Изменчивы, как облака, Позиции, и вот Переменил судьбу игры Один лишь только ход. «Игрок в облавные шашки», из сборника Лин Мэнчу
У Ши Цинсюаня, вопреки всеобщему мнению, иногда бывало прескверное настроение. Редко, да, но всё же бывало. Вся неделя как-то не заладилась: ураганы поднимались трижды, причём в местах столь отдалённых друг от друга, что приходилось без устали метаться по всей Поднебесной, а потом ещё и слышать в свой адрес упрёки верующих. Богиня Ветров нынче задерживается. Богиня Ветров не смилостивилась над нами. Богиня Ветров позволила шквальным ветрам побить наш урожай. «У Богини Ветров не десять ипостасей!» — хотелось закричать им в ответ. Он знал, что у смертных проблем куда больше, чем у небожителей, но порой думалось — было бы прекрасно, если бы они обзавелись хотя бы минимальным чувством такта. Подобные мелочи Ши Цинсюаня обычно не волновали, но когда настроение было хуже некуда — из душевного равновесия могло вывести и меньшее. После истории на перевале Баньюэ он предложил Мин И вновь отправиться в мир смертных на приближающийся Праздник чистого света. После долгих уговоров тот согласился — они даже условились о месте и приблизительном времени встречи. А в итоге Цинсюань пришёл один и весь вечер бродил по городу, чувствуя себя самым что ни на есть идиотом! Неужели было так сложно просто взять и предупредить, что ты не можешь прийти, что у тебя появились дела, что отпало желание? Ши Цинсюань зашёл в свой дворец и с силой захлопнул дверь. Было обидно. Обычно его всё устраивало, он слишком хорошо успел узнать Повелителя Земли, понять, что тот не выражает чувств открыто, как большинство других, что в его хмуром, порой и презрительном взгляде не всегда кроется такое же отношение, что за грубыми речами скрывается искренняя доброта. Но порой, очень редко, возникало чувство, подобное сегодняшнему: зачем нужна такая дружба, если ты печёшься о ней в одиночку? Если ты не позволяешь себе забыть о мелочи, о которой твой друг даже и не собирался помнить? Ши Цинсюань, не жалея сил, пнул первое, что попалось под ногу. Деревянная ширма с искусно выполненным изображением бамбукового леса опасно покосилась, но не сдвинулась с места. — Не в духе сегодня? Он едва сдержался, чтобы не подскочить на месте, а сердце и вовсе трусливо застучало в горле. — Мин-сюн, черепаший ты сын! — закричал Ши Цинсюань, хватаясь за грудь. Повелитель Земли спокойно восседал в его покоях, с хмурой задумчивостью наблюдая за мерным движением облаков по ту сторону окна. — Какого демона нужно так меня пугать?! — То есть ты можешь врываться в мой дворец хоть посреди ночи, невзирая на моё мнение об этом, а я не могу? — спросил Мин И, не отрываясь от созерцания прекрасного. Ши Цинсюань только фыркнул, но отвечать не захотел. Со всем этим он совершенно забыл, что вообще собирался делать. Мин И был далеко не частым гостем его дворца. Вот сам Цинсюань и правда врывался во дворец Повелителя Земли с завидной регулярностью, выслушивая недовольные замечания. Сегодняшний день был не только утомительным, но и странным. — Надо же, его превосходительство вспомнил о существовании этого ничтожного, — намеренно иронизируя, пробурчал Ши Цинсюань. Что-что, а злиться как следует он никогда не умел. Мин И только хмыкнул, чем разозлил его ещё сильнее. — Я не вспоминал, просто вид из твоего дворца лучше, чем из моего. Какая восхитительная ложь, учитывая, что Повелитель Земли не бывал здесь чуть больше года! — Знаешь, Мин-сюн, — осторожно начал он, — если тебе так неприятно моё общество, то намного проще ничего не обещать, чем обещать и забывать о сказанном. — Я ни о чём не забывал, — вздохнув, бросил Мин И. — Просто не успел. — А предупредить? Не говори, что забыл мой пароль. — Я был занят. Оставь уже это, — отмахнулся тот, даже не глядя на Ши Цинсюаня. Во всей его позе и словах читалось непривычное напряжение. — Ладно, — махнув рукой, Цинсюань решил оставить всё как есть. — Будешь чай? Я цинтуань принёс. В этом году угощения смертных просто невероятны! Подумал, тебе должно понравиться. Мин И вскинул голову и взглянул на него как-то странно, всё ещё хмурясь. — Буду, — ответил он с запозданием. Нет, что-то определённо было не так: Мин-сюн не приходил в его дворец из праздной скуки и едва ли раздумывал, если предлагали еду. Впервые Ши Цинсюань подумал: может, что-то случилось? — Что ты делал в мире смертных? — Что делал? — задумчиво переспросил Цинсюань. — Побродил по городу, попробовал угощения в нескольких лавках. Купил пару воздушных змеев, но за ненадобностью отдал их местным мальчишкам — вот радости-то было! Глаза Мин И отчего-то недобро сверкнули. Казалось, он хотел что-то сказать, но вместо этого просто отвернулся от Повелителя Ветров. — Что? Что я опять такого сказал, Мин-сюн?! — Цинмин — это день поминовения усопших предков, а не беспричинных развлечений. Только Ши Цинсюань хотел разразиться гневной тирадой, в его голове внезапно прозвучал обеспокоенный голос брата. Ши Уду довольно редко обращался к нему по духовной сети, чаще — просто наведывался во дворец. «Цинсюань, где ты сейчас? Ты уже вернулся в Небесную Столицу?» «Вернулся. С тобой всё в порядке, гэ?» — спросил он, слегка поморщившись. «Как давно ты виделся с Повелителем Земли?» — ответил вопросом на вопрос Ши Уду. Тон брата заставлял не на шутку нервничать. Цинсюань тут же повернул голову туда, где сидел Мин И и заметил, что тот отчего-то не спускает с него внимательного взгляда. «Не видел его уже несколько дней». — Цинсюань почти никогда не лгал брату, но тут, сам не зная причины, вдруг не захотел отвечать на простой вопрос. Мин-сюн и Ши Уду и без того не то чтобы ладили, и если существовала какая-то проблема, он не хотел всё усугублять. «Хорошо, — кажется, Повелитель Вод выдохнул с облегчением, — приходи в мой дворец как можно скорее. Это не терпит отлагательств». Сболтнув первую пришедшую на ум отговорку и заверив, что он ненадолго, Ши Цинсюань вышел из дворца и чуть ли не бегом бросился во дворец Повелителя Вод. Страх перед неизвестностью поглотил его с головой. Что могло понадобится Ши Уду от Повелителя Земли? Да они если и обменивались парой слов раз в десятилетие, то это уже можно было назвать удачей! — Гэ, что за срочность? Ши Цинсюань нахмурился, заметив, что брат был не один — до этого он очень активно обсуждал что-то с генералом Пэем. — Хорошо, что ты пришёл. — Ши Уду кивнул ему на место за столом. Цинсюань присел и уставился на брата в немом вопросе. — Небесная Столица временно закрыта. Я связался с тобой именно для того, чтобы убедиться, что ты успел вернуться. — Закрыта? Ха-ха, брат, что такое ты говоришь? — Сначала бы дослушал, — упрекнул его Пэй Мин. Ши Цинсюань одарил того недобрым взглядом — инцидент на перевале Баньюэ до сих пор не исчерпался до самого конца. — Произошло кое-что серьёзное. — Ши Уду опустил чашу с вином. — Был найден настоящий Повелитель Земли. — А? — Ши Цинсюань покосился на чашу с вином, а потом опять на брата. Тот до сих пор никогда не злоупотреблял выпивкой и не терял от неё рассудок, но всё ведь могло случиться впервые. — Гэ, ты в порядке? Ты такой бледный, может, жар? — Слушай внимательно, — перебил Ши Уду, и от звучания его голоса Цинсюань поёжился. Он был совершенно в своём уме, и не мог быть пьян. Пэй Мин, сидящий рядом — тоже. — Часами ранее в столицу попал небесный чиновник, которого никто из нас ещё ни разу в глаза не видел. Он поведал, что его похитили сразу же после небесной кары и не позволили попасть на небеса. Кто-то присвоил себе его личность и силы, но ему удалось сбежать. Владыка всё проверил и подтвердил — этот небесный чиновник действительно является Повелителем Земли. Он попросил, чтобы это временно держалось в строжайшем секрете. Самозванец всё ещё где-то здесь, и его пытаются найти. — Какая несусветная чушь! — воскликнул Ши Цинсюань, вскакивая из-за стола так, что чайник чуть было не перевернулся. — И кто же его похитил? — Он не успел рассказать — потерял сознание. — Ох, просто железные доказательства! — Цинсюань, не смей дерзить и делать глупости, — предупредил Ши Уду. — Если не веришь мне — позже можешь спросить у Владыки. Он всё подтвердит. — Да мне плевать, кто что подтвердит! Я знаю, что Мин-сюн тебе никогда особо не нравился, гэ, но поливать грязью хорошего человека из-за безосновательных обвинений — это какое-то безумие! Не став дослушивать, Ши Цинсюань развернулся и пошёл прочь из дворца. На всём своём веку он не слышал ничего более нелепого! Неужели личная неприязнь Ши Уду была настолько сильна? Или, может, кто-то решил подставить Повелителя Земли? Но почему даже Владыка встал на сторону этих недоброжелателей? Возвращаясь, Ши Цинсюань пребывал в полном смятении и даже не следил за дорогой. Всё это казалось какой-то посредственной, но в то же время жестокой шуткой. Гэ никогда не стал бы поступать так забавы ради, но выходит, что поступил. Начало смеркаться, поэтому, распахнув двери, он замер на мгновение, пытаясь привыкнуть к кромешной темноте. Гробовая тишина словно намекала на то, что во дворце Повелителя Ветров больше нет ни единой живой души. Сделав ещё один шаг и приглядевшись как следует, Ши Цинсюань выдохнул с болезненным облегчением — недвижимый силуэт Мин И всё ещё вырисовывался на фоне окна. — Ох, ты всё ещё здесь, Мин-сюн, — пробормотал он себе под нос и взмахнул рукой, чтобы зажечь несколько фонарей по контуру зала. — Что значит «всё ещё здесь»? — не без раздражения поинтересовался тот, оказывается, прекрасно расслышав сказанное Цинсюанем. — Ты пообещал мне цинтуань, а потом ушёл бог весть на сколько. Что ещё я должен был делать? — Прости-прости, Мин-сюн, — улыбнулся Ши Цинсюань и принялся возиться с чайником. — Немного задержался. Сейчас вскипячу воду. Ну конечно, это был его Мин-сюн! Самозванец не стал бы дожидаться, не стал бы пить с ним чай, а вместо этого искал бы способ убраться с Верхних Небес. Ши Цинсюань готовился сегодня же пойти и высказать Ши Уду всё о его глупой попытке настроить брата против лучшего друга. Разве мог бы Цинсюань за несколько столетий не понять, что за личиной Повелителя Земли скрывается другой человек? Незнакомец непременно бы выдал себя: неосторожным словом или действием. — Где тебя так долго носило? — Был у брата, — вздохнул он, разливая чай и выкладывая на тарелку рисовые шарики. Несмотря на лёгкое волнение, он изо всех сил пытался придать голосу ровное звучание. — И что? — словно между прочим спросил Мин И, присаживаясь к чайному столику. Ши Цинсюань не хотел лгать, но… Разве не безумием было бы озвучивать такую правду? Он на мгновение поднял взгляд и тут же опустил его, делая вид, что слишком увлечён расстановкой чайных принадлежностей. — Гэ опять отругал меня за то, что я слишком много времени провожу в мире смертных, да ещё и в женской форме. — Да? — В голосе Мин И промелькнула тень сомнения. — В таком случае он прав. Твоя одержимость женским обличьем не доведёт до добра. — Мин-сюн! — воскликнул Цинсюань с негодованием. — Не забывай, что неоднократно принимал женскую форму вместе со мной! — Но и тебе нужно думать головой, — продолжал тот, намеренно игнорируя услышанное. — Что значит «отругал»? Ты бог, в конце концов. Твой брат имеет над тобой слишком большую власть. — Это совсем не так. — Цинсюань выложил на тарелку сладости и придвинул их Мин И. — Гэ просто беспокоится за меня, он всегда был таким. Он заботился обо мне с самого детства. Мин И отчего-то лишь криво усмехнулся, но не сказал ни слова. — Нравится? — спросил Ши Цинсюань, заметив, что тарелка почти опустела. — Ничего. — Повелитель Земли лишь повёл плечами. Но за прожитые годы Цинсюань научился различать, нравится Мин И еда или нет. Сейчас он был уверен — тому понравилось. — Я взял бы больше, если бы только знал, что ты сегодня придёшь. Ты уже пару лет как не заглядывал в мой дворец, Мин-сюн. — Мгм, — пробормотал тот, не реагируя должным образом. Ши Цинсюаню было страшно. Он даже не мог понять, что именно заставляло этот липкий страх, подобно волнам, окатывать всё тело. Ведь можно было просто спросить. Но если и спрашивать, то как? «Являешься ли ты настоящим Повелителем Земли, Мин-сюн?» «Лгал ли ты мне всё это время, лжёшь ли сейчас?» «Пришёл ли ты, лишь потому что знал, что я тебя не выдам?» Как он мог спросить подобное? Если Мин-сюн был настоящим, не нанёс бы один из этих вопросов смертельную обиду? Мин И что-то терзало, Цинсюань заметил это ещё с самого начала, но ведь это могло быть всё, что угодно! И ему, как хорошему другу, стоило бы догадаться об этом самому! — Мне уйти? — Что? — встрепенулся Ши Цинсюань, мгновенно выныривая из тяжёлых размышлений. — Ты сегодня странно себя ведёшь, — небрежно заметил тот. — Да и ты тоже, — решил перевести удар Цинсюань. Это было лучше неловких оправданий. На губах Мин И проскользнула усмешка, а взгляд, казалось, прожигал его насквозь. — Нет, я ни в коем случае не хочу, чтобы ты уходил, — покачал головой Ши Цинсюань и первым отвёл взгляд — понял, что ещё мгновение, и он непременно себя выдаст. — Просто устал за сегодня — верующие вечно хотят всего и сразу. Почему, чёрт возьми, задать простой вопрос оказалось за гранью возможного? — Слышал, Владыка решил закрыть столицу, — как будто между прочим добавил Мин И. Ши Цинсюань замер, ощущая, как леденеют ладони. Как Мин И мог слышать, разве эта информация стала общеизвестной? Может, велись обсуждения в общей духовной сети? Но ведь Повелитель Земли практически никогда там не появлялся! — Ты меня вообще слушаешь? — Что? А… Да… Закрыть столицу? Это для чего, и почему я ничего об этом не знаю? Ши Цинсюаня буквально физически тошнило: он солгал брату и зачем-то лгал Мин-сюну, слово за слово, погрязая в непреднамеренной лжи. Словно слова всякий раз опережали мысли. Будь Мин-сюн и правда хоть в чём-то виновен, его бы здесь просто не было. Он бы сбежал. Он бы исчез. Он не пришёл бы пить чай. Цинсюань твердил это себе, подобно «Сутре сердца». Он прямо сейчас сомневался в своём лучшем друге. Но каким бы непростительным это ни казалось, подозрение не исчезало, пуская свои корни всё глубже и глубже. — До меня дошли только слухи. — Мин И пожал плечами, очень умело — если бы он и правда был кем-то иным — обходя саму суть вопроса. — Мне нужна твоя помощь. — Помощь? — Ши Цинсюань несмело поднял взгляд, и в этот момент со всем отчаянием, на которое только был способен, пытался ухватиться за последнюю надежду. — Мне нужно на землю, — кивнул тот. — Я не успел окончить пару дел. Вот оно. Вот почему он пришёл. Вот почему всё это время оставался. Сердце Цинсюаня отразилось в горле глухим ударом, а по спине расползлись ледяные мурашки. Он хотел прижать ладони ко рту, но от страха не мог даже пошевелиться. Мин И смотрел всё так же неотрывно. Он давно всё понял. Конечно же, как он мог не понять? Мин И с самого начала знал, что Цинсюань его обманывает, и сам то ли просто забавлялся, то ли устроил всё это с целью какой-то проверки. Гэ не стал бы лгать, да ещё и прикрываться именем самого Небесного Императора. Это всё ещё могло быть недопониманием, дурным сном, чем угодно, но ужас, засевший в груди Ши Цинсюаня, был слишком силён. — Ха-ха, Мин-сюн, что за дела у тебя на ночь глядя? — Смех вышел нервным, но Цинсюань ничего не мог с этим поделать. — Тебе какое дело? Словно сам не шастаешь без устали в мир смертных. На улице послышался грохот, звук шагов и приглушённые голоса — наверняка Цзюнь У отдал приказ обыскать всю столицу. Ши Цинсюань повернулся к окну с задумчивым выражением лица. Прежде жизнь ещё не предоставляла ему столь сложного выбора. — Сейчас, должно быть, не лучшее время, — заговорил он настолько спокойно, насколько только мог. Он заглушил всё и просто поставил себе цель — помочь Мин И уйти. Неважно, что произошло на самом деле — Мин-сюн был его другом, и в сравнении с этим, значение всего остального сильно меркло. Кем он, к демонам, будет, если возьмёт и выдаст близкого человека? — Предлагаю дождаться полуночи, а там я смогу перенести нас ветром. — Над столицей барьер, — напомнил Мин И, а в его голосе послышалось лёгкое удивление. Словно он в принципе не ожидал, что Цинсюань может предложить свою помощь. Если бы не сама ситуация, Ши Цинсюаня это непременно бы оскорбило. — Думаю, кое-где его всё же нет — над дворцом Небесного Императора. — А гнева его ты не боишься? — Если дело и вправду срочное, — тихо произнёс Ши Цинсюань и опустил голову. — Раз так, нужно чем-то занять время. — Мин И с совершенно нечитаемым выражением лица опустил свою чашу. — Принеси вэйци. Ши Цинсюань, словно шарнирная кукла, поднялся, достал игровую доску и две инкрустированные драгоценными камнями чаши. Он не был любителем вэйци — всегда не хватало терпения и усидчивости довести игру до конца. Мин И же, напротив, мог обдумывать один только ход чуть ли не несколько суток с таким видом, словно от движения камня по доске решалась судьба всех трёх миров. Ши Уду всегда говорил, что вэйци дисциплинирует разум, помогает отбросить лишнее и увидеть саму суть. Мин-сюн же, что главное в игре — это свобода. Свобода мыслей и чувств. Лишь за игровой доской человек освобождается от всего земного, и нет такой дилеммы, что он не смог бы решить с помощью вэйци. Ши Цинсюань зажёг палочку благовоний, и в воздух потянулась тонкая струйка сандалового дыма. Он придвинул Мин И чашу с чёрными обсидиановыми камнями и напряжённо замер в ожидании, пока тот сделает первый ход. Чёрные, белые — они решили это негласно ещё пару веков назад. И хоть самому Цинсюаню было плевать, какими камнями играть, Повелитель Земли так ни разу и не прикоснулся к камням из белого опала. «Мечтами о сливе не утолить жажду», — ответил тот как-то, когда Ши Цинсюань всё же не смог совладать с любопытством. Он не понял тогда, о каких таких иллюзиях шла речь, не понимал и сейчас. — Ты ходить собираешься? Только не говори, что вдруг решил использовать мозг для игры. Это грубое замечание выдернуло Ши Цинсюаня из воспоминаний. Он насупился и сделал свой ход. Брат всегда говорил — не знаешь, как ходить, зеркаль положение противника. — Обязательно тебе говорить со мной так? Я ведь умею играть, Мин-сюн. Гэ учил меня ещё с детства. — Уметь и понимать суть — разные вещи, — спокойно ответил тот и, покрутив меж пальцев чёрный камешек, расположил его на доске. — Говоришь как брат, — хохотнул Цинсюань и потянул руку с белым камнем, случайно задевая пальцы Мин И. — Мин-сюн, у тебя руки ледяные! — воскликнул он, чуть было не выронив свой камешек. — Почему не сказал, что замёрз? Я сейчас же разожгу жаровню… — Просто сядь и играй! — отчего-то вышел из себя Мин И; Ши Цинсюань тут же опустился обратно, делая вид, что думает над ходом, но в то же время настороженно наблюдая за Повелителем Земли из-под опущенных ресниц. — Я не замёрз, — уже спокойнее продолжил тот. — Просто перестань отвлекаться. Зря люди болтают, что вэйци — это игра, в которую играют боги. Многим это явно не под силу. Повелитель Ветров вновь ощутил это сковывающее всё внутри льдом чувство — он ведь даже не знал, кто сидел перед ним: Мин-сюн или кто-то другой? Или же Мин-сюн всегда был кем-то другим? Он совершенно ничего не понимал, а с начала этой партии запутался окончательно. — Мне всегда нелегко давалась вэйци, — произнёс Ши Цинсюань чуть надтреснутым голосом. — Все твердят, что с помощью этой игры можно узнать ответ на любой вопрос, и именно этим она мне не нравится. — Почему же? — спросил Мин И не без интереса. Сквозь приоткрытые ставни подул порыв тёплого весеннего ветра, отклонив струйку сандалового дыма в сторону Ши Цинсюаня. Он отмахнулся от перенасыщенного аромата и произнёс: — Тем, что если я хочу задать кому-то вопрос, для этого мне не понадобится играть в игру и делать жизнь ещё более запутанной, чем она есть на самом деле. Ни один из близких мне людей не сможет увидеть здесь ничего нового, потому что моё сердце открыто для каждого из них. — Цинсюань сделал свой ход, обречённо вздохнув. — Ну вот, осталось последнее «дыхание». — Или же слишком умело скрыто, — словно между прочим заметил Мин И и пошёл совсем не так, как ожидалось: он мог окончить партию, но вместо этого подставился под удар. — Чересчур сложно для меня, — усмехнулся Цинсюань и убрал с поля шесть «мёртвых» камней. — Будь в этой жизни всё так просто, быть может, ты никогда бы и не вознёсся. — Мин И смотрел на него прямо, чуть сузив глаза, а в уголках губ чудилась язвительная усмешка. Ши Цинсюань удивлённо вскинул брови, но, приняв это за шутку, с облегчением рассмеялся: — Значит, не вознёсся бы, — пожал он плечами. — Но тогда, Мин-сюн, у тебя бы не было лучшего друга! — У меня и так его нет, — уверенно заключил Мин И, продолжая игру. Повелитель Ветров впервые за века обратил на это внимание и ужаснулся одной только мысли: что если Повелитель Земли никогда не лгал, что если говорил эти обидные слова не понарошку? Может, он всегда был честен, а Ши Цинсюань — слишком слеп, чтобы увидеть правду? Нет, полная чушь — тогда у Мин И в принципе не было ни единой причины находиться в обществе Цинсюаня. — Знаешь, порой ты переступаешь черту, — честно заметил он. — Чем же? — поинтересовался Мин И, не отрывая взгляда от игровой доски. Со стороны казалось, что Повелитель Земли полностью сосредоточен на вэйци, однако он легко концентрировался на всём окружающем. Мин И опустил чёрный камень и взглянул на Цинсюаня, чуть приподняв брови. — Так чем же тебе не нравятся мои слова? Выдержав на себе этот взгляд, Ши Цинсюань покачал головой. — Да нет… Забудь. — Затевать бессмысленный спор ему хотелось сейчас меньше всего. Мин И только хмыкнул себе под нос, но тему продолжать не стал. Ши Цинсюань не привык к такому: не привык замалчивать что-то, не привык лгать и играть в недомолвки. Все знали — если Повелитель Ветров чем-то недоволен, то он не станет молчать, а непременно выскажет всё, что думает о человеке или ситуации. Сам Цинсюань ценил свою искренность, как и искренность других, поэтому тяжесть в сердце становилась невыносимой. — Ну и вялая же выходит игра, — скучающим тоном бросил Мин И. — На этой игровой доске явно не решается ничья судьба. — А? — переспросил Цинсюань, не понимая, то ли это была отсылка к чему-то, ему незнакомому, то ли специфическая шутка. — Тебе известна фраза «решить судьбу в двух партиях вэйци»? — Цинсюань ответил отрицательно, и Повелитель Земли, сохраняя совершенно бесстрастное выражение лица, продолжил: — И правда, эта история известна среди простого народа, но вряд ли она могла достичь ушей знатных господ. Ши Цинсюань уставился на Мин И с искренним удивлением: он пропустил ту часть, где Повелитель Земли сравнил его смертную жизнь с жизнью знатного господина, его больше поразило то, что тот впервые за несколько веков хотя бы вскользь упомянул о своей земной жизни. Спрашивать что-либо Цинсюань не решался, своим молчанием давая понять, что слушает. — Ничего особенного, — бросил Мин И, заметив неподдельный интерес, сверкнувший в глазах Ши Цинсюаня. — Забудь и играй дальше. — Наверное, если Мин-сюн цитирует эту историю, она должна быть интересной, — усмехнулся Цинсюань. Он знал, что Повелитель Земли мог быть неплохим и увлечённым рассказчиком. Жаль, что случалось это далеко не часто. — Просто очередная сказка из мира смертных, — не меняясь в лице, произнёс тот. — Такие истории ничего не значат. Ши Цинсюань покачал головой; что-то в этой фразе смогло незримо задеть его сердце. Все эти века он хотел хотя бы приблизиться к пониманию Повелителя Земли, заслужить хоть каплю доверия. Но Мин И не желал раскрываться, как бы сильно Повелитель Ветров ни старался. Безумный порыв вспыхнул в его мыслях, и Ши Цинсюань резко протянул руку, касаясь запястья Повелителя Земли. — Мин-сюн, я… — заметно смутившись, Цинсюань решил, что отступать некуда. Рука под его пальцами было дёрнулась, но после замерла в напряжении. — Я просто хочу сказать — с какими бы сложностями ты не сталкивался, я всегда готов тебя выслушать. Я твой друг, и ты знаешь это, пусть и не признаешь этого вслух. Я, — он замолк на мгновение, делая глубокий вдох, — я тебя никогда не предам. Ненадолго их взгляды встретились, и Цинсюань мог поклясться, что растерянность в глазах Мин И не была напускной. Но это странное мгновение не могло длится вечно — Повелитель Земли вырвал руку, а самого его вдруг пробило на странный, приглушённый смех. — Его превосходительство Повелитель Ветров всё ещё потакает своему ребячеству и не знает, что подобными словами не бросаются просто так. Ши Цинсюань опустил взгляд, он чуть ли не впервые в своей жизни не знал, что ответить. Он говорил часто и много, но редко говорил вещи, подобные только что сказанной. Слова Мин И прозвучали слишком грубо и слишком обидно, подобно плевку в лицо. — Прости, — произнёс он надтреснутым тоном. — Ты прав. Если слова бессмысленны, то лучше просто взять их обратно. — Слова нельзя взять обратно. Ши Цинсюань покачал головой и тоже усмехнулся. Ему хотелось верить, что Мин И хотя бы сожалеет о сказанном, но это едва ли представлялось вероятным. — Ты всегда болтаешь почём зря. Что, не ожидал, что за каждое слово придётся нести ответ? — Я справлюсь, — преисполняясь волной негодования, заверил Ши Цинсюань. — Ваше превосходительство Повелитель Земли может говорить всё, что угодно обо мне, но никак не осуждать сказанные мною слова! Мин И кивнул, казалось, что с напускным смирением. Хоть этот разговор и оказался неприятным для Цинсюаня, в нём было и что-то положительное — убеждение, что Мин-сюн — это Мин-сюн, и никто другой. Его фразы звучали грубо, как и в большинстве случаев, лишённые минимального чувства такта. Но эти слова мог произнести только Повелитель Земли, но уж точно не какой-то самозванец. Ши Цинсюань не сомневался: человек, сидящий напротив, — это Мин И, которого он знал на протяжении веков. И это понимание, в какой-то мере, успокаивало его мечущееся сердце. — Если я задам вопрос, Повелитель Ветров Цинсюань соизволит на него ответить? Поморщившись с долей удивления, Ши Цинсюань принял это обращение за своеобразную шутку — продолжение их словесной перепалки. — Пусть его превосходительство задаёт свой вопрос, — кивнул он, а напряжение постепенно покидало всё его тело. Как будто подобие конфликта было исчерпано само по себе. — Ты говоришь, что подобен открытой книге, но при этом хранишь огромный секрет на протяжении веков, разве я не прав? — Мин И чуть склонил голову, изучая эмоции на лице Цинсюаня. Повелитель Ветров какое-то время безмолвствовал, смотря в упор на друга. Он приподнял брови в немом вопросе, нахмурился, а после разразился волной неуместного смеха. — Мин-сюн, демоны тебя подери, сегодня ты всё-таки окончательно сведёшь меня с ума! — хохотал он, а все накопленные за день переживания, казалось, пытались найти выход в этом неконтролируемом смехе. — Обязательно нужно говорить всё с таким вот выражением лица?! Секрет? Да какой, к чёрту, секрет? Был бы у меня секрет, так я бы давно его тебе же и выболтал! Мин И смотрел на него со странной смесью растерянности и недоверия, как будто ожидал совершенно иного. — Уже за полночь, — пробормотал тот и бросил чёрный камень обратно в чашу. — Или ты передумал?***
Ночью Небесная столица опустела, словно все её обитатели решили ни с того, ни с сего спуститься в мир смертных. Подумав об этом, Цинсюань вошёл в общую духовную сеть, стараясь не привлекать внимание идущего позади Мин И. Звенящая тишина, лишь изредка нарушаемая отдалёнными шёпотками, заставила сердце забиться чаще. Ши Цинсюань принялся осматриваться — хоть они и выбрали безопасный путь, сама затея, по правде, казалась ему всё более и более сомнительной. — Что ты вертишься? — нахмурился Повелитель Земли, выглядевший как всегда мрачным и напряжённым, подобно струне. — Ничего, Мин-сюн, — пробормотал он и ускорил шаг. — Такая тишина, что аж кровь стынет в жилах. Да и, надо сказать, не каждый день мне приходится нарушать указ Небесного Императора. — Стой. Ши Цинсюань удивлённо поморщился, но замер на месте, украдкой поглядывая на Повелителя Земли. — Дальше я сам. Возвращайся в свой дворец. — И не подумаю, — возразил Цинсюань, скрещивая на груди руки. Предложение вернуться во дворец и отсидеться там до тех пор, пока всё не закончится, отчего-то не на шутку его разозлило. — Сначала просить о помощи, а потом гнать прочь! Кто так делает, Мин-сюн?! Повелитель Земли на эту пламенную речь лишь закатил глаза и не без раздражения махнул рукой: мол, делай что хочешь. Весенний ветер бесшумно подхватил их и через мгновение опустил на задний двор самого роскошного дворца Небесной столицы. На ветру покачивалась пара тусклых фонарей, а дорожку, выложенную из круглых камней, освещал серебристый лунный свет. — С чего ты так уверен, что тут не будет барьера? — Я и не уверен. Просто это довольно логично, — полушёпотом произнёс Цинсюань, стараясь ступать как можно тише. Из-за тишины и полного отсутствия хоть какого-либо движения вокруг, все чувства обострились до предела. Казалось, что он слышит биение собственного сердца. Ши Цинсюань давно убедил себя в том, что поступает правильно, но при этом скребущее всё внутри чувство лишь усиливалось. Сейчас он, нарушив указ Небесного Императора, помогал человеку, что, возможно, обманывал его и всех вокруг на протяжении веков. — Словно ты часто поступаешь логично, — тем временем с обыденным недовольством отозвался Мин И. — Так, здесь определённо небо яснее, видно больше звёзд. И ветер в разы сильнее. Это значит, что я был прав, и барьер в этом месте действительно отсутствует или же ослаблен, — протянул Цинсюань, нервно перебрасывая с ладони на ладонь закрытый веер. Он оглядел ясное небо над головой и, словно ещё раз убедившись в своих ранних суждениях, раскрыл веер, с напускной серьёзностью обращаясь к Повелителю Земли. — А ещё это значит, что благодарнее стоит быть, Мин-сюн. Ироничная интонация, с которой было произнесено имя Повелителя Земли, была неосознанной, однако произвела мгновенный эффект. Зрачки Мин И опасно сузились, и тот, шагнув ближе к Цинсюаню, какое-то время пристально вглядывался в его лицо. — Объяснись. — Что? С чего бы это мне… — он замолчал, потому что взгляд Мин И метнулся куда-то за спину, словно Цинсюаня тут не было и вовсе. А ещё в этом взгляде плеснулась невообразимая ненависть, такая, с какой Ши Цинсюаню прежде даже не приходилось встречаться. Он медленно обернулся. — Гэ… — Я же предупреждал, чтобы ты не натворил глупостей, — с недовольством бросил Ши Уду; Цинсюань обратил внимание на раскрытый в его ладони веер и чуть поморщился, словно что-то в его голове по-прежнему не вязалось. — Давай уже, отойди в сторону. — Постой… Как ты здесь оказался? — Как оказался? Ясное дело, что приставил своих людей к твоему дворцу, а после проследил за тобой и… тем, кто сейчас с тобой! Ши Цинсюань, нахмурившись, перевёл взгляд с брата на недвижимо стоящего за спиной Мин И. Всё ещё Мин И, и никого больше. Цинсюань хотел было поймать его взгляд, но Повелитель Земли словно намеренно не обращал на него внимания. — Цинсюань! — воскликнул Ши Уду, заметив, что младший брат не сдвигается с места. — Ты что, забыл всё, о чём я тебе говорил?! Пошёл против воли Владыки? Ты хоть понимаешь, что тебе за это может быть? А ты… — с долей пренебрежения он указал веером в сторону Повелителя Земли. — Я уж не знаю, зачем ты всё это время таскался за моим младшим братом, но хотя бы сегодня, в последний раз, мог не втягивать его в неприятности! Я так и знал, что общение с тобой ничем хорошим для Цинсюаня не обернётся, но кто же мог подумать… — Чушь! — вдруг резко возразил Ши Цинсюань и, раскрыв свой веер, выставил руку вперёд. — Ты правда направишь веер против своего брата, Цинсюань? — вкрадчивым тоном спросил Повелитель Вод. Рука дрогнула, но его поза осталась неизменной. — Это безумие, гэ! Предоставь мне хотя бы одно доказательство своих слов. Ты всегда плохо относился к Мин-сюну, но как ты можешь бросаться столь серьёзными обвинениями?! — Да что ты можешь знать… — начал было Ши Уду, как вдруг ему на плечо опустилась чья-то ладонь. С ужасом Ши Цинсюань признал в стоящем позади брата человеке Небесного Императора. Несмотря на высокий рост и тяжёлые доспехи, тот смог оказаться поблизости совершенно бесшумно. — Цинсюань просто не понял ситуации, не так ли? — спросил Цзюнь У спокойным, даже мягким тоном. Рука с зажатым в ней до боли в ладони веером опустилась сама по себе. Если он мог позволить себе повздорить с братом, то направлять духовное оружие на Небесного Императора было уже слишком. — Я готов нести наказание за своё непослушание, Владыка. Но, боюсь, я не смогу сдвинуться с этого места, пока не пойму, что на самом деле происходит. — Ши Цинсюань, — процедил Повелитель Вод, но он не пошевелился. — Ничего, — Цзюнь У качнул головой в сторону Ши Уду, — нет ничего предосудительного в том, чтобы защищать близких людей. Хочу заметить, Уду, что твой брат один из самых отважных на небесах. Мало кто решился бы на подобное. — Он не отважен, а глуп… — Как бы там ни было, — продолжал Цзюнь У, — всё, что сказал тебе твой брат — правда. Ши Цинсюань вновь неосознанно взглянул на Мин И, и на этот раз их взгляды встретились. Если в глазах Цинсюаня плескался страх, то лицо Повелителя Земли не выражало ровным счётом ничего, лишь бездонная пустота на дне тёмных глаз. Где-то глубоко внутри, не признаваясь даже себе самому, Цинсюань, наверное, начинал верить. И именно поэтому ему хотелось закрыть глаза, зажать руками уши и молиться до тех пор, пока весь этот кошмар бы не исчез. — Пусть Владыка делает со мной всё, что сочтёт нужным, — вдохнув побольше воздуха, Ши Цинсюань плотно сжал губы и прикрыл глаза. — Но позади меня — человек, которого я называю другом на протяжении нескольких веков. — Позади тебя демон, укравший личину настоящего Повелителя Земли и держащий его в заточении четыре века. Ши Цинсюань вздрогнул и, широко распахнув глаза, сам того не ожидая, отшатнулся. Пользуясь случаем, Ши Уду ухватил его за предплечье и с силой рванул в свою сторону. Цинсюань будто не чувствовал своего тела, ставшего удивительно лёгким, почти призрачным. Не пытаясь вырваться, он несмело поднял взгляд — на губах Мин И играла странная усмешка. — Почему ты молчишь всё это время? — спросил он притихшим голосом и вырвал руку из крепкой хватки брата. — Скажи мне, что он неправ. Скажи, что ты — Повелитель Земли И. Ты — Мин-сюн. Скажи, и я клянусь, что поверю тебе. Мин И ступил ближе и, с совершенно незнакомой усмешкой на губах произнёс: — Он говорит правду. А ты, — губы Мин-сюна презрительно изогнулись, — проваливай отсюда прочь. Переводя взгляд с одного лица на другое, Ши Цинсюань всё пытался зацепиться за что-то, но не получалось. Всё вокруг кружилось, и его, кажется, начало слегка тошнить. Демон, укравший личину настоящего Повелителя Земли. Демон, держащий его в заточении четыре века. Демон, стоящий на расстоянии вытянутой руки. Отмахнувшись от крепкой хватки брата, Ши Цинсюань уверенно шагнул вперёд. Всё, что он чувствовал сейчас — это бессильная обида вкупе с непониманием. Важность того, что были обмануты все небеса, резко отступила на второй план. Этот кто-то всё это время обманывал его самого, этот кто-то притворялся и лгал, а теперь этот кто-то находил наглость смеяться ему в лицо. — Повтори, — глухо потребовал Ши Цинсюань. — Повторить, чтобы ты убирался прочь? — тот вопросительно и слегка иронично приподнял бровь. Прямо как Мин-сюн. Цинсюань до боли сжал кулаки, вскинул руку с зажатым в ней веером и, не жалея сил, ударил им в грудь Мин И. — Повтори, всё, что сказал Владыка — правда? Кто ты, чёрт возьми, такой?! Какого демона тебе здесь понадобилось?! Какое-то время стоящий напротив человек молча изучал сменяющие одна другую эмоции на лице Ши Цинсюаня. Он скрестил руки на груди и отрицательно мотнул головой: — Нет. Это не твоё дело. — Цинсюань, — Уду вновь потянул его в свою сторону, — идём отсюда. Это дело касается лишь Владыки, а не нас с тобой. Ши Цинсюань ощутил несвойственное, сковывающее по рукам и ногам смирение. — Да, — произнёс он и тут же отвернулся, не желая больше смотреть на столь знакомое лицо, — ты прав, гэ. Это меня не касается.