Право выбора

Лететь на спине императорского дракона Поднебесной страшно неудобно хотя бы потому, что те не должны никого перевозить. Воздушные плавники, со стороны похожие на шифоновые ленты, вблизи напоминают скорее гибкое стекло или прозрачный металл, прикосновение к их граням обещает рваные раны и ожоги. Чешуйки спины, блестящие и скользкие, как драгоценные камни, вообще не помогают держаться, а когда ты в отчаянии пытаешься хвататься за жесткую и гладкую гриву, тело дракона вздрагивает, и ты снова едва не падаешь. Такие важные открытия сделал в пути Обсидиан, пока мать несла его на спине в Норию. Возможно, она втайне хотела, чтобы он упал и разбился насмерть. Или утонул. Обсидиан опасливо покосился вниз, на проносящееся под ними море, но далеко высовываться не стал: вот уж нет, не доставит он ей такой радости. Над морем занимался рассвет: тонкая розовая полоска обещала скорый восход солнца. Обсидиан щурился от ветра и смаргивал набегающие слезы; ему было страшно, но вместе с тем крохотный росток надежды пробивался сквозь беспросветный мрак его жизненного опыта. Может быть в Нории будет хоть немного лучше? Может быть этот загадочный князь Циат не такой ужасный, как слухи о нем? В худшем случае он просто убьет Обсидиана, и тогда все закончится. Но не хотелось бы. Нефритовая драконица описала в воздухе круг, начиная снижение. Обсидиан ничего не мог разглядеть внизу, но удивляться тут было нечему: несмотря на стремительное возвышение, Нория все еще оставалась малонаселенной, почти дикой страной, а Крепость, по сути, являлась просто системой пещер на вершине горы. Столица Нории — будущий Золотой Эдо — существовала пока в основном в планах; отстроили только Цитадель для Ее Величества и несколько улиц с деревянными и каменными домиками жителей. Посадка была жесткой: Обсидиан больно ударился копчиком о драконью броню и чуть не прикусил язык, но тут же спрыгнул на плиты площадки, перекатившись. Мать мгновенно обернулась и смерила его строгим взглядом. — Я же говорила, что все будет в порядке, — она прищурилась. — Было бы проще, если бы ты освоил перемещения, но к этому у тебя нет способностей. Ты еще бесполезнее, чем твой так называемый папаша. — Прости, Премудрейшая, — Обсидиан привычно склонился. — Я недостоин быть твоим потомком. Нефритовая фея кивнула и начала спускаться по лестнице, ведущей вглубь горы. Обсидиан шел за ней и думал, что это в последний раз. Больше никаких ее лент, сложных кос и звенящих драгоценных шпилек. Никаких нефритовых гребней, вонючих настоев и многочасовых ванн с пятью сменами воды… Ее Величество Зиара была еще более жуткой, чем все ее портреты, вместе взятые. Обсидиан посмотрел на нее один раз и чуть не умер от ужаса; поднимать на нее взгляд он больше не рискнул. Глаза у нее были кошмарные, как черная бездна. Меньше шага до края — и ты уже летишь вниз, во тьму, и нет тебя совсем. — Это омега? — очень тихим голосом спросила Зиара, и Обсидиан занервничал еще больше. — Больше нет, — отозвалась его мать, Нефритовая фея Юи Шеньчэжень. — Я полагаю, что мы преодолели это. Зиара чуть склонила голову, выражая сомнение, но говорить ничего не стала. — Циату это не понравится. — Я помню, что князь не выносит омег, и уверена, что проблема решена. Боюсь, он единственный, кто способен вбить в этого бездаря хоть немного знаний. Но если у Циата не получится… никто не будет в обиде. Пусть делает с Обсидианом все, что посчитает нужным. Чувствовать себя не слишком полезной вещью было так себе. Обсидиан смотрел в окно, на расцветающий над горами рассвет. Скоро осень, холодные ночи… — У Обсидиана огненная база? — Да, но очень бестолковая. Его отец химера, поэтому в нем нет никакой стабильности ни по каким показателям. Все его устремления — это поспать, поесть, посмотреть на интересное. А в последнее время еще и альфами увлекается сверх меры. Мои старшие дочери не создавали мне столько проблем, сколько этот. Горы такие красивые. Листва как бархат… наверное, тут множество птиц. Весной воздух дрожит от их песен, а небо то и дело пронзают маленькие стремительные тельца… Нефритовая фея испарилась, ни сказав ему не слова на прощанье. Обсидиан знал, что недостоин даже ее взгляда, но было все равно немного обидно. Возможно, князь Циат убьет его уже сегодня, и это была их последняя встреча. — Я знаю, что ты боишься меня, — заговорила Зиара. — Это нормальная реакция. Твой огонь заставляет тебя держаться от меня подальше. Не чувствуй себя неловко из-за этого. Смотри в сторону, и все будет хорошо. Пока что расскажи мне, чему ты обучался раньше. — У меня ничего особо не выходит. Нефритовая госпожа говорит, что у меня нет способностей, кроме лени и вранья. — Это мы скоро узнаем. — Меня пытались обучать географии, музыке, пению, алхимии, истории, языкам. Боевые искусства вообще не пошли, магия не получается почти совсем. Я не освоил никакие превращения и перемещение. — Юи не пыталась воспитывать тебя как омегу с самого начала? Не думала выгодно выдать замуж? Голос Зиары был тихим и почти не выражал эмоций. Обсидиан медленно успокаивался, рассматривая полы ее алого одеяния, расшитого черными журавлями. Как на закате, когда тени становятся длинными и густыми, а силуэты обретают ярко-золотой контур, который постепенно переходит в красную медь и тает на коже невесомым медом… Похоже, его не убьют прямо сейчас. Ну или Зиара просто гипнотизирует его, как делают древние наги. — Нет, Ваше Величество. Омеги слишком развратные и грязные, им не место в Нефритовом дворце. Я… я не омега больше. — Я слышала об этом от нее. Каким образом этого добились? Обсидиан зажмурился. Он не хотел вспоминать о том ужасе, который пережил. В памяти еще совсем свежи были эти ощущения, а шрамы оставались свежими и раздражающими. — Меня почистили. Убрали… все лишнее. — Здесь? — маленькая холодная ладонь Зиары почти коснулась его живота через одежду, но замерла в последний момент. Обсидиан кивнул. — Понятно, — спокойно сказала Зиара. — Я попрошу нашего лекаря осмотреть тебя и помочь, если он сможет что-то сделать. — В этом нет необходимости! Я в порядке… — Это не тебе решать, — Зиара качнула головой. — Теперь ты — собственность Нории, и будешь подчиняться мне и князю Циату. Обсидиан кивнул, послушно поклонившись. В принципе, ему было без разницы, кто приказывает: мать, Зиара или Циат, о котором говорят с опаской. Осмотр у лекаря, который оказался авалонским друидом, проходил парой уровней ниже, на горной веранде, обсаженной соснами. Обсидиан старался не смотреть, что с ним делают, хотя друид не причинял ему боли. Зиара оставалась рядом, но надела темную повязку на глаза. Говорили, что она старается не смотреть на плохое, чтобы не уничтожить все вокруг. — Отвратительно, — резюмировал друид. — Я бы вырвал руки тому монстру, который проводил операцию. Очень грубо, очень грязно и больно. Варварский способ! Это же надо — испортили такого хорошенького мальчика! Обсидиан даже задумался: о ком это друид? Нефритовая фея всегда рассматривала его с неудовольствием, и комментировала внешность в лучшем случае как «страшненький». В целом, Обсидиан был с ней согласен: из зеркала на него смотрел тощий подросток, бледный, как поганка, остроносый, с непослушными рыжими вихрами и слишком яркими, вызывающими глазами. Ни о какой изящной красоте Нефритовой феи здесь и речи не шло, он везде смотрелся неуместно, потому что внешностью удался в непутевого отца. Хотя друид тоже был рыжим, как морковка… может, и отец Обсидиана родом с Авалона, раз там такие в ходу? — Послушай, я заделал все, что мог. Шрамов вскоре не останется, ты будешь снова чистенький и милый, — друид разливал по маленьким баночкам резко пахнущие снадобья. — Будешь принимать лекарства по схеме, и за несколько дней все снова будет хорошо. Я не смогу вернуть на место то, что было удалено… но я еще подумаю, что можно с этим сделать. А ты сейчас пообещаешь, что будешь говорить мне, если почувствуешь себя плохо, что-то будет болеть или беспокоить. Да? Обсидиан хлопал глазами и не знал, как реагировать. Лекари при дворе Нефритовой феи никогда не разговаривали с ним, и уж тем более не вели себя… так. Будто они друзья. — Циат сейчас будет, — произнесла Ее Величество Зиара, до того стоявшая неподвижно. — Он уже здесь. Норийский князь превосходил все самые смелые ожидания Обсидиана: похоже, он не доживет даже до вечера. От Циата веяло такой невероятной мощью, что хотелось присесть и накрыть руками голову в бессмысленной попытке спрятаться. Ледяные глаза остановились на Обсидиане чуть дольше, чем на секунду, но этого хватило, чтобы почувствовать смертельный холод. — Зиара, Занди, — Циат коротко кивнул им. — Это он? Хочу еще раз заметить, что я по-прежнему плохо отношусь к этой идее и не нахожу в ней ничего продуктивного. Я никогда не планировал брать учеников и плохо подхожу на роль няньки. — Циат, пожалуйста, — едва слышно ответила Зиара. — Да, я помню, ты обещала своей подружке. Но я ничего обещать не стану. Идем со мной, мальчик. Князь Циат носил тяжелый плащ, похожий на плащи воинов Севера, мало говорил и очень быстро двигался. Обсидиан еле поспевал за ним, следуя по лестницам и коридорам. Везде стоял просто кошмарный холод, в связи с чем перспектива сдохнуть к ночи казалась все более привлекательной. — Это твоя комната, — сказал Циат, открыв дверь прямо из вырубленного в камне прохода. — Она соединена с моими покоями, но это не значит, что ты будешь там слоняться. Твои вещи уже внутри. Сейчас можешь отдохнуть и устроиться, после обеда мы начнем. — Да, милорд, — вякнул Обсидиан, просачиваясь внутрь. Комнатка была маленькая и такая же ледяная. Внутри хватило места для кровати, комода с ящиками, рабочего стола и книжной полки. Зеркальце нашлось в крошечной уборной, и рассмотреть в нем можно было только собственную озадаченную физиономию. Сундук с вещами занимал почти все свободное место, и Обсидиан открыл его, чтобы поскорее распихать вещи по ящикам и выставить громадину прочь. — Молодой господи-ин! — пропел Яся, выскакивая наружу. — Сюрприз! — И правда. Дай угадаю: она сочла тебя бесполезным и вышвырнула? — Госпожа так и сказала, — Яся активно закивал, меняя лицо на улыбающееся. — Но уже после того, как я попросился в путь с молодым господином! — Что же, это приятно. Тогда помоги мне с вещами, а я попробую поспать немного. Почему только тут так ужасно холодно? — Мы находимся внутри горы. Ее сердце такое ледяное, словно мертвое. Вот поэтому, — ласково пропел Яся, осваивая ящики комода. — Тут не помешал бы какой-нибудь очаг или печка, — сонно сказал Обсидиан, сворачиваясь под одеялами. — Или… — Мне не нравится в этом плане абсолютно все, — хмуро сказал Циат. — Какой-то мальчик, сын Нефритовой феи и… кого? Неизвестно, да? Судя по всему, невоспитуемый, не слишком умный, да еще и омега. Зиара, за что? Признайся, чем я вызвал такую твою ненависть? — Дело совсем не в этом. У меня предчувствие, что он будет нам полезен. Стихия огня... это ведь всегда лотерея, не мне тебе об этом рассказывать. Если у тебя получится вытянуть и приручить этот огонь, обучить чему-то, мы получим опасную боевую единицу и утрем нос Юи одновременно. — Почему бы тебе самой не попробовать, в таком случае? — проворчал Циат. Ему не хотелось в это ввязываться, он заранее сильно не любил этого парнишку. Нефритовая фея никогда не отдала бы просто так что-либо ценное, так что глупо было надеяться откопать бриллиант. Циат был занят, очень занят сейчас: вся океанская зона в районе Южных островов представляла собой кипящий котел из чудовищ, порожденных Острэл; с севера то и дело прорывались отряды колонистов Морока, планируя по-тихому освоить ту часть архипелага, а сверху очень донимала несносная Оула, не теряющая надежды занять одну из вершин покрупнее, или даже целую гряду, чтобы разместить там наземный форт с гарнизоном своих отборных ангелов. Кроме того, нельзя было сбрасывать со счетов Ярета, который все пытался отыскать исчезнувший Йотунхайм, и выдавал проекты один отчаяннее другого, семейные разборки эльфийских кланов и Мицара, который уже несколько месяцев душно нудел в ухо о перспективе вторжения из космоса и необходимости принять какие-то превентивные меры. В общем, Циату для полной нирваны не хватало только проблемного подростка. — Ну подожди, — говорил Занди, подливая ему в пиалу пряный чай из кореньев. — Может быть, у тебя получится обучить себе помощника. Будет разбираться с почтой, например, или сделаем тебе приемную и посадим его туда секретарем. Как у всех королей и военачальников. Они сидели в круглой столовой, куда выходили двери основных помещений этого уровня. За окнами раскинулась панорама долины, спускающейся к морю мягкими волнами девственного леса. Занди как всегда был переполнен оптимизмом и не скрывал, что ожидание чего-то новенького для него в радость. Циат не разделял его восторгов, но все равно подготовился: хотя бы потому, что любил порядок. Даже если этот мальчишка проживет в Нории всего неделю, у него должен быть свой угол. Впервые Циат увидел Обсидиана в зале для осмотров у Занди. Парнишка был нескладным, как большинство детей в этом возрасте. Худой, сутулый, с острыми плечами и коленками. Зеленые глазищи на пол-лица, просто неприлично яркая копна волос на голове. Его страх ощущался физически, но при этом взгляда мальчишка не отводил. Неплохо. Вещей у него с собой было всего ничего, для принца-то: один сундук и один слуга. Циат оставил его разбираться с этим нехитрым хозяйством, а сам попытался перестроить свое расписание так, чтобы вклинить туда занятия с эти недоразумением. Хотя бы на первые несколько дней. Обед он пропустил, увлекшись планом занятий, и даже удивился, когда в кабинет заглянул смешной слуга его нового ученика. — Можно, князь? Обсидиан выглядел немного мятым: скорее всего спал до последнего. В полумраке помещения его волосы полыхали костром, казалось, что даже дымом пахнет. Слуга тут же шмыгнул обратно за дверь, оставляя их наедине. Циат смерил Обсидиана строгим взглядом, и тот моргнул, но продолжил пялиться в ответ. Ну что же, хотя бы не жалкий трусишка. — Ты уже знаешь, что я — князь Циат. И что я вовсе не рад сложившейся ситуации. Поэтому ты упростишь жизнь нам обоим, если будешь слушаться и прилежно выполнять все, что я поручу тебе. Это понятно? — Да, князь. — Очень хорошо. Расскажи о себе. Циат видел, что Обсидиан удивленно моргнул и на мгновение растерялся. Хм, похоже, в доме его матери им не слишком интересовались и ни о чем таком не спрашивали. — Ну, я… проходил домашнее обучение. Немного говорю на разных диалектах Поднебесной, на старонорийском, лисьем наречии, умею писать, но каллиграфию не освоил. Рисую плохо, средне владею музыкальными инструментами. Я вряд ли стану хорошим воином, хотя пробовал фехтование, ножевой бой, копья, алебарды, стрельбу из лука… а еще рукопашный бой, но там прямо совсем плохо получается. С магией плохо, учителя говорили, это из-за природы огня. Чтобы подчинить его, требуется огромная духовная сила, — Обсидиан едва заметно вздохнул. — Основные курсы по общим дисциплинам я прошел: это география, история, геральдика, этикет, математика и логика. — И что из этого тебе нравится? — спросил Циат. Обсидиан озадаченно посмотрел на него, соображая. — Нравится? Я не знаю. Я не задумывался об этом. Циат неплохо знал нравы Поднебесной, и не сомневался, что нелюбимого случайного ребенка Юи даже не собиралась спрашивать о предпочтениях. Он не был ей нужен вовсе. — Что ты знаешь о своем отце? — Ничего, милорд. Нефритовая госпожа говорила, что он был недостойным. Химера, наверное, с огненной базой. Возможно, я похож на него внешне. Даже немного жаль было парня: не знает ничего о себе, не имеет ценности, не получал никакого участия и материнского внимания. Это все важно для теплокровных, Циат старался не забывать об этом при общении с ними. Занди просил его быть более снисходительным и проявлять эмоции хотя бы иногда. — Хорошо. Мне придется проверить тебя, чтобы узнать твой уровень знаний. Иначе я не смогу правильно подобрать тебе программу и решить, на что ты годишься. — Нефритовая госпожа хотела бы видеть меня воином. — А ты сам кем себя видишь? — Я не думал об этом, — Обсидиан моргнул. — Врешь. Не делай так больше, мне нужна правда от тебя, — Циат усмехнулся, постукивая пальцами по столу. — Я вижу себя трупом, милорд. Вы выйдете из себя и сотрете меня в пыль. Или я сам убьюсь в процессе обучения. А если я выживу и даже выйду сражаться, в первом же бою меня убьют. Я нигде не талантлив, так что это вопрос времени, — Обсидиан откровенно трусил, но сжимал кулаки и продолжал говорить, хоть и ожидал за свою дерзость наказания. Циат смотрел на него несколько долгих мгновений, а потом негромко рассмеялся. Обсидиан побледнел и чуть попятился к двери. — О да, я понимаю, о чем говорила Зиара. Юи Шеньчжень выкинула тебя, как бесполезный мусор, не желая убивать своими руками и портить репутацию. Пожалуй, я возьмусь за тебя, просто чтобы позже увидеть ее вытянутое лицо. Мы посмотрим, что из этого получится. По результатам опроса Обсидиан показался ему не безнадежным. Знания у него были фрагментарные и не везде точные, но в общих чертах уровень образования был неплохим. Зато с практикой вышел полный провал. Обсидиан, похоже, был невосприимчив к магии и не способен держать оружие. На первой же тренировке он едва не убился каменным клинком, который для него сформировал Циат, потом долго не мог зажечь огонь сильнее, чем от лучины, а когда тот наконец вырвался, то спалил молодой сад на восточном склоне горы до самого подножия. — Нам нужно обустроить что-то типа арены для тренировок, — предложил Занди, высаживая новые вишни, багровые и золотые клены и пирамидальные акации. — Огненная стихия очень сложна в приручении. Обсидиан выглядел страшно расстроенным и виноватым, и вообще старался не путаться под ногами, опасливо сторонясь Циата: похоже, в Поднебесной его нередко наказывали за промахи. — Придется начинать с основ, — решил Циат. — С утра и приступим.