Основы темерской государственности

Ян практически болезненно аккуратен. Сначала он смотрит на него — долго, вопросительно, почти жалобно — будто спрашивая разрешения, и уже тем же вечером раскладывает его на столе, всё с той же неловкостью, словно это их первый раз. Разводит ноги, впивается губами в шею, заставляя Роша выгнуть голову и несдержанно застонать, прикусывая губу от желания. Целует, шею, грудь, ребра, живот, бедра оглаживает ладонями, и всё смотрит украдкой, беспокоится — всё ли с Рошем в порядке. А Вернон просто открывается навстречу, и всё мысли улетают из головы — не до них сейчас, не тогда, когда чужие руки так ласково держат его, не давая уйти от реальности. Ему немного стыдно, что Ян так нежен с ним — в конце концов Рош никакая не барышня и вовсе не такой хрупкий, а Наталис — вовсе не первый его мужчина, но что-то внутри не даёт ему воспротивиться. Так что, когда чужие пальцы наконец опускаются вниз, оглаживая внутреннюю сторону бедра и проскальзывая меж ягодиц, Вернон лишь тихо стонет, позволяя тому делать всё по-своему. Ян едва прикасается влажными пальцами к входу, гладит, давит совсем немного, а у Роше голова идёт кругом. Он выдыхает громко, просяще, и получает в ответ тихое «Вернон..», произнесенное едва ли не шепотом ему в шею. Роше растягивают долго, неторопливо, костяшка за костяшкой, пока всё внизу не начинает хлюпать от смазки с каждым движением чужих пальцев внутри. Пальцы у Яна большие, крепкие, но член — гораздо больше, и остаётся только послушно позволить Наталису готовить его под себя, хоть от желания уже и поджимаются пальцы. И даже так в нем видно командующего — как методично двигаются руки, вбиваясь глубже в Роше, как взглядом тот ловит любые изменения на его лице, а свободная рука крепко прижимает к столу — и его собственное волнение выдает лишь едва заметный румянец на щеках, но Вернон не возглавлял бы Синих полосок, не умей он замечать подобные мелочи. В определенный момент шершавые пальцы задевают ту самую точку внутри Роше, от прикосновений к которой он всегда забывал, где и с кем находится, заставляя его непроизвольно застонать — пальцы застывают на мгновение, а затем проводят по этому же месту ещё раз, надавливая сильнее и заставляя его до хруста выгнуться в спине, обхватывая ногами чужие бедра и притягивая их ближе, вдавливая чужое тело в себя. Член Наталиса, всё ещё под тканью, проходится по его ноге, и Вернон только сейчас понимает, насколько сильно тот возбужден — и после этого всё словно обрывается. Ян вытаскивает свои пальцы из Роше, размазывая смазку по входу, и Вернон в нетерпении тянется к тесемкам его штанов, лихорадочно пытаясь их развязать — его руки перехватывают, и слегка дрожащие пальцы Яна сами расправляются с узелками, позволяя Роше получить доступ к самому главному — он обхватывает влажными от волнения пальцами его горячий член, Ян вздрагивает, выдыхает резко, толкается в его руку, в следующий момент Вернон чувствует, как его прижимают спиной к твердой древесине, и сам широко раздвигает ноги, выгибаясь навстречу. Тяжёлая головка утыкается в его вход, давит и проскальзывает внутрь, напирая на влажные стенки. Два толчка, и член оказывается внутри полностью — Вернон шипит, выгибается, собственный член ноет, умоляя о прикосновениях, но Ян лишь дышит часто, одной рукой придерживая его за бедра, а второй обхватывая его бок, и толкается глубже. Вернон скулит, вскидывает бедра и впивается в чужие руки, Ян, хоть и с подготовкой, но всё ещё большой, и растяжение болезненно острое. Тот начинает плавно двигать бедрами, Роше стонет, а Ян толкается сильнее, нежно придерживая его за бедра. У него большие руки, теплые, сильные, и их хватка ощущается чертовски хорошо. Вернон чуть выгибается навстречу, обнимая мощную спину ногами — его придерживают и вновь толкаются, срывая с губ тихий скулеж. Хочется отвернуться, но у Яна глаза слишком темные — слишком внимательные, следят за ним цепко-цепко, как если бы оценивали картину на поле боя, не упуская ни малейшей детали. — Вернон, всё хорошо? — произносит он мягко, настороженно, и руку опускает ему на низ живота. — Я всё делаю правильно? Его ведь и самого ведёт, Вернон видит, но лишь кивает, после очередного толчка вновь откидывая голову назад, позволяя себе просто отдаться ощущениям. Ян, хоть и старается быть аккуратным, толкается всё равно слишком сильно — Вернон чувствует, как толстый член распирает его нутро, и от этого подгибает пальцы на ногах и стонет, впиваясь руками в древесину. У него, конечно, были партнёры и раньше — достаточно много, на самом деле, но лишь немногие из них были по габаритам как Наталис, а Вернона не брали уже очень и очень давно. — Ян. Ян, блять. — шепчет он сдавленно, пытаясь свести ноги вокруг чужих бедер. Тот смотрит слегка виновато, тормозит, но двигаться не перестает — вместо этого наклоняется, утыкаясь лицом ему в шею. — Прости, я.. Рядом с тобой мне трудно себя контролировать. Он выдыхает влажно, а Вернон слегка приподнимает бедра и шипит от прикосновения собственного члена к чужому твердому животу. — Ян, не останавливайся, блять, пожалуйста. — Вернон ещё раз вскидывает бедра, потираясь членом о чужой живот, и громко стонет, когда тот послушно толкается сильнее, проезжаясь крупной головкой по комку нервов. — Да, да, пожалуйста. Он хнычет, снова сжимая ноги вокруг начинающего всё активнее вбиваться в него мужчины — тот срывается на сильный, устойчивый темп, методично вколачиваясь в чужое тело. Вернон любил такой тип секса больше всего — как движения чужого члена внутри выбивали все мысли из головы, оставляя лишь тянущее удовольствие, граничащее с болью. Приятной болью. Её хотелось ощущать снова и снова, вместе с ударами чужих бедер о свои. Ян приподнимается, укладывая руки Роше под коленями и надавливая на его ноги, слегка разводя их и сильнее сгибая в коленях — Вернон лишь что-то неразборчиво мычит, тут же срываясь на полувскрик — в таком положении Наталис проходил куда дальше, распирающее ощущение внутри увеличилось, заставляя его с силой сжать зубы, лишь бы не начать скулить как собака. Хватка у Наталиса была крепкой — к утру наверняка останутся синяки, но Вернон даже не пытается возразить, послушно выгибаясь так, как ему показали. Всё же не сдержав очередного жалкого стона, он выгибается, пытаясь дотянуться рукой до своего члена — от прикосновения его обожгло, посылая дрожь по всему телу. Сильнее обхватив его горячей ладонью, он принимается рвано двигать мокрыми пальцами, пытаясь попадать в темп, в котором его имел Ян. Тот стал дышать отрывистей, толчки скатились на немного неряшливый ритм, беспорядочно вдалбливаясь в чужие бедра. Тихо простонав, Наталис перехватывает его руку, с силой сжимая пальцы на пальцах Вернона, сомкнутых вокруг его члена. В ответ на это Вернон тихо шипит, вскидывая бедра и толкаясь в чужую крепкую хватку — мозолистые пальцы Яна ощущаются совсем не так, как его собственные. Они нежно проходятся по плоти, сжимая под головкой и оглаживая её большим пальцем, смазывая капли предсемени и слегка надавливая на уретру. Одновременно с этим Ян вновь толкается, с громким шлепком ударяясь бедрами о бедра Роше, и заставляя того выгнуться с задушенным полувсхлипом и впиться зубами в собственную руку чтобы заглушить стон. Рука Вернона на члене ослабла, отдавая Яну контроль, и он попросту откидывается назад, впиваясь пальцами в край стола. — Я сам.. — тяжело дыша выпалил Ян, наклоняясь и целуя Вернона в шею. — Я о тебе позабочусь. Комнату заполнили звуки влажных шлепков, смешанных с приглушенными стонами Роше, доверчиво раскинувшимся на столе. Наталис всё ещё придерживал его под коленом одной рукой, второй ласково, но крепко наглаживая член в такт собственным толчкам. Вернон выгибается, закрывая глаза. Ощущения моментально переполнили его разум, горячей волной растекаясь по телу и заставляя поджать пальцы на ногах. Просто отдаться. Тому, в ком он был уверен. Что-то, чего он очень долго не мог себе позволить. Он двигает бедрами, чувствуя, как его плоть проезжается по плотно сжатым мозолистым пальцам, не удерживая судорожного выдоха. Ян слегка сжимает кулак, гладя в тон движению, заставляя Вернона надломленно зашипеть. Для него это было даже немного больше, чем достаточно — сильные, уверенные движения внутри, знакомое распирающее ощущение и бережные пальцы единственного человека в этом дворце, с которым он мог позволить себе просто быть собой. Не так, как это было с другими. Не так, как это было с Фольтестом. Он задушенно выдохнул, невнятно выстанывая какую-то просьбу и сильнее разводя ноги, подаваясь вперёд — всё его тело судорожно напряглось, и Ян, словно почувствовав это, сильнее сжал пальцы, оглаживая и надавливая на головку, доводя его до последней грани — Вернон выгнулся, на этот раз уже не сдерживая стона и изливаясь в чужую руку. Тот всё ещё сжимал его, ласково поглаживая, и было очевидно, что ему и самому осталось недолго. Переборов усталость, Вернон перехватил его вторую руку, притягивая к себе и смотря мужчине прямо в глаза, устало поцеловал — а у того глаза засветились чем-то настолько теплым, что у Роше и у самого защемило в груди. Наталис наклонился, прикасаясь губами к его грудной клетке — там, где билось сердце под кожей. Тихо выдохнув, Вернон провел рукой по чужой шее, чувствуя, как с очередным толчком мужчина вздрагивает, и горячее семя разливается у него внутри. Они оба застыли в попытке отдышаться и прийти в себя. Переплетённые пальцы так и лежали у Роше на груди — как и Ян, не удержавшийся и навалившийся на него после оргазма, придавливая всем своим весом. Наталис поднимается первым, после очередного недовольного бурчания Роше на тему того что он, вообще-то, не очень лёгкий — встаёт на ноги, которые всё ещё слушаются плохо, и проводит рукой от чужой груди к животу, смазывая попавшую туда сперму. Роше морщится, осматривая комнату в поиске полотенца, но его опережают — вынимают упавший член из усталого тела, вызывая тихий недовольный стон, и приносят влажную ткань. На горячей коже она ощущается даже слишком приятно — волна мурашек пробегает по телу, и если бы Вернон не был так вымотан, он бы точно отреагировал. Закончив с ним, Ян оставляет мягкий поцелуй на чужом бедре и принимается за себя, оттирая кожу от подсохших белесых пятен и пота. — Мне приказать, чтобы нагрели ванную? — тихо произносит он, внимательно глядя в глаза. — У меня нет сил, чтобы идти — твоими стараниями, между прочим. Хотя если хочешь меня понести, то я не против. Ян отводит взгляд в сторону, избегает смотреть в глаза. — Я скажу, чтобы приготовили бадью сюда. — Отличная идея, надеюсь их не смутит вид распростёртого на твоём столе капитана синих полосок. — Роше фыркает и улыбается глумливо. — Вернон.. В голосе явно проскальзывают ноты вины и неуверенности, заставляя его слегка устыдиться своих слов. Иногда он забывал, с кем именно имел дело. Удивительно, но чуть ли не второго человека в Темерии было необычайно легко смутить простыми словами. Роше предпочитал винить в этом очевидную неопытность коннетабля в подобного рода.. отношениях. — Успокойся и иди сюда, — он приподнялся на локти, хватая чужую руку и притягивая мужчину ближе. Пальцы ласково провели по ладони. — Всё хорошо. Мне было хорошо сейчас, с тобой, и я надеюсь, что тебе со мной тоже. Вернон провел ладонью по чужой шее, оглаживая и наклоняя чужую голову ближе к своей, проводя языком по нижней губе и мягко прикусывая её зубами, затягивая Наталиса в поцелуй. И тот, разумеется, не смог отказать. Ещё раз облизав чужие губы, Роше погладил рукой подбородок, вынуждая мужчину посмотреть ему прямо в глаза. — А теперь иди и скажи им, чтобы грели воду. Я буду ждать тебя здесь. В конце концов, важные дела можно было и отложить на потом.