I'm sorry I'm alive

       В заведении сегодня было достаточно тихо для выходного дня, но, скорее всего, этому поспособствовала погода снаружи.       Дождь хлестал по щекам, будто заставляя идти быстрее, а витрины излишне сильно дрожали, кажется, они вот-вот треснут под напором ветра.       Благо, поляк наблюдал за этим в помещении, спокойно протирая бокалы. Пэй невольно вздрагивает и выдыхает, обслуживая тех единственных смельчаков, что были здесь до начала подобного "хаоса" и тех, что укрывались тут от него.       Поэтому Шарпей никак не ожидал, что даже в такую погоду, перед ним сядет это черноглазое чудо, которое стало чуть ли не постоянным посетителем здешнего бара. — Как обычно? — поляк улыбается, мягко оглядывая то, как подобно ежу, фырчит Томас, поправляя мокрые прядки волос.        Британец кивает на вопрос кареглазого и молчание вновь повисает в баре.       И вот это Пэя уже настораживает.       Не то, чтобы он был любителем бесед ни о чём, да вот только эта пропитанная алкоголем, но до боли милая физиономия всегда пыталась втянуть его в диалог. Буквально каждый раз, что Ридж проводил здесь. А это довольно часто, не считая последние пару недель.       От того шатен едва поёжился, доставая бутылку водки для Томаса, ставя её перед ним. Такой маленький, а столько алкоголя вмещается. Сам же Шарпей сейчас провожал взглядом последних посетителей.        Теперь остались только он и Томас. Поляк оглаживает ладонью чужую макушку и слегка улыбается, зарываясь фалангами длинных пальцев в русые прядки. Но Том в ответ даже не пошевелился, пусть раньше и ластился в полной мере к чужим ласкам.       Парень едва напрягся и выдохнул, взглянув на время. Закрытие близилось, но у них ещё было достаточно часов, чтобы посидеть здесь.        Ты выпиваешь очередную бутылку любимого алкоголя, сидя за моей барной стойкой. Не понимаю, к чему ты ходишь сюда? — Мне жаль, что я жив, — доносится с твоих уст и я торможу.       А мне не жаль, малыш...       Пэй немного шокировано вскидывает брови, отставляя бокал в сторону, переспрашивая, будто не слышал. — Повтори, пожалуйста... — Мне жаль, что я жив! — уже более несдержанно произносит Томас, сжимая в ладонях горлышко бутылки.       Поляк выдыхает, едва похлопывая ладонями по поверхности стойки, но после, обойдя её, уселся рядом с британцем.       Том отвёл взгляд и отставил бутылку в сторону, шмыгая носиком. Волосы парня до сих пор были влажными, как и его толстовка. (и мои мечты)       Шарпей выдыхает, запуская длинные пальцы в волосы на затылке черноглазого, мягко притягивая его к себе, накрывая чужие губы своими.       Том отчасти удивлённо вскинул брови, уложив ладони на чужие плечи. Он ответно льнёт к нему в нежной ласке, пусть и некогда бледноватые щёчки теперь были розоватыми от смущённого румянца.       Пэй перебирает пряди его волос и нежно отстраняется, выдыхая. — Не говори так больше, — кареглазый на улыбке снял с себя кофту, накинув её на плечи парня. — Идём домой, я налью тебе чай или горячее какао, и мы поговорим об этом..       Поляк едва указал взглядом на бинты, что виднелись из-под рукавов синей толстовки. Том слегка кивнул, резко обнимая шатена. — Спасибо тебе, Пэй...       Кареглазый тихо усмехнулся и поднял парнишу на руки, кивая и целуя его в носик. Он сможет помочь ему. Это в его силах.