" Прости меня"...

-  Я реальный, хён. Садись ужинать.- Феликса совсем не устраивал внешний вид парня: острые ключицы виднелись из-под полупрозрачной белой футболки, похудевшие ноги, запясться и лицо. Исчезли любимые щечки, как и говорил Минхо, Хёнджин превратился в живого трупа. - Я не хочу ужинать. - садясь за стол, проговаривает Хёнджин. Он продолжает изучать парня перед собой, не веря происходящему. Всё кажется простым, очередным кошмаром, где Феликс вновь уйдёт, вновь оставит после себя воткнутый кинжал в самое сердце. - Я пойду в комнату. - Ешь. - прозвучало немного грубо.- Я не хочу ужинать один,- увидев удивлённое и слегка испуганное лицо, смягчился Феликс. Его злило, что Хёнджин так легкомысленно относится к себе и своему организму. Он расслабляет нахмуренное лицо и тяжело выдыхает. - Уверен?- получив кивок, старший сел за стол. На сердце таял образовавший айсберг, а на душе мгновенно потеплело. Хёнджин хотел обнять и нежно поцеловать эти любимые губы, щеки, обсыпанные веснушками, но не мог. Понимал, что Феликсу всё ещё противно от него и то, что он не просто этого не хочет, потому что младший, несмотря на ссоры, первый приходил и крепко обнимал, после оставляя невесомые поцелуи на шее. Но сейчас всё совсем не так, будто бы между ними образовалась высокая, бетонная стена, разделившая их. Холодно и одновременно тепло. Боль и обида окутали сознание Феликса, не давая проход положительным чувствам, они затуманили его разум тем, что Хёнджин виноват и теперь должен помучаться, и твердили о мести. Феликс противился, разве не будет ли это предательством с его стороны, получится же, что он принесёт боль без причины.   -Феликс, я лучше пойду. Я же вижу, что тебе некомфортно со мной.- Хёнджин встаёт и уходит в комнату. Сил совсем нет, а еда в горло не лезет. Тошнит и ужасно сильно болит голова, что хочется разреветься. Но не перед Феликсом, нельзя. Хёнджин падает на кровать, кусая до крови губы и скручиваясь пополам.       В комнате темно, лишь через небольшую щель в двери, пробирается свет. Бутылка грохотом падает на пол, отчего Хёнджин тихо матерится под нос, но тут же поднимает её. Выпив снотворное, парень засыпает спустя пару минут.    - Всё в порядке?- Феликс пришёл на резкий шум, но ничего не обнаружил, кроме спящего в обнимку с подушкой Хёнджина. Он осторожно накрыл его одеялом и посмотрел на упаковки таблеток рядом. Снотворное, от головной боли, от боли в животе...Хёнджин раньше никогда не жаловался на боли в животе, на сон. " Неужели всё из-за меня?" думает Феликс, рассматривая умиротворённое лицо. - Спокойной ночи, хён. - забрав подушку и одеяло из шкафа, младший пошёл спать в гостиную, не желая будить старшего, постелил себе на мягком чёрном диване.      Огни ночного города пробирались в гостиную через окна и прыгали по стенам, освещая помещение лёгким светом. Тишину нарушали гул машин, шум прохожих и собственное биение сердца. Как же хочется лежать сейчас рядом со старшим в обнимку, слушать его смешные рассказы из университета, получать мягкие и лёгкие поцелуи в щеки, слушать его добрый смех. Но вместо этого Феликс засыпает в обнимку с плюшевым слоником.      ***      Высоко на небе возвышалось яркое солнце, и мокрые лужи переливались в её лучах. Прохладный ветер слабо дул, лениво подымая сорванные при ливне листья и проносясь по безлюдным улицам Сеула, распевая свою тихую мелодию. Подобно урагану, Хёнджин спрыгивает с кровати, несясь в ванную комнату. Неожиданная боль в животе вызвала рвоту, от чего теперь он сидит в обнимку с унитазом. Горячие слёзы стекают по лицу, падая на кафель.  Край футболки задрался, благодаря чему можно было рассмотреть похудевшее телосложение парня: выпирающие рёбра, которые легко пересчитаешь пальцем, виднелась тазовая кость. Хёнджин тяжело вздыхает и, возвращаясь в комнату, понимает, что Феликс спал не с ним. Обидно и грустно. - Неужели я настолько противен? - стоя перед зеркалом, задаёт вопрос самому себе. - Боже господи, пошло всё к чёрту.- от тяжёлого вздоха грудь наполнилась холодным и пропахшим таблетками воздухом. Хёнджин, взяв полотенце и новую одежду, лениво пошёл в душ.      Хёнджин чувствовал себя донельзя хуже. Хотелось вырвать себе волосы, прибить до состояния "помогите". Голова раскалывалась от недосыпа, а желудок кричал о боли от недостатка еды. На губах, застывших в просьбе о помощи, не успевали заживать ранки, как появлялись новые.      Тёплая вода стекала по худому телу, вызывая мелкую дрожь. Сладкий, цитрусовый аромат геля заполнил всю кабинку, что хоть немного поднимало настроение. Хёнджин надевает серую толстовку и спортивные белые штаны.    - Доброе утро.- Хёнджин поднимает взгляд на Феликса, который стоял на кухне в пижаме и пил воду. - Садись завтракать, я сейчас разогрею. - Феликс, ответь честно, - Хёнджин чувствует, что ему не стоит этого спрашивать, но как говорится живём один раз.- Я тебе настолько противен, что ты теперь спишь на диване, а не рядом со мной?- в глазах читается лишь удивление.- Я пожалуй пойду...     Хёнджин топает в тапочках к двери, натянув на себя ветровку и взяв деньги,  садится завязывать шнурки.   - Подожди, ты куда?!- спустя минуты две Феликс бежит к двери, но не успевает, старший хлопает дверью. - Хён, подожди.- в носках выбегает в коридор,- скажи хотя бы куда ты! -  В аптеку. -  Я с тобой,- Феликс догоняет старшего перед лифтом. - В носках и пижаме? Иди домой, Феликс. Я скоро вернусь.- Хёнджин оставляет младшего одного, спускаясь вниз. Становится противно и тягостно на душе, словно лежит тяжёлый камень. Лампочка в лифте порой мигает, а рекламные объявления раздражают глаза.       Дует прохладный ветер, играя с волосами и забираясь под ветровку. Моросит холодный дождик, пока по небу медленно плывут серые тучи. Хёнджин, купив нужные лекарства, шагает по безлюдному и утреннему тротуару, где лежат сорванные ветром листья, рядом проезжают машины, разбрызгивая небольшие лужицы в разные стороны. Лишь несколько прохожих, опустив головы вниз, идут по своим делам, торопясь спрятаться от дождя. У Хёнджина нет зонта, поэтому ветровка успела пропитать капли, отчего стало холодно. Пальцы рук и ног замёрзли, и ноги быстрее понесли домой.     ***    - Хён, давай поговорим,- глаза опускаются на маленький белый пакет в руках у старшего. - О чём? Разве я тебе не противен?- Хёнджин шмыгает носом и смотрит на младшего, чьё лицо нахмурилось. Громкая пощёчина раздаётся в тишине, горячая слеза стекает по веснушчатой щеке, Феликс убирает руку с чужого лица и уходит в ванную комнату. Ошарашенный ударом Хёнджин стоит на месте, хлопая глазами. Щека горит после сильного удара, и расцветает красное пятно.      Феликс моет руку с мылом, умывает лицо холодной водой, дабы прийти в себя. "Какой же я дурак" думает младший, рассматривая себя в зеркале. Он выходит из ванной, направляясь в их комнату, где сейчас точно Хёнджин. Дверь коротко скрипит, а глаза теряются в темноте.   - Так о чём ты хотел поговорить?- спрашивает Хёнджин, сделав глоток воды. Рядом, на тумбочке, лежит открытая упаковка таблеток от боли в животе.   - Прости меня. Я не хотел, случайно вышло.- слова будто бы назло застревают в горле, Феликс смотрит виновато на старшего. - Ты мне не противен, просто... просто мне нужно время. Я люблю тебя, Хёнджин, и не хочу терять. Дай мне немного времени. - И ты меня прости. Я буду ждать тебя столько сколько нужно. - Хёнджин поднимает глаза, встречаясь с искренними ликсиными глазами, в которых видит себя. - Только могу ли я тебя кое о чём попросить? - Да. - Можешь ли сегодня поспать со мной?-Хёнджин слабо улыбается, получив кивок. Так тепло и уютно, когда рядом есть такой человек, который поможет  поддержит тебя.   ***     Феликс засыпает первым. Его чёрные ресницы подрагивают, слышно тихое сопение, и пухлые губы порой причмокивают. Свет луны пробирается в комнату через окна, откуда младший убрал шторы. Он красиво ложится на спящее лицо, а веснушки сияют под голубым светом, словно звёзды. Хёнджин аккуратно ложится рядом. Так тепло на сердце, просто слыша родное дыхание, ощущая родной запах. Глаза бегают по лицу, останавливаясь у приоткрытых губ.      Возможно, ему не стоит этого делать. Возможно, это станет началом светлого конца. Возможно, он пожалеет об этом.      Хёнджин нежно накрывает мягкие губы напротив, закрыв глаза и задержав дыхание. Кажется, он не слышит биение собственного сердца, лишь ощущает тепло и аромат сладких губ. Лёгкие, почти невесомые поцелуи. С каждым новым касанием хочется большего, словно новая доза наркотика для наркомана. Феликс — его доза, от которой Хёнджин сходит с ума. Он отстраняется и заглядывает в закрытые глаза, касается своих губ подушечками пальцев, стараясь запомнить этот момент и ощущение любимых губ. Подобно грешнику, он отдаётся в руки своих желаний, идя на поводу у дьявола, явно насмехающегося над ним.      Медленно, но постепенно глаза тяжелеют и опускаются. Хёнджин засыпает спиной к младшему, дабы не видеть его. Засыпает, читая яркие звёзды на ночном небе. Как в детстве у бабушки, где ночное небо всегда было необыкновенно чистым,  и звёзды сияли ярко-ярко, ослепляя своей красотой.      Из сна Феликса вытаскивает пересохшее горло. Он открывает глаза, жмурясь от необыкновенно яркого, голубого света луны. Найдя бутылку на тумбочке, Феликс делает глотки, освежающие тело и разум. За окном тихо, лишь проезжают несколько машин и свистит ветер.  Небо было усыпано мигающими звёздами, за которыми любил наблюдать в детстве Феликс.   - Красиво,- шепчет себе под нос, а после замечает спящего Хёнджина, который подобно ребёнку сжимает в своих объятиях подушку.- Там должен быть я.- снова шепчет младший, но уже с нотками злости. Он забирается под тёплое одеялко и нежно, медленно прижимается к чужой спине, аккуратно обнимая за талию. Аромат цитрусового геля мгновенно бьёт в нос; теплота, исходящая от тела,  так приятна, что Феликс, закрыв глаза от удовольствия, засыпает в обнимку с Хёнджином.      *** День за днём... Каждую ночь Хёнджин оставлял лёгкий поцелуй на мягких губах, боясь быть пойманным, а Феликс порой нежно обнимал. Всё это неправильно, и каждый из них это понимал. С каждым днём становится труднее сдерживаться, хочется отдаться желаниям, и, наплевав на гордость и обиду, снова быть рядом. Хёнджин, словно настоящий дьявол, притягивал к себе, пьянил разум своим бархатным и сладким голосом, а Феликс, подобно грешнику, шёл на поводу и приходил в себя лишь на краю, мгновенно отстраняясь от старшего.     Здоровье Хёнджина наконец улучшилось. Его больше не беспокоила головная боль и боль в животе, но вот со сном всё ещё были проблемы. Он мог легко проснуться посреди ночи и пойти смотреть телевизор или зависать в телефоне, отчего под глазами образовались синяки. Былая бледность исчезла, и тело парня вновь подтянулось. Феликс безумно этому радовался, но между ними всё ещё стояла холодная стена. Они не разговаривали, как обычно по пустякам, не обнимались, не целовались, просто жили, как соседи, у которых к сожалению одна кровать. Феликс хотел поцеловать его, обнять, но не мог.  Понимал, что так не может  долго, иначе старший просто уйдёт от него.      ***    Яркое солнце светило на чистом и безоблачном небе. Наконец стало теплее. Через открытое окно в комнату забирался прохладный ветер, её лёгкие касания по открытым участкам тела вызывали мурашки. Хёнджин натянул свободную чёрную футболку и застыл в одной позе. Маленькие руки обхватили его живот, а чужое тело прижалось сзади. - Хёнджин-а,- промурлыкал Феликс, вдыхая сладкий аромат старшего и оставляя поцелуй на шее.- Я так сильно скучал по тебе. - Феликс... я тоже скучал, солнце.-тело дрожит от родных касаний, Хёнджин, словно мороженое на палочке, тает.- Я люблю тебя, солнце.      Феликс разворачивает старшего лицом к себе. Его карие глаза открыты от удивления, а на щёках горит алый румянец от смущения. - Я тоже.       Феликс накрывает мягкие, персиковые губы, обхватив шею ладонями. Он их нежно сминает, уделяя внимания и верхней и нижней губе. Хёнджин тает дальше, он прижимает ближе за талию, выдыхая прямо в губы. Наслаждение, словно вино, разливается по всему телу, наполняя до краёв и начиная течь по венам вместо крови. Перед глазами всё плывёт, и ноги воздушные, такое чувство, что под ними не пол, а пушистые облака. Хёнджин нависает над младшим, целуя щеки, усыпанные веснушками, аккуратный носик, и вновь припадает к желанным губам. Словно наркоман, он вновь и вновь пробует наизусть выученные губы, воздуха не хватает, из-за чего приходится отстраниться. Феликс смотрит затуманенными и влюблёнными глазами, как и Хёнджин. Заправив выбившуюся прядь за ухо, шепчет прямо в губы: - Я тебя ненавижу, хен, что не могу без тебя. Я бесконечно влюблён в тебя. - Тогда продолжай ненавидеть меня.