История Кристофера Шистада

В тот день выпал снег. Ранним утром огромные белоснежные хлопья быстро и неожиданно повалили с совершенно бесцветного неба, будто вражеские войска римлян без боя пытались захватить деревню галлов Астерикса и Обеликса. «К чему это сравнение?», — спросите вы. Сам не знаю, просто почему-то сейчас мне в голову пришли именно они. Смелые, ничего не боящиеся галлы всегда боролись, всегда пытались что-то изменить и шли вперёд, не опуская рук. А я… Что я? Я просто трус! Вчера я легко снёс ограждение и вместе с девчонкой, в которую я, кажется, влюблён, свалился на дорогущей тачке дяди в непонятные мне дикие места Норвегии. И что буду делать в этой ситуации —совершенно не знаю. Я обессиленный глупый, ни на что не способный комар, который только и может цедить пивко и безбожно трахать тёлочек. А ещё жалеть себя, конечно же. Вот она, моя гнилая душенька. Сегодня вечером я должен был улететь в Штаты, вернуться к своей насыщенной жизни — тренировки, тусовки, алкоголь, тренировки, связи без обязательств и чувств. А ещё там меня ждали долгие ночные разговоры с Вильямом под Proper Twelve, игры в Playstation и вечерние просмотры насыщенной сверхъестественной жизни братьев Винчестеров. Интересно, нас вообще начали искать? Или они даже не поняли, что мы скрылись с горизонта в непонятном направлении?! Думаю, Хельга будет плакать, она так часто расстраивается из-за меня. То я подрался, или с участка нас забирают с ребятами, нахамил идиоту преподавателю, выиграл главный матч штата — так я могу долго продолжать. А Сэм будет нервничать, он тоже часто переживает из-за «сыночка», наверное, они думают, что им и дочери хватало, нахера ещё терпеть и мои выходки… Я проснулся с рассветом, нога напоминала о себе безустанным токаньем, больше не удалось уснуть, поэтому просто лежу и рассматриваю девушку, покорившую моё-чёрное-чёрствое-сердце. Камин, конечно, уже не греет, дрова прогорели, поэтому внутри остались только мелкие остывшие угли. В доме было два маленьких окна, из которых легко пробирался светлый луч солнца, благодаря которому я окончательно проснулся. Хоть мы спали в одежде и под одеялом, Эва всё равно липла ко мне всю ночь, я старался ближе прижимать её к себе, чтобы она не дрожала. Я не мог спать на одном из боков — боль в рёбрах сводила меня с ума. Ещё этой ночью я слышал что-то, кажется, это была рыжая. Она что-то бормотала, потом начала тихонько плакать и резко затихла; когда я открыл глаза, чтобы проверить её, она спала, словно младенец — как странно. Наверное, это то, о чём мне рассказывала Нура — что девчонку мучают кошмары, и она плохо спит... И всё равно она кажется мне такой невинной и беззащитной, словно только появившийся на свет котёнок. Сейчас девушка скромно прижата спиной к стене, её сладкие губы чуть приоткрыты, волосы спутаны, но при этом красивыми волнами распадаются по лицу и плечам. Она крепко спала, вчерашние похождения её измотали, рыжая — настоящий герой. Мун за весь вчерашний поход даже ни разу не пискнула, например, что я виноват, или ей холодно, она устала или хочет перекусить. Нет. Ничего подобного. Сколько же сил в ней, эта своенравная девчонка просто кладезь сюрпризов и тайн. Аккуратно глажу волосы Мун, накрываю её одеялом и пытаюсь тихо встать с так называемого дивана. Закидываю остатки дров в камин — пусть мелкая погреется. Осматриваю дом: он уже не кажется чем-то страшным, сейчас он выглядит весьма уютно. На фотографии, что стояла на тумбе рядом с патефоном, стояли несколько мужчин в снаряжении — окей, значит, всё-таки егеря. Натыкаюсь на светлый сундук с большим таким амбарным замком, но прохожу мимо, вовсе не обращая на него внимания. Направляюсь в кухню, допиваю остатки заваренных вчерашних листьев — горько, блять. Вспоминаю, что в сумке есть несколько сигарет. Прекрасно! Вытаскиваю сигарету из сумки, следом натягиваю куртку и обувь. Проверяю айфон, всё глухо, только заряд батареи ещё даёт надежду на лучшее. Беру перчатки, какие-то самодельные сани, топор и выхожу на улицу, осмотреться всё-таки не помешает. Ледяной скандинавский ветер обжигал кожу лица и рук, пробирая меня до костей. Щеки, покрытые лёгкой щетиной, пылали огнём, а губы потрескались и стали невыносимо сухими и шершавыми. Где-то вдалеке раздалось угрожающее уханье совы, я напрягся. Не то чтобы стало страшно, просто дрожь и так пробирала меня, ещё появилось какое-то странное ощущение, и внутренние органы затряслись. «Чувак, это чувство страха», — говорит самый умный внутренний голос. — Спасибо, блять, без тебя я не догадался, — громко говорю я и закатываю глаза. Прохожу вперёд, прислушиваюсь: ничего, значит можно идти дальше. Я шёл и ловил языком мелкие аккуратные снежинки, как Нура в детстве. И в который раз задавал вопрос в небо: «мы вернёмся вообще»? Увижу я ещё когда-нибудь эту Ледяную королеву, Лося и Хельгу? Вилла, который постоянно бубнит, ребят из команды, тренера Картера? Я вообще-то собаку завести хотел, но так времени и не нашлось, вот что значит фраза «не откладывай на завтра», раньше я её воспринимал иначе. Обещаю, что если мы с Эвой выберемся из этой ситуации, я начну жить по-новому. Буду чаще приезжать в Осло, заведу пса, перестану много пить, брошу курить и начну уже серьёзные отношения с девушкой. Последний раз осматриваю небольшие участки с насаждениями и иду туда, из-за пострадавшей ноги я такой медленный червь, это так бесит! Подхожу и вижу, что это уже немолодые берёзы и ели, выбираю из них самые сухие и тонкие ветви и начинаю рубить. Да, если бы я не был спортсменом, сдох бы от таких тяжёлых работ, хреново быть лесником. Готовлю несколько поленниц, нам хватит до обеда, потом мы снова двигаемся, другие оставлю в доме, вдруг кому-то ещё помогут согреться. Складываю всё в сани и краем глаза замечаю движение, мне показалось, я видел каких-то птиц. Тихо преследую семейство перепелов, не думайте, убивать их я не буду, поищу яйца. Ахуеть! Сегодня удача на моей стороне! В одном из небольших гнёзд, что устроились среди густой травы вблизи какого-то раскидистого куста, я вытащил восемь яиц. Аккуратно складываю добычу и в кустах вижу ещё несколько гнёзд. Да это праздник какой-то! Достаю ещё пятнадцать и, к сожалению, забираю всё. Сейчас они могут спасти нам жизнь. Складываю их в небольшой мешочек, пришитый к обшивке саней, надеюсь, довезу их в целости. Неудачно поднимаюсь с колен, меня бросает в сторону, не сразу поднимаю голову, в глазах потемнело. Через пару минут аккуратно приподнимаюсь и осматриваю ногу, конечно, именно она прекрасно начала моё утро. Как бы я не отрицал весь пиздец этой ситуации с раной, лужа тёмной крови небольшого размера, что растеклась рядом, меня настораживает. Собираю все силы и встаю, тащу за собой груз и визуально пытаюсь запомнить территорию, параллельно помечая деревья знаком «X» лезвием топора. На горизонте виднеется наше пристанище, нужно скорее дойти, иначе я потеряю сознание. Чуть ли не ползу к небольшой ступени и плюхаюсь на неё, подтягивая к себе левую ногу. Повязка и шарф мокрые от крови, джинсы насквозь, что я скажу Эве? Вот так, кто бы мог подумать, что я — Кристофер Шистад, попаду в подобную передрягу и буду в ней тем самым камнем, что тянет на дно. Достаю из кармана куртки сигарету и айфон, открываю галерею, меня совсем не напрягает разбитый экран, поэтому листаю вниз и открываю видео. Это два года назад: я захожу в дом Шистадов, ничего не подозревая, кидаю на пол свою спортивную сумку, включается свет, и Сэм, Хельга и Нура выпрыгивают из-за двери с хлопушкам и гудками. Сверху на меня сыплются конфетти, я улыбаюсь, как идиот, они кричат поздравления, Сэм первый обнимает меня, своей медвежьей хваткой он чуть не переломал мне кости. Потом накинулись тётя с сестрой, тогда мне исполнилось семнадцать, и я первый раз прилетел в Осло после долгого двухгодичного перерыва. Хельга тогда плакала, и Нура, конечно, но виду не подавала, убирала слёзы длинным рукавом своей красной водолазки. Люблю их, без них я никто, без них у меня нет дома и родителей. Второе: мы с Вильямом на занятиях по теннису. Тогда я первый раз был в форме, но уже крепко держал ракетку. Тут я счастливый, моя первая игра и такая удачная. Это видео я кинул в группу «Семья», и Хельга снова лила слёзы. Дядя написал напутственные слова и скинул триста долларов за победу. Последнее: Осло, Эва везёт меня домой на машине тёти после драки в спортзале. Её волосы прекрасно лежали на плечах, аккуратные длинные пальцы умело водили по рулю, она качала головой и так чувственно подпевала песням Three Days Grace. В этот момент меня передёрнуло. Отними у человека всё, и только тогда он поймёт, чего лишился. Так и я. Быстро делаю выводы и собираюсь с мыслями. Нужно выбираться любыми путями. Нужно вытащить рыжую, я не должен быть слабаком, если что-то случится с ней, я себя никогда не прощу, а в этом месте может случиться что угодно. Всё впереди, наша жизнь впереди. Я и Эва там, в будущем — свидания, прогулки по ночному Нью-Йорку, улыбки, пение, поцелуи и ласка, эмоции, страсть, любовь, — всё это впереди. Нам только нужно вернуться домой! Докуриваю предпоследнюю сигарету и возвращаюсь в дом. Эва уже сидела на диване, я видел, что она расстроена, что ей страшно. Я бы сделал всё, лишь бы вернуть время назад и оказаться здесь без неё. Но, увы… Когда девушка услышала скрип двери, она быстро подбежала ко мне и сунула свою руку, чтобы придержать меня. Я улыбнулся и увидел на её лице маленькие дорожки от слёз, меня стало разрывать на части… Эва аккуратно опустила меня на диван и начала осматривать ногу, сняла все повязки и ушла за водой. Она молчала, не проронила ни слова, а лучше бы ругалась, кричала, даже могла бы ударить меня. Но она просто делала вид, будто всё хорошо. Оказывается, пока меня не было, она топила лёд, чтобы сделать мне компресс. Безумно ей благодарен. Рыжая смочила тряпку в старом ковше с тёплой водой, приложила к ране, я тихо зашипел, и она погладила меня по колену другой ноги. — Тише, Кристофер. Кажется, сегодня уже лучше, но из-за сильной нагрузки на ткани открылось кровотечение, — с серьёзным лицом говорит девушка, а я облизываю свои обветренные губы и ещё больше морщусь. Я киваю ей на сани, она встаёт и идёт к двери. Вытаскивает дрова и кидает их к камину, аккуратно берёт мешочек и открывает его. — Боже, Кристофер! Ты что… Ты их… Успеваю перебить рыжую: — Эва, нет, я никого не убивал. Просто забрал яйца, нам сейчас они нужнее. — М-м-м, да. Ты прав. Кстати, я нашла в том сундуке муку, соль, несколько бутылок бурбона или медовухи и один небольшой фонарик, а ещё гитару, — указывая пальцем на тот ящик, что я проигнорировал, довольно заканчивает Мун. — О! Бурбон — прекрасные новости! — нервно хихикаю. — М-м-м! Чувствую аромат твоего сарказма, Кристофер! — бубнит девушка и плюхается рядом со мной на пружинистый диван. — Не хотела это говорить, но рану скорее нужно зашить, кровоточащий сосуд слишком велик, — словно медсестра отчеканивает девушка. Немного потупив взгляд, я смотрю на неё, мне всё-таки интересно, откуда такие познания в медицине, раз она собирается поступать на журналистику. Хорошо, будь по твоему, Эва Мун. — Как скажешь, думаю, тебе лучше знать, что с этим делать, — снимаю одежду и остаюсь в боксёрах и футболке. Она недовольно зыркнула на меня, правда комментировать не стала, и я этому безумно рад. Было больно, но я перетерпел. Понимаю, что от этого может станет немного лучше, завтра рано утром мы двигаемся в сторону шоссе, сегодня я вряд ли дойду. Лежу на диване наедине со своими мыслями. Эва топила лёд и, кажется, собирала еду на завтра, а мне приказала лежать, и я подчинился. Мун что-то напевает себе под нос и тащит две пузатые бутылки со старыми этикетками. Так это не медовуха, это — меломель. Медленно поднимаюсь с дивана и наблюдаю за её действиями. — У нас стресс, нам это точно не помешает, — откручивая крышку, медленно проговаривает девушка, думает, я её останавливать буду — не дождётся! Беру гитару, она явно расстроена тем, что её не ласкали долгое время. Аккуратно настраиваю прекрасный инструмент и после долгих размышлений, что же такого сыргать, нежно перебираю струны, играя мотив песни Джастина Бибера — «Lonely». Рыжая с удивлением покосилась на меня, потом присела напротив и смотрела своими глубокими глазами. Девушка быстро схватила айфон и приставила его к спинке дивана, передвинулась ко мне и шепнула на ухо: — Надо это заснять, споём дуэтом, может это наше последнее видео, — и тихонько с ноткой нервозности посмеялась. Мы запели этот пропитанный одиночеством и болью припев, всё-таки у неё божественный голос. Мы ещё немного поиграли на гитаре, спели треки рыжего Ed Sheeran и такой многогранной Billie Eilish. После очередного стаканчика бодрящего напитка Эва взяла в руки инструмент, аккуратно перебирая тонкими пальцами по струнам, бросила на меня нежный взгляд и тихо запела пронзающую песню Birdy - "Words as weapons". И скажу вам, это было лучшее исполнение в моей жизни. Вечер приобретал свои краски. Эва быстро разлила алкоголь по большим прозрачным стаканам и села на диван напротив меня. Она выжидающе смотрела, будто ждала, что я начну этот весьма неловкий разговор сам. Отпиваю глоток прохладного напитка и на секунду становлюсь смелее обычного. — Ну? С чего начнём? — игриво бросаю девушке. — Кристофер, давай ты станешь собой, не могу находиться рядом, когда ты включаешь факбоя, — показывает мне язык рыжая. Улыбаюсь, она такая милая и одновременно жуткая стерва. Хочу узнать её поближе, узнать о ней всё, быть впереди всех. — Предлагаю просто задавать друг другу интересующие вопросы. Или рассказывать о себе всё самое важное на наш взгляд. — Ты же мне доверяешь? — и тепло улыбаюсь уголком губ. Эва улыбнулась в ответ. — Давай я начну? Киваю ей и делаю глоток резкой, безумно сладкой, но такой приятной фруктовой медовухи. Закрываю глаза и чувствую, как напиток обжигает мне горло. — Я Эва Квиг Мун, — улыбается рыжая и подгибает под себя ноги, удобнее устраиваясь на диване. — Девятнадцатого января мне исполнится восемнадцать лет, и я наконец-то получу права! Я водолей, но чувствую себя тельцом. Люблю вкусно покушать, посмотреть кино или просто поспать. Мне больше нравятся гуманитарные предметы, я обожаю историю, литературу, языки и естественные науки, — пожимает плечами и делает глоток девушка. — Как-то так, теперь ты. Я пытаюсь всё запомнить, рыжая под градусом пиздец как быстро говорит. — Ну, я овен, второго апреля мне будет двадцать. Я люблю быть за рулём автомобиля, ты это уже поняла, — специально выделяю это и натягиваю сострадательную улыбку до ушей. Эва только закатывает глаза и хлопает меня по колену. — Люблю колу, но предпочитаю воду без газа, мне нравится драться, особенно за деньги, уважаю книги, стараюсь читать разнообразную литературу. Задумываюсь, что ещё такого можно рассказать? — Эм, ну ещё я люблю выпить, мне нравится вкус алкоголя, и то, какой свободный ты становишься, когда пересекаешь грань. В колледже мне больше нравится экономика и статистика, и я тоже любитель устроить марафон по просмотру кино. Ещё я очень давно хочу завести домашнего питомца. Так мы проговорили больше часа, за окном стемнело, и мы подперли двери стульями и тем самым сундуком. Зажгли свечи, снова присели на диван и продолжили. — Я люблю сладкое вино, тёмный шоколад или с орехами. Не люблю натуральный мех. Больше предпочитаю носить удобную обувь и одежду. — Эва ещё много чего рассказывает о себе, а я только частями что-то про Шистадов или жизнь в США. Я был уже достаточно пьян, мы выпили почти две бутылки и совсем ничего не ели. Эва тоже была уже «хорошенькая», поэтому мы говорили без стыда и скованности обо всём. — Нет, Кристофер, тебе не понять! Ты, блять, Аполлон в джинсах, тебя хотят все девчонки и, возможно, некоторые парни. А ещё ты умный, с тобой интересно, что очень странно. Ты ведь должен быть пустышкой, — отшучивается девушка, щекоча меня по раскрытой ладони. Начинаю громко смеяться и нечаянно икаю. — Боже, Эва, я не пью кровь девственниц, чтобы выглядеть так, как выгляжу. Я родился таким, ухаживаю за собой, как бы сладко это не звучало, занимаюсь спортом около десяти часов в сутки, почти всегда хорошо питаюсь, много сплю и соблюдаю водный баланс. Рыжая подозрительно смотрит на меня. — Вот и весь секрет, детка. Никакой пыльцы фей или молока единорога. Мы смеёмся. Эва снова разливает нам алкоголь, и мы опять не можем заткнуться. — Нет-нет. Крис, тебе действительно повезло во всём, ты родился красивым, горячим, у тебя дар флирта, острый ум и ты как-то классно совмещаешь всё это в себе. У тебя есть Нура, я бы всё отдала, чтобы у меня была такая сестра. А ещё прекрасные родители, которые для тебя сделают всё: они горы свернут, лишь бы вы не нуждались ни в чём и чтобы у каждого из вас всё было прекрасно! Я поперхнулся. — Да-да, Крис! Нура просто подарок, а Сэм и Хельга они… Они такие потрясающие, я всю жизнь молилась бы на таких родителей. Я как-то зашла к вам в выходные, а Хельга готовила пирог с яблоками и варила чай. Была такой радостной, и я не могла не узнать, что же такое случилось, у неё улыбка с лица не сходила. А она мне стала рассказывать, какой ты упорный, как за маленький срок тебя назначили капитаном футбольной команды, что ты зарабатываешь сам и учишься одновременно, экзамены все сдал на отлично и твоя фотография висит в колледже на стенде «студент года». Родители очень скучают по тебе, всегда рассказывают какой ты, чем ты занимаешься, где ты преуспел. Она и Сэм тобой гордятся, и Нура очень хочет быть похожей на тебя, везде стремится быть первой, отлично учится и всё такое. Ты сам знаешь это, — ловко облизывает губы мелкая и заканчивает свой монолог. Горло жжёт. В глазах пелена. Если я сейчас моргну, то океан из моих слёз затопит это небольшое помещение. Сглатываю такой надоевший ком и не могу ничего ей ответить. — Да, ты права, Куколка. Моя семья — это самые невероятные люди. Я бы сдох без них, — как же хочется ей рассказать, а не врать ей и самому себе. Хотя, где я вру? То, что она не знает, что они не мои родители, это не значит, что я ей солгал. Верно ведь? Неужели и так непонятно, и Нура ей совсем ничего не говорила? Не буду заводить этот разговор на пьяную голову, оставлю эту грустную историю на потом. — Так, Эва, хватит обо мне, давай теперь ты. Ну же, какие парни тебя цепляют, Эва, расскажи мне. А то судя по тому парню с кучкой соломы на голове, я теряюсь в догадках, — какую-то чушь несу я. А в голове прокручиваю сказанные ею слова. Эва раскраснелась, но начала смеяться, потом вытерла тыльной стороной ладони слюни и пену от напитка и немного задумалась. — Вообще…я люблю высоких сильных парней, чтобы действительно могли постоять не только за себя, но и за меня. Не важно, как он будет выглядеть, но определенно должен быть привлекателен. Прекрасное чувство юмора, умение принимать меня любой и не тыкать лицом в мои недостатки, как это делал Васкес… — как-то тяжело говорит последние слова девушка. — Я хочу, чтобы меня уважали, ценили и любили такую, какая я есть, с моими проблемами и моим прошлым, — заканчивает рыжая. — Эй, куколка? Ты чего? — Поднимаю указательным пальцем её красивое лицо и смотрю в глаза. — Господи, Эва! Да забудь ты этого идиота, он не достоин и мизинца на твоей ноге! Никто не должен менять себя, чтобы быть удобным для окружающих, понимаешь? Ни один нормальный парень не упустит такую девушку, как ты! — Крис, не надо, пожалуйста, не жалей меня. Так меня ещё не унижали, он при всей школе кричал, что я дешёвая шлюха, и грозился выложить мои обнажённые фотки…которые сам сделал, пока я спала, — с горечью произносит девушка и заламывает пальцы на руках до хруста. «Фу! Ублюдок! Ненавижу его!», — шепчет мне голос в голове. «Да, Бро, первый раз соглашусь с тобой», — поддакиваю занудику. — Не говори больше о нём, пожалуйста. Я убью его, Мун. — Нервно улыбаюсь ей, а она мне. — Ты совсем не такая, как думаешь, я правда поражен, ты сводишь меня с ума. Эва хмурит брови и внимательно слушает. — Ты! Ты словно с другой планеты, ни на кого не похожа, ты другая — настоящая, искренняя, просто потрясающая! — собираю мысли в кучу и думаю, что скажу правду, а дальше — посмотрим. — Эва, ты самая красивая девушка из всех которых я видел, ты рассудительная, умная, и это мне нравится — это чертовски сексуально! — говорю на повышенных тонах. Перевожу взгляд, она будто в оцепенении. Молчит, просто смотрит на меня. — Ты правда так думаешь? — с надеждой в глазах смотрит Мун. — Боже, да! Эва, я всегда говорю то, что думаю. — Не успеваю закончить, как девушка резко швыряет свой стакан и быстро двигается ко мне. Садится сверху и кладет руки мне на лицо. Её тёплое и такое сладкое дыхание заставляло биться моё опьянённое алкоголем/Эвой сердце в тысячу раз быстрее. Взглянув мне в глаза, она улыбнулась и накрыла мои шершавые губы горячим поцелуем. Мне показалось, что я даже начал стонать от удовольствия, но этого не может быть. Мы медленно и нежно ласкались языками. Я не был требователен, а она не была очередной девчонкой на ночь. Она была той самой Афродитой, вышедшей на балкон моей сестры. Той, кого я безумно хотел не только физически. Аккуратно кладу свои руки на бёдра девушки и сильнее прижимаю её к себе. Она не против, она не смущается, она делает то, что хочет. Правую руку тяну к её шее и волосам, она стонет мне в рот, и я, кажется, дико возбуждён. И она это чувствует… Заводит свои холодные руки мне под футболку и старательно пытается её снять, но я не даю. Аккуратно разрываю поцелуй и шепчу ей в губы: — Эва, я не хочу чтобы завтра ты жалела, переживала или злилась. Мы просто пьяны и не можем сейчас себя контролировать… Девушку будто кипятком окатили, она быстро отпрянула. Но я не дал ей слезть с меня, хоть она и пыталась. — Эй, Куколка, не пойми меня неправильно, пожалуйста. Я всего этого хотел и сейчас, и тогда в Тромсё, когда мы целовались, — большим пальцем глажу её щеку, — я хочу, чтобы у нас была особенная ночь. И ты, думаю, хотела бы того же. — Придвигаюсь к ней, вдыхаю аромат её тела, утыкаясь носом в выемку над ключицей. — Всё, что я сейчас говорил — это искренние слова, пожалуйста, поверь мне, — смотрю в глаза Мун и снова глажу её розовую гладкую щёку большим пальцем. — Да, Кристофер. Спасибо, кажется, ты прав. Давай поговорим об этом утром, — почти шепотом говорит она и кладёт свою голову мне на плечо. Чувствую облегчение, когда слышу, как девушка мирно сопит.