Весна

Легкими касаниями под песни Земфиры лунный свет рисует на его коже узоры. Олег наблюдает. Машины проезжают мимо, въезжают в лужи, светят яркими фарами прямо в окно. Серёжа не любит его зашторивать, темноты боится. И хотя сам понимает, что страх этот совершенно детский и глупый, но ничего с собой поделать не может. И Олег с собой ничего не может поделать тоже. Хочется ближе, чувственней. Прижаться грудью к спине, расчесать кудрявые волосы, потрогать острые плечи так же, как лунный свет. Тихонько осыпается сигаретный пепел в окно. Песня, играющая из колонок одного бара недалеко от общаги, усыпляет. Жить в твоей голове. Олегу от чего-то неспокойно и тревожно. Серёжа настолько сильно въелся в его жизнь, будто перманентный маркер, что оттереть его никак не получится. Только если спиртом, а Олег пить старается редко. Да и не хочется оттирать, честно говоря. Олегу страшно, что Серёжа сам когда-нибудь уйдёт. Но пока Серёжа спит, повернувшись спиной к окну. Его волосы ярким пятном выделяются на фоне серости общажной комнаты. Олегу нравится. Нравится, что Серёжа сам предложил сдвинуть кровати, как только их заселили, ссылаясь на то, что так места будет больше. Нравится, что гардероб у них общий. Нравится, как Серёжа поздно ночью заваливается спать после того, как работал или рисовал. Нравится покупать разные приправы к дошираку, чтобы каждый день есть что-то новенькое. Нравится слушать Сережино сопение под ухом. Нравится гладить его по плечам после кошмара. Нравится любить его совершенно неоправданно и отчаянно. Жить в твоей голове. Серёжа во сне что-то мямлит и передергивает плечами. Сон у него чуткий, Олег старается быть максимально тихим. Рассвет оседает туманом над Петербургом, будто это Олег так сильно надымил. Местные общажные кошки выходят на прогулку из подвала. Олег их хорошо знает — разговорился однажды с вахтершой, которая котов обожает и подкармливает их при каждом удобном случае. Вот серенькая, Моня. Она ещё совсем маленькая и худая, на Сережу похожа. За ней выбежала Веня, черно-белая и безобразно беспородная. Мимо общежития опять проезжает машина. Когда Олег с Серёжей жили в детдоме, который находится дальше от города, они и не знали, какой в Петербурге бешеный ритм. И хоть с виду все прохожие, автобусы, вагоны метро, те же кошки, кажутся абсолютно спокойными, на деле в них кипит непонятная беспричинная суета. Олег не такой. И Серёжа не такой. Олегу нравится, что они другие. Жить в твоей голове. Серёжа просыпается в пол девятого с тяжелой головой и хриплым голосом. У него холодные руки и нос, прямо как у неживого. Или кошки на крайняк. Он подходит к Олегу со спины и обнимает крепко-крепко. Шепчет что-то про бессонницы Олега, желает доброго утра и, чмокнув в шею, отстраняется. Олег слышит, как за спиной шуршит одеяло. Серёжа ненавидит, когда постель не заправлена. Жить в твоей голове. Странная мысль внезапно посещает голову Олега, когда он собирается на пару. Серёжа сидит на кровати за ноутом, на который они вместе копили чуть ли не с седьмого класса, и Олег понимает, что готов умереть за него. Не за ноут, за Сережу. Он готов пожертвовать всем, что у него есть или будет, лишь бы каждое утро слышать ворчание на ухо, каждый день трогать волнистые волосы, которые на ощупь мягче любого пуха, каждый вечер в тишине наблюдать за каждым движением, ловить эмоции на лице и упрямо не отводить глаза, когда взгляды встречаются. Жить в твоей голове. — По-моему, весна на тебя не очень хорошо влияет,— Серёжа отлипает от ноутбука,— Сначала бессонницы, теперь эти внезапные сантименты… Олег усмехается, вытирая слезящиеся глаза. Уже и сам не знает, от счастья ли плачет, или от отчаяния. — Это ты виноват. — Чуть что, сразу я… — Да не ворчи ты опять,— он оставляет несобранный рюкзак на стуле и аккуратно садится на кровать рядом с Серёжей,— Когда ты только успел поселиться у меня в голове?.. Серёжа осматривает его сверху вниз, смущенно отводит взгляд, а потом отвечает: — Я там теперь прописан, Олеж.