Порча

      Душное лето, противные родственники, бег от самого себя — всё это стало для Гарри уже привычным, особенно после четырёх лет в Хогвартсе. Из которого он только с помощью Богов возвращался не на больничной койке. Но в этот раз… в этот раз многое, нет, всё отличалось.       Его почти не трогали, к счастью, а мелкая помощь была ему самому только в радость. Хоть какая-то возможность выкинуть из головы этот проклятый четвёртый курс. Порой Поттер замирал на месте и будто бы снова чувствовал запах палённой плоти, слышал чужие крики, чувствовал на пальцах чужую кровь. Чёртов Турнир. Чёртово Проклятое Наследие. Чёртов Глаз Порчи. Ладонь неосознанно потянулась к груди, к сердцу, где под рубашкой юноша чувствовал горячий алый рубин — его наследие, его проклятье.       Гарри вздохнул. Успокоиться, дышать ровно, не дать гневу вновь захлестнуть себя. Он не мог допустить повторение того, что случилось на кладбище. Глаз Порчи на секунду ярко засиял, просвечивая сквозь ткань футболки, чтобы снова утихнуть и тускло сверкать. Как пламя, в которое забыли положить сухие дрова. Поттер не помнил, что именно произошло после возрождения Лорда, всё было как в густом тумане, но одни слова, произнесённые им самим, прочно врезались в память: — Проклятое Наследие «Рокочущий Вулкан»!       А дальше… пламя, дым, чьи-то крики, заклинания, яркими росчерками проносящиеся мимо, мольбы, шипение где-то в стороне и хлопки аппарации. Тело Седрика и Кубок, телепорт, зелёная трава квиддичного поля и тишина, замиревшая в нерешительности. И тьма потерянного сознания. Что было дальше юноша вспоминать не хотел. Расспросы директора были больше похожи на допрос. Гарри отвечал, честно отвечал на те вопросы, на которые могло ответить его истерзанное пятью сильнейшими круциатусами подряд и мощным выплеском энергии Глаза тело.       И он снова оказался у своих родственников. К сожалению.       Поттера иногда скручивали приступы невыносимой боли — последствия непростительного и влияния Порчи — от которых хотелось выть, но губы словно склеивали, не давая выронить ни звука. В такие моменты у него шла кровь, чёрная, как смоль. Такие приступы накрывали неожиданно, не было ничего, что могло бы предупредить о их появлении. Но часто самому молодому чемпиону удавалось уйти подальше, чтобы не пугать дядю и тётю.       Если бы друзья писали, то лето проходило бы гораздо проще. С их поддержкой Гарри бы справлялся с болью и воспоминаниями куда быстрее. Просто потому что он знает, что есть те, кому не безразлично его состояние. Только… вот уже полтора месяца Тисовую Улицу не посещала ни одна сова. Даже министерская. Друзья молчали. А состояние Поттера ухудшалось с каждым днём. С каждым днём ему было всё сложнее сдерживать накатывавший с болью гнев, заставляющий Глаз Порчи ярко сиять.       Юноша стоял над раковинной в туалетной комнате. Под звуки текущей воды он сплёвывал чёрную кровь, пытаясь вместе с этим унять жгучую боль в груди. В полумраке рубин тускло сиял. Дыхание Гарри было тяжёлым и прерывистым, с новым вздохом из него вырывались проклятья. Он будто бы выворачивал свои лёгкие, разрывая их на куски, чтобы просто вздохнуть. Кровь всё не переставала идти, наполняя рот горьким солоноватым вкусом ржавого металла. Только спустя пять минут юноша смог избавиться от неё и закрыть наконец воду.       Установилась тишина, нарушаемая только его собственным дыханием.       Он поднял взгляд. Гарри стоял напротив запотевшего зеркала, под его пальцами покрывалась трещинами керамическая раковина. Неожиданно из глубины отражения возникли два ярких рыжих огонька, медленно приближающихся к Поттеру. В туалетной комнате стояла полная тишина, которая нарушалась только биением сердца юноши. — Ты не сможешь сопротивляться вечно. — Мягко пророкотал чужой голос, раздавшийся будто у избранного в голове. — И ты однажды падёшь. — Кто?.. — Не успел договорить волшебник, как зеркало в миг стало чистым. На него смотрела его же точная копия. Без очков, с чёрным вихрями на голове, с рыжими, светящимися изнутри глазами. — Я. — Насмешливо ответило отражение. Тонкие губы расплылись в полуулыбке, вены вокруг глаз мягко пульсировали блеклым оранжевым светом. — Ты всего лишь очередная галлюцинация, — Поттер опустил голову, — уйди. — Хороший был год, не правда ли? — Игнорируя высказывание юноши, начала искажённая копия. — Друзья оставили тебя, ты стал изгоем… — Заткнись! — Рявкнул волшебник, не поднимая головы. -… испытания чуть не отняли у тебя жизнь, — усмехаясь, продолжало отражение, — на Бал с тобой пошли из жалости. И, в конце концов, — копия замолчала на несколько мгновений, — из-за тебя погиб Седрик. Ты сделал ошибку, ты потерял человеческую жизнь. — Усмешка превратилась в оскал. — И тебе простили, как ты простил своих… друзей. Но можешь ли ты им доверять?.. — Вали! — Чуть не закричал Гарри, еле удерживая себя. Под его пальцами начинала ломаться раковина, но головы он не поднял. Он не мог смотреть в зеркало. — Ты всего лишь голос ненависти во мне, порождённый Глазом Порчи. — Нет, — неожиданно резко ответило отражение, — я не просто «голос». Я — это ты, — Поттер резко вскинул голову, заглядывая прямо в глаза своему собеседнику, — а ты — это я. Мы с тобой две стороны одной медали. Но если ты — это благородство, честь, верность, дружба и прочая никому не нужная мишура, то я, — копия будто бы чуть наклонилась вперёд, в расширенных глазах читался проблеск триумфа, — я — это гнев, обида, отчаяние. Я — хаос, разрушение, жажда битвы. — Черты лица отражения приобрели яркие хищные черты. — Я — это настоящий ты. — Ложь! — Юноша чувствовал как под его пальцами медленно плавиться керамика. — Никакой лжи. — Копия усмехнулась. — Ты поймёшь это. — Края зеркала стали снова запотевать. — Ты сломаешься, дашь волю Глазу Порчи, своей жажде битвы, мне. Потому что такова твоя природа. — Усмешка обратилась в улыбку, тонкую и всё такую же насмешливую. — Я подожду. Нам терпения не занимать.       Зеркало резко запотело и рыжие огоньки немедля исчезли. Гарри остался один. Его била дрожь, он еле стоял на ногах. Юноша не знает сколько он так простоял, стараясь удержать эмоции в узде. Одной рукой Поттер нашарил Глаз Порчи, сжав футболку в этом месте. Его проклятье всегда было с ним, сколько он себя помнит. Но почему именно сейчас?..       Поглощённый своими мыслями, он так и не видел ставшего более ярким сияния Порчи.