В саду их размышлений

ᅠВопреки расхожему мнению, Солас не сидел в ротонде безвылазно. Он любил студеный воздух Морозных гор, любил наблюдать с бастиона, как снег заметает распростертую под Скайхолдом долину. В этой белесой дымке пламенели огни каменных очагов и чернели крохотные силуэты солдат возле армейских шатров и палаток. У подножия горных пиков крепчал мороз — а в эльфийской крепости пробивалась трава вдоль мощеных тропинок, разрастался плющ, цвел аптекарский сад; Солас в мыслях благодарил неприступные стены и магию за защиту от вечной суровой зимы. ᅠПорой Соласа видели и в саду, где он, прямой как жердь, прогуливался по галерее, чутко слушая чужие беседы, а его глаза в то же время отдыхали от рисования или чтения. В саду разворачивались шахматные баталии, в которых Солас участвовал — первое время. Но поток желающих обыграть его быстро иссяк, а учиться шахматам у него рвалась одна леди Инквизитор. Не то чтобы Солас предлагал это всем и каждому... ᅠСтараниями эльфийки Элан Ве'маль сад зеленел, благоухал, как медоносный луг, и разлитая в воздухе прохлада ничуть не мешала растениям цвести. Однажды Солас забрел сюда беспричинно, не рассчитывая встретить Тревельян, но все равно нашел ее. Правда, не за шахматным столом, а над керамическими горшками в уголке, отведенном под лекарственные растения. И почему-то замедлил шаг, а затем и вовсе остановился, глядя на нее исподтишка. ᅠВсе здесь знали, что Фредерика (вновь стараниями Элан) не на шутку увлеклась садоводством: это занятие приносило ей не меньше радости, чем штудирование книг. И то, как бережно она выхаживала каждый росток под присмотром садовницы, не могло не завораживать в какой-то мере. Возвращаясь в Скайхолд после очередного странствия, она первым делом — после ставки командования и интенданта — проверяла свой садик. Она вставала пораньше уже не ради молитвы, а чтобы не упустить лучшие для полива утренние часы — притом, что была совой. Казалось, в каждом проросшем семечке Фреде чудилась маленькая жизнь, и она восхищалась этим до глубины души. ᅠСклонный к меланхолии Солас вдруг увидел в ее заботе нечто иное. А именно — подтверждение, что своей любви Фредерика отдается всецело, разумом и сердцем. Любви какой бы то ни было. К садоводству. К чтению. К языкам и шифрам. К древним тайнам и затерянным местам. К нему, Соласу. ᅠОн наблюдал за ней из-под крыши галереи, пока Фреда, не видя его, аккуратно обрезала сухие листья мальвы. Прищур Соласа, напоминавший взгляд старого лиса, был нечитаем, а губы — поджаты. Он понимал, что еще долго может смотреть на увлеченную своим делом шемленку — и на ее руку с Меткой, выпачканную в земле. ᅠПоэтому эльф развернулся и ушел восвояси. ᅠСтоль же вдумчивой и умиротворенной Фредерика была и вечером, придя в ротонду и заняв софу. Как обычно, она спрашивала Соласа о самых разных вещах, пока тот, закатав рукава туники, укладывал пласт штукатурки на южную стену. Он не сильно-то и хотел увековечивать память о прощенных Серых Стражах, но история того требовала — и Солас молчал. Точнее, терпел, вслух рассказывая Фредерике о давних временах, когда еще даже нынешний мир не родился. ᅠРазумеется, он увидел все это в Тени. ᅠТревельян отложила книгу, поднесла ему стакан воды. ᅠ— Может, прогуляемся? ᅠА Солас увидел в ее глазах волнение и заботу, которые ей не дано было спрятать. Но он и сам оплошал: позволил досаде на орден исказить черты его лица. Чтобы успокоить Фреду, он улыбнулся уголками губ: ᅠ— Поговаривают, у тебя зацвел феландарис. ᅠ— Нет, конечно, — засмеялась она. — Ни листьев, ни бутонов, совершенно уродлив. Но таким он и должен быть! ᅠВ ее словах крылась материнская гордость. ᅠИ Солас последовал за ее низким смехом, похожим на звон бронзового колокола. ᅠВ черном небе над садом мерцали звезды, а феландарис и в самом деле тянулся к ним искореженными ветвями. Над плечом Фредерики, точно еще одна заплутавшая звездочка, порхал магический огонек. ᅠСиреневые глаза Соласа тоже светились во мраке. То и дело он ловил на себе, как обычно, плененный взор Тревельян — а самого себя вдруг поймал на мысли, что эта ночь чудно смотрелась бы на страницах книги. ᅠОн представил, что расскажет Фредерике об Арлатане, но уже не как пытливый сновидец. О том, до чего высоки были шпили столицы и насколько ярко блистали они поутру, знал только он. В роскошных садах Арлатана сияла листва (эту магию тевинтерцы узнали от эльфов) и цвели папоротники, которые позже назовут феландарисами. Иссохший и чахлый куст, выпестованный Фредерикой, напомнил Соласу его родину: точь-в-точь костлявая рука скелета, торчащая из горшка, как из древней урны. ᅠФеландарису вольготно в местах, где Завеса тонка, в непосредственной близости к Тени. ᅠНо в Элвенане он произрастал повсюду: в лесах и на пастбищах, в садах бедняков и господ. Некогда Солас на целую сотню лет уехал из Арлатана, чтобы постичь мудрость окраин и не чувствовать себя несчастным. Он узнал эльфийских владык, таких же, как он, но совсем иных — им казалось, что они правят звездами. Он повстречал величайших честолюбцев своего народа, и пьяниц, и торгашей, и давно оседлых путешественников, и самых обычных магов, зажигавших уличные фонари. Он научился быть гордым и таинственным. Научился любить и причинять много боли. ᅠИ все ради того, чтобы однажды, когда царствие его исчезнет с лица земли, рассказать все эти истории наивной шемленке. Той, что заботилась о нем так же преданно, как о своих растениях, и ждала, пока он раскроется — будто бы расцветет перед ней. ᅠМеланхолия порой подкрадывалась неслышным шагом — и зажимала в тиски. Стоя в саду, Солас боролся с ней и уже не казался себе таким одиноким. ᅠНо и не сомневался, что Фредерика никогда не узнает всех этих историй. ᅠРазве что... ᅠ— Солас, — услышал он. ᅠНаколдованный огонек пролил голубоватый свет на лицо Фредерики, стоило эльфу повернуться на зов. ᅠ— Как здесь... славно, не правда ли? — закончила она, тщетно делая вид, что сказала это просто так. ᅠШагнуть ближе к нему она не осмеливалась, и Солас, откровенно говоря, тоже. Но на мгновение он ощутил себя... нет, почувствовал, что привыкает к ней, застывшей возле него. Что между ними уже давно, а главное, в эту минуту создаются некие узы, которые сделают их неповторимыми друг для друга. И когда это произойдет, Солас раскроется перед ней, умерит гордость, и Фредерика познает его секреты. ᅠИ случится то самое «разве что»: он попросит ее о смерти, потому что все истории будут рассказаны и все его планы пойдут прахом. Его царствие так и останется парить в вышине, везде и нигде, за незримой Завесой, а значит, лишь духу Соласа удастся наконец увидеть свой Арлатан. ᅠЕсли ничего не получится, он пойдет на это. Ведь Тревельян так стремится быть за него в ответе. ᅠОна поймет. ᅠ— Да, — все же ответил он, — здесь хорошо. Ты отлично потрудилась, возрождая это место, Инквизитор. ᅠ— Это не я, — легко возразила Фреда, — а все, кто здесь есть. ᅠОна еще раз бросила взгляд на феландарис и всей грудью вдохнула сухой ночной воздух, и запрокинула голову к звездам, просто любуясь ими. Солас давно вел счет, сколько звезд вспыхнуло и погасло за те века, что он провел в утенере, но теперь он просто посмотрел туда же, куда и Фредерика. ᅠИ подумал: «Есть в мире совершенство».