Век одержимости

Темнота, освещаемая лишь зелеными цифрами на электронных часах – одном из достижений будущего, доступных в Департаменте только высокопоставленным жнецам. 3:34 Цифры светились так интенсивно, что порезали бы взгляд любому, кто бы сейчас вошел в это просторное помещение без окон и естественного света, но обильно заставленное мебелью и научным оборудованием. Однако за столько десятилетий его глаза привыкли к мраку собственной лаборатории. Он стоял посреди этого огромного кабинета уже 20 минут и немигающе пялился во тьму, перебиваемую этими пронзительно-яркими зелеными лучиками – такими же, как его собственные глаза. Не веря, что ему правда выпал такой удачный шанс, что Вселенная снова услышала его так скоро. Полчаса назад он получил срочное сообщение, что жнецами на задании на Земле были обнаружены некие образцы веществ из Ада. И с наступлением следующего рабочего дня их нужно забрать и исследовать. Он тогда, как ни удивительно, был у себя в комнате и даже спал уже практически 3 часа. Но после этого сообщения сразу понял – больше этой ночью он глаз не сомкнет. Он давно искал возможность зацепиться за какой-то официальный предлог для того, чтобы спуститься на Землю не в рамках текущей миссии. Начальство пристально наблюдало за ним – надо было быть дураком, чтобы не понимать, что, несмотря на высокое уважение к нему, как к шинигами, их пугала Та Самая Связь, из-за которой его и включили в нынешнюю войну. Поэтому все его перемещения с начала этой миссии происходили только в парах или большем количестве, все официально зарегистрированные. Возможности отлучиться незамеченным практически не было. Но эта лазейка была просто идеальной! И он незамедлительно ответил по своей встроенной панели для связи, что спустится за образцами сам и что ему нужно выписать разрешение на телепортацию без фиксированного срока окончания задания. Свечение отправленного текста погасло, вместе с накрывшим осознанием. Значит ЭТО произойдет уже через несколько часов. Сердце учащенно забилось, в горле пересохло и по позвоночнику пробежала дрожь. Какой уж тут сон! Ну ничего, 3 часа для него было вполне нормальным количеством. К тому же остаток ночи уж точно есть на что потратить. … И сейчас Отелло, наконец выйдя из этого своеобразного транса, кинул взгляд на свои «светлячковые» часы, чуть свел брови, пытаясь собрать эмоции воедино и включить трезвый ум. Надо было сосредоточиться. Ему нужно было взять все то, о чем они договорились в прошлый раз. А самое главное – образец новой суспензии, над улучшением которой он работал 3 месяца – с их последней встречи. Казалось, это довольно много, но, если взять в расчет, сколько они не виделись до этого… 70 лет. 70 бесконечно долгих одиноких лет. Пробрала холодящая дрожь. Он был готов, наверное, почти на все, чтобы такого больше не повторилось – этот срок разлуки был настолько мучительно длительным, настолько невыносимо жестоким, что он до сих пор не понимал, как поначалу все-таки умудрился не свихнуться. Но сейчас, когда в его посмертной жизни впервые за эти 70 серо-черных лет все вновь закрутилось с такими живительными красками и насыщенными событиями, он был готов зубами вгрызться в это ощущение, лишь бы оно снова не улетучилось. Ведь только одно создание в обоих мирах за все его долгое существование дарило ему такие эмоции. И теперь он его так просто не отпустит. … Не то, что бы он не пытался. Конечно, 70 лет – это не год и даже не десять. За такой срок волей-неволей начнешь смотреть по сторонам, а не только в опустошенную глубину себя. И он пытался разглядеть, честно пытался… Но за все это время во всем Департаменте не нашлось ни одного жнеца, кто стал бы всерьез интересен ему. Хотя сам он был интересен многим, особенно когда стал главой отделения науки, судмедэкспертизы и криминалистики, и его карьера и репутация сильно раскрутились. В основном они просто пытались навязаться ему, раздражающе мельтеша перед глазами и вереща всякую чушь. Некоторые из них были достаточно симпатичны (он ценил внешнюю привлекательность), и сначала даже демонстрировали зачатки потенциала, чтобы вылепить из них сносного партнера, но потом проявляли такую глупость и ограниченность, что вся их красота моментально лопалась, как мыльный пузырик. Примерно на сотню уровней не дотягивали они до Того Единственного, воплощения всех его интересов и фетишей. Единственного, на кого он смотрел снизу вверх. И Отелло понял, что все эти годы он отчаянно искал его суррогат. Но стоило наконец признать – так и не нашел. Вконец разочаровавшись в примитивности существ вокруг, на последние 20 из этих 70-ти лет он запер себя в лаборатории, почти отказавшись от социальных контактов, кроме своих подчиненных, Вышестоящих и боссов других отделов, но и то только из-за неизбежности. Он бы с удовольствием ушел в полнейший ретрит, посвятив себя реализации проектов, которые последние годы вынашивал в голове. И уж точно не заводил никаких новых знакомств. Ему это было не нужно. Без них – скучных, незатейливых, отвлекающих, стало даже лучше. Ведь скучно с самим собой ему никогда не было. В его голове была целая собственная вселенная, там всегда что-то изобреталось, придумывалось, раз за разом создавались самобытные миры с тысячью хитросплетений сюжетов… Месяцы складывались в года, и они летели так быстро – за бессонными ночами, под наркотическими стимуляторами, вспышками вдохновения, сутками напролет погруженными в работу, а потом – многодневным сном после недели бодрствования. И когда Отелло уже почти не помнил другого ритма жизни и других лиц вокруг, воздух вдруг огласил сказанный роковой номер из реестра шинигами. Он стоял перед Вышестоящими, готовя отчет за последний год работы, как внезапно они сообщили, что вызвали его совсем не за этим. И следом начали увлекательный рассказ о том, что жнец под № 136649, тот самый «Великий Отступник», начал воскрешать мертвых, создавая зомби, и в процессе этого потопил корабль с более чем 1000 пассажирами на нем. И на такую дерзость Вышестоящие, естественно, закрыть глаза не могли. Они и так, вероятно, скрепя зубы, мирились с его существованием, пока он тихонько играл на Земле в главного гробовщика Лондона, но такую анархию от создания, которое сотворили они сами, простить было нельзя. Как будто они не понимали, что это был лишь вопрос времени. Он уже один раз бросил вызов всей системе – и успешно. И, естественно, он никогда не делал ничего просто так. Все это было частями долгосрочного плана, его многоходовок – даже, как выяснилось, выбранная им профессия. Ну конечно, где же еще получить доступ к такому количеству мертвецов для экспериментов? И вот он – следующий его шаг. Воскрешение мертвых, души которых уже были собраны. Плевок в лица своим создателям и одновременно объявление войны. И теперь Вышестоящие формировали команду, которая будет расследовать преступления № 136649 и в конечном итоге должна его поймать или уничтожить. А так как Отелло был его единственным приближенным и напарником по стажировке, он был утвержден на эту миссию по умолчанию. Сначала он просто моргал, слушая все это и пытаясь проснуться. Первой мыслью было, что его экспериментаторство с осознанными сновидениями за время его затворничества не довело до добра, и перегруженный мозг начал выдавать совсем уж безумные сюжеты. Но затем Вышестоящие огласили еще несколько имен утвержденных на миссию. Ни одно из этих имен не было ему знакомо. В какой-то момент он даже потряс головой – в окончательном осознании. Генерировать новые имена – такого делать в осознанных сновидениях мозг не умел. Это был не сон. Седовласка действительно вышел на тропу войны. Сбывались худшие сюжеты из его многочисленных вселенных. Отелло не имел возможности отказаться от приказа Вышестоящих – никто не имел. Поэтому ему пришлось ускоренно переключаться на забытый режим общения со жнецами, участия в социальной деятельности, работы в команде и частого выхода на Землю (в последние два десятилетия затворничества он спускался туда не чаще, чем пару раз в год). Первым, с кем он познакомился, был новый руководитель отдела жатвы, вступивший в должность лет 8-9 назад. Он заочно знал его, видел несколько раз, но ни разу не общался лично. А теперь им приходилось взаимодействовать наиболее часто, так как оба были начальниками. Итог этого знакомства был предсказуем – они не понравились друг другу с первого взгляда. Впрочем, Отелло другого и не ждал – ему не нравился ни один из начальников этого отдела кровожадных пустоголовых вояк. Они были полными противоположностями друг друга – вылизанный до блеска и с иголочки одетый Уильям Т. Спирс с этим его каменным лицом вызывал у Отелло, любителя хаоса, лишь скептическую ухмылку. Все эти нарочитые блюстители правил на деле были лишь узколобыми педантами без какого-либо внутреннего содержания. Однако любопытным было то, что ответственным за эту миссию назначили другого жнеца из отдела жатвы – тоже новичка. Когда Отелло поинтересовался, почему его, а не руководителя, Т. Спирс ответил ему, что этот жнец первым обнаружил № 136649 на том самом корабле, а потом сражался с ним практически на равных. «На равных». С Седовлаской. Эмммм… Серьезно? За много десятков лет Отелло реально прифигел. И почувствовал интерес. Значит, он будет сотрудничать непосредственно с этим жнецом… Чтож, чудненько. А потом их представили друг другу. И впервые за все 7 десятков лет во взгляде ученого появился блеск. Он просто не верил своим глазам! Этот жнец был очень похож на Седовласку – с таким же красивым аристократичным лицом, атлетически гармоничным телосложением, и даже такими же шикарными длинными волосами, только красного цвета. Грелль Сатклифф. Ууух как Отелло боялся, что за этой интригующей оболочкой такой же пузырь, как и у всех других красавчиков! Но когда они впервые поговорили – он уже понял, что наконец-то нашел действительно занятный экспонат. У него буквально забурлила кровь, ему стало интересно вариться во всем этом, участвовать в приключениях, и Грелль был тем, кто пробудил в нем страсть к реальной жизни. Он был умным, хитрым и изобретательным, и явно не примерным мальчиком. Или девочкой, как он сам о себе пафосно пропагандировал. Отелло было абсолютно все равно. Он был пансексуалом, и такие глупости, как пол, его никогда не заботили. Леди, так леди. Он поставил перед собой цель и начал искоренять его изначальную настороженность, задействовав все свое обаяние (а это он ох как умел). И очень скоро тот оттаял, позволяя всячески ухаживать за собой. О, как ему льстило мужское внимание! Та еще дива и звезда собственного театра. А вот его напарник – еще один новичок, блондинчик Рональд Нокс, со всем набором типичного вояки из жатвы – простой, грубоватый, любитель поматериться и помахать кулаками, Отелло откровенно раздражал. Он даже порой не мог сдержаться от демонстрации этого, хоть и мастерски владел эмоциями. Причем этот Нокс, к его досаде, тоже явно запал на Грелля. Да уж, умела «леди» крушить мозги у мужчин независимо от их ориентации. Но если он проиграет этому белобрысому плебею – такого его самооценка не простит! … И началась их миссия – захватывающая, опасная, уникальная. Отелло настолько глубоко нырнул в расследование и «покорительство» Грелля, оттягивая момент, когда он задаст себе Главный вопрос, что иногда и вовсе делал перед собой вид, что никакой дилеммы не существует. Они борются против Отступника – Врага, Предателя. Он сам сделал свой выбор 70 лет назад. САМ. Но потом случилась та встреча в этом проклятом поместье Фантомхайв, когда на одной площади собралось просто немыслимое количество участников всей этой заварушки – сам Отступник, воскрешенный граф, жнецы, демон, слуги, полиция… И впервые за 70 лет он снова заглянул в эти чарующие, невероятно глубокие глаза – которые помнил только из своих снов. И, наблюдая, как красивое лицо со шрамом кривится в таком родном оскале, Отелло чувствовал, как пропорционально сжимается тисками его сердце. Его колотило, кидало то в жар, то в холод, возникло ощущение сюра. Он пытался играть на пафосе, нес какой-то бред, будто вообще впервые видел жнеца, «в сумасшедших мозгах которого он был обязан покопаться». Грелль был рядом, и Отелло лишь надеялся, что его позорная паника останется для него незамеченной. А потом Седовласка выдал эту фразу: - Считаешь меня спятившим, м? Не тебе говорить мне об этом, Отелло! Он ухмылялся, он глумился, он был безразличен. И не важно, что сам Отелло напоказ разыгрывал перед ним то же самое – ему почему-то казалось, что Седовласка как раз не играет. Возможно, он хотел уколоть себя как можно сильнее? Найти окончательное подтверждение тому, что теперь тот действительно враг? Справиться с осознанием, что этот зомби-сопляк под его властной рукой является смыслом всех его безумных деяний и, вероятно, и всей его новой жизни? Он просто поверить не мог. Неужели все это правда? Такого опустошения он не чувствовал с момента его Легендарного побега 70 лет назад. Боль, обида, ревность, злость – все это захлестнуло внутри убийственным коктейлем. Он будто заново переживал этот кошмар. В отместку Вселенной он решил усиленно сосредоточиться на Грелле, но внезапно открыл поразительный факт, который почему-то раньше в упор не видел. Факт, что тот был точно так же, как и сам Отелло, помешан на совершенно другом жнеце. И, вероятно, на момент их встречи так же отчаянно старался переключиться от мыслей о нем. Это осознание моментально испарило весь его флер, который так воодушевлял Отелло. Взаимный интерес обернулся красованием, а дружба – потребительством. Отелло никогда не встречал настолько эгоцентричных жнецов, если, конечно, не считать опять Того Самого. Нет, он не сказал бы, что «Грелль-леди-Сатклифф» по итогу оказался очередной пустышкой… Он все еще был примечателен. Просто он был не Седовлаской. Даже близко не стоял. И угасание заинтересованности ученого сильно подхлестнуло разочарование, когда он узнал, на ком на самом деле повернута эта «леди». Мда, уж если ему нравятся такие кадры – им точно не по пути. На тот момент, впрочем, Отелло уже не требовался суррогат. Зачем? Ведь оригинал ждал его прямо сейчас. Взгляд на «светлячковые» часы – отсутствие окон скрывало рассвет, поэтому они светились так же обжигающе. 8:00 Пора. *** Таверна с незатейливым названием «У Венди». Отелло зашел внутрь, сразу ощутив контраст дождливой пасмурности снаружи и приторной духоты внутри, насквозь пропитанной запахом дешевых духов, пота, сигарет и еды. Публика была разношерстная, все из бедной, максимум средней прослойки, в основном все выпивали, кое-где не стесняясь вести себя откровенно шумно и непристойно. Какая-то бригада рабочих, не выбирая выражений, материла своего начальника, девушка нетяжелого поведения закинула ноги на колени мужчине, который выглядел неподходяще опрятно для этого места, шайка пьяных студентов громко чокалась бокалами с пивом. Ну и злачные же места он выбирает! Отелло понимал, что это отсылка к их многолетней традиции собираться в подобных пабах после рабочей недели еще при службе, но от этого они не стали нравиться ему больше. Чувствуя привычный нервоз, сводящий живот и грудь, судмедэксперт заозирался вокруг. И где он, черт его дери? - Не хотите ли фирменных рогаликов от Венди, почтенный миииистер? – пропел слащавый голос почти в ухо, и он вздрогнул, резко развернувшись, увидев официантку в форме, которую едва ли можно было назвать приличной. Ее глаза казались поплывшими, а рука пошло накручивала локон блондинистых волос. Вот же земная бл*дь! Больше всего на свете ему сейчас было насрать на нее, Венди и ее гребанные рогалики. - Напугала, дорогуша, - криво улыбнулся он. – Скажи, ты не видела здесь такого высокого представительного господина с длинными серебристыми волосами? - Вот этого чтоль? – она, чуть покачнувшись, указала пальцем на обособленный столик у окна, который был невидим ему за перегородкой. Резкий поворот головы – параллельно со сжавшимся сердцем. Фигура за столиком – в объемном черном плаще, с накинутым на голову капюшоном, но слегка оттянутым с лица назад – так, чтобы они могли встретиться взглядами. И их глаза соединились – одинаковые в своем цвете, глубине, мудрости и психопатичности. Глядя, как самое обожаемое на свете лицо освещает привычная косая ухмылка, Отелло непроизвольно заулыбался сам. - Вы так необычно одеты для нашего заведения, сэээр… - щебетала официантка рядом. – Вы врач? Какие у вас красивые глаза… Принести вам со спутником пива? Какое определение… Улыбка стала еще шире. - Да, лапуля, принеси нам со спутником, - он специально повысил голос, чтобы это услышал человек у окна, - только не пива, а сразу чего покрепче. И самого дорогого, что есть в вашем плешивом заведении, поняла?! И закуску. На оплату не поскуплюсь. Все ясно? - Да, мииистер… А как ваше имя? - С такими глазами – разве мне нужно имя? Давай, пошла, - он шлепнул ее по заднице, и девушка, радостно взвизгнув, побежала в сторону. Отелло повернулся. И с несходящей ухмылкой направился вперед, внезапно напоровшись на какого-то пьянчугу, выскочившего на его путь. Он раздраженно схватил его за плечо, бесцеремонно отталкивая прочь. - Эй, некомильфо, чувак! – шатаясь, выдал тот ему в спину. – Оооо, ей-мое! Да ты чо за сопляк?! С каких это пор сюда детей пускают? Не получив ответа, мужик на нетрезвых ногах зашагал к столику, за который уже присел Отелло. - Я не понял – я к кому обращаюсь, мудила?! Ну-ка встань! Тебе сколько лет вообще? Сидящий рядом мистер в черном плаще откинул капюшон прочь и сверкнул на него убийственным взглядом двухцветных глаз, который буквально пригвоздил его к полу, несмотря на шатающиеся ноги. - Ему 104 года, - выдал он ядовито-приглушенным голосом, который пережал пьяницу, как тиски кобры. – А ты сейчас свалишь не только от нашего стола, но и из этой таверны – или я заставлю тебя наложить в штаны прямо перед твоими паскудными собутыльниками. Все ясно? А теперь попер отсюда. Мужик сглотнул и с дезориентированным взглядом пошатался прочь. - Смачно, Седовласка, - довольно лыбился Отелло. - Какого ты нарываешься? – сердито зашипел тот, развернувшись к нему. – Нельзя привлекать внимание! - Ну я же знал, что ты всегда защитишь меня, мой серебристый рыцарь! - Принес? – пропустил мимо ушей Гробовщик. - Что, прям так сразу? Я же так спешил к тебе, лунный свет моих очей, а тебе сразу вынь да положь?! А где же светские беседы? Горячительные напитки, угощения, прелюдия? – он с театрально оскорбленным видом приложил руку к груди. Гробовщик покачал головой и, скептически прищелкнув языком, откинулся на стуле назад, закинув ногу на ногу, и какое-то время пристально оглядывал его. - Ты под кайфом опять, Отелло? – саркастично вынес он вердикт. - Нееет, - обиженно протянул криминалист. – Я только в первый раз напичкал себя различной дурью, чтобы не разреветься, как мальчишка, увидев тебя. Сейчас уже полегче. Подошедшая официантка поставила на стол графин с водкой, стаканы и блюдо с закуской. - Прошу, милейшие джентльмены, - сладко улыбнулась она и развернулась, уходя. Гробовщик снова поцокал языком, смерив взглядом графин, и кивнул сидящему напротив парню. - Ну вот твои «горячительные напитки и угощения». А светски беседовать мы, помнится, никогда не любили. - Кажется, последний пункт из моего меню ты благополучно опустил, - Отелло с лукавой усмешкой плеснул себе в стакан. - Не опустил. Но этот пункт же не для публичных мест, - в тон ухмыльнулся Гробовщик. Отелло надеялся, что нотка изумленности покинула его взгляд еще до того, как он поднял его на своего «спутника». Он просто глумится, седовласая зараза. Все как обычно. Он махом опорожнил свой стакан, следом закинув в рот сложенные картофель с соленым огурцом. - Водка в полдень, - критично прокомментировал Гробовщик. – А нервишки все-таки шалят, напарничек? - Я все-таки столетний мальчишка, - хмыкнул Отелло. - Примите мои вечные соболезнования, что заставляю так нервничать фактом своего существования, - Гробовщик сделал ладонью взмах от груди. - Мне было бы скучно жить без факта твоего существования, знаешь же, - Отелло невозмутимо налил еще, плеснув и в стакан напротив. – Я сказал им, что иду к тебе, - вдруг выдал он. - Кому? - Роботу и золушке. Удивляет, что я уже даже могу выдавать в глаза эту правду о нас, а все вокруг списывают это на мой непревзойденный черный юмор. Гробовщик оценивающе посмотрел на свой стакан, а потом все-таки взял его и остановил руку Отелло, который собирался влить в себя новую порцию, крепко сжав ее. На этот раз изумления в изумрудных глазах уже скрыть не удалось. Он мысленно выругал себя. А в это время «напарничек» отпустил его руку и поднес свой стакан к его, чокнувшись. - За правду. И за нас, - как нельзя более серьезно сказал он. И махом выпил напиток. Отелло какое-то время неверяще пялился на него, а потом откинулся на спинку стула и несколько раз хихикнул, помотав пальцем в воздухе, и устремил его напротив. - Я знаю, что ты делаешь, Седовласка. Ты можешь сколько угодно быть сильнее и дальновиднее, но психолог из нас все равно лучший я. - А я и не отрицаю. Я всегда признавал твой ум и чуткость. - Так, хватит! – ученый порывисто поднес холодный стакан ко лбу. – Прекращай эти подлые манипуляции! Это унизительно. - Не я первый поступил унизительно, - флегматично отметил Гробовщик. – Я предлагал тебе бежать со мной. Ты отказался. - Потому что рациональная сторона меня всегда была сильнее эмоций, - Отелло свел брови и выпил свою порцию. - Но еще не поздно это сделать, - он сканировал его напряженным взглядом. – Не важно, сколько лет пройдет. Я всегда буду ждать тебя. Отелло закачал головой, блуждающим взглядом смотря по сторонам, а потом вдруг в сердцах хлопнул ладонями по столу, чего его бывший коллега, кажется, совсем не ожидал – судя по тому, как он приподнял бровь и чуть подался назад. Ей-богу, да какого ж?! Лучше бы он просто продолжал глумиться! Клоунада у него и то получалась более искренней. - Да что же это такое?! – Отелло перевел на него неадекватно блестящие глаза. – Тебе все недостаточно той ломки, через которую ты заставил меня пройти? Когда ты перестанешь надо мной издеваться?! Когда твое садистское эго будет удовлетворено?! - Так, ну-ну, все. Что за истерика, ребятенок? – Гробовщик наклонился к нему ближе, внимательно смотря даже в таких обстоятельствах мрачноватым взглядом. Он будто хотел изобразить заботу, но усиленная десятилетиями асоциальная натура не давала выхода эмпатии. Хм, раньше у него получалось лучше. – Мы же здесь, мы наконец вместе. Все в порядке. Ну? Давай еще по одной. За нас, - он наполнил их стопки. Отелло тягостно вздохнул и обреченно влил в себя жидкость. - Сколько у тебя времени сегодня? – спросил Гробовщик. - У меня даже не только «сегодня», - хмыкнул тот. – Я не уточнил, когда именно вернусь. У меня же «опасное дело с изучением адских образцов»! Мужчина усмехнулся в тон. - Отсыплешь мне на «изучение»? - Конечно, - Отелло снова пополнил их стопки. - Пойдешь со мной в поместье? Если ты можешь задержаться на пару дней, самое время попробовать то оборудование. - Только поэтому? – он приподнял бровь. - Нет, - Гробовщик откинулся на спинку стула. – Хочу, чтобы ты поувереннее чувствовал себя в моем доме. Потому что надеюсь, что довольно скоро ты разделишь его со мной. - И ОН не будет против? – испытующий взгляд не менялся. - Нет. Ты ему нравишься. Отелло какое-то время пристально смотрел на него, а потом безнадёжно вздохнул. - Ты не меняешься, Седовласка. Так я и поверил, что у тебя ко мне сантименты. Ты всегда прекрасно знал, что и когда надо сказать, чтобы заставить плясать под твою дудку. Гробовщик ухмылялся. Снова. Как всегда. - Да, Отелло, психолог ты хороший, - он прищурился. – Но видимо недостаточный, чтобы не вестись… на мою дудку. Простреливший укол в сердце, пока красивые губы напротив издевательски кривятся. Бездушный мерзавец. Он ничуть не изменился.