Au revoir, mon amour!

Солнце нещадно палило по узким улочкам Парижа. Красивая архитектура жилых домов завораживала взгляды прохожих, до сих пор не свыкшихся с прикрасами своего родного города. Голубое полотно неба было гармоничным фоном всему городу, а белый пух облаков, неспешно проплывавший по реке небосклона, завершал завораживающий образ Города влюблённых. Зелёные листья деревьев шелестели от порывов резкого ветерка. В воздухе витали разговоры, смешивающиеся с шумом колёс скутеров и машин, что проезжали вдоль дорог. На крышу одного из десятка высоких зонтов сел круглый голубь. Белая ткань на спицах скрывала под собой пару девушек, только пришедших в ближайшее их отелю кафе. Они неспешно попивали кофе, разглядывая пейзаж позади прохожих. Запах латте и свежеиспечённых круассанов витал в воздухе между двумя красавицами. Одна из них вдруг обернулась на подругу, поставила чашку на белоснежное блюдце и, смахнув с плеча огненные волосы, поинтересовалась.  — Может сходим в театр? Тонкие пальцы потянулись к солнечным очкам. Тёмная круглая оправа больше не скрывала больших бирюзовых глаз владелицы, выдававших искреннее удивление. Сложенные душки опустились на белую скатерть. Бровь приподнялась. На розовых губах заиграла улыбка.  — Алёнка, ты меня удивляешь — со смешком произнесла обладательница ярких глаз — Я думала, ты предпочитаешь аттракционы театрам, а не наоборот. Янтарные глаза напротив укоризненно взглянул на девушку. Она же совершенно не сдерживалась, готовясь в любую секунду засмеялась от несуразности ситуации. Рыжеволосая откинулась на спинку стула, сложила руки на груди. Своим взглядом она прожигала подругу насквозь. Ветерок качнул её розовые локоны, от чего руки непроизвольно потянулись к ним, завязывая в слабый хвостик.  — Никогда бы не подумала, что ТЫ — с усмешкой выделила девушка — это предложишь. Она чуть отпила из чашки кофе, выдерживая опаляющий взгляд подруги. — Насмеялась, Алисочка? — с некоторой злобой спросила рыжая, а получив в ответ лишь кивок, продолжила свою мысль — Я же не просто так предлагаю.  — А почему же тогда? — заинтересовавшись, Алиса вытянулась вдоль стола, положила на руки подбородок. Теперь улыбнулась Алёна.  — Мой знакомый — владелец сети театров, и совсем недавно открыл один свой в Париже — задорно произнесла она, потянувшись за круассаном — Он может сделать нам скидочку, да и вообще — девушка вдруг картинно встала из-за стола, положила ладони на бока и взглянула в небо — Хочу последний день отпуска провести как аристократка. Алиса рассмеялась. Смотреть за своей артистичной подругой ей было очень забавно и интересно, ведь в любой момент она могла выдать что-то запоминающееся. Этот раз не стал исключением. И вновь рыжая укоризненно посмотрела на свою подругу, а когда взгляды их встретились, вздохнула.  — Ничего ты, Фома, не понимаешь — махнула она рукой, готовясь доставать телефон из сумочки, висящей на спинке стула — Я заказываю билеты и точка. Ночное небо осыпали жемчужины звёзд, ярко сияющих в вышине мира. Тонкий полумесяц луны стал им любящей матерью. Ни единого облака, даже самого маленького, не плыло над Парижем. Самые сильные порывы ветра были именно в это время — глубоким вечером, когда клубы наполнялись новыми посетителями, а детишки уже ложились в свои кроватки. Деревья слились с темным пейзажем домов, тогда как все они пропускали сквозь свои окна и листья яркий свет домашних ламп. По гранитный дороге за эту минуту проехала не одна, и даже не десяток машин. Свет сотен фар смешался, став для перекрёстка дорог вторым солнцем. Автомобили, шаркая колёсами о камень, пролетали мимо огромного здания театра. Но вот, одна из них остановилась у самого его порога, дверца открылась и из неё на каменную дорогу опустился изящный, тонкий каблук. Тусклый цвет розовых волос поддался дуновениям ветра. Крупные кудри покачивались от каждого действия своей владелицы. Вот она выставила из машины второй каблук, поднялась с мягкого сидения такси и вдохнула свежий ночной воздух полной грудью. Всё взгляды вмиг устремились на Алёну. Она изящно смахнула сияющие локоны с плеча, скрытого под чёрной меховой накидкой, и развернулась к всё ещё раскрытой дверце машины. Протянула руку в темный салон, из которого с её пальцами сплела свои ладонь, скрытая за белоснежной перчаткой. Всё взгляды мужчин замерли на машине, из которой вышла ещё одна красотка. Мягкая ткань чёрного платья облегала стройную фигуру Алисы. Тонкая линия ткани тянулась от груди до самого плеча, как бы открывая его перед заинтересованными мужчинами. Бриллианты сияли на шее девушки, переливаясь на свету фонарей и фар. Мрачный образ совсем не сходится с ярким образом Алёны, что стояла напротив розововолосой. Её фирменным цветом всегда был красный, и сегодня исключения не случилось. Сияющая ткань тянулась к самой земле, скрывая изящные ножки своей владелицы. Перебравшаяся через плечо ткань спряталась за белоснежной меховой накидкой. С мочек ушей свисали длинные цепочки серебра, едва достигающие плечь. Обладательница огненных волос заправила за ухо выбившуюся из идеальной причёски прядь, взмахнула длинными ресницами словно крыльями бабочки. Алёна стрельнула янтарными глазками по мужчинам вдали, ища того самого, но так и не найдя его, обернулась на подругу. Улыбка засияла на лице голубоглазой, и та, словно джентльмен, протянула даме свою руку. Рыжеволосая хихикнула, но всё же взялась за неё.  — Вот он — протянула она руку в сторону высокого здания — Театр «La Pièce Du Jeune Créateur» Алиса подняла глаза на высокое здание. Большая лестница на самом деле имела всего пять ступеней, но из-за из высоты казалось, что их намного больше. Широкие двери скрывали за собой множество людей, что только выходили из театрального зала. Огромные колонны простирались на многие метры вверх, держа над собой крышу. Яркий свет фонарей на колоннах и стенах за ними освещал посетителей театра, стоящих на свежем воздухе вечернего Парижа. Алиса хмыкнула.  — Я уже хочу познакомиться с владельцем этой красоты — выдала она, оглядывая здание. Алёна улыбнулась.  — Так пойдём и познакомимся! — взглянув на подругу, весело произнесла она. Получив в ответ кивок, она шагнула вперёд, всё ещё продолжая искать глазами знакомое лицо. Идя нога в ногу, они прошли к самой лестнице. Со стуком каблуков девушки поднялись по ней, пересекли высокие двери и оказались в огромном коридоре театра. Мужчины в костюмах, женщины в вечерних платьях, детишки, что бегали под их ногами — все их взгляды направились на двух девушек. В чужих глазах засияли эмоции — восхищение, зависть, соблазн. Но не долго продержались те взгляды. Алёна остановилась, вместе с ней замерла и Алиса. Рыжеволосая отпустила руку подруги, с улыбкой шагнула вперёд.  — Боже, Владик, сколько лет? — послышался её тонкий задорный голосок, и только тогда Алиса обернулась на людей, к которым её подруга шла с раскинутыми руками. Двое молодых людей. Один — высокий, статный. По всей видимости он и был Владом, ведь именно так окликнула его рыжеволосая. Густые черные локоны будто были измазаны в смоле, глаза горели голубыми огнями. Лицо его выражало ни что иное, как ухмылку, не предвещающую ничего хорошего, но сам он вёл себя совершенно по-иному — добро, по-братски смёл в охапку Алёну, что уже прижималась к его широкой груди. Чёрный костюм подчёркивал его фигуру, которой мог позавидовать любой мужчина в этом зале. Белая рубашка, чья ткань легко сминалась под ладонями рыжеволосой, длинный чёрный галстук, который тяжело было разглядеть из-за изящной фигуры девушки, и чистые ботинки делали этого неизвестного красавца своим во всей помпезности театра. Статный образ и хищная улыбка могла свести с ума любую, кто лишь посмотрит на него. Но вот молодой человек рядом с ним… Он был намного привлекательнее, чем его спутник. Рост его был на пару сантиметров ниже друга, от чего создавалось ощущение «старший и младший». В копне чёрных волос скрылась тонкая седая прядь, а глаза на свету фонарей блестели глубоким серым, завораживающим своей типичностью и необычностью одновременно. Приятные черты лица придавали ему шарма. Он был спокоен, сосредоточен на друзьях, что уже мило общались о всякой ерунде. Совершенно идентичным был и его с Владом образ, имеющий лишь одну расхожую деталь — синий окрас толстой ткани костюма. Едва заметные узоры на пиджаке и небольшой кармашек, из которого выглядывал искусственный цветочек яркого розового цвета. Такой цвет Алиса любила больше всего, потому взгляд своих бирюзовый глаз она задержала именно на нём. Мягкие лепестки изящно скручивались на концах, можно было разглядеть на них складочки. Приятный коралловый оттенок приковал взгляд Алисы, но та вовремя подняла глаза на неизвестного молодого человека напротив — он выжидающе смотрел на неё.  — И что, ты не познакомишь нас со своей спутницей? — наигранно-недовольно выдал Владислав, окинув мимолетным взглядом Алису. Та дрогнула как от удара плетью — его взгляд был на столько неприятным. Алёна улыбнулась, наконец посмотрев на свою подругу.  — Это Алиса — задорно, словно ребенок, представила она девушку, в один момент переведя взгляд на неизвестного красавца — А вот твоего друга мы, увы, не знаем. Влад тоже взглянул на друга, ухмыльнулся, как, похоже, очень любил делать.  — Это Давид — мой бизнес партнёр и по совместительству хороший друг — с некой гордостью выдал он, обернувшись на Алёну. Та лучезарно улыбнулась, протянула руку сероглазому.  — Приятно познакомиться, Давид — выдала она, на что получила обоятельнейшую улыбку.  — Взаимно, Алёна — он протянул руку в ответ, пожимая её в приветственном рукопожатие. Хотя его слова звучали так сухо и официально, он, по всей видимости, пытался вложить максимум вежливости и положительных эмоций в этот жест. Но глаза его вдруг сверкнули и для Алисы. Он отпустил мягкую ладонь рыжей бестии, выпрямился, готовясь шагнуть к розововолосой девушке — Alice… — со сладким французским акцентом произнёс он её имя, от чего по щекам её разлился румянец — Enchanté de te rencontrer* — с хитрой улыбкой проговорил он неизвестную девушке фразу, потянулся к руке незнакомки. Ладонь прикоснулась к чужой ладони, обдала ту своим холодом. По зову другой та поднялась вверх, тогда как он чуть наклонился над ней. Тонкие губы легко прижались к её тыльной стороне, оставив на ней нежный, лёгкий поцелуй. Алиса залилась краской — Удивлён, что самая красивая девушка Парижа решила снизайти на наш скромный театр. Влад вновь вставил своё слово.  — Не слушай ни одного его слова, Алиса — протянул молодой человек, складывая руки на груди — Он — змей. Алёна рассмеялась. Давид лишь фыркнул, грозно посмотрев в бесстыжие голубые глаза друга.  — Как жаль, что тебя научили говорить — произнёс черноволосый, вновь возвращаясь к новой знакомой, что всё ещё была румяна, словно смелое яблоко. Взглянув на неё, он улыбнулся — Прошу, составьте мне компанию, иначе больше такого случая, боюсь, мне не представится. Алиса безуспешно пыталась отвести взгляд от того человека, что произносил такие сладостные речи и так обаятельно улыбался только ей одной. Но странное движение подруги за его спиной привлекло её внимание, и она перевела на Алёну свой взор. Та, подмигнув ей, показала большой палец, как бы говоря, что не обидится, если розововолосая покинет её в этот вечер. Она схватила своего нового спутника за локоть, кокетливо прошла вперёд по широкому коридору, ловя на себе заинтересованные взгляды посетителей театра. Девушка улыбнулась — её подруга всегда любила внимание. Глаза её поднялись на Давида, покорно ожидавшего ответ от неё. Та загадочно улыбнулась.  — Чтож… — начала она, заправляя тонкими пальчиками прядь розовых волос — Я не против, тем более вместе с симпатичным мужчиной проводить время мне нравится больше, чем с назойливой подругой. Алиса обаятельно улыбнулась, опустив глаза на каменный пол, от которого то и дело отражались лучи люстры над головами. Рука её отточенными движениями проскользнула между согнутой рукой Давида, грудь прижалась к ней, когда глаза поднялись на молодого человека, что невольно засмотрелся на неё. Девушка улыбнулась, отметив для себя столь приятное внимание противоположного пола. Брюнет поднял глаза на длинный коридор впереди, ведущий в один из залов.  — Тогда не будем попусту терять время — воскликнул он, потянув за собой Алису — Пойдёмте со мной, и я покажу вам своё самое любимое место в этом театре. Алиса улыбнулась, едва заметно кивнула, давая понять, что согласна на столь интересное предложение своего спутника. Хитрая, довольная улыбка блеснула для неё в один момент, и пара замерла. Давид пробежался по чертам лица девушки взором серебряных глаз: аккуратные брови, розовые волоски которых выстраивались в ровный ряд линии роста, броский макияж глаз, чёрные оттенки которого сливались с нежными розовыми тонами и того-же цвета блеском, длинные ресницы, густо накрашенные тушью, острые черты лица, подведённые различными средствами, аккуратный носик и губы. Её губы, такие пухлые, розовые губы, манили своим цветом, блеском и непорочностью, скрывавшую за собой богатую историю отношений. Она точно была не непорочна, и это лишь сильнее заводило молодого человека, что так сильно жаждал узнать — будет ли их поцелуй лучшим из тех, что она уже опробовала? А будет ли он вообще? Алиса в который раз засмотрелась на своего нового спутника — её привлекала его, как ни странно, привлекательность. Тонкие губы, растянутые в хитрой, соблазнительной улыбке, гладко выбритый подбородок, на котором не виднелось ни единого волоска, нос, греческой форме которого мог позавидовать каждый мужчина, глубокие скулы, не дающие многим девушкам спать по ночам, и глаза. Настолько глубокие, что можно было утонуть. Такой бледный оттенок ближе к зрачку становился всё темнее, всё больше сияющий ореол опутывали сети, походившие с первого взгляда на трещины. Тот взгляд, что пал на девушку, был сложным для понимания но очень приятным для ощущения. Мурашки проходили по её телу, когда этот полу-серьёзный взгляд падал на её лицо, тело, волосы. Только сейчас девушка осознала, что существует на столько будоражит взгляд, которого раньше она не видела ни у одного из своих ухажеров. Коих, к сожалению или к счастью, было не мало. Оба в растерянности отвели взгляды, покосившись на разные объекты позади друг друга, лишь бы больше не встречаться с глазами напротив. Взрослые люди сейчас казались похожими на влюблённых школьников, о чьей неопытности можно было только догадываться. Молодой человек выдохнул, стараясь привести мысли, уже переполненные новой знакомой, в порядок. Он в очередной раз взглянул в глубь длинного прохода, ведущего в один из залов, будто пытаясь найти в нём ответы на вопрос о том, что стоит предпринять дальше, чтобы заинтересовать объект его симпатии.  — Думаю, нам стоит поторопиться — вдруг произнесла Алиса, чем привлекла внимание Давида. Он резко обернулся на неё, чем ещё больше смутил девушку. Она опустила глаза на пол — Сеанс скоро начнётся, и будет очень печально, если мы пропустим начало. Брюнет усмехнулся.  — Для вас я могу остановить этот спектакль хоть на час, лишь бы вам было угодно — со свойственной себе ухмылкой воскликнул он, но всё же решился шагнуть в сторону зала.  — О, поверьте, никому бы не понравилось, если бы из-за одной меня остановили концерт — махнула она рукой, повторив действие своего нового знакомого — Да и сама я была бы не в восторге, потому настоятельно рекомендую нам поторопиться. Молодой человек, не прерывая своих шагов, взглянул на Алису. Взгляд его задержался на её бирюзовых глазах, что, широко распахнувшись, смотрели на него таким по-детски невинный взглядом. Он чуть помедлил, ожидая дальнейших действий спутницы. Улыбнулся. Сделав это так искренне и нежно, он ещё больше заставил сердце спутницы трепетать. Кивнул.  — Чтож, — начал он, отведя так полюбившийся девушкой взгляд в сторону — Тогда сегодня для меня ваше желание — закон. Широкий зал был до верху заполнен людьми. Множество красивых женщин и мужчин сидели в бархатно-красных креслах в ожидании начала спектакля. Чуть выше, в глубине стены, виднелись высшие ряды, ни чем не отличающиеся от таких же вбили сцены. На них тоже сидели дамы и господа, но их было намного меньше, ведь не каждый хотел бы сидеть вдали от зала. А над ними, в скромных углублениях, виднелись вип-лоджи, занятые более статными людьми. Они могли позволить себе просмотреть спектакль в окружении услужливого персонала и «своей» компании, с которой можно было обсудить очередные рабочие дела. В одной из таких лоджий посчастливилось оказаться и ей. Яркий свет высокой люстры над головами сотен зрителей палил прямо в их комнатку. Пропасть между парой и широким залом ограждалась небольшой отгородкой, богато украшенной бардовой тканью, чем-то напоминающей собой бархат. На скромном столике из тёмного дерева расположилась бутылка явно не дешёвого шампанского и крупная фруктовница с дольками спелых персиков. Внимание Алисы привлёк один из бокалов, стоящий у цветочной вазы. Сквозь тонкую ножку его тянулись лучи люстры, опускались на стол. Мягкие черты стекла завораживали своей изящностью, тонкость и прозрачность, казавшиеся всё это время обыденностью, теперь были совершенно необычайны. На широком диване за столом расположились они. Алиса, что всё никак не могла оторвать взгляда от бокалов, и Давид, устремивший взор своих серебристый очей на зал. Свет потихоньку начал потухать. Гам, что воцарился в зале, стал затихать. Люди поудобнее расположились на своих местах, глазами уцепились за сцену. Занавес с шумом опустился, свет софитов загорелся, когда в самом центре его появился актёр.  — Алиса — послышался тихий, украшенный соблазнительной хрипотцой, голос, на который девушка незамедлительно обернулась. Их глаза вновь встретились. Выдержав недолгую паузу, они позволили себе небольшую шалость — пробежаться по телам напротив. Она, сидевшая на диванчике, была будто напряжена. Вся её изящная поза кричала об этом: спина, не касающаяся своей тёплой кожей спинки дивана, демонстрируя ровную осанку, тонкие руки, сцепленные ладони которых были опущены между сложенных ног, голени которых были скрещены. Невозмутимое лицо её не выражало ни единой эмоции кроме заинтересованности. Он же был полностью расположен к атмосфере своего театра: правая рука, облокотившаяся о спинку диванчика, расслабленная посадка, расставленные в разные стороны ноги и левая рука, что лежала где-то на бедре. На его лице появилась чеширская улыбка, которую мог не заметить только слепой. Она на первый взгляд не предвещала ничего хорошего, но последовавший за ней вопрос рассеял все предубеждения.  — Меня всё мучает вопрос о том, откуда же взялась такая красивая девушка? Розововолосая наконец улыбнулась. Она повернулась в сторону сцены, на которой уже разворачивалась очередная захватывающая история. Она помедлила, тихонько, но чтобы заметил он, выдохнула.  — Я из Сказова — выдала девушка, чем очень удивила своего собеседника. Она наконец обернулась, наградив молодого человека взглядом своих бирюзовых глаз. Он ухмыльнулся.  — Удивлён, что мы оказались земляками — с нескрываемым восторгом произнёс Давид. Пришло время удивляться и Алисе. Она повела бровями, улыбнулась.  — Как тесен мир. Пара в ту же секунду перевела взоры в сторону зала. Люди там были заинтересованы в спектакле так же, как они друг в друге. Они то и дело кидали друг на друга мимолетные взгляды, боясь начать разговор. Было множество вопросов, но задать их не было подходящего момента. Сердечко заколотилось.  — Как вы познакомились с Владом? — неожиданно для себя ляпнула розововолосая. В мыслях она ударила себя по щеке, коря за то, что разорвала тишину. Послышалось шуршание. Брюнет, удобнее расположившись на диване, выдохнул.  — Он приехал к нам в город на курсы — начал он, не отрывая задумчивого взгляда от сцены — К нам тогда приезжал какой-то известный бизнесмен, который давал свои уроки по созданию своего бизнеса — он усмехнулся — Стоит ли говорить о том, что паренёк просто выкинул деньги на ветер? Алиса, чуть помедлив, улыбнулась. — Неужели вы тоже были на тех курсах? — поинтересовалась она, когда наконец позволила себе взглянуть на Давида. Тот, не обращая ни на что внимания, сначала опустил глаза на пол под собой, затем, явно что-то обдумав, улыбнулся.  — Все мы в какой-то момент своей жизни совершаем ошибки… Девушка не смогла сдержать смешок, что вырвался из неё. Она в ту же секунду прикрыла рот ладонью, виновато опустила взгляд, но всё же продолжила смеяться.  — Прошу прощения — выдала она, резко нацепив на себя маску серьёзности — В чём то вы и правы, но именно этой ошибки можно было избежать просто не идя на эти курсы — всё ещё стараясь сдерживаться, возразила она — Ведь все мы знаем, что такие уроки ни к чему не приводят. Давид мотнул головой.  — Но если бы мы не совершили этой ошибки, сейчас бы мы с вами не сидели в этом зале и не смотрели эту прекрасную постановку — произнёс он, подняв глаза на лицо собеседницы — Ведь именно на зло этому хрычу, который легально нас обворовал, мы решили сделать собственный бизнес, совершенно не следуя тем «правилам», которые он диктовал нам на лекциях. Алиса улыбнулась.  — Ведь они и так не работали бы. Давид согласно кивнул.  — И вы полностью правы — с некоторой грустью усмехнулся он. Обернулся — Но что на счёт вас? Алиса задумчиво обернулась на потолок. Пальчик ухватился за одну из розовых прядок, накрутил его, выказывая заинтересованность владелицы в заданном ей вопросе. Белоснежные зубки прикусили нижнюю губу, что не ушло от зорких серых глаз молодого человека.  — Мы обе переехали из своих глуш покорять столицу — с усмешкой начала она — Я, как вы уже поняли — из Сказова, а она — из Мышкина — пояснила девушка, облокотившись о спинку дивана — Поступили в престижный вуз на дизайн и работаем по сей день в компании одного из многочисленных Алёнкиных друзей. Только недавно закончили работу над огромным проектом и приехали на небольшой отдых сюда — хвастаясь, рассказала девушка.  — И на долго вы здесь? — с неким волнением поинтересовался брюнет, не отрывая глаз от собеседницы.  — На десять дней — ответила она, повернувшись к сцене. Спектакль всё продолжался и продолжался, разыгрываемая история обретала новые повороты событий. Капризная девушка — дочь барона Бако — упала на руки пареньку, что недоуменно оглядел даму своего сердца. Он — обычный крестьянин — до сего момента боялся признаться в искренности своих чувств, так как понимал, что союз разных по статусу людей невозможен. Да и вообще, сомневался во взаимности. Девушка, прикрыв глаза рукой, страстно кричала что-то человеку, что всё ещё держал её на руках, выдерживала на себе взгляд влюблённых, но совершенно не понятных для неё, глаз. Давид усмехнулся.  — Этот спектакль Владик очень любит — пояснил свой задор он — Говорит, что высокие чувства «маленького человека» и становление капризный особы очень поучительны для таких людей, как парижане. Алиса обернулась на собеседника, одарив его недоумевающим взглядом.  — С чего он решил, что это будет полезно именно парижанам? Молодой человек пожал плечами.  — Он думает, мол они все буржуи — вздохнул он, внезапно потянувшись к бокалам. Тонкие ножки стекла прошли между пальцами левой руки, правая же потянулась к длинному горлышку бутылки игристого. Бирюзовые глаза приковались к изумрудному стеклу бутылки, которая с грохотом опустилась на стол. Туда же опустились и бокалы. Одними пальцами брюнет вытащил пробку, налил алкогольный напиток в один из них. Глаза его вдруг поднялись на девушку.  — Желаете? — поинтересовался он, чуть приподняв зелёную бутылку.  — Не откажусь — с загадочной улыбкой согласилась она, опустив взгляд на второй, пустующий бокал. Давид улыбнулся, струя золотистой жидкости полилась в его стекло, поднимаясь по стенке пузыристой волной, затем опускаясь вниз. Когда же шампанское перестало литься, молодые люди взялись за ножки бокалов. Взглянули друг на друга в ожидании чего-то.  — Может, тост? — спросила Алиса, не отрывая глаз от нового знакомого. Тот кивнул, приподнял руку.  — За встречу! — произнёс он, чокаясь с розововолосой девушкой.  — За встречу! — с улыбкой поддержала его она, потянув стеклянный краешек к своим губам. Как и с самого начала, все взгляды были направлены именно на Алису. Но если в начале все с восхищением смотрели и на её подругу, то теперь все с некоторым недоумением и стыдом заглядываются на Давида. Девушка, прижавшись к руке молодого человека, звонко смеялась от очередной его шутки. Два с половиной часа спектакля неплохо сдружили двух едва знакомых друг другу людей, которые с большим удовольствием провели вместе столь долгое время. Для них оно пролетело словно секунда. И сейчас они, едва держась на ногах, стремились как можно дольше задержаться в этом замечательном месте, и максимально непринуждённо останавливались на каждом шагу, выслушивая друг от друга интересные истории из жизни. -…и тогда он посмотрел на неё как на идиотку — сдерживая смех, рассказывала Алиса — Представьте себе, что на вас смотрит ваша ученица, которая оделась в точности как вы! Давид в голос усмехнулся над тем, что представил в своей голове.  — М-да, не догадываюсь, что тогда чувствовал этот бедняга — наигранно вздохнул молодой человек, продолжая шагать в сторону выхода. За ним спешно шла и его спутница, что, в силу своего состояния, тяжко перебирала ногами. Но вот они уже пересекли порог широких дверей, остановились у самой лестницы, вдыхая свежий воздух ночного неба. Лучи луны, перемешанные со светом фонарей, тусклыми полосами опускались на асфальт. Всё ещё стоял густой шум машин, который, казалось, стал намного громче. Посетители театра всё так же стояли у порога величественного здания, обсуждая какие-то свои проблемы, волнующие их здесь и сейчас. Алиса обернулась на Давида. Его расслабленный вид, уверенная поза и такой романтичный взгляд, направленный в туман бескрайнего неба, завораживал. Невольно девушка улыбнулась, продолжая бесстыдно разглядывать своего спутника. Ветерок слегка покачал его черные, как смоль, волосы, серебристые глаза сверкнули от яркого луча луны. Девушка невольно улыбнулась — разум её уже давно застлало пеленой опьянения, потому ничего большего она сделать не могла. Лишь посматривать на того, кто был поистине прекрасен в её глазах. Брюнет окинул взглядом заполненную улицу. Множество и множество людей сверкали в его глазах, но тех, с кем пара попрощалась ещё с самого начала спектакля — не было. Странно, что Влад и Алёна так внезапно пропали, не объявив о себе или о своём уходе. Молодой человек потянулся к карману своих брюк, достал оттуда телефон. Пара кликов, и вот уже слышались тихие гудки, безуспешно пытающиеся достучаться до абонента на том конце провода. Звонок был завершён. Он вдруг обернулся на свою спутница, что продолжала смотреть на него. Улыбнулся. Он хорошо знал, что та следит за каждым его действием, будто боясь упустить что-то важное.  — Алис — начал он, когда встретился взглядом с большими бирюзовыми глазами девушки — Ты не могла бы позвонить своей подруге? Розововолосая чуть покачнулась, чем очень насторожила молодого человека. Он резко шагнул к ней, оставаясь наготове поймать свою спутницу в любой момент. Но та лишь достала из клатча телефон, покрутила его в руках, пытаясь вспомнить пароль. Вторая такая неудача заставила Давида усомниться в удачности плана по поиску потерянных друзей. Он глубоко вздохнул.  — Не утруждайся раз не помнишь — вежливо произнёс он, не отрывая глаз от девушки, что едва держалась на ногах. Она пожала плечами, выверенными движениями вернула телефон на место, затем вновь уставилась на молодого человека.  — Я устала — вымученным голосом произнесла она, вдруг облокотившись на брюнета. Тот ловко подхватил девушку, стараясь удержать её от неминуемо падения. Щека её прижалась к его груди, вместо ожидаемого твёрдого плеча. Длинные ресницы пархнули вниз, веки прикрыли красивые глаза девушки — Не могли бы вы вызвать мне такси? Давид улыбнулся.  — Я отвезу тебя, но прежде, можно попросить тебя об одолжении? Розововолосая подняла взгляд на него. Разница в росте была заметна по тому, откуда на него смотрит пара женских глаз. Такой невинный образ, слепленный тонкими руками опьянения, завораживал его. Он видел много пьяных девушек, но такую не видел никогда. Или эта пелена застлала и его разум?  — Не обращайся ко мне на «вы» — с некой серьёзностью произнёс он своё желание — Ненавижу, когда ко мне обращаются так после двух часов такого приятного общения. Девушка безразлично опустила взгляд на стоянку машин вдалеке, будто ища его автомобиль. Все они, поблескивающие на свету фонарей, совершенно не привлекали собой, но дикий интерес продолжал заставлять девушку поглощать каждую из них. Черная сменялась на белую, затем на серую, потом на донельзя затемнённые зелёные или синие, и только пара красных иномарок стояли в этой толпе. Но даже они не привлекли её. Она вздохнула, мягко отпрянула от тёплой груди.  — Пойдём. Высокие фонари сменяли друг друга с неимоверной скоростью. Огоньки в её глазах мерцали, угасали, затем вновь мерцали, чтобы потом заново угаснуть. Частые машины мелькали на соседних полосах. В них, спешащие в поздний час домой, сидели люди. Дорога казалась бесконечной, шум её постепенно уходил на задний план. Французское радио медленно затихало, когда темнота вдруг охватила разум Алисы. Кожаный руль теплотой отзывался в крепко сжатых ладонях Давида. Серые его, словно туман по утру, глаза бегали из стороны в сторону, провожая машины одну за другой. Они успешно следили за дорогой. Жаль только, что не за мыслями в голове. Управляя сложным механизмом, он думал о ней. О её бирюзовых глазах, весёлой, украшенной стразами пьянства, улыбке, светлой коже без единого изъяна, сияющем платье, что заставляло всех девушек округи косо посматривать на обладательницу шикарных форм. О её задорном смехе и пустых разговорах, покоривших его. Ему никогда не было так легко, как с ней. Длинная очередь из машины преградила путь. Автомобиль медленно подъехал к самой последней, растормозил. Яркий красный горел очень далеко, хотя слепил так, будто был на расстоянии вытянутой руки. Давид отпустил руль, глубоко вздохнул. Глаза его скользнули по зеркалу заднего вида. Розовые волосы, рассыпанные по чёрной коже сидения, длинный подол сверкающего платья, тонкие ножки, на которых красовались сияющие туфельки. Лицо за его сидением было едва заметно, но он точно знал — она, припавшая к холодному стеклу, тихонько посапывала. Лёгкая улыбка появилась на его лице.  — Belle Alice — тихонько протянул он — А ведь ты даже на сказала, где твой отель. Зелёный свет светофора ударил в глаза. Машины одна за другой стали продвигаться вперёд, освобождая друг другу путь. Он тоже вжал педаль газа, проехал за ярко-красным автомобилем впереди.  — Встретимся ли мы снова? Тяжёлая дверь хлопнула. Стук ботинок слышался от самой прихожей до кухни. Тело, что лежало в его руках, не было для него тяжестью — Алиса, хотя и не была особенно легка, стала для него пушинкой. Ведь один только факт того, что она сейчас так непозволительно близко к нему, окрылял его. Но стоило ему появиться на пороге кухни и опустить новую знакомую на большой диван посреди комнаты, как крылья его сорвались со спины. Давид выпрямился, но не оторвал глаз от девушки. Она так мирно спала на его диване, так мягко сопела и легко улыбалась от сна, что сейчас видела, что он просто не мог этого сделать. Замер. Грудь её едва поднималась от коротких вдохов, с каждым из которых локоны её волос всё больше опускались на мягкую поверхность дивана. Веки слегка подрагивали, пушистые ресницы сияли на легком свету луны за окном. Мрак, смешанный с чёрным подолом платья и того же цвета туфлями, сливался в ночное одеяло, укрывал девушку от собственного же холода. Брови молодого человека свелись в домик, мягкая улыбка засияла на его лице. Лёгкий смешок. Странное чувство поднялось от самого живота к горлу. Приятное покалывание, смешанное со сладкой щекоткой, превратилось в густую, розовую смесь. Её ли называют «бабочками в животе»? Сияющие лучики падали на широкий подоконник. Серый отпечаток недавней ночи смешался с их яркой желтизной. Холодный ветер поддувал в едва открытые окна, впуская в спальню манящую свежесть. Солнечные зайчики освещали аккуратные черты лица молодого человека, заставляли сиять его чёрные, словно уголь, волосы. Их мягкий шёлк рассыпался по удобной подушке, играя на контрасте с её белым окрасом. Подтянутое тело выглядывало из-под толстого покрова одеяла. Правая рука вытянулась за пределы кровати, ловя на себе больше завистливых взглядов солнца, чем левая, согнутая так, чтобы мягко придерживать сползшее с торса одеяло. Плотный крой боксеров чуть выглядывал из-под него, будто хвастаясь. Короткие тёмные ресницы дрогнули. Веки нехотя открылись. В серые глаза упал яркий свет солнца, слепящий только проснувшегося брюнета. Веки резко закрыли собой сузившиеся до едва различимой точки зрачки, дрогнули. Ладони потянулись к ним, нехотя потерли, снимая остатки прошлого вечера. Но как бы они не старались, тот вечер был незабываем. Он вдруг замер.  — «Как там Алиса?» Руки моментально отнялись от лица. Их владелец аккуратно поднялся, выверенными движениями встал с кровати, чтобы добраться до кухни, где сейчас спала она. Халат не дождался своего звёздного часа, ведь молодому человеку было на него глубоко наплевать — увидеть её сейчас было важнее. И вот он быстрыми шагами пересёк порог своей комнаты, прошмыгнул сквозь короткий коридор, ведущий в священное место. Давид замер — широкие линии лучей пронизывали кухню, опускаясь на всё, что попадалось им на пути. Большой стол у самого края, стулья за ним, кухонную технику, и тот самый диван. Он был пуст. Девушка, что скрасила один из его вечеров, что покорила молодого человека своим голосом и смехом, чья улыбка будет сниться ему в самых сладких снах — испарилась. Сердце пропустило удар, тянущая боль паутиной оцепила грудь.  — нет… Он шагнул вперед. Не верил, что потерял её.  — Али-иса! Ещё шаг. Он воровато осмотрелся в надежде на то, что она всего лишь вышла в туалет или стоит в коридоре.  — Алисочка! Обернулся. Туалет и ванна всё это время были позади него, скрываясь в стенах минованного им коридора. Свет в них был выключен.  — Алиса! Резко обернулся на проход в прихожую. Ничего. Ни её даже одной вещички, а уж тем более её самой, там не было. Давид пошатнулся, уцепился взглядом за железную дверь словно за спасательный круг. Она ушла по-английски, без предупреждения, как в тех самых фильмах из 70-х. Мрак лёгким тюлем опустился на комнату, охватил разум владельца дома. От гнетущей безысходности он вздохнул.  — Зачем? — спросил молодой человек у неё, на самом деле говоря с собой — Я же должен был тебя накормить и проводить, так зачем же ты ушла? Тишина. Ответа не последовало. Лишь едва различимые шаги, перекрываемые полотном безмолвия. Давид шумно опустился на диван, откинул голову на мягкую спинку, поднял глаза на потолок. Странная пустота завладела им. Будто потерял не туманную знакомую, а самого близкого человека на этой земле. Вздохнул, перевёл взгляд на сиденье дивана. Всего пару часов назад на нём спала Алиса. Так мирно и сладко, что любоваться ею можно было если не вечность, то бесконечно. У подлокотника блеснуло что-то белое. Туман его глаз в ту же секунду перевелся на неизвестный объект. Дрогнул.  — «Письмо?» Ладонь сама собой потянулась к листку бумаги, богато исчирканному синей ручкой. Притянув его к себе, брюнет пробежался по строчкам. «Прости, что бросаю тебя вот так вот. Мне очень стыдно за то, что даже не предупредила о своём уходе. Я побоялась будить тебя, ведь ты так сладко спал. Надеюсь, тебе снились хорошие сны. Это был самый лучший вечер, и я безмерно благодарна за него. Я никогда не забуду о нём. Жаль только, что нам больше не доведёт встретиться. Удачи тебе. Au revoir, mon amour!» Глаза жадно ловили каждое слово, боясь пропустить хоть одно в этом, и без того немногословном, письме. Уцепились за последнюю строчку. Улыбка засияла на лице Давида.  — О, этот французский… Серость — именно это слово идеально описывает ту самую страну. И даже эта, казалось бы, широкая, многолюдная улица не оставляла ощущения радости и света. Она была серой. Сквозь большие тучи не падали лучи солнца, не виднелся голубой горизонт, который совсем недавно рассекали птицы. Теперь они пролетали сквозь серебряный пух густых облаков. Он отражался в такой же серой воде за высокими стенами искусственного залива. Ребристая гладь её давала знать о своём беспокойстве. А деревья, в ряд высаженные близ тротуара у воды, будто переняли повадки своих друзей — заимели мрачный оттенок на изумрудных когда-то листьях. Сухие локоны выцветших розовых волос, собранные в высокий хвост, развивались на ветру. Бирюзовые глаза не поднимались с узкого асфальта, помогая голове держать дальнейший путь. Аккуратная грудь слегка подпрыгивала — её сдавливал серый спортивный топ. Легенсы того же оттенка облипали аккуратные ножки девушки, стягивали тонкую талию. Спешный бег кроссовок отдавался звонким шумом в заполненной тяжёлыми мыслями голове. Она бежала. Бежала из его дома, из страны, в которой он был, от него самого. Она жалела. Жалела, что не разбудила его тогда, что не дождалась его пробуждения, что не успела попрощаться. Она боялась. Боялась, что была не единственной такой для него, что сделала ему больно своим уходом, что никогда с ним больше не встретится. Было миллион возможностей, но ни одну из них она не схватит за глотку. Этого она тоже боялась. Быть отвергнутой так же больно, как безответно испариться из жизни того, кого успела полюбить за несколько часов нахождения вместе. А любила ли она его? Как у неё получилось полюбить кого-то за столь короткое время?  — «Не может такого быть» — жестко сказала она себе, отметая все мысли о нём — «Ради себя же — забудь о нём» Но она не забудет. Не сможет. Это для неё слишком сложно и болезненно. Время само всё вылечит, и, если не сама, так с его помощью, она потеряет ко всему этому интерес.  — «Или нет?» Алиса остановилась. Подняла глаза на дома сквозь деревьев. Там, ловя каждую секунду в компании друг друга, на велосипедах ехала пара. Их любовь чувствовалась томными сутками сердца, горькой рекой чувств, растекшейся по всему телу. Она завидовала. С болью в груди и колкостью в глазах она продолжала насиловать себя, заставлять себя не сводить с них глаз. «Такого у тебя не будет» — говорило ей тело, разум, пока болела душа. По щеке скатилась слеза. Горячая, словно раскалённое стекло, прозрачная слеза. Она обжигала, делала ещё больнее. Любовь манит и ранит. Она навсегда запомнила это. Но оторвать взгляд от влюблённых, хоть и с огромным трудом, она всё же смогла. Вдохнула побольше кислорода, шумно выдохнула, подняла взгляд вперёд. Замерла. Тёмный силуэт в длинном пальто и белоснежной рубашке зацепил её. Даже сквозь такое расстояние она видела — его сияющие, серые глаза, улыбались. Как и он сам. Незнакомец поднял букет розовых цветов, завернуть в изящную крафтовую бумагу. Те самые. Алиса беспокойно пробежалась глазами по молодому человеку вдалеке. Он шагнул к ней, развёл руками.  — Bonjour, mon amour!