?! — тревожно спросил Хуа Чэн.
Ещё не пришедший в себя Се Лянь слабо кивнул.
У Безликого уже не осталось сил, чтобы напасть ещё раз. Он разжал ладонь и отравленный дротик упал рядом с ним.
— Няньцин!.. — охрипшим голосом прошипел Бай, повернувшись в сторону Мэя. — Чёртов предатель! Это ты выдал всё Хуа Чэну?!
— Да, я, — спокойно ответил Няньцин, подходя ближе. — Оказывается, с тобой бесполезно говорить. Я же с самого начала просил тебя быть осторожнее! Неудивительно, что тебя предал твой же Сяньлэ.
— Предатель не он, а ты! — яростно кричал мужчина. — Как же жаль, что тебя не убьют со всеми остальными!
— Действительно жаль.
— Можно исправить, — Бай потянулся к дротику и из последних сил воткнул его в плечо Мэй Няньцина, но тот лишь засмеялся, вытащив ядовитую иглу.
— Хочу умереть красиво, а не от этой гадости! — Мэй с презрением отбросил сломанное оружие и выпил несколько таблеток из своей сумки. — Если быстро вытащить, то яд можно вывести.
— Но… как? Я же… я же не придумал противоядие! Откуда оно у тебя?! — отчаянно воскликнул мужчина. — Почему ты не помог мне?!
— Мне стало жаль Сяньлэ. Ему плохо с тобой, но ты этого не замечаешь. Нормально поговорить с тобой тоже не получилось, — Мэй грустно вздохнул, глядя на изуродованное пятнами лицо друга. — Мне ведь не жалко, я бы отдал тебе хоть все запасы этих таблеток, только вот твой организм, много лет работающий с ядохимикатами, это уже не спасёт. Я предупреждал, что ты сам роешь себе могилу… Теперь уже поздно, так сложилось. Прими это.
— Но… как же так?.. — непонимающе прошептал Безликий перед тем, как навсегда закрыть глаза.
Неужели всё было напрасно? Все эти яды, наркотики, поддельные документы, работа в университете. Неужели все его отношения с Се Лянем неправда? Эти вечера, которые они проводили вместе с Сяньлэ. То, как он учил юношу готовить. Когда перебирал его длинные волосы. Когда Сяньлэ улыбался по-настоящему, пусть это и случалось редко…
…Неужели у него не получилось сделать из Сяньлэ идеального человека?..
***
— Гэгэ, — Хуа Чэн, не зная, что сказать, осторожно приобнял юношу, гладя по голове. — Всё будет хорошо.
И тут Се Лянь не выдержал. Он уткнулся в плечо Сань Лана, постоянно всхлипывая.
— Понимаешь… — он… столько лет мне врал… а я даже не догадывался… он же… он же… а я его…убил. Его же ядом… его же заколкой…
Хуа Чэн молча дождался пока юноша не успокоится. Плевать, что одежда теперь сырая. Плевать, что от крепких объятий где-то колет внутри из-за удара.
«Пусть наплачется, » — подумал парень, но попытался успокоить юношу.
— Гэгэ, давай уйдём отсюда. То, что ты сделал, должно было случится. Если бы ты этого не сделал, то это сделал бы я или кто-то ещё. Слишком много тех, кому Безликий поломал жизнь и перешёл дорогу.
— Парень верно говорит, — к ним подошёл Няньцин, туго перевязывая свою руку, — Безликому всё равно не долго оставалось.
— О чём вы говорите? — Се Лянь, всхлипывая, поднял голову.
— Ты думаешь, если человек много лет работает с наркотиками, его здоровье сохранится в идеальном состоянии? Ядовитые испарения дают о себе знать. Он уже много лет неизлечимо болел и его психика стала нестабильной. Ему оставалось не больше двух лет. Я просил его бросить всё и лечиться, чтоб хотя бы ненадолго приостановить симптомы, но, естественно, он отказался. Считай, ты облегчил его страдания.
Обескураженный этим Се Лянь замер? Цзюнь У оставалось не больше двух лет? Он знал об этом? И ничего не говорил? Чем же он таким болел, что его нельзя было вылечить?
— Хуа Чэн, — уходя, Няньцин обернулся к сидящему на земле парню, — теперь ты мой должник.
— Не беспокойтесь, мы с вами рассчитаемся в ближайшее время.
— Возвращайтесь как можно скорее, уже темнеет, — попрощавшись, Мэй Няньцин зашагал в сторону клиники.
— Гэгэ, нам тоже пора идти, — напомнил Хуа Чэн.
— Хорошо, но подожди, — Се Лянь вытер слёзы и наклонился к мёртвому телу. Лицо, шею и руки Безликого покрывали волдыри, под глазами были чёрные круги от усталости, кожа и губы стали мертвенно-бледными. Такой близкий и чужой одновременно.
«Неужели он всё-таки умер?» — думал Се Лянь, аккуратно поправляя ему окровавленный пиджак и натягивая на лицо маску, ставшую наполовину красной. Юноша взглянул на заколку, торчащую, словно ветка с цветами, из шеи мужчины.
«Ты говорил, что твой яд называется «Тысяча ликов»? — вздохнул про себя Се Лянь, глядя на Безликого. — Что ж, это название вполне подходит и тебе.»
***
На следующее утро во всех новостях и соцсетях обсуждалась смерть главы «Белого Бедствия» и полное уничтожение их офиса. Бо́льшая часть сотрудников была убита, некоторые смогли скрыться. Кто-то удивлялся, кто-то радовался их смерти, кто-то жалел их.
Линвэнь приходила на работу к восьми часам. Какого же было её удивление, когда в кабинете девушку встретил сотрудник полиции и несколько преподавателей.
— Доброе утро, — поприветствовал её следователь. — Думаю, вы уже в курсе последних событий?
— Здравствуйте, если вы об убийстве главы мафии, то да, я в курсе, — растерянно ответила Линвэнь. — Но это не имеет никакого отношения к нашему университету!
— Ошибаетесь, как раз имеет, — усмехнулся полицейский. — Глава вашего университета на самом деле был ещё и главой «Белого Бедствия».
— Ч-что?.. — от удивления девушка уронила сумку на пол. Она, конечно, знала, что Цзюнь У занимался чем-то ещё, кроме работы, но чтобы он был главой преступной организации?
— Не клевещите на человека! — сердито вскрикнула Линвэнь. — Сейчас он придёт и мы во всем разберёмся…
— Госпожа заместитель, он не придёт! — следователь положил на стол Линвэнь папку с паспортами и заключение судмедэксперта.
— Но…как? Не может быть! — Линвэнь дрожащими руками перелистывала документы. Последним листом оказалась записка, судя по словам полицейского, найденная в столе Цзюнь У.
«Если я умру, прошу назначить Линвэнь ректором университета Шэньу.»
— Вы понимаете, что это значит? — загадочно улыбнулся следователь.
— Н-не очень…
— Мы посоветовались с преподавателями и решили, что кандидатуры лучше вас не найти. Поздравляю, теперь вы — ректор Шэньу!
«Разумеется, я прослежу за вами, — подумал следователь, глядя на обескураженную Линвэнь. — Какое-то время.»
***
— Ну вот, гэгэ, мы на месте! — Хуа Чэн указал на неприметный загородный дом.
— Неужели ты работаешь здесь? — удивился Се Лянь, выходя из машины.
— Ну да. Чем незаметнее место, тем лучше. Пойдем.
Хуа Чэн завёл юношу в дом. Внутри оказалась обычная кухня, какие часто бывают в американских фильмах. Но парень повёл Се Ляня дальше, в подвал.
— Сань Лан, зачем ты ведёшь меня туда? — встревожился юноша. После отношений с Безликим он начал бояться закрытых помещений.
— Это не просто подвал! Там… как бы тебе сказать… офис нашей организации!
Зайдя внутрь, Се Лянь замер от восторга. Все стены были увешаны различным оружием. Разнообразные клинки, мечи, сабли, ятаганы, пистолеты, ружья, револьверы и много чего ещё висели аккуратными рядами.
— Нравится? — улыбнулся Хуа Чэн, видя в глазах юноши неподдельный восторг.
— Нравится… — завороженно протянул Се Лянь. — Ещё как. А можно потрогать?
— Конечно, гэгэ! Хоть бери и стреляй!
Юноше не требовалось повторять дважды. Он подошёл к стене, осторожно сняв меч с украшенной резьбой рукоятью.
— Это же церемониальный цзянь эпохи Тан! — Се Лянь рассматривал оружие со всех сторон. Хуа Чэн с улыбкой наблюдал за счастливым юношей.
— Как красиво! Сань Лан, сколько же ему лет?
— Не больше пяти, я думаю.
— То есть? — разочаровался Се Лянь. — Но ведь это же…
— Всё правильно, гэгэ, но этот меч только выглядит как меч времён династии Тан, на самом деле его изготовили наши кузнецы. Все это, — Хуа Чэн широким жестом обвёл стены, — копии исторического оружия. Обычно мы показываем это заказчикам в качестве портфолио.
— Вот как, — нахмурился Се Лянь, но тут же начал засыпать парня многочисленными вопросами. — Сань Лан, а как вы так точно повторили резьбу? А из чего он сделан? А это оружие рабочее или только для выставки? А из других стран вы оружие повторяли? А сколько кузнецов этот меч делали? А какого оружия больше: холодного или огнестрельного? А вот этот- …
— Гэгэ-гэгэ, стой! Давай по порядку…
Но Се Лянь уже отвлёкся на чжаньмадао, висевшее в дальнем углу.
«Боже, какая ему аналитика! Он же создан для оружия!» — усмехнулся про себя Хуа Чэн, отвечая на новые вопросы юноши.
— Сань Лан, твоё предложение о работе ещё в силе?
— Конечно. Ты решился?
— Да. Если я буду работать здесь, можно даже без зарплаты. Просто приходить сюда — уже счастье!
— Можешь приходить сюда каждый день, даже если не работаешь. Я рад, что тебе нравится… Интересно, на казино у тебя такая же реакция? — усмехнулся Хуа Чэн.
— На казино такая реакция у Мэй Няньцина, — смутился Се Лянь. — Кстати, помнишь, он…
— Не беспокойся, гэгэ, мы уже с ним в расчёте.
***
Этим же вечером сотрудников «Призрачного города» собрали в оружейной. Рядом с их начальником стоял юноша, одетый во всё белое и приветливо всем улыбался.
— Знакомьтесь, это Се Лянь, наш новый аналитик, — Хуа Чэн представил всем юношу, особо пристально взглянув на людей, с которыми Се Ляню придётся общаться напрямую, из-за чего те невольно вздрогнули. — Прошу любить и жаловать.
Среди толпы пошли тихие шуточки про жениха босса и красивую мордашку, но после одного
убийственного очень выразительного взгляда Хуа Чэна наступила тишина. После чего он тепло улыбнулся Се Ляню и продолжил собрание.
— Итак, а теперь о наших планах на будущее…
