Say so

В день, когда Рюджин впервые вошла в ворота в старшей школы Чонсам, она уже знала, что проебалась. Это был первый день её дебюта старшей школы, о котором грезят многие девчонки, бывшие гадкими утятами в средней. Кто-то получает на день рождения долгожданную пластику, кто-то прикладывает кучу усилий, чтобы сбросить вес, исправить проблемную кожу и так далее по списку в погоне за недостижимыми стандартами красоты, навязанными нам обществом с раннего детства. Взросление — самая отстойная штука в мире, ещё вчера ты была милашкой с косичками и пухлыми щёчками, а сегодня ты уже нескладная шпала с прыщами и волосатыми ногами, которые мама даже не разрешает брить, потому что «Зачем тебе это?! Чтоб мальчики заглядывались?». Но к шестнадцати годам Рюджин расцвела. Не то, что бы она сильно парилась из-за своей внешности, комплексы были, как и у всех, но выглядеть как айдолка — не было её приоритетом. Конечно, насмотревшись романтических дорам за время каникул, она пришла в школу во вдохновлённом настроении, готовая разбивать сердца. Одним из преимуществ школы Чонсам был абсолютный карт-бланш на модификации внешности — цветные волосы, пирсинг, татуировки… Рюджин потратила последние карманные (последние, потому что восемьдесят процентов денег она потратила на еду) на синюю краску для волос, крутые наклейки на ногти и дешёвый набор маленьких серёжек. Уже по пути к главным дверям Шин поняла, что выделиться здесь будет сложно, вокруг было полно девушек и парней с волосами всех цветов радуги, казалось, что она попала на крутую панк-тусовку, а не в среднестатистическую Сеульскую школу с математическим углублением. Но это её не пугало, она шагала, как самая крутая сучка, в наушниках играла Карди Би, на ней была звиздецки короткая юбка, армейские ботинки, а её волосы были такими синими, словно газовая горелка. Холл школы был типичным, те же шкафчики в несколько рядов, толпы галдящих школьников, Рюджин могла не задумываясь ответить, где здесь столовая, а где спортзал, настолько все школы были похожими друг на друга. Её шкафчик был под номером тридцать четыре, она на пробу открыла его, проверила не оставил ли кто из выпускников там памятные сюрпризы в виде прилипших жвачек или старых носков — но нет. Рядом с её головой внезапно раздался хлопок, справа оказалась ещё одна девушка с шикарными длинными волосами и игривым взглядом. И раз её шкафчик был соседним — девушки были одноклассницами. — Шин Юна, — протянула руку новая знакомая. — Шин Рюджин, — они улыбнулись друг другу, про себя отмечая, что это совпадение может быть знаком к началу дружбы. Рюджин мечтательно вздохнула — вот она, её первая подруга в старшей школы, что за чудесный день! Всё шло как нельзя было лучше, Юна оказалась столь же умопомрачительно смешной, сколько и крутой, она ставила на место наглых парней, которые пытались подшутить над ними на перемене, одним словом, она имела такую же страсть к виноградной газировке и кислым леденцам из автомата, им обеим нравился американский рэп и r&b, поэтому они без остановки болтали на протяжении всего дня, даже запланировали пойти после уроков поесть вместе. Всё шло хорошо до перемены перед пятым уроком. Потому что, когда они стояли у дверей класса, показывая друг другу любимые мемы, мимо проходила компания старшеклассниц со второго курса. И среди них была она. Уверенные в себе, они словно сияли, словно двигались в замедленной съёмке, как обычно появляются самые крутые девчонки в американских фильмах и в центре была самая высокая, с лисьими глазами, широкой улыбкой и кучей косичек с цветными лентами в них, её руки украшали маленькие цепочки, фенечки, а на пальцах мерцали кольца, этого должно было быть так много, слишком наляписто, но она была идеальна. Рюджин ослепла. — Кто это?! — крикнула она Юне на ухо, отчего подруга подпрыгнула. — Я тебе что — главный информатор школы?! Мы тут первый день, — Юна пихнула девушку в плечо, но, наткнувшись на её хмурый взгляд, сдалась, — Это Хван Йеджи, второй курс, женская футбольная команда. Рюджин перевела дыхание, посчитала до десяти и наконец сказала: — Я проебалась.

(⁄ ⁄>⁄ ▽ ⁄<⁄ ⁄)

Рюджин знала, что ей нравятся девушки ещё в те времена, когда пошла в первый класс и словила краш на молодую учительницу английского. Миссис Ким безжалостно разбила ей сердце, когда Рюджин подарила ей валентинку на праздник, учительница обняла её и поблагодарила, а затем кинула открытку в стопку с ещё сотней таких же. Но Рюджин не была из тех, кто сдаётся после первого поражения, поэтому она продолжила искать свою любовь. Не то что бы попытки были особо удачными. В младшей школе у неё была куча подруг, но в таком возрасте особо не думаешь о каких-то отношениях, она просто больше любила находиться в женской компании, потому что мальчишки были и остаются в большинстве своём свиньями, ужасно громкими, с их тупыми пошлыми шутками, они не стесняются играть в «кто громче рыгнёт» или «кто дальше плюнет», а девушки — это… совершенно другое. В средней школе у неё появился первый опыт в отношениях. Сначала это была Джихё-сонбэ, президент студенческого совета, но они не сошлись характерами, так как обе были довольно вспыльчивыми, потом была переведённая из Японии одноклассница по имени Момо, которая украла её первый поцелуй, но через полгода вернулась на родину, так что не срослось. Следом в её жизнь врывались одна за другой девушки, но, наверное, возраст не позволял разрастись чему-то серьёзному. Но теперь, когда Рюджин наконец шестнадцать (а её мама, между прочим, встретила отца в шестнадцать), она решила приложить все усилия, чтобы добиться Хван Йеджи. Не то, что бы она была столь наивной, чтобы думать, что лёгкий краш на девушку в первый же учебный день может стать оплотом настоящей любви, но чем больше она узнавала о Йеджи день ото дня, тем больше она падала в неё. Юна решила, что это довольно забавное хобби — помогать подруге сталкерить красивую второкурсницу, поэтому она развлекалась за счёт Рюджин и умилялась каждый раз, когда подруга записывала в заметки телефона такие мелочи, вроде — любит шоколадное молоко, носит шорты под юбкой, не красится по пятницам. Они разрабатывали спецстратегию, сидя вдвоём в библиотеке после уроков. Первым этапом была разведка, в ходе которой девушки узнали важные мелочи о Хван Йеджи, которая наверняка замучалась от икоты из-за них двоих за эту неделю. Всё было настолько плохо, что Юна позвонила Рюджин однажды в три часа ночи, проснувшись от кошмара, в котором они незаконно пробираются в дом второкурсницы и крадут её, а потом их сажают и бреют налысо, поэтому около получаса Юна ныла в трубку о том, что если её прекрасные волосы отрежут, то она отрежет подруге руки. После этого было решено перейти к радикальным мерам. Рюджин купила набор юного художника и до самого утра мастерила самую отвратительно приторную любовную записку, обклеенную блёстками, наклейками, разукрашенную фломастерами и пахнущую её, Шин Рюджин, духами. Они с Юной были ужасно уставшими в школе, потому что обе нихрена не выспались, так ещё и пришли в школу раньше всех, чтобы отыскать шкафчик Йеджи и подбросить ей этот клочок бумажки, стараясь не зацепить блестки. После удачного завершения операции девушки отсыпались в пустом классе музыки, прогуливая первые два урока, привалившись друг к другу плечами, как медведи в спячке. — Слушай, а что ты написала в записке? — невзначай поинтересовалась Юна, когда после сна они пошли выпить кофе в кафетерии. — «Детка, хватит дурачиться, схвати меня за задницу, чего ты стесняешься?», — гордо сказала Рюджин. — Ты… — после долгой паузы сказала подруга, — Процитировала ей say so? — Ну, да, — пожала плечами Рю. Юна тяжело вздохнула, — Подписала хоть? И на этом моменте глаза Рюджин широко распахнулись, Юна сразу поняла — не подписала.

ヾ( ￣O￣)ツ

Всю следующую неделю подруги пребывали в некотором состоянии депрессии: грустила в основном Рюджин, но Юна делала это за компанию, поэтому после уроков они сворачивались в кокон из одеял дома то у одной, то у другой, объедаясь вредной едой и смотря по телику сопливые мелодрамы. — Ну, давай тебе каре отрежем? — предложила Юна. — А, давай. В школу Рюджин пришла новым человеком, а именно блондинкой с каре. — Я извиняюсь, старая Рюджин не может подойти к телефону… Почему? Ох, потому что она мертва! — Переигрываешь, — Юна пихнула её в плечо. По стечению определенных обстоятельств Рюджин не видела свою крашессу долгое время, она думала, что сможет забыть её и «с глаз долой — из сердца вон», но образ Йеджи, с которой она даже ни разу не разговаривала, её смех, отражающийся от стен коридоров каждый раз, когда она проходила мимо их класса, её разноцветные ногти и дурацкие охренительно милые косички не уходили из памяти. Рюджин типа сдалась. Последним уроком была физкультура, но она меланхолично сидела в раздевалке, отказываясь выходить обратно в реальный мир, пока Юна ушла на свидание с каким-то парнем и какой-то девушкой, потому что она не могла определиться кто из них ей нравится больше. Рюджин уже переоделась, использовала немного дезодоранта и сверху пшикнула на себя любимые духи, но сил встать и пойти домой не было. — Погоди, я оставила наушники! — послышался голос за дверью. В следующее же мгновение в раздевалку влетела, конечно же, Хван Йеджи, с новым — рыжим — цветом волос, в форме футбольной женской команды. Второкурсница остановилась напротив Рюджин, слегка удивлённо глядя на неё. — Не видела здесь наушники? — улыбнулась старшая. — Так они в твоей руке… — сказала Рюджин, чувствуя, как краснеет её лицо. — О, точно, — рассмеялась Йеджи, — Классные духи. Сначала Рюджин не поняла, но затем осознала… Йеджи улыбалась, пока смотрела, как смешно округляются глаза Рю, а затем подмигнула ей и выбежала из раздевалки, крича что-то уже своим подругам из команды. Рюджин тоже кричала, только внутри. Ей хотелось плакать, хотелось смеяться… В общем, она проебалась. Но всё круто.