Модельер

— Я не боюсь ошибиться, я боюсь годами лгать человеку о своих чувствах, чтобы затем увидеть боль в его глазах.

Ади переводит взгляд на его глаза всего на пару секунд, замечая, как блестят совсем светлые крапинки под заходящим солнцем от окна, чтобы увидеть в них отказ или страх, но не находя ничего похожего, медленно выдыхает, все же наклоняясь ближе, а затем совсем невесомо касается губ. Поцелуй получается какой-то до дрожи целомудренный и совсем невинный, так как еще спустя секунду рыжеволосый отстраняется, а Сэми распахивает прикрывшие глаза. — Нам нужно ехать, — мужчина пару секунд думает, затем добавляя, — но запомни на чем мы остановились. Целоваться, а уж тем более спать со своим начальником, Сэми бы никогда не стал, наверное, до этого момента. Возможно, это из-за того, что он чувствовал себя безопасно и комфортно, но с другой стороны, не слишком ли мало они знали друг друга, чтобы воспылать чувствами. Машина выезжает, довозя их за пару мгновений. Вокруг дома уже собрались несколько папарацци и журналистов, но они скорее для освещения и сплетен, чем действительно для работы. — Главное — держись меня поближе, чтобы не потеряться, — шепчет Ади, наклоняясь чуть ниже, и заходит в дом. Все было убрано, везде ходили официанты, разносящие напитки, гости, блистающими своими нарядами и пару охранников, контролирующих пространство. Вечерний ужин явно не для родных, в близком кругу, а что-то большее, грандиозное и шикующее своим величием. — Добрый вечер, — Ади кивает в знак приветствия и Сэми со слабой улыбкой повторяет тоже самое, — отец. — Добрый, — мужчина оглядывает избранника сына, протягивая тому руку, которую брюнет незамедлительно пожимает. — Сэми, приятно познакомиться. Брюнет чуть нервно тушуется, когда Ади прижимает его ближе, крепче сжимая руку на талии в качестве немой поддержки. Все же он не хотел, чтобы партнеру стало хуже, а его отец не всегда может поддерживать образ доброго, милого мужчины, обычно, на таких вечерах склоняясь в сторону наблюдателя с цепким взглядом, старающегося все держать под контролем и первое время присматриваться, только потом решая что-то сказать или пожелать. Похожее было только один раз, когда Ади представил своей избранницей девушку, с которой был знаком всего ничего и под конец вечера Геральд довел ее до слез, а трубку она больше не брала, да и Ади не особо горевал. — Геральд, взаимно, — мужчина улыбается, кивая, чтобы перейти к следующему гостю, — позже я вас найду и, надеюсь, мы познакомимся получше. Сэми кивает на прощанье, выдыхая. Контакт с людьми всегда приносил ему некий дискомфорт, но парень старался этого не показывать, когда сейчас волны неловкости и нервозности накрыли его с головой, и сам он даже не мог назвать объективную причину. — Не волнуйся, я рядом, а они не страшнее любых папарацци. Ади хочет добавить, что после окончания контракта Сэми это все терпеть не нужно будет, но почему-то именно сейчас язык не поворачивается сказать что-то похожее. Может быть из-за обстановки, а может из-за бокала шампанского, который он уже успел взять у официанта, язык словно онемел. — Нам нужно просто стоять и улыбаться? — переспрашивает Сэми, когда объектив одной из камер направляют в их сторону, а затем они становятся чуть ближе, улыбаясь. После этого брюнета точно должны были узнавать, хотя парень и не до конца понимал насколько это хорошая или плохая новость. — Да, поручений с кем-то говорить не было, поэтому можем обсудить что-то вдвоем. — А что предлагаешь ты? — Чем ты любишь заниматься на досуге? Ади хоть и не планировал что-то узнавать о Сэми, но сейчас хотелось увеличить свои познания, так как небольшой договор и сводка от подруги мало что могут дать. Сложно узнать человека, не зная его мыслей и мировоззрения. — Либо рисую, либо читаю, а ты? — Брюнет делает небольшой глоток шампанского, когда жидкость приятной сладостью разливается на языке, а затем слабо обжигает горло. Сэми старался не пить, хотя бы потому что не знал своей нормы, но от одного бокала мало что могло измениться, поэтому брюнет и не особо задумывался, делая почти сразу следующий. — Что читаешь? В основном шью или конструирую, раньше любил ездить на лошадях, но теперь времени слишком мало. Они садятся на один из диванчиков, продолжая обсуждать всякие мелочи, даже изредка смеясь или улыбаясь с глупых историй. Если раньше Сэми думал о том, насколько холодным и отстранённым от своего дела показывал себя Ади, то сейчас весьма остро понимал, как он ошибался. Тот действительно «болел» всей деятельностью моды, всеми пошивами, ему сколько нравилась не известность, а сам процесс, таким упорством и сосредоточенностью, по мнению брюнета, можно было только восхищаться. Рыжеволосого в свою очередь заинтересовали справедливость и целеустремленность, они словно видели в друг друге продолжение себя самих, а ощущалось все так, как будто знакомы были до этого, зная друг друга много лет. — Не подаришь ли мне танец? — Когда сидеть на одном месте стало неудобно, а за все время пролетело два часа за не прекращаемыми разговорами, Ади, размяв руки, протянул одну вперед. Не чувствовалось былого напряжения и даже постоянный взгляды гостей не отвлекали, хотя рыжеволосому казалось, что прошло это еще после ночи в грозу. — Сочту за честь, — Сэми слабо кланяется, вставая с насиженного места и вкладывает свою руку в руку Ади, осторожно идет следом. Они заходят в круг танцующих откуда-то сбоку, вливаясь в такт и сразу же стараясь отдаться медленному танцу. Брюнет кладет свою руку на плечо мужчины, когда тот одной обнимает за талию, прижимая к себе, а второй покрепче сжимает ладонь. Ему нравился одеколон Сэми, нравилось тепло, исходящее от его тела, а еще нравилось чувствовать насколько тот рядом, хоть до этого эти мысли были лишь на подкорке, сейчас они выбирались наружу, воплощаясь в реальность. Он осторожно ведет его вперед, огибая гостей, что так неудачно вышли вперед. И хоть весь танец Ади не сводит взгляда с лица парня, двигаясь интуитивно широкими точными шагами, многие вечера научили его правильному ритму, он все равно чувствует, как перед ними расступаются, как смотрят и восторженно вздыхают. Взгляд брюнета, словно стеклянный, следит за тем, как красиво блики светятся на волосах, играясь с рыжими прядками и делая их еще ярче. Ему нравилось следить, как эмоции сменяются на лице Ади одна за другой, хоть они ни о чем и не говорили, даже идей не было, но где-то внутри все равно было приятно и волнительно, что смотрит мужчина сейчас только на него, не по сторонам, а прямо в глаза, словно надеется найти там ответы на какие-то свои вопросы. Когда оркестр заканчивает свою композицию, они останавливаются, вежливо кланяясь друг другу, а затем отходят в сторону, чтобы не мешать остальным гостям. — Подожди здесь, я сейчас приду, хорошо? — Ади шепчет ему на ухо, обдавая теплым дыханием, и Сэми кивает, слабо поджимая губы от контраста ощущений. Когда же рыжеволосый пропадает из вида, брюнет осматривается, сразу даже не замечая, как с другой стороны подходит знакомый мужчина. — Могу ли я составить тебе компанию, Сэми? — Геральд садится рядом со слабой улыбкой, передавая брюнету бокал, но уже, видимо, с вином, так как цвет напитка изменился. — Конечно же, — парень кивает, улыбаясь в ответ, хотя внутри все сжимается. Он хорошо выучил всю легенду их знакомства с рыжеволосым, но все равно волнуется: врать папарацци, друзьям, не так сложно, как отцу Ади напрямую. Сэми почти уверен, что тот хочет, чтобы Ади был счастлив, но видимо слишком давит на него. — Я хотел сказать, что рад, что у Ади кто-то появился, надеюсь, вы будете с моим сыном дольше месяца. — Сэми удивленно поднимает брови, почти уверенный, что Геральд знает. Где вообще ходит рыжеволосый? — Обычно его романы длились именно столько по времени. Но ты мне нравишься намного больше, я хочу, чтобы он был счастлив. Брюнет уже готовится ответить, как Геральд замечает за его спиной мужчину, кивая в знак прощания и уходя. — Все хорошо? — Ади провожает взглядом отца, поджимая губы. Ему не нравилось, когда тот готов был лезть в его личную жизнь, но поделать с этим ничего не мог — почти всегда Геральд находил какую-нибудь лазейку. Рыжеволосый знал, что отец хочет только позаботиться о нем, чтобы тот не был, по его мнению, настолько одинок, но почти никогда не спрашивал самого Ади, а нужно ли ему это вообще, опираясь только на свои догадки. — Да, не волнуйся, — кивает Сэми, слабо улыбаясь. — Ты пошел в мать, да? Вопрос вылетает слишком быстро, пока брюнет не успевает его обдумать, но Ади действительно не был похож на отца: рыжие волосы, веснушки и ярко зеленые глаза, а еще у них разительно отличался характер. — Нет, я приемный, отец взял меня к себе, когда я был слишком мал, чтобы это помнить. — Прости, — Сэми виновато хмурится, вновь взяв Ади за руку, скорее рефлекторно, но получается как-то быстро и только потом брюнет понимает, что вновь нарушил личные границы мужчины, хоть тот руку и не отдергивает, сжимая в ответ. — Все хорошо, я считаю Геральда своим отцом, большего мне не нужно. Когда рыжеволосый был подростком, он пытался пару раз найти хоть что-то о своих биологических родителях, но вскоре забыл эту идею. Ему не хотелось знать людей, которые оставили его, ему хотелось узнать Геральда, который окружил совершенно чужого ребенка заботой и вниманием, давая всё, что только мог, начиная от образования, заканчивая увлечениями. — Подождешь еще секунду? Я подойду к нему, чтобы сказать, что мы скоро уйдем, — Ади рефлекторно целует Сэми в щеку, словно они настоящая пара, а затем отходит, оставляя брюнета со своими мыслями. — Прошу прощения, не станцуете ли со мной? — Только рыжеволосый теряется в толпе, как к парню подходит высокий брюнет, выныривая из толпы и даже пугая. — Мое имя Астр. Буду рад быть знаком, мы с Ади близкие друзья. — Сэми, извините, я не танцую, — парень вежливо кивает, когда новый знакомый берет его за руку, из второй забирая бокал. — Всего один танец, прошу. — Нет, вынужден отказать, — Сэми поджимает губы, а дыхание учащается от волнения, Ади и близко не видно, из-за чего ситуация становится какой-то безвыходной. Ему бы не хотелось устраивать конфликт или привлекать лишнее внимание, но в миг становится страшно. Если прикосновения Ади казались ему приятными и в какой-то мере даже ожидаемые, то, когда кто-то другой делал тоже самое — это лишь больше напрягало. — Но это лишь… — Астр, он отказал, будь добр, — брюнет даже не замечает, как с другой стороны подходит рыжеволосый, правда вид его ненамного дружелюбней его самого: поджатые губы, хмурые брови и слишком резкий голос, как и поза, — или выйдешь с охраной. — Всего хорошего, — парень сжимает челюсть, теряясь среди гостей и наконец-то отпускает руку Сэми, который в этот же миг выдыхает. — Прости, больше никуда не уйду, — Ади накидывает пиджак на его плечи, видимо, намекая на то, что им пора идти, но в глаза не смотрит, все еще злится. — Я попрощался за нас двоих, не волнуйся. — Он сказал, что твой близкий друг, — Сэми мнется пару секунд, прежде чем согласится, все же уходить без личного прощания было невежливо, но, видимо, в этом доме ему простят все. — Наврал. На дух его не переношу. — Хорошо, что ты пришел. Ади оставляет фразу без ответа, негласно с ней соглашаясь. Чего именно хотел Астр он не знал, но ничего хорошего от него не ждал давно, другое дело, что обычно тот непосредственно пакостил только ему, сейчас пошел же выше, заставляя раздражение чуть ли не кипеть внутри. Мужчина не любил, когда в какие-то дела впутывают его близких, даже если Сэми таким не являлся, о чем мужчина уже сомневался, но тот все равно оставался для других его парой. — Хочу показать тебе одно место, нам туда, — рыжеволосый указывает на дверь другого выхода. Ехать домой в беспокойстве не хотелось, а единственное, что его успокаивало — была тишина, которую всегда можно найти только в одном месте в любое время. Они выходят из душного помещения, вдыхая свежий, чуть холодноватый воздух. Сэми стягивает со своих плеч чужой пиджак, поднимая голову наверх и подставляя ее ветру, когда Ади приобнимает его за талию и ведет дальше, чтобы брюнет не споткнулся или не потерялся в темноте, хотя по всему периметру стояли фонари, — в небольшой сад совсем рядом с домом. Он любил гулять там, когда был совсем маленьким и часто выходил, чтобы что-то сшить в спокойствии и уверенности, что его без особых усилий не найти. Шлейф вечера все еще тянулся за ними, но явно стал меньше, да и не такой осязаемый, хотя осадок все же был где-то глубоко в груди. Ади даже не мог понять из-за чего именно настолько разозлился, почему вспылил и воспринял все в штыки, будь то разговор Сэми с отцом, в который его не посвятили или визит Астра, остававшийся для него загадкой. Рыжеволосый никогда не шел на поводу у своих эмоций, стараясь контролировать ситуацию и то, что происходит, но сейчас словно слетел с катушек, а может просто долго сдерживался. — Устал? — мужчина аккуратно убирает выбившуюся из прически прядку с лица брюнета, заправляя ее за ухо, а затем переводит взгляд вперед, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей и того, что волосы такими мягкими быть не могут. — Совсем немного, а ты? — Сэми боязливо мечется, уже через секунду осторожно беря рыжеволосого за руку. Он до сих пор не понимал обаяние ли это вечера или просто, потому что приятно. Все казалось будто бы не с ним и будто бы не сейчас, хотя реальность била под дых, заставляя каждый раз задерживать дыхание, когда Ади появлялся в поле зрения, даже тогда, когда он уходит брюнет не может о нем не думать, а страх рядом с мужчиной и вовсе развеивался. — Тоже не очень, — кивает рыжеволосый, покрепче сжимая холодные пальцы в своей руке, чтобы согреть, хоть пиджак брюнет и снял. — Могу я задать тебе один вопрос? — Конечно. — Ты делаешь это все: танец, ужин, поцелуй, потому что хочешь или потому что надо? Вопрос получается скомканным, отчасти неуверенным, но ему нужно просто услышать ответ, чтобы убедиться, что это не больная фантазия, которая захотела сыграть с ним злую шутку, а что-то более, ему хотелось знать, хотя бы чтобы оправдать свои же эмоции. Вспоминая слова Мими, которая говорила, что Ади не умеет любить и в этом просто не нуждается, только почему-то сейчас рыжеволосый стал уверен, что пока не было элементарного повода. Даже, если не умел, он готов учиться. — Потому что хочу. Впервые Сэми чувствовал настоящую потребность в том, чтобы не шутить, чтобы сказать прямо, не утаивая. Если бы раньше он замял вопрос, покрутил пальцем у виска, то сейчас почему-то все было по-другому. Даже воспринималось как-то по-новому, может быть и бокал шампанского придал ему уверенности. — Хорошо, — Ади кивает сам себе, затем обходя Сэми, становясь перед ним, и осторожно берет его лицо в свои руки, оглаживая большими пальцами скулы, а затем подходит совсем близко, целуя. И даже второй поцелуй ничем не хуже первого, хоть и получается немного нервным, из-за трясущихся в страхе рук и сбитого дыхания. В миг забывается всё: и Астр, что испортил конец вечера, и все мысли, твердящие о том, что нельзя влюбиться так быстро, даже внутренний голос под напором эмоций смолкает, отдавая все бразды правления сердцу, хотя бы потому что ему незамедлительно отвечают.