×××
Когда мальчик появляется во второй раз, Джисону уже исполняется шесть лет. Во сне он лежит один в своей кровати. Сейчас ночь, и родители только что пожелали ему спокойной ночи. Свет из коридора просачивается в комнату из-под двери. Он как раз собирается укрыться одеялом, когда слышит звук. Он не похож ни на что из того, что Джисон мог бы узнать. Смахивает на скрежет ногтями по школьной доске или пронзительный визг птицы. Это так же похоже на огромные когти, которые скользят по деревянному полу, и это именно то, что видит Джисон, когда набирается смелости, чтобы медленно выглянуть за край кровати. Сердце начинает бешено колотиться в груди. Тени падают на когти- лапы?, которые торчат из-под кровати, как у паука. Они не издают ни звука. Спустя пару секунд они начинают невыносимо медленно забираться на кровать Джисона. Теперь к этой ужасающей лапе, ползущей по одеялу, присоединяется рука, покрытая черной чешуей. Он пытается позвать родителей, но горло не слушается. Он может слышать стук своего сердца в ушах. Рука тянется к верхней части покрывала. Кто-то довольно мрачно смеется, явно находясь под кроватью. Джисон снова пытается закричать, но все, что ему удается – это шепот, больше смахивающий на хрип: - Феликс! Оглядываясь назад, он не понимает, почему из всех возможных людей он зовет именно его. Прошло уже пару лет, чтобы Феликс стал всего лишь воспоминанием, и все же, каким-то образом, его подсознание выкрикнуло это имя. Он чувствует резкий толчок в животе, как будто веревка, связанная с его пупком, туго натягивается, после чего он любезно перемещается из своего сна в сон Феликса. Он оказывается в незнакомом ему классе на разноцветном ковре. Его окружают дети, которых он раньше не видел. Они все разные: кто-то с белой кожей и прямыми волосами, кто-то с тугими и вьющимися локонами и темной кожей. Они все смотрят на Феликса. Джисон облегченно чувствует, что его сердце успокаивается. Он глубоко вздыхает, ощущая, как из глаз начинают течь слезы. Это было действительно страшно. Феликс стоит перед ковром. Глаза у него красные, из носа текут сопли. Слезы бегут по лицу. - Как ты можешь забыть свое выступление и рассказ? – смеется ребенок без лица. – Неудачник. Феликс собирает ответить ему, когда его глаза встречаются с глазами Джисона. Сон прерывается, будто это какой-то глюк, и безликий ребенок исчезает. - Что ты здесь делаешь? – удивленно спрашивает Феликс. - Я- я не знаю, - заикается Джисон. – Я просто произнес твое имя и оказался здесь. Он оглядывается: все остальные, включая Феликса, одеты в строгие зеленые шерстяные свитера и брюки или юбки цвета хаки. На Джисоне его любимая пижама с Губкой Бобом. Он чувствует, как краснеет его лицо. Появляется расплывчатая и безликая женщина. Джисон знает по снам, что она учитель, и очень злая. - Феликс, иди на свое место, - демонстративно говорит она. – Выступление и рассказ закончены. Феликс с явным облегчением садится рядом с Джисоном. - Это странно, - шепчет он. Учитель что-то говорит, но он не обращает на нее внимания. – Ты только что появился здесь? - Ага, - Джисон снова оглядывает класс. – Это твоя школа? - Да. Я ненавижу ее. Все мерзкие, особенно во снах, - Феликс шмыгает носом. Он подтягивает колени к груди, упираясь подбородком на руки. - Прости, - отвечает Джисон, не зная, что сказать еще. Сон снова останавливается, голос учителя на мгновенье прерывается. А потом все меняется.×××
Когда Джисону исполняется пятнадцать, он понимает, что влюблен в Ли Феликса. Они снова оказались на пляже, где встретились впервые, потому что это сон Феликса и у него лучше получалось контролировать сны, чем у Джисона. Для Джисона весьма легко окунуться в историю, которую может воспроизвести его мозг, но к этому времени Феликс успевает изменить обстановку во сне, не прилагая каких-либо особых усилий. Каждый раз, когда Джисон пытался сделать то же самое, например, изменить вид на большие открытые улицы Итэвона, то сосредоточенность заставляла его просыпаться. Джисон вырос, перемещаясь во снах с Феликсом. Теперь они настолько близки, что им не нужно звать друг друга во сне – они просто появляются вместе, как по волшебству. Джисон не очень-то сильно верит в волшебство (он уже слишком стар для этого), но Феликс больше всего в это верит. Много лет, проведенных вместе (семь, шесть или пять, когда они росли), сближают их сильнее, чем это возможно для обычных друзей. Ведь они сталкиваются с демонами друг друга в полуматериальной форме. И не только с демонами, разумеется. Джисон не раз замечал, как Феликс вытаскивал его из особенно неприятных снов, когда напряжение становилось слишком сильным, чтобы он смог выбраться из него в одиночку. С Феликсом его сны, которые были довольно расплывчатыми или неясными, превращаются в яркие цвета, в одном полушаге от реальности. С Феликсом Джисон может совершать конкретные выборы, чувствовать настоящую боль. Сны с Феликсом похожи на реальную жизнь, поэтому, когда он был младше, его родители неоднократно ловили его на поисках мальчика днем. Легкий ветер нежно касается его щеки, будто приветствуя его, и Джисон с довольным вдохом осматривает обстановку. Теперь Джисон уже без затруднений узнает в знакомом виде пляж Бонди – любимый пляж Феликса в его родном городе Сиднее. Это уже прочно зафиксировалось в его памяти. Именно в этот момент появляется мальчик по пояс в воде. Его мокрая пижамная рубашка прилипла к коже, а темные волосы - ко лбу и вода попадает в его глаза. Он с энтузиазмом машет рукой, а потом что-то выкрикивает, чего Джисон не может разобрать. Джисон усмехается, произнося одними губами: «я тебя не слышу». Феликс, кажется, не понимает его. Он снова кричит, шевеля губами. Гласные и согласные уносятся ветром, не оставляя ему подсказок. Джисон закатывает глаза, подходя ближе к воде. Он доходит до края, дотрагиваясь пальцами ног воды, и тут же отшатывается от ощущения холода. - Черт, чувак, она же холодная, - он пристально смотрит на Феликса. – Так что… русалки или что-то другое? - Я не смог нырнуть достаточно глубоко, - Феликс качает головой, но его глаза светятся. – Сон все время хотел, чтобы я утонул. Впрочем, я встретил парочку акул! Это было похоже на видеоигру – у них были крупные кровавые зубы и все остальное! Думаю, мне нужно вернуться. Ты должен пойти со мной. - Нет, спасибо, - Джисон мотает головой. – Я не хочу сегодня быть съеденным акулами. Феликс подходит к нему. С него интенсивно капает вода, и он хватает Джисон за руку, прежде чем тот успеет вырваться из его хватки. Он холодный на ощупь, губы синие, кожа на один-два тона бледнее, чем обычно. - Давай, Сонни, - произносит он с вызовом, встречаясь с глазами Джисона. – Это будет весело. - Ликс, ты становишься синим. - И что? – пожимает плечами Феликс. – Я же не умру по-настоящему. Это всего лишь сон. И вот этим они и отличаются. Феликс всегда тянется ко снам, как рыба к воде. Контроль над ними приходит к нему простым путем, как и избавление от страха смерти, который охватил бы его в реальной жизни. Но Джисон не может так же легко избавиться от него. Но, не смотря на это, он любит Феликса. Поэтому он заходит в воду, закатывая глаза и чувствуя, как сильно начинают стучать зубы. - Я сейчас умру. - Ага, - отвечает Феликс, улыбаясь все так же широко. – Естественно умрешь, но потом проснешься. Джисон едва не произносит: «Я не хочу просыпаться». Он смотрит на Феликса, на это созвездие из веснушек, на темные глаза, которые прищурены из-за широкой улыбки, на закат, который отображается в его глазах. Он чувствует, как что-то шевелится в его сердце. Улыбка Феликса исчезает. - Что-то не так? – он всегда был таким проницательным. - Нет, - отвечает Джисон, потому что это не так. – Просто волнуюсь из-за этих проклятых акул. Феликс закидывает мокрую руку на его плечи и касается своей головой с головой Джисона. Джисон чувствует тепло, исходившее из своего сердца, даже когда он ощущает, что температура его кожи начинает снижаться там, где Феликс соприкасается с его рубашкой или кожей. - Пойдем на поиски. Ты можешь быть приманкой, чувак. Джисон издает смешок.×××
Джисону исполняется семнадцать, когда сны прекращаются, но потом появляется один сон, который меняет все. Это снова сон Феликса. Они на пляже Бонди. Джисон часто ворчал из-за этого, но в итоге сдался. Если это сон Феликса, то это всегда будет пляж Бонди. И поскольку Феликс счастлив здесь, стоя напротив порывистого ветра и бушующих волн, Джисон готов позволить ему получить то, что он хочет. Пляж все так же неизменно пуст. Бесконечная дорога из песка охватывает обе стороны бокового зрения. Волны темные и бушующие, ясное небо приобрело темно-серый оттенок. Джисон ложится на песок, щурясь на небо. Он чувствует, как песок хрустит под его весом. Он берет горсть песка и медленно рассыпает себе на рубашку. Он часто играл с Феликсом. Они проверяли, сохранялись ли следы, ожоги или вода на их одежде от снов в реальной жизни. Но все было напрасно – сны ничего не принесли. Если бы Джисон сейчас плавал в холодных майских волнах, разбивающихся о берег, то проснулся бы сухим. Желтый след от песка на его сером v-образном вырезе исчезнет утром. Рядом с ним раздается глухой звук. Он чувствует, как теплая рука переплетается с собственной рукой. - Эй, Феликс, - говорит он, ощущая, как учащается собственное сердцебиение. – Что случилось? Феликс стонет рядом с ним. - К херам это все, - решительно отвечает он. Его голос чрезвычайно глубокий, который отдается в груди и окутывается вокруг языка. – Блять. Я ненавижу всех. Словно в ответ, где-то вдалеке раздается гром. Джисон не волнуется- на самом деле, на пляже Бонди ничего не происходит. Большинство снов Феликса достаточно сильно чувствуют его настроение и могут перерасти из простого сна в кошмар. Но по какой-то причине на пляже Бонди любые изменения незначительны – гром, перепады температуры, может быть еще ветер. Ничего больше. - Что произошло, Ликси? – Джисон поворачивается к нему лицом, чувствуя, как Феликс опускает его руку. Феликс не отвечает. Он одет в свою любимую белую оверсайз футболку группы Skrillex, которую Джисон видел уже столько количество раз, что уже сбился со счета. Джисон смотрит вниз и видит, как руки Феликса сжимаются в кулаки, стискивая песок так сильно, что он медленно высыпается из рук. Джисон слегка касается Феликса. Когда тот никак не реагирует, он дергает его сильнее. Он хмурится. Феликс сдержан, что совсем на него не похоже. Обычно он так же разговорчив, как и Джисон. - Эй, - огрызается Феликс, отскакивая от особо сильного тычка в нос. – Прекрати, Сонни. - Ответь мне, - упрямо произносит Джисон. – В чем дело? Почему ты злишься? Вместо ответа Феликс внезапно встает. Его пятки подхватывают песок, из-за чего некоторые песчинки попадают в глаза Джисону. Он вскрикивает, когда его глаза начинают жечь. Феликс бормочет извинения, поворачиваясь, чтобы взглянуть на прибой. – Думаешь, вода слишком холодная, чтобы плавать? Вода шумит от прибоя, и ветер бросает ее на песок. Краем глаза, Джисон замечает черные и ужасающие кучевые облака. Не совсем купальная погода. Но он также знает, что если и есть что-то, что может заставить Феликса успокоиться, так это океан. В прошлом году он в свободное время постоянно плавал со своим старшим братом Крисом, что его волосы вечно пахли солью или хлоркой. Поэтому Джисон пожимает плечами и перекатывается на спину, закидывая руки под голову. - Черт его знает. Это твой сон. Феликс замолкает, словно прислушивается к чему-то. Его взгляд устремлен куда-то вдаль. Джисон пользуется случаем, чтобы за ним понаблюдать, вытягивая шею, чтобы он мог видеть другого парня. Рубашка Феликса развевается на ветру, прижимаясь к очертаниям его груди. Когда они были помладше, он был тощим и невысоким, с костлявыми пальцами и неуклюжим. Пубертатный период настиг его пару лет назад, впоследствии чего он приобрел глубокий голос и возникновение мышц. Иногда Джисон замечал это, удивляясь переменам, которые происходили с его другом. Но в последнее время Джисон не может перестать обращать на это внимание. Он только и делает, что замечает это все. У Феликса теперь реальные мускулы, очертания четкого пресса резко выделяются на его рубашке, когда она прижимается к нему на ветру. Вся неуклюжесть исчезла. Он двигается и говорит более уверено. Он уже не мальчик. Это заставляет Джисона ощущать... определенные чувства. Его сердце подскакивает к горлу, просто наблюдая за ним. Взгляд Джисона устремляется вверх. Щеки Феликса покрыты едва заметными веснушками. Обычно к октябрю на его лице целое созвездие, но сейчас им семнадцать, и этот год сильно бьет по ним, вынуждая их проводить по двенадцать часов в день в реальной жизни, чтобы подготовиться к контрольным. Отсутствие солнца помешало его веснушкам проявляться так, как они обычно это делали. Феликс снова проворачивается к Джисону. Он собирается что-то сказать, но замечает сосредоточенный взгляд Джисона, и его глаза слегка расширяются. Его взгляд становиться тяжелее. Джисон отводит взгляд, его лицо приобретает легкий румянец. В такие моменты он задается вопросом, как много Феликс знает о чувствах Джисона к нему. - Думаю, с океаном все в порядке, - как ни в чем не бывало произносит Феликс, убирая волосы с глаз. – Сон не кажется мне каким-то кошмаром. - Эм, окей. Это круто, - неловко кивает Джисон. - Ты собираешься войти? Феликс не отвечает, потому что ответ очевиден. Вместо этого он подходит ближе к Джисону и протягивает руку. Его улыбка мелькает на его лице. Джисону снились тысячи беспорядочных снов об этих руках, о его загорелой коже, худощавых костяшек пальцев и заметно выступающих венах. У Феликса не особо длинные и изящные пальцы, но от них у Джисона на миг перехватывает дыхание. Между тем, Феликс, кажется, не замечает и его намек на улыбку переходит в ухмылку, которая гораздо больше похожая на него. Он моргает, смотря на Джисона, шевеля пальцами. - Пойдешь со мной? - Естественно, - Джисону даже думать не надо. Он хватает Феликса за руку, другой парень тянет его вверх. На мимолетную секунду они оказываются нос к носу. Феликс делает шаг назад. Что-то мелькает в его глазах. - Сонни, я переезжаю в Корею. И все, о чем может думать Джисон это «пожалуйста».×××
Когда они наконец-то плывут, вода настолько холодная, что у Джисона возникает ощущение, что если бы сон перенесся бы в реальную жизнь, то он бы проснулся утром с серьезным обморожением. Феликс немного расслабляется. Его тело ослабевает от успокаивающего воздействия воды, но это не то же самое. Что-то в их общении туго натянуто, как карамельная нить. Джисон больше не спрашивает, что тот имел в виду. Он слишком боится, что эти нити порвутся.×××
В течение нескольких секунд после того, как Джисон просыпается, его мозг все еще считает, что он находится во сне. Он чувствует, как рубашка прилипла к коже, мурашки пробежали по рукам, резкий привкус соленой воды исчезает с языка. Он ощущает себя практически бодрым, словно он парит. Но потом он приходит в себя, и эти ощущения исчезают. В кровати сухо и тепло, одеяло натянуто почти до головы. Ему не холодно. Честно говоря, он даже вспотел под своим одеялом. Джисон слышит, как на заднем фоне звенит будильник, напоминая ему о том, в каком времени и месте он находился. Джисон неохотно выбирается из постели и агрессивно-пассивным движением вырубает будильник. Затылок начинает пульсировать из-за головной боли, и он машинально протирает лоб. Он проверяет время – 6:01. В октябрьский понедельник холодно. Достаточно холодно, чтобы жаловаться, но не настолько, чтобы замерзнуть в куртке. Всю дорогу до школы у Джисона кружится голова. Головная боль только растет, и где-то в глубине сознания он продолжает думать о Феликсе и о том, что это может для них значить. Он настолько дезориентирован, что по дороге в школу сворачивает не туда, чего не делал с девятого класса. Поэтому он опаздывает на первый урок. Когда наступает обед, Джисон по меньшей мере врезался в трех или четырех человек в коридоре и уронил свои вещи со стола хотя бы один раз точно. Он даже сбивает с ног своего лучшего друга Сынмина, которого находит зачастую очень быстро. Сынмин любит читать в коридоре. Обычно он уверен, что люди уделяют достаточно внимания тому, чтобы не попадаться ему на пути, и, на самом деле, он был прав. Никто в здравом уме не хочет столкнуться с президентом класса. Ну, кроме Джисона, очевидно. Он словно окружен туманом, отделяющим его от остального мира. Это похоже на сон. На настоящий сон, который снится обычным людям, а не сверхреалистичные сны, которые он делит с Феликсом. Последствия этого притупляются под мглой головной боли и вихрем мыслей. Его мозг проигрывает один и тот же момент снова и снова – рука Феликса сжимает его руку. Нежный вздох Феликса на полсекунды, после тысячная доля секунды, когда Феликс отстраняется. - Я переезжаю в Корею, - говорит он.×××
Этой ночью Джисону снова снится океан. Он на пляже, как и прошлой ночью, но эти волны, в отличие от устрашающих волн в Бонди, едва достигают его лодыжек. Песок полон безликими и неизвестными людьми. Это не похоже на любимый пляж Феликса, потому что это не Бонди, где единственными звуками являлись голос Феликса и грохот огромных волн, разбивающихся об песок. И именно тогда, с этим осознанием, Джисон начинает понимать с сокрушительной напряженностью, что Феликс не придет. Просто обычный сон и в глубинах своей памяти он вспоминает, что это пляж Хэундэ. Он был на нем всего один раз, когда у родителей был отпуск, и они поехали в Пусан. Песок усеян зонтами, полотенцами, остатками еды и пластиком. На заднем плане слышно, как шумно в самом центре Пусана. Где-то плачет ребенок. Но он все это знает, а не слышит и не видит. Опять же – это обычный сон. Вдруг кто-то касается его лодыжки. Джисон инстинктивно отшатывается, чувствуя, как маленькая рука дотрагивается до его брюк. Он смотрит вниз. Это Феликс, но на тринадцать лет моложе. Он выглядит так же, когда Джисон впервые встретил его – растрепанные черные волосы и темно-синей пижаме с акулами. Но он размыт. Джисон не видит четких деталей, как и в случае со всем остальным. Он просто знает, что все это здесь есть. Маленький Феликс моргает, смотря на него широко раскрытыми глазами, изучая глазами пространство, которое занял Джисон. - Где ты? – спрашивает он, вытягивая пальцы, словно пытаясь поймать что-то большое в свои ладони. Джисон↫ ↬
Это еще один унылый понедельник. Прошло две недели с последнего раза, когда Джисон виделся с Феликсом во снах. Его класс шумит, в то время пока Джисон пробирается к своему месту в конце класса. Сегодня он проспал, поэтому пропустил классные объявления. Похоже, что все работают в группах над заданиями по математике или делают вид, что работают. Сынмин, который сидит рядом с ним, уже решает задание, уткнувшись носом в стол. Он даже не шевелиться с появлением Джисона. - Привет, Мин, - весело произносит Джисон. Он достает из сумки несколько ручек и поднимает руку. – Мистер Ким, можно мне рабочий лист? Студент-преподаватель, на удивление терпеливый двадцатилетний парень, поднимает глаза и улыбается. Он стоит в передней части класса, у доски, объясняя определенные интегралы очень растерянному однокласснику. Может быть, Чонину? Джисон не может вспомнить. - Я освобожусь через минуту, Джисон, - перекрикивает мистер Ким небольшой шум. – А пока пусть Сын Мин объяснит тебе сегодняшнюю тему. Уверен, что он будет в восторге. Поначалу Сынмин молчит. Он сосредоточен на том, чтобы нарисовать идеально знак интеграла. Но когда он наконец-то поднимает глаза, его брови поднимаются. Он странно улыбается. - Сонни, ты никогда не догадаешься. Пока тебе не было, у нас появился новый ученик. - И? – Джисон пожимает плечами. - Теперь я, пожалуй, тебе верю! Ну, знаешь, о твоем странном краше из сна. - Э-э, Что? – Джисон моргает, сначала быстро, а потом медленнее, когда он осознает слова Сынмина. Сынмин походу этого не замечает. Он рассеяно вертит ручку между пальцев. - Да, у нас новый ученик. Его зовут Феликс, и он буквально недавно переехал сюда из Австралии. Я предполагаю, что он вроде как он похож на твоего Феликса? Джисон вертиться так быстро, что едва дает себя ударить. Он оглядывает класс один раз, затем дважды. - Где он? – быстро спрашивает он. – Я его не вижу. Прежде чем Сынмин успевает ответить, к ним подходит мистер Ким, чтобы дать Джисону рабочий лист и объяснить кратко, что нужно делать. Все это время Джисон постукивает ногой, карандашом, смотрит на мистера Кима, потом на страницу и кивает типа «да-да, я слушаю», когда на самом деле не вникает ни в одно слово, которое говорит Ким. Спустя целых пять минут мистер Ким уходит, чтобы помочь другому студенту. - Где он? – шипит Джисон, поворачиваясь к Сынмину. Сынмин тем временем переключил свое внимание на другое. Честно говоря, Джисон его не винит. Его друг записывает несколько цифр на середине страницы, после чего хмуро на них смотрит. - Что-то здесь не верно. Джисон наклоняется и смотрит на лист. - Это потому, что ты должен умножить суммы Римана* на ширину прямоугольника, тупой, - раздраженно говорит он. – Где этот новенький? - Если бы ты был внимателен в этом году, то ты бы уже его нашел, - безразлично отвечает Сынмин. – За весь этот год только один человек был без партнера. Ты его ненавидишь. - Я ненавижу многих людей, Минни, - признается Джисон. – Это не очень конкретно. - Ох, дерьмо, они пялятся на нас, - внезапно шепчет Сынмин, после чего своим обычным голос произносит: - Какую оценку ты получил за номер три? Джисон не обращает внимания на шепот Сынмина и оглядывает класс. «Кто мог смотреть на нас? Мы буквально сидим на задних партах». Внезапно раздает голос слева. - Здесь, неудачник. Джисон узнал бы этот голос где угодно, даже если и забыл, что он сидит возле прохода. Это Хван Хенджин – капитан футбольной команды. Он высокий и симпатичный, с большими глазами, сильным подбородком. Они вроде как враги, и по странным стечениям обстоятельств каждый год с десяти лет попадают в один и тот же класс. Только за последние четыре с половиной года они устроили две драки и возможно около тысячи словесных перепалок. Обычно учитель рассаживает их в противоположных концах класса, но новый учитель, по-видимому, любит играть с огнем. Сынмин сказал, что Джисон ненавидит Хенджина. Он не ошибается, но и не прав. Дело не в том, что Джисон ненавидит его, а в том, что Джисон ненавидит, что Хенджин заставил его чувствовать. Он научился превращать свои чувства в ненависть, когда был моложе. Прошло уже четыре года. Хоть и сейчас Джисон разбирается в этом лучше, но неприязнь все еще не исчезла. И вроде как это оправдано. Парень настолько высокомерен, что однажды настолько сильно разозлил Джисона, что его физически затошнило. Джисон с хмурым видом поворачивается к Хенджину. Он выглядит также как и всегда – губы красиво изогнуты в самодовольной ухмылке, галстук частично развязан и волосы аккуратно взъерошены. - Чего тебе надо, ты-, - поняв, что Хенджин не один, Джисон прерывается и смотрит на мальчика, сидящего рядом с ним. Адреналин бурлит в его венах. - Я- я не думаю, что мы встречались, - он сжимает губы. Юноша, который выглядит точно так же, как Феликс, сидит рядом с Хенджином, слегка прислонившись спиной к стене. У него та же взметнувшаяся вверх прическа, то же стройно-мускулистое тело, те же яркие глаза, аккуратный нос как у купидона и невысокие скулы. Он не такой высокий, как тот Феликс. Парень смотрит на него. Что-то в его взгляде кажется почти испуганным в течение пары секунд. Но затем он расслабляется и его хмурый взгляд растворяется в натянутой улыбке, а руки вертят карандаш над столом. Джисон бросает взгляд на бумагу, лежащую у него под руками – она почти пустая. - Я Феликс, - нерешительно отвечает он. – Я недавно приехал из Австралии. Если это тот самый Феликс, то его голос совсем не похож на тот, что был во снах. Вместо идеального, без акцента корейского, его язык извивается вокруг слов, преобразуя обычно короткие гласные в дифтонги** и превращая сердце Джисона в шпаклевку. Джисон вспоминает сон на пляже Хэундэ. Его язык помнит вкус собственных слез. Он пытается заговорить, но его горло забито собственной тревогой. Проходит минута. Атмосфера становится неловкой. Улыбка Феликса постепенно исчезает. Хенджин смотрит на него с необъяснимым выражением. - Эм…, - Сынмин с обеспокоенным выражением лица, толкает его в бок. Джисон знает, что он должен ответить, но его рот не работает. Он чувствует, как его лицо краснеет. Он не может×××
- Не могу поверить, что я ничего не ответил, - стонет Джисон, несколько раз ударяясь головой о стол. – Боже, какой я идиот. Время обеда, и желудок Джисона недовольно урчит, но он еще не захватил палочки. Он только сейчас осознает то, что произошло раньше и не может в это поверить. Сынмин, сидящий напротив него, кивает в знак согласия. Его рот чересчур набит рисом, чтобы ответить. Он сглатывает один раз, затем еще раз. - Да, типа того, Сонни. Рядом с ним появляется невысокий парень с прической как у эмо. - Сонни, ты можешь повторить еще раз? – спрашивает эмо-парень Чанбин, подняв бровь. – Я все еще не вдупляю о чем разговор. Он выпускник, и они с Джисоном были друзьями с незапамятных времен. Их родители, которые жили в одних жилых апартаментах, отдали их вместе в детский сад. Все, что было дальше, как они говорят, это история. - Я не буду снова это говорить, - Джисон прячет голову своими руками. – Это слишком неловко, - его желудок снова урчит. Через пальцы Джисон видит, как палочки Сынмина для еды быстро кладут еще кимчи в тарелку Джисона, делая вид, что это было совершено незаметно. Когда Джисон поднимает свой взгляд и смотрит на Сынмина, тот в ответ лишь пожимает плечами. - Ты должен поесть. - Как скажешь, - отвечает Джисон, беря свои палочки и откусывая большой кусочек риса. – Кстати, Чанбин-хен, не то чтобы ты уже не слышал эту историю, - продолжает Джисон с набитым ртом. - Выходит, что ты все еще любишь его? – с любопытством спрашивает Чанбин. – Мальчика из твоих снов? Да. Но он этого не говорит. - Заткнись! – отчаянно шепчет Джисон, быстро поворачиваясь и ударяя Чанбина по плечу свободной рукой. – Кто-то может тебя услышать! - Во всяком случае, - Чанбин без каких либо усилий отталкивает его, - никто не слушает стол неудачников, так что я не беспокоюсь об этом, - он внезапно улыбается. – Тааак… я рассказывал вам, друзья, о своей работе? - Ага, безусловно, - Сынмин отрывается от еды и поднимает брови. – Ты говоришь о той, на которую буквально не перестаешь жаловаться? - Ну, видишь ли, - Чанбин делает паузу, на его щеках появляется румянец. – Есть один парень, и он новенький- Сынмин стонет. Его палочки падают со стуком на стол. - Хен, у тебя всегда присутствует парень. - Нет, но мне кажется, что я нравлюсь ему по-настоящему! Не такой, как остальные. Итак, прошлой ночью мы сортировали коробки. И он поворачивается ко мне и-, - Чанбин затыкается и улыбка с его лица исчезает. Он смотрит через плечо Сынмина своим равнодушным выражением лица, которое он демонстрирует каждому. - Мы можем вам чем-то помочь? – безэмоционально спрашивает он. Это Феликс, который похоже невосприимчив к стальному взгляду Чанбина. Парень неуверенно улыбается, убирая волосы с глаз, и сердце Джисона бешено бьется в груди. - Я- э-эм- могу я здесь присесть? - Нет, - резко отвечает Джисон. Он сам не имеет малейшего понятия, почему так отвечает. Как будто им на секунду овладевает страх. Он не может представить, что он скажет этому Феликсу, возможно даже не его Феликсу. Воцаряется долгое молчание. Джисон чувствует, как Сынмин резко пинает его под столом. Он осмеливается взглянуть на своего друга – глаза Сынмина широко раскрыты, что вот-вот выскочат. Он все еще сидит сзади Феликса. - Я- ладно, - Феликс не выглядит особо удивленным и принимает отказ с поразительной легкостью. – Пожалуй, я тогда пойду и сяду вместе с Джинни. - Джинни? – спрашивает Джисон, прежде чем успевает остановиться. – Ты сядешь с Хван Хенджином? Но Феликс уже ушел, растворившись в толпе с высоко поднятым подбородком и подносом с обедом. Тишина снова обрушивается на стол, которая в итоге нарушается звяканьем палочек для еды Сынмина о миску с рисом из нержавеющей стали. - Нет, - шепчет Джисон, чувствуя, как осмысление того, что он только что натворил, проникает в его мозг. – Нет, что за пиздец-, - Джисон снова зарывается головой в свои руки. Он официально боготворит себя, но в самом худшем смысле. Как у него это получается? Кто его проклял? - Ладно, - произносит Чанбин, возвращаясь к еде. Его голос звучит смиренно. – Это было подло. И вдобавок ко всему - ты облажался. Если ты разрушил это тем, что блять только что произошло, то Хенджин завершит работу за тебя. - Во всяком случае, - ухмыляется Сынмин, протягивая руку через стол и хлопая ею Джисона по плечу. – Тогда ты вообще Хенджина послал нахуй, не так ли? - Ох, спасибо за напоминание, Минни, - бормочет Джисон в свои руки. – Правда. - В общем, - произносит Чанбин, игнорируя их, когда его лицо сияет, - как я уже говорил до этого, моего коллегу зовут Минхо и он действительно симпатичный! Оказывается, он тоже выпускник в этой школе- - Хен, ты слепой, - закатывает глаза Сынмин.×××
Когда-то давно Хан Джисон был влюблен в своего лучшего друга Хван Хенджина. Хенджин присоединился к классу Джисона, когда им только исполнилось десять лет. Это был пятый класс. В то время он был чрезвычайно застенчив. В первый раз, когда Джисон попытался с ним заговорить, он закрыл лицо руками, отчего ему стало немного легче. Джисон пытался привлечь внимание мальчика (своего соседа по парте) при любой возможности, но Хенджин всегда отталкивал его. Август превратился в сентябрь, но Хенджин все еще не горел желанием разговаривать. Все начали шептаться, что он был высокомерным, что у него был селективный мутизм*** и что он пожертвовал своим языком в священном ритуале какой-нибудь шайки (даже Джисон должен был согласиться с тем, как глупо это звучало). Несмотря на это, Джисон правда все еще был расстроен из-за своего тихого соседа, хотя он старался не думать об этом. В один день, вопреки здравому смыслу, Джисон сорвался на него. И Хенджин, на удивление, сорвался в ответ. Выяснилось, что он был таким же упрямым, как и Джисон, а не высокомерным и даже не немым – просто необычно застенчивым с незнакомцами. Они решили стать друзьями и на этом все разрешилось. Сынмин еще не переехал в этот город, так что в то время были только Чанбин, Джисон и Хенджин. Прошли годы. Хенджин расцвел, и иногда Джисону казалось, что Хенджин был совершенно другим человеком. Десятилетний Хенджин почти не разговаривал, когда тринадцатилетний Хенджин был до невозможности общительным. Старый Хенджин был крут, безусловно. Но теперь ему было комфортнее, и оказалось, что он довольно веселый, глупый и обидчивый, и все его любили, включая Джисона. Он также был высоким - пубертатный период рано стрельнул по нему. Его улыбка заставляла Джисона чувствовать что-то, что он еще не мог понять. В одну из ночей Джисону приснился с ним сон. С тех пор он заблокировал детали, но он помнит, как проснулся потрясенным, растерянным и почти болезненно пристыженным. Не прошло и двух недель, как Хенджин сказал Джисону, что любит его, хоть и платонически. Джисон, кроме того смущенный, все еще смиряющийся со своей ориентацией и тем, что это представляет из себя, ответил Хенджину, что он может идти нахуй. И прежде чем Джисон успел попытаться объяснить свое поведение, Хенджин от обиды только подлил бензина в костер. Их дружба сгорала. Чанбин выбрал сторону Джисона, так сказать, потому, что знал его дольше. И с тех пор Хенджин и Джисон стали врагами. Семнадцатилетний Джисон понимает, что не должен был говорить всего этого. Но он также не питает надежд, что объяснившись с Хенджином сейчас, когда они враждовали уже продолжительное время, это что-то решит. В лучшем случае он поставит себя в неловкое положение, признавшись, что был влюблен в своего друга. Каждый раз, когда он думает об этом, его страхи напоминают ему о худшем исходе, что Хенджин сочтет его странным или омерзительным. Он к этому не готов. Поэтому молчит. После сегодняшних событий Джисон надеется, что он не начал то же самое с Феликсом. Но австралийский юноша далеко не так вспыльчив, как Хенджин. Возможно, они смогут мирно сосуществовать и жить в своих отдельных сферах, пока Джисон сохраняет свою склонность не спать. Потому что это не похоже на то, что Феликс разделяет то же самое, что и Джисон.×××
В этот же день Джисон уходит со школы немного позднее, так как он выполнял тест, который пропустил на уроке музыки. К тому времени, когда он окончательно выходит из пустого школьного коридора на улицу и идет в сторону остановки, время близится к половине седьмого вечера и солнце начинает скрываться все ниже за облаками. На улице практически нет учеников. Только взрослые разговаривают по телефону и несут свои черные портфели или переполненные кожаные кошельки. Холодный туман опустился на город, и Джисону приходится щуриться, чтобы разглядеть размытые фигуры, когда он приближается к автобусной остановке. Он замечает отглаженную темно-синюю форму и черный рюкзак. Джисон улыбается. Возможно, Чанбин решил его подождать. Однако чем ближе подходит Джисон, тем очевиднее становиться тот факт, что это не силуэт Чанбина. Парень опирается на стеклянную сторону будки, сгорбив плечи от октябрьского холода. Джисону оставалось пройти менее четырех с половиной метров до остановки, когда он узнает силуэт Феликса. Тот тихо бормочет слова песни, двигая головой из стороны в сторону и наблюдая за проезжающими мимо машинами. Шнур от наушников торчит из одного кармана его куртки и доходит до краев поношенной черной шапки. Сердце Джисона останавливается при одном взгляде на него. Феликс кажется до боли знакомым – губы изогнуты в легком намеке на улыбку, которую немедленно узнает Джисон. На один сумасшедший миг он ощущает, как его губы произносят приветствие. Ему хочется закричать и подбежать к Феликсу, чтобы рассмешить его как во сне. Но он этого не делает. Он не спеша приближается и обходит остановку с другой стороны, чтобы не попасть в поле зрения Феликса. Женщина средних лет с глубокими морщинами по бокам глаз неподвижно сидит на скамейке, прижимая к уху телефон. Она единственный человек на остановке. Джисон приземляется с глухим ударом в пару метрах от нее, принимая сидячее положение. Он чувствует, как сырость от дождя на металле постепенно впитывается в его отглаженные брюки. Рядом с ним слышится раздраженный вздох. Это Феликс? Или женщина? Джисон не видит. Он смотрит вперед, наблюдая, как проезжают машины сквозь туман. Когда автобус подъезжает, то его зеленый корпус сверкает от капель дождя. Джисон рассматривает фигуры почти за каждым затемненным окном. Он выглядит полным. У него как всегда мало шансов на то, что он может занять какое-то место. Он рискует бросить взгляд на Феликса. Лицо парня выражает полное безразличие. Он прикусывает край губы, слегка стуча ногтями по чехлу телефона, и смотрит на автобус. Первой заходит женщина, потом Феликс и следом Джисон. В автобусе слегка пахнет потом. Две дюжины окаменелых лиц взрослых смотрят на него с сидений или стоя. Джисон сканирует свою карточку, после чего хватается за верхнюю перекладину примерно посередине всей длины автобуса, где не так многолюдно. Джисон чувствует, как чья-то рука касается его, и оборачивается. Это Феликс. Почему-то Джисон стоял рядом с ним, сам того не замечая. Они встретились взглядами. Феликс хмурится и резко отдергивает руку. Сердца Джисона бьется в бешеном ритме. «Что, если думает, что я слежу за ним или что-то в этом роде? Он же не знает, что это мой привычный маршрут!» - Итак, мгм, где ты выходишь? Моя остановка на --- станции, - неловко произносит Джисон. Феликс молчит. - Это и моя остановка тоже, - отвечает он слегка расширив глаза. Джисон делает глубокий вдох. - Послушай, я хотел бы извиниться за- - Как скажешь, Джисон, - кратко отвечает Феликс. – Мне плевать, - он отворачивается, словно намекая на то, что разговор окончен и Джисон прекрасно это понимая, не предпринимает дальнейших попыток. Они не разговаривают ни во время поездки на автобусе, ни во время небольшой прогулки до метро, по которой они идут комично отдельно. И на путях Феликс исчезает в толпе. Впрочем, Джисон не может не заметить кое-какую деталь. Независимо от того, что ответил ему Феликс, это не звучало так, словно ему было плевать. И если это был тот самый Феликс, то Джисон мог подозревать, что тому было совсем не все равно.×××
В ту ночь, оставшись один в своей комнате, Джисон часами смотрел в потолок, пытаясь уснуть. Он продолжает вновь переживать события сегодняшнего дня снова и снова, как повторяющуюся пластинку. Сынмин и Чанбин смеялись вместе с ним. Лицо Феликса стало подавленным, когда Джисон резко сказал ему отвалить. И лицо Хенджина, в тот момент, когда Джисон впервые увидел Феликса – маска чувств, которые он не мог расшифровать. Что, если бы он держал рот на замке? Что, если Феликс его ненавидит? Что, если- Джисон не спит до раннего утра, но когда он засыпает, то ему снится множество маленьких отрывков – кожа напротив кожи и губ, он проводит руками по волосам, более мягким, чем лунные лучи. Ему снится, как кто-то шепчет ему на ухо его имя, прежде чем перестать смеяться. Песок под ногтями каким-то образом проникает на волосы. Глаза темные, как звезды, бесконечное пространство загорелой кожи и мягкое дыхание на губах. Когда он просыпается, то чувствует тяжелое желание в своей груди, как камень, и когда он понимает, что больше не спит, появляющаяся горечь становится практически ощутимой. Это первый раз с тех пор, как он видит сны спустя две недели. Он так хочет, чтобы этот сон был реален, что практически задыхается. Мир снов оставляет в его сознании паутину из маленьких обрывков ночного сна, которые всплывают в неожиданные моменты в течение следующего дня. Холодное утро воспринимается, как дыхание на его коже и грубая ткань его шерстяного свитера, как песок сжимается под его руками. Так что Джисон садится на более ранний автобус, чтобы не пересечься с Феликсом. Ему уже не тринадцать, но сны, на подобии вчерашнего, не заставляют его задыхаться от стыда- скорее, совсем наоборот. Но в любом случае он сейчас не может заставить себя взглянуть в глаза другого юноши. Не тогда, когда день еще не успел очиститься от обрывков того сна. И он прав. Всю дорогу в школу этот сон оставался на задворках памяти.×××
Феликс и Джисон не разговаривают до конца вторника.×××
Они не разговаривают и в среду. По правде говоря, Джисон начинает предполагать, что Феликс изо всех сил старается избегать его, и эта мысль причиняет ему гораздо больше боли, чем он готов признать это вслух.×××
В четверг они случайно распределены в одну и ту же группу по математике. Это настолько неловко, что один из участников их группы – парень по имени Чонин, отводит Джисона в сторону и совершенно безобидно спрашивает, не ссорились ли они. Чонин в любопытством отмечает, что Феликс похоже не может смотреть тому в глаза. В ту ночь Джисон отчаянно молился о сне и о шансе все исправить, но в итоге просыпается после пяти часов разочаровывающей темноты.×××
Когда наступило утро пятницы, Джисону кажется, что школьная неделя тянется целую вечность. Раздается школьный звонок, который сигнализирует о начале урока. С передней части класса мистер Ким прочищает горло, широко улыбаясь. - Я знаю, что вы взволнованы поездкой класса на следующей неделе и хотите узнать распределение групп. Но прежде чем я назову группы, в которые я вас- Мистер Ким немедленно прерывается всплеском болтовни. Большая группа девочек у двери возбужденно проворачиваются друг к другу, не обращая никакого внимания на учителя. Сидящий рядом с ним Сынмин толкает его локтем. - Ты ведь сдал свой лист с кем хочешь быть в группе, да? Джисон моргает. Он был удручающе близок к тому, чтобы заснуть, но толчок Сынмина заставил проснуться. - Мой что-, - он запинается, внезапно вспомнив какой сегодня день. – Дерьмо. Группы объявляют сегодня? Каждый год школа финансирует трехдневную поездку в Пусан для младших и старших классов. Изначально это было задумано для дополнительной подготовки к вступительным экзаменам по разделам науки о естествознании и географии в колледже, но сейчас это способ для переутомленных учеников расслабиться и провести свое время с друзьями, совершая всевозможные «образовательные» экскурсии по туристическим местам. Единственная проблема была в том, что учеников распределяют на группы, в которых они должны постоянно находиться, иначе их ждут серьезные последствия. Джисон слышал от старших учеников, что хоть ученикам предлагается заполнить заявку, с кем ты хочешь быть в группе, но классный руководитель может поступить в итоге, так как хочет он. Получается, сегодня пятница, точнее та пятница перед самой поездкой. Джисон смутно помнит, как мистер Ким обещал огласить кто в какой группе… в ближайшее время? Видимо, сегодня? В это время мистер Ким успешно затыкает класс несвойственным для него взглядом. - Как я уже сказал…, - он замолкает, - я знаю, что вы все хотите быть в группе вместе со своими друзьями, поэтому я усердно старался, чтобы совместить то, что вы хотите и то, что нужно классу. Прежде всего, я хотел бы вам напомнить, что эта поездка несет образовательный характер и направлена на сплочение нашего класса. У Джисон возникает плохое предчувствие насчет этого предложения. - С учетом вышесказанного, - мистер Ким улыбается. – Первая группа парней: Хан Джисон, Хван Хенджин, Ким Сынмин и Ли Дэхви, - он отрывается от своего списка. – Пожалуйста, не забывайте, что пары и троицы по номерам в отеле распределяются в алфавитном порядке. Джисон не может ничего с собой поделать. - Вы, должно быть, шутите, - он поднимает руку. – Я не смогу жить с ним в одной комнате. Раздается приглушенный смех по всему классу. - Если это и правда проблема, то ты можешь поговорить со мной после урока, - мистер Ким слегка хмурится. – Но сейчас давайте продолжим. Следующая группа парней! Ан Дживу, Ли Джено- Джисон не слушает его. Он поворачивается на своем месте, чтобы взглянуть на Сынмина с приподнятыми бровями. Они долго смотрят друг на друга. - Мистер Ким играет с огнем, - шепчет Сынмин и качает головой, широко раскрыв глаза. - Это бесспорно, - спокойно отвечает Джисон. – Мне конец. - Знаешь, все могло быть гораздо хуже. Мы могли бы-, - Сынмин резко прерывается. Мистер Ким оказался рядом с их группой за столом, обеспокоенно смотря на Феликса и Хенджина. Феликс уже опускает свою поднятую руку. - Да, Феликс? – спрашивает мистер Ким. – Что случилось? Джисон мельком замечает, что на его белой рубашке с воротником, наполовину спрятанной черным шерстяным свитером, красуется пятно от кофе. - Все парни уже распределены по своим группам. Я сдавал лист, с кем хочу быть в группе, но меня ни к кому не определили. - Оу, - учитель делает паузу. – Ладно, тогда ты можешь присоединиться к группе Хенджина, - Он перебирает свои заметки. – Так как ты по алфавиту последний, то будешь третьим соседом с…, - он сверяется со своими заметками, - Сынмином и Дэхви, - он улыбается, будто все улажено и возвращается за свой стол. Сидящий рядом с Джисоном Сынмин издает протяжный вдох с зажатыми зубами. Он испускает сдавленный звук, больше похожий на недоверчивый смех, но он наполовину заглушается восторженным визгом с передней части класса. Голос мистера Кима продолжает говорить. Должно быть, он объявил первую группу девушек.×××
- Ты сглазил нас, Минни, - Джисон не сильно толкает его. – Что ты там говорил ранее? Что мы могли бы-, - он замолкает, чувствуя, как глаза прожигают дыру в его спине, и вспоминая, что Хенджин с Феликсом сидят от них в расстоянии меньше метра уж точно. Сынмин похоже этого не замечает. - Упс, - беззастенчиво отвечает Сынмин. – Во всяком случае, ты сможешь видеть своего- - Ох, ты только посмотри на время! – громко произносит Джисон. – Мы должны были уже решить наше домашнее задание со вчерашнего дня. Урок заканчивается через пять минут. Минни, ты сделал домашнее задание? – он рискует бросить взгляд налево. Его глаза встречаются с взглядом Феликса, который смотрит прямо на него с задумчивым взглядом. Джисон узнает этот взгляд, пусть он и никогда не мог его расшифровать. Джисон поворачивается к своему соседу по парте, ощущая, как жар расползается по его лицу и шее. Он судорожно делает вдох. - Разумеется, Сонни, - Сынмин бросает на него странный взгляд, но продолжает: – Вопрос в том, сделал ли его ты? - Нет, - признается Джисон. Прошлой ночью был настолько отвлечен неловкостью в группе по математике с Феликсом, что не мог сосредоточиться. Поэтому он играл в Call of Duty после школы, прежде чем окунуться в бесконечные часы мучительных попыток заснуть. – Я был, э-э, занят. Сынмин хмыкает. - Да, занят снами о- Джисон толкает его локтем достаточно сильно, чтобы Сынмин удивленно вздохнул. Тогда он смотрит налево, где сидят Хенджин и Феликс, и его глаза расширяются. - Ой, прости, - шепчет он, но достаточное количество времени не отводит взгляда, а когда это делает, то сильно краснеет. - Что ты делаешь? – хмурится Джисон. - Ничего, - заикаясь, бормочет Сынмин. Румянец появляется на его щеках, как яркий закат, резко выделяющийся на бледной коже. Он выглядит испуганнее, чем когда-либо видел его Джисон. Джисон замечает, что он красив. Впрочем, Сынмин красив всегда. Джисон никогда не будет заинтересован в нем в этом смысле. Они слишком близки, за их плечами многолетняя дружба. Они всегда будут близкими друзьями, и Джисон никогда не захочет этого менять. Но иногда временами, не по своей воле, Джисон обращает на это внимание. Джисон хмурится в ответ на заикание Сынмина и с любопытством смотрит на их соседей. Хенджин и Феликс склонили головы друг к другу, пряча улыбки, которые направлены на что-то посередине их парты. Оттуда он видит яркий свет, исходящий от телефона, который держит в своих руках Хенджин. Они определенно заняты. Феликс смеется коротко и изумленно, и у Джисона перехватывает дыхание. Он хочет- он понятия не имеет, чего хочет. Может быть, поймать этот смех, эту ошеломляющую радость и спрятать ее в бутылку. Может быть, взять того Феликса, которого он помнит из своих снов, с широкой улыбкой и с блестяще невинными глазами и избавиться от него в своей памяти, чтобы смыть представление от нового Феликса (если это действительно он) - отстраненного и безразличного. Ладони Джисона внезапно зудят, как будто они покрыты песком, хоть он и знает, что они совершенно чистые. Но затем Феликс поднимает глаза и видит, что Джисон смотрит на него, и иллюзия стремительно рассыпается.×××
После звонка на перемену Джисон и Хенджин подходят к мистеру Киму. У Хенджина на лице красуется уродливая гримаса, которую он очень плохо скрывает, стараясь быть воспитанным. Джисон полагает, что его выражение лица, точно такое же, как и у Хенджина. - Мистер Ким, мы не можем быть соседями, - бросает Хенджин, когда они едва успевают подойти к столу. Джисон соглашается с ним, чувствуя, что кивает. Это, пожалуй, единственное, о чем они смогли договориться за последние полгода. Сзади них шепот класса затихает, словно ожидая какое-то шоу. - Мистер Ким, он убьет меня во сне, - говорит Джисон максимально любезно, насколько это возможно. – Я не хочу умирать. Я слишком молод. Девушка сзади издает смешок. Мистер Ким поднимает брови. Он не сразу отвечает и бросает взгляд на весь класс сзади. - У тебя острый язык, Хан Джисон. Это правда. Джисон не может это отрицать. - Он такой раздражающий, что я на самом деле могу выброситься из окна, - вмешивается Хенджин. – Я и так с трудом его выношу, - Хенджин всегда был драматичен, Джисон это знает. Раньше это было смешно, но сейчас это начинает его беспокоить. - Ну, это чувство взаимно, - добавляет Джисон. – Честно говоря, я мог бы ему помочь выброситься из окна. Так сказать, немного подбодрить, - он осознает, что это было жестоко, через пару секунд после того, как он это сказал. - Джисон! – шипит Хенджин. В ответ на это Джисон пихает его локтем, зарабатывая себе быстрый пинок под колено. Джисону приходится схватиться за ближайший стол, чтобы не упасть. Мистер Ким выглядит одновременно усталым и раздраженным. - Достаточно, - резко произносит он, каким-то образом встречаясь с обоими парами глаз. – Прежде чем мне придется выпроводить вас обоих к декану или отстранить вас от поездки. Они останавливаются. Мистер Ким редко бывает таким серьезным. Джисон замечает, что класс молчит. Напряжение в кабинете почти осязаемо. Мистер Ким смотрит вниз, его губы нахмурены в глубокой задумчивости. Наконец он поднимает глаза, его брови низко сдвигаются над глазами. - Я признаю, что, скорее всего, недооценил вас, парни. Я надеялся, что вы уже достаточно взрослые, чтобы уладить свои разногласия. Хенджин выглядит так, как будто собирается что-то сказать, но быстро опускает взгляд, встретившись с глазами мистера Кима. - Ладно, в таком случае, - продолжает мистер Ким, и его тон исключает дальнейшие возражения, - Хенджин, ты поменяешься местом с Феликсом. Вместо этого ты будешь соседом с Сынмином и Дэхви. И если вы оба, не сможете даже находиться в одной группе, тогда мы поговорим с вашими родителями. Все ясно? - Да, сэр, - немедленно отвечает Хенджин, возвращаясь к своему столу. Джисон, в свою очередь, задерживается на минуту. Он переминается с ноги на ногу, пока не услышит шум разговоров, прежде чем заговорить. - Сэр, это значит, что мы с Феликсом соседи по комнате. - Да, именно так, - отвечает мистер Ким, его голос нехарактерно тверд. – Это проблема? Джисон чувствует взгляд сзади на своей фигуре и борется с желанием обернуться. Он помнит грубые руки, созвездие веснушек и эта фраза: «Я переезжаю в Корею». Он думает о вчерашней неловкости и о том, как она не давала ему уснуть почти всю ночь. И в глубине души он вспоминает песок под ладонями, мягкие губы и небо, полное звезд. Вопрос, засел где-то на задворках его сознания. - Нет, - медленно проговаривает Джисон, чувствуя, как его сердце замирает. – Вовсе нет.↫ ↬
Следующие шесть дней Джисон проводит в полном страхе перед запланированной поездкой. Даже когда Чанбин увлеченно рассказывает о том, что превышение в его классе учеников привело к тому, что он оказался в паре с группой параллельного класса и каким-то чудом в паре с Минхо, его крашем на работе, Джисон едва ли может проявить частичный восторг. Каждый день, крадется, как кошка, подкрадывающаяся к своей добыче – мучительно медленно. В ночь перед поездкой, ища свои плавки в самых глубоких местах своего гардероба, он вытаскивает свои старые записи, сложенные в дальнем конце и покрытые пылью. Его плавки зацепляются за гвоздь прямо у стопки, и в попытке осторожно вытащить их, он ставит руку на стопку и вытаскивает их наружу. Джисон откидывается назад, кашляя от пыли, поднимающейся от сдвинутой груды. Верхний дневник открывается у его ног. Он осторожно открывает его. Первая страница датирована пятью годами ранее, когда Джисону было двенадцать и это был последний год, когда он вел дневник, прежде чем он потерял интерес из-за взросления. Небрежным и неразборчивым почерком двенадцатилетний Джисон написал вверху страницы: «Дорогой дневник, я хочу тебе кое-что сказать – мне очень нравится Феликс. Он всегда старается изо всех сил, и он мой лучший друг, не считая Хенджинни. Я хочу навсегда остаться рядом с ним». По какой-то причине Джисон чувствует, как злость начинает подступать к его горлу вместе с глубоким и низким желанием швырнуть свой дневник в стену, разорвать его на куски и выбросить в мусорное ведро, чтобы он навсегда не смог найти его снова. Ему хочется кричать. Кричать, бить кулаком по шкафу и всем своим воспоминаниям, которые он хранит. Проходит продолжительное время. Но в конечном итоге он этого не делает. Вместо этого он спокойно переставляет свои дневники вглубь шкафа и поднимает плавки с пола. На одной стороне лица стекает длинная слеза. Джисон стискивает зубы, сжимая их пару секунд, прежде чем вспоминает, что это вредно для них. - Блять, - шепчет он. Разочарование пульсирует в его венах. Его руки начинают зудеть, и он машинально чешет их друг о друга. Но тут что-то ударяется об его ногу легкое, как россыпь мелких камушков. Его сердце замирает. Он медленно опускает взгляд на свои руки. Они покрыты песком. Джисон начинает паниковать, но потом вспоминает, что держит в руках использованные плавки. Он встряхивает их. Когда из них вываливаются мелкие песчинки, он делает длительный и прерывистый вдох. После этого он говорит так спокойно, насколько может: - Мам, ты можешь мне кое-что зашить? В эту ночь ему требуется целая вечность, чтобы заснуть, но когда он это делает, ему не снится ничего.×××
Когда на следующее утро Джисон приходит в школу со своей сумкой на плече, он чувствует, что еще чуть-чуть и выпрыгнет из своего тела. Но он опоздал на свой автобус рано утром и, следовательно, упустил Феликса. К счастью мистер Ким не требует, чтобы соседи по номеру сидели вместе (только одногруппники). Поскольку Сынмин находился с ним в одной группе, то они договорились прошлой ночью по какаотолк сесть вместе в пятичасовой поездке на автобусе в Пусан. Джисон подходит к автобусу, стоящему на школьной стоянке. Уже почти 7:30, из-за чего он опаздывал, если бы это был любой другой день. Судя по всему, весь младший класс (старшеклассники едут на другом автобусе) собрался снаружи. Мистер Ким и усталый на вид другой учитель младших классов проверяют посещаемость. Боковые края автобуса открыты, открывая вид на груду чемоданов и дорожных сумок. Человек в униформе стоит у багажа, скучающе моргая в никуда. В то время пока Джисон передает свой багаж водителю автобуса и присоединяется к Сынмину в толпе, мистер Ким заканчивает проверять посещаемость. - Получается, что единственный кто опаздывает – Хан Джисон, - подтверждает мистер Ким низким голосом от усталости. – Как всегда. Джисон моргает. Он поднимает руку, чувствуя, как на его лице возникает извиняющееся выражение лица. - Эм, сэр… Сынмин, который стоит справа от Джисона, громко кашляет, но, вероятнее всего, это был смех. Где-то в группе он слышит, как кто-то действительно смеется с низким голосом и, вероятно, мужским. Мистер Ким резко оборачивается и, нахмурившись, смотрит на Джисона. - О, так ты здесь, - произносит он без энтузиазма, поворачиваясь к другому учителю. – Миссис Ли, мы все здесь. Другая учительница, миссис Ли, отвечает тоже самое. Они начинают заходить в автобус. - Не забудьте рассаживаться со своими группами! – кричит им вслед мистер Ким. - Да, Сонни, садись со своей группой, - бормочет себе под нос Сынмин, подталкивая Джисона локтем. – Ты можешь себе представить, если бы нам пришлось сидеть с нашими соседями по номеру? Я имею в виду, что я ничего не имею против Хенджина и Дэхви, но ты- - Заткнись, - отвечает Джисон без злобы. – Прежде чем я впихну тебя в автобус, - он делает паузу, - стой, что ты имеешь в виду, что ты ничего не имеешь против Хенджина? Где твоя верность…, - он отчасти шутит. Отчасти. Сынмин пожимает плечами. - Не знаю, он всегда мне казался хорошим парнем. Я знаю, что у тебя есть своя история, но это не значит, что я не могу быть с ним вежливым в ответ. Сынмин всегда хорошо относится к людям. Вот почему Джисон подружился с ним в первую очередь, потому что он определенно хороший. Он соблюдает правила. Он добрый, застенчивый и осторожный. Он совсем не похож на Хенджина. - Минни, он демон, - вспыльчиво отвечает Джисон. – Тебе не следует связываться с чистым злом – оно тебя испортит. Сынмин выглядит так, будто хочет что-то сказать – лицо на миг темнеет, но он явно останавливает себя. - Что? - Просто-, - вздыхает Сынмин с усталой улыбкой на лице. – Он не демон, Сонни. Ты думаешь, что он привлекателен, вот и все. Тебе не нужно быть злыми с людьми, в которых ты был влюблен, - это достаточно смелая фраза, чтобы огласить ее посреди толпы одноклассников, и Сынмин, кажется, понимает это через секунду после того, как это сказал. Сзади них в очереди кто-то задыхается достаточно сильно, что Джисон слышит глухой удар, когда кого-то стучат по спине. Джисон ощущает, как горит его лицо. Он знает кто это еще до того, как смотрит в ту сторону. Он знает это по лицу Сынмина, как только тот поворачивается, чтобы проверить. Его лучший друг морщиться, его лицо розовеет, избегая взгляда Джисона. Он оборачивается. И это Хван Хенджин, с открытой бутылкой воды в одной руке. Его лицо ярко-красное, глаза широко раскрыты, как звезды. Он смотрит на Джисона, его лицо застыло от шока. - Джисон, - удается выдавить Хенджину, его голос хриплый. Он на мгновенье замолкает, чтобы снова начать кашлять в изгиб локтя. Он выпрямляется, и их глаза встречаются. – Джисон, какого хуя. Джисон не смотрит на Сынмина. Он хочет сбежать. Прочь. Далеко. Его пульс как быстрый барабан, сбивающий его мысли с верного пути. Он делает глубокий вдох. Он не позволит страху поглотить себя. Ему нужно отвлечься, но он не может сидеть рядом с Сынмином. Не сейчас. Джисон оценивающе смотрит на парня, который колотил Хенджина по спине. Это Дэхви, если Джисон верно его запомнил. Он застенчивый, но почему-то популярный парень в окружении Хенджина. Он и Дэхви в одной группе, и тот должен жить в одной комнате с Хенджином и Сынмином. Джисон замечает очертания Феликса по другую сторону от Хенджина, но так как они игнорируют друг друга, то он не смотрит прямо на него. - У тебя ведь нет пары, да? В автобусе? Дэхви качает головой, хмурясь в замешательстве. Он высокий, выше, чем Джисон, но не выше Хенджина. В любом случае, Джисону приходится поднять глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. - Да, но зачем- - Тогда хочешь сесть вместе со мной? Он моргает один раз, потом второй, после чего вежливо улыбается. - О, эм, конечно, почему бы и нет? Джисон берет его и выходит из очереди, толкая Хенджина перед собой. Феликс идет за Хенджином. - Сонни…, - зовет Сынмин напряженным голосом. Он хватает Джисона за плечо. – Джисон, я- Джисон все еще не смотрит. Он стряхивает руку своего друга, лучезарно улыбаясь Дэхви. - Итак, расскажи мне о себе, партнер, - его грудь напряженна, будто на ней натянута лента, и в нижней части горла образуется ком. Дэхви, с настоящей растерянной улыбкой, делает это.↫ ↬
Дэхви и Джисон разговаривают около трех часов. Поначалу это было безумно неловко – Джисон был напряжен из-за ситуации ранее, и Дэхви, похоже, передается его настроение. Но после почти часа напряженного молчания Дэхви рассказывает, что за окном проносятся рисовые поля и что несколько лет назад он признался Хенджину в том, что он гей. Он уверяет Джисона, что Хенджин никому не проболтается. Лед трескается, и с этого момента они не могут заткнуться. Выясняется, что у них много общего – ненависть к математике, любовь к музыке и ненависть к драматизму Хенджина. Дэхви рассказывает о своей любви к пению и о желании поступить в университет на музыкальную композицию. И ошеломленный Джисон рассказывает ему о своих проектах и о песнях, которые спрятаны в глубинах его компьютера на тот день, когда он сможет показать их миру. К концу поездки уже перевалило за полдень, и что-то гудящее все утро в сердце Джисона временно успокоилось. Когда автобус выезжает на стоянку отеля, на заднем плане все еще слышен шум болтовни пятидесяти студентов. Дэхви протягивает руку и на его лице видна искренняя улыбка. - Друзья? - Друзья, - подтверждает Джисон, улыбаясь в ответ. Он берет руку Дэхви и жмет ее. – Даже не смотря на то, что ты его друг. - Как скажешь, Джисон, - Дэхви закатывает глаза. – Он на самом деле не такой уж и плохой, - он меняет тему, как только встречается взглядом с Джисоном. – В любом случае, увидимся позже? Я пойду и поговорю с Джинни о распределении номера. - Да, без проблем, - спокойно отвечает Джисон. – Иди. Дэхви встает со своего места. Джисон слышит шепот разговора в рядах спереди него. Голос Феликса хрипит в ответ: - Ага, хорошо. Затем Феликс перебирается на сиденье рядом с ним. Они мгновенье смотрят друг на друга. Лицо Феликса слегка краснеет, и он неловко моргает. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но в итоге снова закрывает. На его лице такое выражение, которое Джисон никогда раньше не видел – смесь смущения, любопытства и чего-то еще, что Джисон не может распознать. Ужасное предположение зарождается в сердце Джисона. Феликс, должно быть, слышал Сынмина раньше, иначе с чего бы ему быть… таким? Он сглатывает, пытаясь избавиться от отвратительного привкуса, который появляется во рту. - Если ты сел сюда, чтобы что-то сказать, то вперед. Феликс качает головой, расширив глаза. - Нет, э-э, мистер Ким сказал сесть со своим соседом по номеру, чтобы они выдали ключи от номера. И…, - он делает паузу, после чего неловко вздыхает. – Эм, мне все равно. Об этом, ну ты знаешь. Меня это не касается. И это также не имеет для меня значения. Я знаю, что я тебе не нравлюсь, но я хотел, чтобы ты это знал, - он отворачивается к проходу, обрывая дальнейший разговор, но не раньше, чем Джисон заметит розовый оттенок, распространяющийся по его щекам. Тем временем Джисону мерещиться, что он только что сошел с американских горок. Через минуту он говорит: - Ты думаешь, что ты мне не нравишься? - Разве это не так? – Феликс задает встречный вопрос, не смотря на другого. Он наклоняется вперед, наблюдая, как мистер Ким оглашает распределение комнат с левой стороны автобуса. - Я- нет, - медленно отвечает Джисон. Ему кажется, что он во сне – размытом и неправильном. – Нет, ты- ты мне нравишься. Феликс отвечает не сразу. Но когда он это делает, все что выходит изо рта это: - Оу. - Ты ведь чутко спишь, верно? – быстро проговаривает Джисон, прежде чем сможет остановить себя. - О чем ты говоришь? – Феликс пристально смотрит на него. Джисону очень хочется, чтобы автобус его поглотил.×××
Спустя некоторое время после того, как они затащили свои вещи в отель, весь оставшийся день был посвящен посещению туристических мест в Пусане. К счастью, вторая половина дня проходит со всем классом, а не только по их распределенным группам, так что Джисону не приходится смотреть в глаза Хенджину, Сынмину или Феликсу. Дэхви, похоже, жалеет его, и они проводят несколько часов, обмениваясь шутками, пока чересчур воодушевленный двадцатилетний гид указывает на интересные архитектурные построения в старом районе их группе примерно из тридцати скучающих семнадцатилетних подростков. В течение всего дня Феликс и Сынмин приклеиваются к Хенджину. Сам того не желая, он улавливает их смех. Они идут на пару шагов впереди него и Дэхви большую часть экскурсии. Сынмин продолжает оглядываться на Джисона, приоткрывая рот, будто хочет что-то сказать. Феликс вообще не оглядывается. Однажды, несколько лет назад, Джисон и Феликс дали обещание друг другу, что если они когда-нибудь встретятся, то у них будет секретный знак, в их случае это была своего рода фраза, чтобы они действительно знали, что это они. Это было что-то вроде: - Ты ведь чутко спишь, верно? - Спал, если бы не сны. Это было просто и достаточно безобидно, чтобы человек ничего не заподозрил, но достаточно конкретно, чтобы они узнали друг друга. Маленькая проверка. Проверка, которую Феликс с треском провалил пару часов назад. Джисон начинает с потрясением задумываться о том, что, возможно, он все это преувеличил. Скорее всего, этот Феликс просто обычный парень из Австралии, который случайно похож на… того Феликса. У Джисона всегда было хорошее воображение, так что тот Феликс видимо был фантазией. Просто сон - это становится мантрой на протяжении всей экскурсии. Джисон жил мечтой. Теперь ему просто пора проснуться. Должно быть, он однажды прочитал кучу статей в википедии об Австралии, не осознавая этого. Должно быть, он видел фотографии пляжа Бонди, когда был совсем маленьким, и они застряли в его памяти. Должно быть, у него просто необычайно хорошая память. Совпадения случаются. Совпадения случаются. Совпадения случаются. Феликс не был реальным. Он просто раздул это до предела. Все что он сделал – задел чувства случайного австралийского мальчика. Не того несуществующего мальчика, в которого он был влюблен с пятнадцати лет. С двенадцати лет. Ладно, как ему исполнилось восемь. «Точнее, с тех пор, сколько я себя помню». Это подталкивает Джисона к осознанию того, что он хочет зареветь прямо здесь, среди своих одноклассников. Он пытается успокоить себя, но у него это плохо получается. Кто-то трясет его за плечо, и Джисон разворачивается, чтобы увидеть, как Дэхви с беспокойством смотрит на него. - Эм, ты в порядке? Ты перестал отвечать. - Да, разумеется, - Джисон моргает и заставляет свои губы изогнуться в улыбке. – Я в полном порядке, хм…, - он оглядывается, - что мы делаем? – экскурсия, похоже, закончилась и гида нигде не видно. Половина учеников тоже исчезла, включая группу других юношей вместе с Чонином и Джено. - Ну, - Дэхви морщится. – Мистер Ким хочет, чтобы мы поужинали с группами, на которые мы разбились. Он уже отдал деньги Джинни, так что мы должны успеть их догнать. Джисон смотрит прямо перед собой. Он не понимает, как он упустил их раньше. Хенджин, Сынмин и Феликс стоят в группе на расстоянии трех метров, обсуждая что-то между собой.×××
Они проводят день, прогуливаясь по туристическим магазинам в торговом районе Пусана. Дэхви сочувствует Джисону и проводит половину времени в общении с ним. Хенджин, Сынмин и Феликс остаются в своей маленькой группе, всегда находясь на небольшом расстоянии, хотя для Джисона оно ощущается как мили. День все никак не заканчивается. Наконец, вечером, они получают сообщение от мистера Кима, где он напоминает всем, чтобы они успели поужинать до того, как вернуться обратно. Они неловко совещаются между собой в течение нескольких минут, после чего идут в соседнюю пиццерию, в которой яркая неоновая вывеска над дверью видна даже из космоса.×××
Дэхви мчится сразу в туалет, как только они подходят к столу. Хенджин обещает занять ему место между ним и Феликсом, так что Джисону приходится неловко присесть на сиденье рядом с Сынмином. Хенджин толкает Феликса, который сидит рядом с ним и что-то бормочет ему. Его глаза сверкают и Джисон на миг встречается с ними. Феликс тихо смеется про себя. Неопределенное чувство, похожее на злость, которую Джисон испытал прошлой ночью, читая дневник, распространяется по его телу. Он откашливается. Хенджин продолжает шептать. Джисон ощущает, как рядом с ним двигается Сынмин. Джисон прикусывает губы. Он не хочет. Он не будет этого делать. Ладно, он сдается. - Эй, в чем твоя проблема? Феликс вздрагивает, как будто не обращал внимания. Когда он видит выражение лица Джисона, то спокойно достает свой телефон и начинает что-то листать. Огни ресторана освещают их, яркие, как неон. Глаза Хенджина загораются от эмоций, которые Джисон не хочет распознавать. Хенджин скалит рот в подобии улыбки. - Что? – спрашивает он. Его зубы сияют. - Я спросил, у тебя есть какие проблемы со мной? Ты не сможешь просто игнорировать меня в течение следующих двух дней. Тогда, блять, поговори со мной. Все за столом застыли, особенно Феликс, который смотрит на свой телефон широко раскрытыми глазами. Никто не двигается. Джисон бросает взгляд на Сынмина, который тупо смотрит вниз. Его пальцы постукивают раза два-три по дереву стола, прежде чем останавливаются. Джисон ерзает на стуле, чувствуя, как напрягаются его плечи, и наклоняется вперед. - Ты слышишь? Я задал тебе вопрос. Хенджин сглатывает, его кадык слегка двигается, и убирает свои растрепанные волосы с глаз. Это первый раз, когда Джисон хорошо разглядывает его за весь день, и замечает, что галстук перекошен. В какой-то момент он снял школьный пиджак, и его мышцы напряглись под тонкой тканью рубашки. Цепочка с ожерельем исчезает у него за воротником. Хенджин быстро осматривается по сторонам. Он смотрит на Феликса, который просматривает что-то похожее на ленту в твиттере, а затем на Сынмина, задержавшись на секунду, прежде чем снова посмотреть на Джисона. Взгляд почти сразу же пролетает, словно он отскакивает об какой-то предмет. - Нет, у меня нет проблем. Не в том смысле, в котором ты думаешь, - наконец-то отвечает Хенджин. - Оу, правда? – хмурится Джисон. Но на самом деле он хочет спросить: «Тогда почему у тебя такой вид? Игнорирующий меня». Хенджин снова сглатывает, но встречается с взглядом Джисона своими спокойными темными глазами. - Я серьезно. - Хм, что? – Джисон наклоняется вперед, растерянно моргая. - Я имею в виду, - медленно произносит Хенджин, будто Джисон плохо слышит. – В тот день. Когда ты послал меня. Когда мы перестали быть друзьями, - его лоб выглядит немного влажным, словно он вспотел. Он убирает руки со стола, потом ставит их обратно, после чего снова убирает. Джисон, сбитый с толку, роется в своей памяти. - Что я тогда сказал, - подсказывает Хенджин. - Ох, - отвечает Джисон, чувствуя, как его осеняет. – Тогда ты сказал...↫ ↬
Когда Дэхви возвращается из туалета, он сразу прикидывает что к чему. - Пиздец, - тихо стонет он, скользнув на крайний стул. – Хенджин сказал, что не собирается тебе об этом говорить. Ты знаешь, что ты все еще ему не нравишься. - Ну, это взаимно, - Джисон чувствует, как его глаза расширяются. – Стоп, ты знал? Дэхви наклоняет голову и бросает на Джисона взгляд, который говорит: «Как я мог этого не знать?». - Хенджин…, - начинает он со вздохом. - Он не- - Он не очень хорошо умеет скрывать вещи, - заканчивает за него Джисон. «Да, я знаю», приходит ему в голову мысль. – Если ты знал, что произошло и что я ответил, то почему ты был так добр ко мне? - Честно говоря, понятия не имею, - Дэхви пожимает плечами. – Мне казалось, что тебе это было нужно. - Справедливо, - Джисон морщится. - Итак, - тихо добавляет Сынмин. – Кто-нибудь хочет пиццу? - Да, - отвечает Джисон, слегка улыбаясь. Он чувствует, как напряжение покидает его плечи. – Определенно да. И каким-то образом, дешевая пицца за пятнадцать долларов и несколько часов разговора, заставляют неприятное чувство Джисона исчезнуть. Он практически забывает о Феликсе и Хенджине, просто общаясь со своим старым и новым друзьями за горой сыра.×××
Дорога до отеля не слишком длинная. Как только в поле зрения появляется черное стекло отеля, Сынмин отводит Джисона в сторону, жестом показывая Дэхви идти вперед. - Сонни-, - Сынмин вздрагивает. Джисон замечает сквозь темный вечер, что его глаза немного покраснели. Он никогда раньше не видел, чтобы Сынмин плакал за те четыре года, что он его знает, и эта мысль вызывает у него шок. - Мне так жаль, - Сынмин хватает Джисона за руку. – Я выставил тебя, как самого большого придурка. Не знаю, о чем я думал, когда говорил это на территории школы. Я понимаю, что это ничего не сможет компенсировать, - он замолкает, смотря через плечо Джисона, словно не может встретиться взглядом со своим другом. – Но можешь ли ты мне дать шанс? - Да, хм, - говорит Джисон. Он ощущает, как к горлу подступают слезы. Он проглатывает их. – Да, я думаю, что могу. Он скучал по Сынмину. Безумно. - Окей, - шепчет Сынмин, и на его лице появляется легкая улыбка. – Отлично. - Я думал, что ты собираешься бросить меня ради Хван Хенджина, - произносит Джисон дрожащим голосом. - Сонни, я думал, что ты этого хочешь. Прости меня, - лицо Сынмина влажное, ресницы блестят от слез. – Ох, я плачу. - Я вижу, - Джисон сглатывает. – И… эм… Прости за то, что я такой собственник. - Спасибо за извинения, - тихо отвечает Сынмин. – Хотя это не одно и то же. Я- мы можем снова стать друзьями? - Да. - Итак, - медленно говорит Сынмин. – О Хенджине- - Я знаю! Я просто- просто откуда мне было тогда знать, что он был искренним?×××
Когда они поворачивают за угол на парковку отеля, их встречает слабый звук криков, который становится громче, когда они приближаются к зданию. Джисон осматривает парковку. Требуется меньше миллисекунды, чтобы найти источник – это группа подростков, школьная форма которых находится в беспорядке, шумит вместе в углу парковки, играя в какой-то вид спорта. Мистер Ким встречает их на парковке с яркой улыбкой, держа в руках блокнот и ручку. - Сынмин и Джисон, отлично. Вы последние. Вы можете присоединиться к другим ребятам, я уверен, что они не будут против новых игроков. - Что вы имеете в виду? – Сынмин моргает. - Джено принес футбольный мяч, - мистер Ким неопределенно жестикулирует за своей спиной. – Там в углу парковки идет игра. Джисон поворачивается налево. Отсюда группа парней видна не так уж и далеко. Он видит, как Хенджин в борьбе искусно двигает мячом между кроссовками, избегая остальных. По его лбу стекает пот. Он расстегнул пару пуговиц на рубашке и закатил рукава, обнажив загорелую белую кожу. Он выглядит таким живым, что широкая улыбка расплывается на его лице. Чонин хлопает его по плечу с такой же улыбкой. На минуту Джисон представил, как присоединяется к ним. Лицо Хенджина непременно бы омрачилось. Потом в результате возникла бы неловкость. И его общее отсутствие координации движения. Джисон не понимает, что мотает головой, пока не видит выражение лицо мистера Кима. - Хах, эм, у меня аллергия на спорт, - он неловко смеется. - Полагаю, это твоя потеря, - мистер Ким пожимает плечами. – Сынмин? - Думаю, я присоединюсь, если ты не против? – он искоса смотрит на Джисона. - Да, иди. Я пойду в свой номер, - отмахивается от него Джисон. – Спокойной ночи, мистер Ким. - Мм, тебе тоже, Джисон, - отвечает мистер Ким, едва скрывая удивленное выражение лица. – Помни, комендантский час в 10. После этого не выходи из своего номера! - Да, сэр! – Джисон отдает ему честь и идет к отелю. Люминесцентный свет проникает на улицу из-за стеклянных раздвижных дверей.×××
Когда Джисон добирается до своего номера, его сердце бьется так сильно, что приходится подождать несколько минут снаружи, чтобы успокоиться. Пару минут спустя он как раз размышляет, стоит ли открыть дверь, когда она распахивается. - Что за-, - Джисон вздрагивает. Феликс стоит примерно в полуметре от него, держа дверь открытой. Его воротник расстегнут, галстука нет, и он расстегнул первую пуговицу рубашки с воротником, обнажив небольшой кусочек загорелой кожи. Его волосы торчат, словно все еще не высохли после душа. От него сильно пахнет одеколоном или дезодорантом, мускусом и сосной. Его брови нахмурены. Вид его небольшого фрагмента кожи гораздо соблазнительнее для Джисона, чем фрагмент кожи Хенджина на парковке. - Что ты делаешь? - Эм, - Джисон пытается придумать приемлемое оправдание и терпит неудачу. Все его попытки успокоиться были напрасны, потому что теперь он чувствует пульс в ушах. При виде Феликса, особенно в таком виде, у него останавливается сердце. – Что- что ты здесь делаешь? – говорит он, чувствуя себя ребенком из-за такой реакции. - Ухожу, - логично отвечает Феликс. – Почему ты стоял перед дверью? - Я. Очевидно. Ну. Пытался войти. Почему ты уходишь? Неожиданно Феликс слегка краснеет. Он смотрит в пол. - Эм, я собирался спросить Дэхви, знает ли он, как включить душ. Так как они живут в соседнем номере. - Я могу помочь, - не спеша произносит Джисон, прежде чем осознает, что делает. – Ну, может быть. Может быть, я могу помочь. - Нет, все супер. Правда, - Феликс мгновенно качает головой, одновременно пытаясь закрыть за ним дверь. - Эй, что ты делаешь? – хмурится Джисон. – Я твой сосед. - Ой. Точно. Ну, думаю, что ты мог бы попробовать, - говорит Феликс. Он пытается проявить энтузиазм, но выходит это не очень-то и убедительно. Он приоткрывает дверь чуть шире. Проходит пару секунд, прежде чем Феликс полностью откроет дверь. Джисон идет в ванную, проходя мимо него. Краем глаза он замечает галстук Феликса, лежащий на раковине. К счастью, он уже видел настройки душа раньше, так что это занимает несколько секунд. Он включает душ, затем выключает. - Тебе нужно, чтобы я показал это заново или ты все понял? – спрашивает он, оборачиваясь. Феликс пристально смотрит на него. - Что? – смущенно спрашивает Джисон. - Ничего, - Феликс мотает головой. – Хм, спасибо, я думаю. - Без проблем, - Джисон улыбается. Он протискивается мимо Феликса, который стоит в дверях ванной, и ловит пьянящий запах одеколона. Его голова кружится, когда он подходит к стене. - Эй, мгм, почему ты-, - Джисон показывает на одежду Феликса, прежде чем успевает закрыть дверь в ванную. – Одет вот так? – Он едва удерживается от стона. «Почему ты всегда такой? Отлично сработано, Хан». Феликс моргает, сжимая рукой дверной косяк. Он смотрит и выражение его лица такое знакомое, но Джисон не может его распознать. Наступает пауза, после чего лицо Феликса проясняется. - А, ты имеешь в виду мой галстук? Я играл в футбол с Джинни, поэтому не стал его одевать. - О, - Джисон не знает, что еще сказать, в основном потому, что не может думать. Запах одеколона и дезодорант Феликса задерживается на его вкусовых рецепторах, острый и сильный, будто он проснулся ото сна за несколько секунд до этого. Он знает, о чем будет сегодня бредить вечером, и эта мысль посылает ему адреналиновую волну страха и возбуждающего шока. Феликс слабо улыбается ему и закрывает дверь.×××
Джисон оказывается не прав. Феликс ждет его, когда он засыпает. Не тот Феликс, с которым он познакомился в школе, а та фантазия, с которой он проводил почти каждую ночь в течение тринадцати лет. Они в школе, в классном кабинете Джисона, но все парты придвинуты к одной стене, а остальные ученики ушли. Ранний утренний свет мерцает в дальних окнах, поле далеко внизу сияет ярко-зеленым на фоне солнца. Сон вспыхивает в его мозгу, запечатлеваясь в его памяти, как настоящий. Феликс стоит в дальнем конце класса. Он одет в школьную форму, в которой Джисон сразу узнает свою старшую форму – темно-зеленый пиджак и брюки цвета хаки. Он уставил в пол. Джисон задыхается. Ему так сильно хочется разозлиться, но все, что он чувствует это неописуемое облегчение. Феликс поднимает глаза. Пару мгновений они смотрят друг на друга, но эти мгновенья легко превращаются в минуты. Джисон понимает, что он слишком поздно улыбается, чтобы что-то изменить. Наконец, что-то незнакомое мелькает на лице Феликса, и Джисон так потрясен, что ему требуется несколько секунд, чтобы распознать эмоции. - Феликс, не ну-, - шепчет Джисон, бежа через класс. Но слишком поздно, потому что плечи Феликса уже едва заметно трясутся, что если бы Джисон был кем-то другим, если бы он не был влюблен в этого мальчика, то он, скорее всего, он этого бы не заметил. Слез нет, только это выражение лица, эти едва уловимые и невыносимые движения. Джисон пересекает кабинет за считанные секунды. Он тянет его на себя, его сердце колотится в груди, притягивая Феликса в крепкие объятия. Тело Феликса горячее, до боли реальное, словно он всегда был во сне. Феликс расслабляется в нем. Джисону отчаянно хочется спросить: «Где ты был? Где ты был все эти недели? Почему ты ушел?», но он так боится, что Феликс исчезнет, так что молчит, крепко держась за него, будто им снова семь и он вот-вот проснется. Когда дрожь Феликса в конце концов утихает, то он не сразу отстраняется. Джисон слышит, как он что-то бормочет себе под нос в рубашку Джисона, чтобы тот не смог его расслышать. - Что? – спрашивает Джисон. Джисон чувствует, как колеблется Феликс. - Прости, я- я просто- я просто подумал… неважно. Пойдем куда-нибудь? – он слабо улыбается, и это так же реально, как и все остальное. – Я скучал по тебе, Сонни. Больше, чем я думал. - Я тоже скучал по тебе, - вздыхая, отвечает Джисон. Они идут по двору, потом ложатся бок о бок на траву и держатся за руки, вероятно, несколько часов, и все это время они не проронили ни единого слова. Рука Феликса теплая и огрубевшая, почти сверхреалистичная, и сердце Джисона говорит – дом, дом, дом. Как будто он забыл, как дышать, и этот сон - выдох, который он держал в груди. И вот еще что: он словно держит в руках песок, тщетно пытаясь не дать ему просочиться сквозь пальцы. Прежде чем он это осознает, он просыпается, его будильник на 7:30 звенит в ушах. Он слышит, как Феликс бормочет что-то со своей кровати в другом конце гостиничного номера, но его слова сливаются с утренней усталостью, и Джисон ни за что на свете не может понять, что говорит Феликс. Наверное, чтобы он выключил этот гребанный будильник. Джисон на минуту ложится в постель и позволяет будильнику еще звенеть. Он не готов еще подняться, чтобы встретиться лицом к лицу с настоящим Феликсом, лежащим всего в пяти метрах от него. Его сердце шепчет правду. Есть два Феликса, и один из них – просто случайно совпадение, сбой в матрице. Чем скорее он с этим смирится, тем будет легче. Он выползает из постели в темноте и набирает свой пароль, отключая будильник бессмысленным скольжением. - Прости, Феликс, - бормочет он. Феликс что-то бормочет в ответ, но слова сбиваются. Джисон с громким звуком падает обратно в постель.×××
За завтраком пятеро юношей сидят за круглым столом в общей зоне отеля и завтракают. Звук металлических палочек для еды о различные тарелки и миски заполняет зал, когда почти семьдесят подростков болтают о своей первой еде за день, сидя в своих заранее распределенных группах. За столом Джисона, напротив - царит тишина. Хенджин не сказал ни слова за все утро, и Феликс, который ел молниеносно и уже закончил, уставился на свои колени, вероятнее, в свой телефон. Каждый раз, когда бедные Дэхви и Сынмин пытаются начать разговор, он неловко заканчивается. Джисон, который теперь дружит с ними обоими, не может заставить себя присоединиться к разговору. Не тогда, когда Хенджин продолжает так на него смотреть. Хенджин больше не игнорирует Джисона, но он наоборот хочет, чтобы это было так. Вместо этого, он продолжает замечать, что Хенджин смотрит на него с выражением, которое лучше всего описать как сердитое и оскорбленное. Тарелка Хенджина почти не тронута, хотя он продолжает тыкать в нее по краям, как будто он может смешать рис и гарниры и каким-то образом обмануть людей, заставив их думать, что он ел. Джисон ощущает, как кто-то трясет стол, и это раздражает его еще больше и больше по мере процесса завтрака. Он подозревает, что это Хенджин, который никогда не может усидеть на месте, но после событий прошлой ночи он не может заставить себя накричать на него, как обычно. Неожиданно Феликс кашляет (если это можно так сказать), словно пытается скрыть смех. - Что? – спрашивает Хенджин. Это первый раз, когда Джисон услышал, как он говорит после их конфликта (если это было конфликтом) прошлой ночью, и его голос странно хриплый, словно он съел камни. Его палочки стучат по тарелке, будто он не может дождаться, когда уже сможет избавиться от них. Феликс поднимает взгляд со своих колен, смотрит на Хенджина, и его щеки незаметно краснеют. - О, ну, просто переписываюсь с братом. - У тебя есть брат? – спрашивает Дэхви, отрываясь от суповой ложки, наполненной тушенным мясом. – Он ходит в нашу школу? - Ах, нет, - Феликс поджимает губы. – Он остался в Австралии. Он учится там в университете. - Как его зовут? – с любопытством спрашивает Хенджин, его голос хрипит в горле, словно у него простуда. Джисон только сейчас видит, что его глаза немного налиты кровью и опухли, как будто он съел слишком много рамена. - Крис, - отвечает Феликс. – Ему двадцать. Джисон сделав необычно большой глоток апельсинового сока, громко захлебывается. Сынмин широко раскрыв глаза от удивления и юмора, хлопает его по спине. - Пей медленнее, идиот, - советует он. Джисон, все еще кашляя, саркастически поднимает большой палец вверх. Тем временем, его мысли путаются: «У него есть брат по имени Крис? Каковы шансы-». Осознав, в какую сторону развиваются его мысли, он успокаивает себя. Совпадение. Совпадение. Совпадение. - Итак, - говорит Дэхви, проглатывая полный рот бобовой фасоли, - вы, ребята, хотели пойти на пляж до начала нашего тура по естествознанию? Мистер Ким сказал, что он начнется в 10:30, верно? У нас есть перерыв для пляжа. - Да! Давайте сделаем это, - Феликс усмехается. - Мне в любом случае без разницы, - Хенджин пожимает плечами рядом с ним. - Все, что вы, ребята, захотите сделать. С двумя решившимися, Дэхви поворачивается к Джисону и Сынмину. - Так…, - он подминает брови, - а как насчет вас двоих? - Не думаю, что нам есть чем заняться, - шутит Сынмин, прежде чем Джисон успевает что-то сказать. Сынмин, как и Феликс, быстро ест, и его миска с супом почти пуста, всего немного сантиметров бульона плавают на дне миске. - Прекрасно! – отвечает Дэхви. – Я правда хотел увидеть пляж Хэундэ. Моя мама рекомендовала его перед отъездом. Это примерно в пяти минутах езды на автобусе отсюда, да? Хэундэ… Джисон внезапно вспоминает свой сон, от которого его маме пришлось разбудить его. Маленький Феликс кричит, и он просыпается с лицом, мокрым от слез. Он не хочет туда идти. Ни в малейшей степени. Когда сразу никто не отвечает, Дэхви продолжает: - Так что? Думаю, мы могли бы встретиться у главного входа в 8? Джисон сглатывает. - Есть еще какой-нибудь пляж, который кто-нибудь хочет увидеть? Например…, - ему неловко заканчивать заявление, поэтому он не делает этого, не тогда, когда Дэхви и Феликс кажутся такими взволнованными. Но пляж Хэундэ? Пляж, где ему снился маленький кричащий Феликс, пока все что мог сделать Джисон это исчезнуть? Тот пляж? Хенджин, который теперь смотрит на Джисона, похоже, что-то узнал в выражении лица Джисона, потому что он немного наклоняет голову, встретившись взглядом с невысоким юношей. Затем, словно извращенный бес взял вверх, он поднимает голову вверх и резко отвечает: - Нет. Не интересуемся ни одним другим пляжем. Пойдем туда, - он встает. – Сынмин, можно мне ключ от комнаты? Я начну собираться. - Ага, - Сынмин пожимает плечами. – Не похоже, что мы еще будем есть, так что можем вернуться вместе. - Мгм, - Дэхви с минуту колеблется, глядя широко раскрытыми глазами на свою наполовину полную миску супа, затем вздыхает. – Да, наверное, - он встает и смотрит на Феликса. – Тогда увидимся через пятнадцать минут? - Да, - весело отвечает Феликс. – Увидимся.×××
Пляж Хэундэ точно такой, каким его помнит Джисон. Пляж длиной почти в милю исчезает с обеих сторон бокового зрения. Солнце ярко светит над головой, согревая то, что в противном случае могло бы быть в прохладный день. Как бы то ни было, сегодня слишком холодно для купания, а у некоторых даже надеты легкие куртки. Тем не менее, на пляже больше, чем пару человек, легкий шепот разговоров проникает и выходит из периферического слуха Джисона. Единственные люди в плавках на этой части пляжа – Феликс и Хенджин, которые упрямо решили поплавать, несмотря на погоду. Они по колено в воде, радостно брызгая друг на друга в своих футболках и плавках. Волосы Феликса прилипли ко лбу, в глазах пляшут веселые огоньки. - Хван Хенджин! – он внезапно кричит, напугав женщину с ребенком, идущих рядом. Его улыбка широка, как пляж. – Я вызываю тебя на дуэль! Хенджин смеется, стряхивая воду с волос, готовясь принять боевую стойку. - Рискни, бро. Феликс бросает его в воду, и Джисону приходится отвести взгляд, прежде чем он начнется улыбаться, как дурак. Рядом с собой он слышит, как фыркает Сынмин. - Им будет не до веселья, когда они получат переохлаждение, - произносит он суровым голосом, притворяясь раздраженным. – Столько там сегодня градусов? 13? - Это очень щедро, - Дэхви кашляет с другой стороны от него. – Больше смахивает на все 10. Все трое сидят в ряд, зарыв ноги в песок. Они примерно в девяти метрах от прибоя, но достаточно близко, чтобы можно было за ними наблюдать, но также достаточно далеко, чтобы их не рискнули затащить в воду. Они могут полностью быть одеты в джинсы и футболки, Сынмин и Дэхви даже в легких куртках, но они знают, что это не гарантия от Хван Хенджина в хорошем настроении. И Хенджин, как ни странно, в очень хорошем настроении. Игра с Феликсом значительно улучшила его ранее мрачное лицо, хоть они и пробыли на пляже всего двадцать минут. Джисон содрогается при мысли о том, что может произойти в течение следующего часа. - Ну, они вроде как этого заслуживают, - наконец подает голос Джисон. – Так им и надо. - Я думал, что ты перестал ненавидеть Хенджина, - Сынмин закатывает глаза. Джисон толкает его достаточно сильно, чтобы он врезался в Дэхви. - Заткнись. Может, я и не ненавижу его, но это не отменяет того факта, что он идиот. Раздает громкий всплеск, когда Хенджин бесцеремонно бросает Феликса в воду. Парень смотрит налево от Джисона, после чего хищно улыбается. - Ты следующий, - кричит он и выскакивает из воды, оставляя возле себя капли воды. Дэхви взвизгивает. Он встает и быстро оглядывается, ища место, чтобы спрятаться, но он ищет его слишком долго, и через несколько секунд Хенджин доходит до троицы. Хенджин заключает его в очень крепкие и мокрые объятия, все время хихикая. - Блять, чувак, - Дэхви стонет. – Ты холодный, - улыбка исчезает, словно он пытается ее остановить. - Точно, - говорит Хенджин и его глаза светятся, явно забавляясь. – В этом и суть, - он крепко хватает Дэхви за плечи, после чего начинает тащить его к берегу. – Теперь твоя очередь. - Подожди-, - Дэхви начинает смеяться, - нет, Джинни-, - он оглядывается на Сынмина и Джисона широко раскрытыми глазами. – Стой, это справедливо? Ребята! - Ну, - Джисон пожимает плечами, не в силах скрыть собственную улыбку. – Тебе не повезло. - Получается, - Сынмин ухмыляется, - ты сможешь нам сказать, так ли там холодно на самом деле, - говорит он. – Это беспроигрышный вариант. Дэхви не отвечает, потому что слишком занят смехом. Хенджин прислоняется головой к Дэхви, и от Джисона не ускользает то, насколько им комфортно друг с другом. Дэхви уже перестал сопротивляться, можно считать, что он практически движется по собственной воле. Глаза Сынмина следят за ними до их исчезновения на берегу со странным выражением лица. Несколько секунд спустя Джисон наблюдает, как Хенджин поднимает Дэхви как на свадьбе, после чего бросает его с громким всплеском. Феликс, которому до сих пор каким-то волшебным образом удалось избежать обнаружения, подходит к ним с ухмылкой. - Эй, не могли бы вы сыграть в камень-ножницы-бумага для меня? - Что? – спрашивает Сынмин. Выражение сползает с его лица, как вода, сменяясь любопытной улыбкой. – Зачем? - Мне нужно подкрепление. У Хенджина слишком много власти, - объясняет Феликс. – Я хочу бросить его в океан. Проигравший в камень-ножницы-бумага должен будет мне помочь. – Он стряхивает волосы одной рукой, и вода разбрызгивает во все стороны. С потрясением Джисон понимает, что на нем белая футболка Skrillex. Знак музыканта почти полностью выцвел, что объясняет, почему он не видел ее раньше. Но это определенно логотип Skrillex. Совпадение. Совпадение. Совпадение- - Я сделаю это, - выпаливает Джисон. – Я хочу сбить Хенджина с ног. - Я это предполагал, - к его удивлению, Феликс улыбается. – Итак, план таков-×××
В итоге они пробегают пятнадцать метров по пляжу, чтобы незаметно к нему подплыть. Как он и предполагал, здесь холодно, если не холоднее. В ту минуту, когда он вбегает в воду, он ощущает, как температура воды начинает превращать его руки и ноги в онемевшие куски. Он дрожит. - Черт, Феликс, здесь холодно, - жалуется Джисон, ощущая, как стучат его зубы. - Знаешь что, я действительно думаю, что собираюсь-, - он делает шаг к берегу. Краем глаза вдалеке он видит, как Хенджин и Дэхви шумно веселятся в воде. Феликс издает короткий смешок, словно удивлен, но ничего не говорит. Джисон морщиться, щурясь на лицо Феликса. - Хэй, чувак, ты становишься синим? Думаю, тебе- - И что? Это не значит, что мы умрем или что-то в этом роде, - отвечает Феликс, пожимая плечами, его глаза немного расширены. Похоже, он собирается сказать что-то еще, но останавливается. На Джисона обрушивается волна дежавю. Ему кажется, что он уже говорил это раньше. Но прежде чем он успевает что-то сказать, Феликс произносит хриплым и резким голосом: - Это как пляж Бонди, понимаешь. Не о чем беспокоиться. Мир останавливается. - Можешь еще раз повторить для меня? – решительно спрашивает Джисон. Его мозг вращается со скоростью десять миль в час. Он не может соображать. Должно быть, он ослышался. - Ничего, - быстро отвечает Феликс, его щеки становятся ярко-красными. – Пошли отсюда, думаю, что Хенджин выходит из воды. - Нет, серьезно, повтори это еще раз. Я могу поклясться, что ты сказал Бонди. - Ты ведь чутко спишь, верно? – шепчет Феликс. Каждая часть на теле Джисона покалывает, как будто он во сне. Волны разбиваются о его ноги, холод каким-то образом успокаивает его. Он думает, что может упасть в обморок, но ему удается этого не делать. Его голос хрипит, когда он говорит: - Я первый спросил тебя об этом. - Знаю, - отвечает Феликс, в его глазах мелькает что-то похожее на сожаление. – Поэтому я тебе отвечу. Спал, если бы не сны. За свою жизнь Джисон представил тысячу многообещающих мыслей о том моменте, когда они с Феликсом смогут встретиться. Это были такие мысли, как бассейн на семейном отдыхе, заказ в кафе или встреча в колледже. Они сразу же стали бы друзьями, они бы смеялись и шутили, они целовались бы до тех пор, пока не перестанут дышать. В его мечтах они всегда узнавали друг друга сразу, как соулмейты, узнавали друг друга через связь, выкованную из стали за долгие годы снов. Для Джисона всегда казалось неизбежным, что они узнают, и не только узнают, но и сразу же подойдут друг к другу, как давно потерянные влюбленные, воссоединившиеся после долгой разлуки. Все оказалось совсем не так, как он себе представлял. - Ты солгал мне, - произносит Джисон. – Я спросил тебя, и ты солгал, - он дрожит от холода (вода действительно начинает на него воздействовать). - Прости, - шепчет Феликс. - Как давно ты знаешь? - С обеда, в тот первый день, - отвечает Феликс, не сводя глаз с лица Джисона. – Ты-, - он неопределенно жестикулирует. – Трудно не заметить. Джисон поворачивается, намереваясь пойти к берегу. Кровь пульсирует в его венах, хотя он не чувствует своих конечностей. Его дыхание прерывистое, словно он бежал. Он делает шаг. Феликс хватает его за руку и не отпускает, даже когда Джисон почти вежливо просит его об этом. - Джисон- - Почему? – спрашивает он, слыша, как дрожит его голос, и ненавидя его за то, что он обманул его. – Почему ты солгал? - Я не лгал! – в отчаянии отвечает Феликс. – Я просто- не мог. Не тогда. Мне было страшно. - Из-за чего? – говорит Джисон, отдергивая руку. – Чего тебе, интересно, бояться? Наступает напряженное молчание. - Тебя, - тихо говорит Феликс. - Какого хрена ты меня боишься? – Джисон фыркает. - Потому что я влюблен в тебя, Хан Джисон, - решительно отвечает Феликс. Джисон не подозревал, что люди могут двигаться в замедленном темпе, и все же он здесь, чувствуя, как мир дважды останавливается за пять минут. - Ты- ты что? - Я влюблен в тебя, - повторяет Феликс. Его щеки темно-розовые, руки заметно дрожат сбоку. – В первый же день я понял, что это ты, но до сегодняшнего дня не верил в это. Это-, - Феликс снова неопределенно жестикулирует. – Это просто- я думал, что ты был только во сне, а потом ты появился в реальной жизни, и это было похоже на магию, что я испугался- - Окей, - шепчет Джисон. Выражение лица Феликса такое же, как в последнем сне. Он бессознательно тянется к руке Феликса. – Не- не плачь. Феликс смеется. Он откидывает волосы назад одной рукой, глаза все еще блестят. - Я не плачу. - Окей, - снова отвечает Джисон. Он мельком бросает взгляд туда, где должны быть Хенджин и Дэхви – они исчезли. И им лучше не приходить сюда. – Хм, это немного забавно, потому что я тоже в тебя влюблен? Феликс бросает на него взгляд. - Знаю, - произносит он. Затем он тянется к Джисону, притягивая его в объятия. И он удивительно теплый для того, кто, скорее всего, находится в пятнадцати минутах от переохлаждения. Его руки обхватывают спину Джисона, располагая ладони на спине. Его голова идеально помещается на плече Джисона. - Я знаю, - повторяет он снова. – Вот за это я тебя и люблю. Наступает пауза. - Джисон, я не останавливал сны, - говорит Феликс. – Они просто остановились сами по себе. Я не знаю почему. Джисон не отвечает. Феликс пахнет сильным соленым привкусом. Джисон чувствует, как холодная вода на рубашке Феликса проникает в его рубашку, но он не хочет отстраняться. Он выдыхает, и его дыхание дрожит. Какая-то глубокая тревога мгновенно покидает его. - Я не могу поверить, что ты реален, - тихо говорит Джисон. - Я не могу поверить в то, что ты реален, - отвечает Феликс приглушенным голосом, когда он говорит это в плечо Джисона. – Это похоже на сон. Но это не- не в том смысле, в каком это имеет значение. Потому что Джисон знает, что если он отпустит его, то не проснется. Феликс не исчезнет, потому что он реален, настолько реален, насколько всегда надеялся Джисон. Это никогда не было совпадением. Это никогда не было совпадением. Джисон был прав.×××
Той ночью Джисон снова на пляже Бонди, и это так до боли знакомо, что он практически плачет. Небо прекрасно голубого цвета, окрашенное полудюжиной созвездий, но и также тысячами одиноких звезд. Пляж усыпан звездным светом – вода отражает бесконечные крошечные проблески света, когда она исчезает за горизонтом. Он чувствует, как чья-то рука переплетается с его собственной и оглядывается, чтобы увидеть Феликса, смотрящего на волны, с отстраненным взглядом в глазах. Его волосы слегка развеваются на ветру, и темные пряди падают ему на лоб. Его темные глаза сияют, сияют эмоциями, которые Джисон уже узнал. - Ты скучал по этому, не так ли, - это был не совсем вопрос. Феликс просто кивает. Его взгляд метнулся к Джисону, затем снова к океану. - Ты собираешься плавать? – нежно спрашивает Джисон, сжимая руку Феликса. Феликс на мгновенье задумывается. - Нет, - наконец отвечает он. – Не сегодня. Не думаю, что это именно такой сон. Сердце Джисона трепещет, но он не спрашивает. Он наблюдает за лицом Феликса, за движение его шеи, когда тот сглатывает. Он нервничает. Эта мысль успокаивает его. - Я хочу поцеловать тебя, - внезапно произносит Феликс. – Могу- могу ли я? Джисон даже не отвечает. Он притягивает Феликса к себе. Эти губы, кожа, тихое дыхание, его руки в волосах, мягче лунного света, не прерывающиеся образы, а непрерывные, ясные и живые. Звезды ярко сияют на них, как маленькие обещания, пляж устойчив под их ногами, шум волн где-то на заднем плане. Это одновременно все и ничего, о чем мечтал Джисон. Сон до конца наполнен чем-то материальным. Чувство напоминающее тихий шепот в глубине сознания Джисона. И впервые в жизни он не боится проснуться.