Violin-Lessons

— Я думала, что ты будешь учить меня играть на скрипке… — запинаешься, шумно сглатывая вязкую слюну сквозь ком, что застрял в горле. Пепельноволосый мужчина нависает над тобой и напористо прижимает к холодной стене. Он смотрит сверху вниз, неотрывно скользя взглядом по недовольному лицу. Сильные руки заключили девушку в свои оковы, не оставляя какого-либо спасения. — Серьезно? — он наклоняет голову в сторону, растягивая губы в игривой усмешке, напоминая Чеширского кота. — Я, должно быть, оказался лжецом лучше, чем предполагал. Но конечно все, что я делаю… — он задерживает паузу, плавно приближаясь, — я делаю превосходно. — и шепчет тебе в ухо, щекоча возбужденные нервы горячим дыханием. Кровь моментально приливает к щекам, разукрашивая их в алый, и ты спешишь опустить взгляд на пол, дабы избежать ослепительно небесных глаз. — Ты вообще знаешь, как играть на скрипке? — девушка спросила, стараясь побыстрее сменить тему разговора, но это оказалось бесполезно против него. — Ну же, Т/и, не пытайся обмануть себя именно сейчас. Я знаю, ты любишь меня. — его голос, будто обмазанный медом, был плавным и тягучим. Совершив провальную попытку увернуться, ты раздраженно прошипела. Длинные пальцы вцепились в хрупкие плечи, сильнее прижимая к холоду бетона. Мурашки стремительно расползаются по спине, перетекая во все тело. — Годжо! Это уже не смешно, отпусти меня! Очередной смешок покинул его мягкие губы, и он наклонился чуть ближе, перехватывая твой взгляд в этой нескончаемой борьбе. — Кто сказал, что это смешно? — Ну… — ты замялась, наповал сраженная его наглостью. — Ты выглядишь, будто тебе доставляет удовольствие дразнить меня. — А что если да? — Как я уже сказала, Сатору, это совсем не смешно. — ты негодующе скрестила руки на груди, приподняв подбородок. — Я очень надеялась, что хоть в этот раз ты будешь относиться ко мне лучше, но вместо этого морочишь мне голову, как тогда на задании. — Ах... — он приторно выдохнул, приблизившись еще на сантиметр. Видимо, вся эта ситуация сильно забавляла его. — У меня было четкое ощущение, что тебе очень понравилось тогда. — Ты практически не раздавил меня в лепешку! — Это по твоей версии. — Господи, да заткнись ты уже! — чувства перемешались в одну непонятную кашицу, и ты не знала, быть ли тебе сейчас злой на него. Хотела, сильно хотела, но не могла себе позволить при виде его небесно-чистых глаз, что прожигали насквозь. «Черт возьми, разве его губы всегда были такими мягкими на вид?» — сознание бесконтрольно уплывало не в то русло, за что ты мысленно дала себе пощечину. — Эй, — довольно мурлыкнув, он придвинул свое лицо еще ближе, и теперь кончики ваших носов почти касались, — мои глаза должны находиться повыше. — Ты придурок, Годжо. — В смысле, я могу быть твоим придурком, если захочешь. — низкий голос плавно загустевает в пьянящий шепот. Горячие ладони опустились на твои бедра, и парень, не медля ни на секунду, притянул к своей широкой груди. Его кристальный не взгляд не собирается покидать твой. — А как тебе это? Паника липучими щупальцами расползается по организму, словно паразит, и ты даже не хочешь знать, в каком состоянии находится твое лицо прямо сейчас. Ясно понимаешь, что он не тот тип, кто бы привязывал себя к одному человеку, будто дворовый пес. И сам он четко осознавал, какое чарующее воздействие на женщин он имеет. Он знал, какие слова сказать им, дабы приманить глупых мышек в свою сладостную ловушку, и он знал, что предпринять, чтобы сделать твои ноги слабыми. Такими слабыми, что они едва удерживали равновесие и тебе пришлось ухватиться за воротник его шелковой рубашки, что обтягивала широкие плечи. Ты не могла не признать, что она чертовски подходила ему. Я могу быть твоим придурком… — его обольстительный голос снова и снова прокручивался в голове, будто чертова молитва, которую уже никогда не забыть. Бездонная лазурь его глаз впивалась прямо в твою душу, и ты в который раз проклинала себя за осознание того факта, что утонула в них бесповоротно. Ведь понимаешь, что у тебя больше не осталось каких-либо сил продолжать сопротивляться. Сопротивляться заманчивому взгляду, коим он одарил тебя. Взгляд быстро переключился на скрипку, что одиноко лежала на полу, напрочь забытая. Тяжелый вздох вырвался с пересохших губ, и ты провела по ним влажным языком, обратно устремив взгляд на расширенные зрачки, что жадно прятали волшебство за ними. Приятное жжение трепета и возбужденности разгорается внизу живота, растекаясь по венам и перемешиваясь с кровью. — Что ж, может к черту эту скрипку? — спросив, тут же доверчиво льнула ближе. Но вдруг длинные пальцы вонзились в мягкие изгибы бедер, приподнимая и обвивая твои ноги вокруг своей талии. От неожиданности ты охнула, по-кошачьи выгибаясь в спине, как мужчина сильнее притиснул девушку к стене. — Да… Скрипка… — он лукаво хихикнул и прикусил розовые губы в победной ухмылке, предвкушающе поигрывая бровями. Прежде чем слова успели прозвучать, им помешали пленительные губы, внезапно оказавшиеся на твоих. Жар возбуждения стремительно охватывал тела, как одни губы ненасытно вбирали в себя другие, вдавливаясь, сплетаясь и размягчаясь слюной. Жемчужные зубы дразняще покусывают плоть, затупляя и пронизывая сознание чувством наслаждения От переизбытка гормонов мужские ладони усилили хватку на бедрах, заставляя протяжный стон сорваться с груди. Воспользовавшись открытой возможностью, чужой язык шустро проскользнул сквозь припухлые губы, выманивая твой. Знакомясь, они тщательно исследовали, ласкали друг друга. Полностью отдавшись чувствам, ты позволила своим ладоням безудержно странствовать по накачанным рукам, медленно поднимаясь к шее. Подушечки пальцев невесомо прошлись по синюшным венам, что выпирали через молочную кожу. Тонкие пальцы нырнули в белоснежную шевелюру, массажируя и оттягивая шелковистые локоны. Ты буквально могла ощущать, как мужская грудь вибрирует, когда Сатору хихикает сквозь поцелуй, одновременно перемещая вспотевшие ладони вверх по бедрам, требовательно сжимая мягкую плоть под плотной тканью шорт. — Черт. — он раздраженно ругнулся сквозь отрывистое дыхание, нехотя отрываясь от твоих искусанных губ. Нитка слюны, поблескивая, служит мостом, соединяющим ваши губы. — Почему на тебе эти занудные шорты? Что случилось с твоей прелестной юбкой? Т/и закатила глаза и цокнула языком, покачивая головой в отрицании. Лицо пылает огнем, цветом напоминая помидор. — Некоторые вещи нуждаются в стирке после определенного количества времени. Ты знал это? — Будь это моя воля, тебе бы вообще не пришлось одеваться во что-либо. — Годжо хитро оскалился, скользя по белоснежным зубам языком, словно беспощадный хищник. Он бесцеремонно накинулся на твою шею, как нескромный вскрик вырвался наружу, услаждая слух мужчины. Ты тут же откинула голову, открывая больше пространства для ласк. Умелые губы перехватили нежную кожу, посасывая и временами цепляясь за нее зубами, затем обязательно обдувая горячим воздухом и проводя влажным языком в извинении. — А-ах! Годжо! — Т/и со всех сил старалась сдерживать блаженные крики, как мужчина продолжал оставлять вишневые пятна на девичьей шее. Сердце бешено колотилось, вот-вот норовя пробить грудную клетку. Ноги суматошно дрожали, как ты сильнее обхватила ими талию Годжо. — Ч-Что же ты делаешь? — Удостоверяюсь, что все знают о том, что тут происходит. — по-мальчишески дразнит, с гордостью облизывая багровую отметину, которую он так старательно отпечатывал на бархатной коже. Затем тот наклонил голову в противоположную сторону, дабы повторить те же самые манипуляции на другой части шеи. — Между прочим, по твоему виду я могу сказать, что ты довольна. Более чем - пронеслось мимолетно в голове, вызывая ухмылку. Но ты ничего не ответила, а лишь провела ногтями дорожку вниз по его шее. Порывисто выдохнула, непроизвольно царапая и вдавливаясь ногтями в накачанные плечи, когда Сатору закончил с очередной меткой. Широкая грудь поднимается и опускается, глубоко вбирая кислород, что был явно в недостатке. Но и не успевая перевести дух, упругие губы шамана снова нашли опухшие губы, вовлекая в горячий, мокрый поцелуй. Шустрый язык стремительно пробился сквозь зубы, нетерпеливо играясь с твоим. Ты чувствуешь, как его правая ладонь поддевает подол заправленной рубашки, вытаскивая его из шорт. Мурашки пробежались по всему телу, как холодные кончики пальцев мимолётно коснулись разгоряченной кожи живота. Большая ладонь нежно поглаживает изгибы талии, обделяя своим вниманием и лаской каждый сантиметр твоей кожи. Внезапно она соскальзывает на твою грудь, накрывая и щедро сжимая ее. Насыщенные стоны твои являлись для него самой живописной мелодией, льющейся из твоего прелестного ротика, будто только для этого он и предназначен. — Ненавижу бюстгальтеры, ты знаешь? Они мешают твоим маленьким дамочкам подпрыгивать, когда ты ходишь. — Извращенец. — А вот сейчас, Т/и, это было не совсем хорошо. Я знаю, что ты тоже смотришь на них. Если ты сейчас не находилась в этой ситуации, ты вероятно попыталась бы врезать ему звонкую пощёчину. Хотя также понимаешь, что это было бы совершенно бесполезно, поскольку он не позволит тебе прикоснуться к нему через его технику бесконечности. Рваный выдох проскочил в уста мужчины, как его рука переместилась на девичью спину, ловко расстегивая застежки бюстгальтера, через секунду разрывая твою рубашку на куски. — Годжо! — Я куплю тебе точно такую же, когда мы закончим тут. — пообещал он, швырнув кружевное бельё куда-то в угол комнаты. — Теперь намного лучше. В то время как его левая рука до сих пор находилась под ягодицами, с легкостью придерживая тебя, свободная рука потянулась к полушариям груди, охотно надавливая, сминая и массажируя мягкую плоть. Припухлые от поцелуев губы нашли удобное местечко на твоем плече, посасывая, кусая и облизывая чувствительную кожу. Позвоночник, припечатанный к бетонной стене, начинал неметь и доставлять неудобства, раз бетон никак не становился мягче. Вопреки своему удовольствию, ты опустила руки на накаченные плечи, отпихивая его лицо подальше и мешая ему продолжать помечать тебя. Его морда приобрела любопытный вид вперемешку с раздражением из-за того, что Т/и бесстыдно прервала его от важного дела. — Что случилось, милая моя? — невинно спросил он, склоняя голову набок, будто это не он заставил тебя минуту назад краснеть и задыхаться от нехватки воздуха, выкрикивая всякое безобразие. — Это… становится немного твёрдо. — Ну это естественно, что становится твердо. — Да не это, идиот. — ты с возмущением хлестнула его по руке, в самом деле удивляясь, что он действительно позволил тебе ударить его и не включил свою бесконечную технику. — Знаешь, быть придавленной к холодной стене — чудовищно некомфортно. Может мы, ну не знаю, продолжим где-то в другом месте? — Ммм… Стол? — ох, как же сильно ты обожаешь и одновременно ненавидишь его двусмысленную ухмылку. — Мне бы это очень понравилось. Но ты лишь отрицательно мотнула головой, вздыхая и просяще смотря на него. — Я имею ввиду что-нибудь мягкое. Что насчет кровати или дивана? — Оуу... — одна бровь игриво марширует вверх и Годжо в нетерпении облизывает нижнюю губу. Правая ладонь обратно съезжает к бедрам, и он наконец отлепляет хрупкое тело от стены. — Я думаю, что могу помочь с этим. Он второпях целует тебя, небрежно пробегаясь подушечками пальцев по позвонкам, затем надавливая и плотно прижимая к себе. Обнаженные соски затвердевают от контакта с его грудной клеткой, посылая мурашки по телам. Взмокшая от возбуждения промежность трется об его выпуклый пах сквозь слои одежды, заставляя мычащие стоны выскальзывать из уст. Как только Сатору собирался переместить вас обоих на удобную кровать, он был моментально остановлен. Раскатистые стуки о дверь нагрянули, словно гром, сопровождаясь громким и восторженным голосом. — Годжо-сенсей! Так мы поедем в Токио сейчас, или нет? Ты тут же замерла, отрываясь от лакомых губ, и с испугом посмотрела на закрытую дверь, кой Юджи так ревностно пытался открыть. — Упс, я совершенно забыл об этом. — мужчина тихо засмеялся и выдохнул, стараясь незаметно скрыть разочарование. — Ты забыл о поездке в Токио с Юджи? — с недоумением спросила девушка, изогнув одну бровь. — Нуу… Думаю, Мегуми и Нобара тоже поедут. — он перевел взгляд с двери, откуда доносились настойчивые попытки достучаться до безответственного учителя, и вытаращился на тебя своими большими щенячьими глазками. — Можем мы продолжить позже, пожа-а-алуйста? — Ненавижу тебя. — Нет, не ненавидишь. — он самодовольно улыбнулся, вновь приникая к алым губам. Вы чуть ли не забыли о юноше, который неустанно колотил кулачками дерево, что отделяло вас двоих от него. Руки крепко окольцевали мужскую шею, стискиваясь теснее и углубляя поцелуй, как… — Годжо-сенсе-е-е-й! Ты чуть было не завопила от досады, но шаман не позволил этого сделать, накрыв твои губы своими. Он медленно опустил изнеженное тело на пол, неохотно отклеивая свои губы и оставляя на коже теплый след от прикосновений. — Я должен идти, пока он не проломил дверь. — Да… но постой… — ты вдруг осознала, что сверху находишься полностью обнаженной, сразу же спеша прикрыть руками грудь и неловко заливаясь краской. — Сейчас, сейчас. — он мягко рассмеялся и начал расстегивать свою светло-голубую рубашку. Длинные пальцы аккуратно перебирают пуговицы, плавно открывая вид на накачанную грудь. Казалось, твои щеки загорелись пламенем, а кровь забурлила при первом же виде оголенного торса со струйками вен, проскальзывающих под кожаный ремень брюк. Тотчас поспешила отвести взгляд от смущения. Почему же ты застеснялась прямо сейчас, когда буквально минуту назад вы были склеены друг с другом? Паря в своих несвязных мыслях, ты и не заметила, как Годжо оказался без рубашки. Шелковая ткань дотронулась до твоих плеч, охлаждая кожу и возвращая тебя в реальность. Мужчина помог тебе просунуть руки сквозь длинные рукава, и ты позволила ему застегнуть обратно перламутровые пуговки. Т/и не смогла сдержать легкого смеха, когда подушечки его пальцев случайно пригладили трепетную кожу под грудью, пока застегивали оставшиеся пуговицы на рубашке. Ты едва находила в себе силы не расплавиться от его заботы и внимания, словно мороженое при плюс тридцати. — Мне нравится этот вид. — Годжо наконец выпрямился, смотря сверху-вниз, жадно исследуя и поглощая тебя взглядом. — Заткнись. — проворчала невнятное, пытаясь спрятать пунцовое лицо за ладошками, но он схватил твои запястья цепкими пальцами, притягивая к себе. Молодой человек наклонился, заглянул в глаза и нежно прильнул к губам, неторопливо сминая их. — Мне уже пора. Увидимся вечером, да? — кончиком носа зарылся он в мягкие волосы, обильно вбирая их аромат, и ладонью огладил растрепанные локоны с закрытыми глазами. Отстранившись, шаман задорно подмигнул и подошел к двери, резко открывая ее уже почти отчаявшемуся Итадори. Не ожидавший этого, мальчик с розовыми волосами плюхнулся лицом на пол, не позабыв издать тонкий визг, вызвав у учителя приглушенный смешок. — Ахх, Юджи-кун. — Годжо поприветствовал своего студента. — Ну, чего же мы ждем? Пошли уже. — Почему мы всегда должны ждать тебя? — Юджи обиженно надул губы, потирая покрасневший нос с кислой миной. До сих пор не замечая тебя, он немедленно поднялся с пола. Озадаченно изогнув бровь, он выкинул то, что первым пришло в голову: Почему на тебе нет рубашки или чего-то подобного? — Потому что, мой дорогой ученик, я отдал его тому, кто особенно нуждался в нем. — ответив с гордой ухмылкой, он мимолетно взглянул на девушку, нарочно подсказывая Итадори. Наконец, подросток уставился на тебя, задумчиво прищурившись, и ты буквально могла видеть, что где-то в голове напряженно крутятся шестерёнки. Т/и стояла неподвижно, оцепенев, как Юджи сначала глянул на встрепанные волосы, горящее лицо, затем на неровно поднимающуюся грудь, и только в конце перевел взгляд на клочья бедной рубашки, незаметно лежащих в самом темном углу комнаты. Провалиться сквозь землю — это все, что ты желаешь в данный момент. — Хм? — приставив большой палец к подбородку и сконфуженно фыркнув, он вновь покосился на тебя, испытывающим взглядом осматривая пурпурные отметины на девичьей шее. Внезапно его глаза расширились, а над головой загорелась яркая лампочка, осведомляя Сатору о том, что им пора уходить. Юджи начал активно и широко махать руками, отчаянно пытаясь что-то сказать, но единственные звуки, что у него хорошо получались, были булькающие мычания. — Ну хорошо, Юджи-кун, давай уже пойде-е-ем, прежде чем Мегуми снова начнет жаловаться. — шаман звучно пропел и наспех сгреб за воротник бедного мальчика, который все еще пытался произнести хоть одно слово. Годжо потащил обескураженного студента из спальни, напоследок подмигивая и шепча одними губами: — Не снимай рубашку, пока я не вернусь.