Сон дружбе (не) помеха

В темноте глаза Шурфа флуоресцировали изумрудным светом, напоминая этим глубокие воды Хурона. Лежать рядом с ним на одной абсолютно белой подушке и тонуть в этом тёплом море было чем-то невыносимым. Но до смущения приятным. Я чувствовал усталость всего дня, но никак не мог укутаться в тонкую паутину сновидения. Я прикрыл веки, продолжая при этом наблюдать за Шурфом сквозь ресницы. Он тоже засыпал, размеренно вздымая грудь. Я провалился в сон, как всегда, неожиданно. Сначала я не мог распознать, что творится вокруг. Лишь плащ синевы окутывал меня и силуэт рядом, который, соответственно, оказался Шурфом. Только спустя некоторое время я различил яркие пятна на стенах и потолке. С восторгом осознал, где нахожусь, вцепился в руку Шурфа. -Знаешь, где мы сейчас? — загадочно спросил я. -Точно не в гостях у твоей бабушки. Я взглянул ему прямо в лицо и убедился в том, что этот парень в очередной раз отличался от хорошо знакомого мне Лонли-Локли, любителя позанудствовать и послушать стихи в «Трехрогой луне», от Безумного Рыбника, имя которого сотрясало Ехо пару веков назад, и от Шурфа, того самого, что лукаво улыбался мне на Тёмной Стороне. -Это Океанариум, — поучительно покачал я пальцем, провёл им по толстой стене, отделяющей нас от мира морских обитателей. — В этом специальном месте находится тучево множество рыб и существ, им подобных. И действительно, голубые лоскуты воды разрывали движением черноперые акулы, мурены, о ненасытности которых слагали страшные легенды, и хищные окуни, мирно дремлющие среди кораллов. Кружились в бесконечном хороводе стайки кашмирских луцианов и сине-жёлтых хризиптеров. Гигантский аквариум представлял собой аркообразную постройку, так что мы могли разглядывать рыбок не только по бокам, но и сверху. -Я никогда не был в Океанариуме на самом деле, — сказал я, медленно проводя взглядом по всей этой красоте. — Много раз просил родителей сводить меня сюда, но. Но тонул лишь в сплошных обещаниях да завтраках. Устав от этого, я выпросил у друга кассету с записью экскурсии по миру рыб. Этот аквариум запомнилось мне больше всего. Помнится, я пересмотрел именно эту часть несколько дюжин раз кряду. Мне стало снится, как я хожу по царству Клоунов и Хирургов. С тех пор этот сон занял лидирующее место в моём списке. Шурф зачарованно кивал в такт моей болтовне. Он был целиком поглощён зрелищем морского дна, захвачен его тайнами и необычным покоем. В этой тишине, казалось, было больше смысла, чем во всех словах мира. Пока Лонли-Локли прилипал к очередной толще стекла, наблюдая за рыбой-белкой, я увидел дверь в конце этого водного туннеля. Я, почему-то, безошибочно знал, что, если открыть её и войти внутрь, то мы окажемся в другом сне. -Пойдем дальше, — не спросил, а произнёс, как факт, я. — Пора в путь. Мне показалось, что моего спутника придётся силой отдирать от аквариума с рыбками, но он справился с этим делом сам: положил ладони к стеклу, совершил движение, напоминающее отжимание, оторвался от стекла. Следующий пейзаж был уже известен нам. Угрюмого вида море и галька под ногами. Безлюдный пляж и ласкающие берег холодные волны. Мы не стали задерживаться здесь, быстро отыскав следующую дверь. Я прикрыл глаза краем лоохи, спасаясь от слепящих лучей солнца. Приятный ветерок обдувал кожу, согревал своим теплом, приносил аромат свежескошенной травы и душистой резеды. -Это оно, Макс? -Почти. Это садик моей родственницы. Чтобы оказаться ТАМ, нужно проделать некоторую подготовку и воспользоваться бирюзовой магией четыреста восемьдесят пятой ступени. Шурф недоуменно уставился на меня. Его физиономия была подобна моей в первые дни жизни в Ехо: примесь лютого страха и дикого любопытства. Правда, чего греха таить, с габаритами испуга я переборщил. Но вот с размером заинтересованности моего коллеги в происходящем нисколько. -Убрать панику, сэр Пресекающий Ненужный Смех и Веселье. Сейчас я познакомлю тебя с гениальным изобретением человека нашего мира — с велосипедом. -Вынужден тебя разочаровать, приятель, — специально угрюмо и с занудным поучительством произнёс Шурф. — Я знаком с этих механизмом через книги, которые ты доставал мне из Щели между Мирами. И это была чистой воды правда. Лонли-Локли был лютейшим книголюбом и охотником за знаниями. В принципе, единственное, что могло пробудить в этом парне интерес до сего дня, были эти прямоугольные кирпичики с исписанными листами внутри. -Значит, у тебя не возникнет проблем и с эксплуатацией, — заключил я. Я уверенно направился к маленькому сарайчику по правую сторону дома. Знал, что там всегда стоят три велосипеда: один красный, с поломанным гудком, второй зелёный с маленькой сумочкой на багажнике (в ней можно было обнаружить гаечный ключ и отвёртку) и синий, со сдутой шиной. Я вытащил красный для себя, зелёный же сунул Шурфу. Как бы смешно сейчас это ни звучало, но я струханул, так как сам очень давно не катался на этой двухколёсной лошади. Но падать на глазах Лонли-Локли мне не хотелось. Я с лёгкостью тюленя взобрался на сиденье, оттолкнулся от земли и, как ни странно, поехал. Стал наворачивать маленькие круги вокруг Шурфа, который пытался удержать равновесие на велосипеде. Когда он, наконец, смог проехать целый метр, не шатаясь, как пьяница, из стороны в сторону, мы отправились по песчаной дорожке в сторону моего таинственного Места. Сначала Шурф неуверенно держался, норовя навернуться и сломать себе шею в ближайших кустах. Но скоро приловчился, стал поспевать за мной. Мы ехали по широкой дороге, изредка посыпанной щебнем, который звонко шуршал под шинами наших велосипедов. Я наслаждался быстрой ездой. Не амобилер, конечно, но тоже неплохо. Иногда останавливался, зачарованно любовался ярким солнышком и лугом, заросшим ромашкой и шиповником. -Приехали, — сказал я, в очередной раз остановившись у зарослей. Бросил велосипед в траву, так как подставки у моего железного коня отродясь не было. Дождался, пока Шурф остановится, каким-то чудом заставит неподвижно стоять свой транспорт, и подойдёт ко мне. Мы прошли сквозь раскинувшуюся листву древних ив, которые скрывали маленькое озеро. Да и не озеро это вовсе было, а какая-то очень большая и, по своим меркам, глубокая лужа. Тропинка резко шла вниз, поэтому я ловко сбросил свои сапожки с драконьими мордами и босиком сбежал вниз. Уверен, если бы Шурф сейчас был в своём обычном состоянии, то он прочитал бы мне лекцию о том, что сначала стоило снять с себя лоохи, а уж потом лезть в воду. Но, вместо этого, Лонли-Локли просто последовал моему примеру и через несколько секунд босиком прохаживался по центру водоёма. Так мы и просидели в моей тайной луже около часа. Тихо бродили, раскачивая холодную водную гладь из стороны в сторону, думали о своём. Иногда я легонько пинал по воде так, чтобы брызги попадали на Шурфа, и сразу отворачивался. Мол, не я это вовсе был. Первое время он игнорировал меня, видимо, поглощённый какими-то своими мыслями. А позже, когда я этого совсем не ожидал, изловчился облить меня с головы до ног. Я сразу же попытался отомстить ему, но Шурф ловко уворачивался от всех моих ударов. Так что вскоре мне пришлось бросить эту изначально бессмысленную затею. Устав барахтаться в воде, я вышел, а, если быть точнее, выкарабкался из лягушатника, прошёлся по мягкой траве. Решил прогуляться по заповеднику, вспомнить детство. В ходе моих скитаний была обнаружена именно та ива, на которую я опирался спиной, пока читал, и та, на которую, взобравшись, я мирно спал. Вспомнил, что под одним из деревьев зарыт секретик, или, как я его называл, письмо взрослому себе. Нужно было найти стеклышко от бутылки и фантик, красивый камушек или ракушку, и зарыть всё это добро под землю. Но вспомнить, у какой именно ивы я произвёл этот шаманский ритуал, не смог. Побродил, поковырял землю палкой, да и бросил гиблое дело. Зато краем глаза увидел очередную дверь — проводник между снов. Решил краем глаза заглянуть, что скрывается за фиолетовой древесиной. Как только мой длинный нос оказался между сном настоящим и сном будущим, я резко отпрянул. Секунду спустя снова заглянул внутрь и, убедившись, что мне не померещилось, быстро закрыл дверь. -Там что-то настолько ужасное и мерзкое? Или ты просто испугался? — спросил из ниоткуда появившийся Шурф. -Ничего интересного. Сплошная скука. Понимаешь, ску-ка, — соврал я, моля Небесную Канцелярию о том, чтобы Лонли-Локли не взбрело в голову проверить, от какой же такой зелёной тоски я с испугом оторвался. Но, видимо, мои мольбы не успели дойти до места назначения: Шурф быстро сокращал дистанцию между нами. Я попытался преградить ему дорогу, что могло смело приравниваться к смерти. То ли Шурф был сегодня добрым, то ли не счёл меня за серьёзного противника, но он ловко обогнул мою тушку, быстро оказался у двери. За приоткрытой Шурфом дверью происходило самое интересное. Если быть конкретнее, то Мастер Пресекающий Ненужные Жизни отсасывал Ночному Лицу Почтеннейшего Начальника Малого Тайного Сыскного Войска. На мой скромный вкус, эти господа занялись этим делом слишком не вовремя, чем создали опасную и напряженную тишину. -Это ты и я, — сказал, помедлив, Шурф. Не вопрос, а самая что ни на есть настоящая констатация факта. Я вспомнил пресловутые дыхательные упражнения, прописанные для моего здоровья сэром Джуффином Халли. Начал шумно вдыхать и выдыхать, пока Шурф внимательно наблюдал за происходящим во сне. Надо отдать ему должное: делал он это с увлечением учёного, обнаружившего редкое явление. Шурф, наконец-то, оторвался от созерцания всего этого безобразия, рожденного моей головой. И, как гром среди ясного дня, зазвучал его смех. Господин Тайный Сыщик изволил поржать. Я вконец стушевался, попытался не взорваться от противоречивых эмоций. С одной стороны, смех Шурфа — это действительно что-то прекрасное, редкое. Но с другой стороны, к чему весь этот показательный концерт спектра весёлых эмоций? -А я никак не мог понять, к чему ты стал такой. Такой. Такой, — пытался поясниться Шурф сквозь смех, но ему это плохо удавалось. Продолжая хохотать, он подошёл, опустил мне голову на плечо. Я чувствовал, как он пытался успокоиться, взять себя в руки. Отметил, зачем-то, что пахнет Шурф белым алиссумом или ночной петуньей. От него, к тому же, несло запахом предрассветного моря. Я не знал, что стоит предпринять, поэтому чуть—чуть приобнял Шурфа, только что не шептал ему, чтобы он успокоился. А то так от смеха и помереть можно, от непривычки. Я осознал всю нелепость происходящей ситуации: вот Шурф, стоит, ржёт мне в плечо, а я пытаюсь его привести в чувства, спокойно похлопываю по спине. Теперь я знал, какие обстоятельства заставляют Хаос и Истину поменяться местами. ××× Мы лежали в зарослях благоухающих цветов и сочной травы, где-то позади покоилась моя тайная лужа. Лонли-Локли успел прийти в себя и даже, на минуточку, поцеловать меня. Сначала украдкой, легко, в потом долго и со вкусом. Пребывал я, мягко говоря, в приятном ахуе. Всё вокруг покрывалось цветными бликами и плыло куда-то, определённо, очень далеко. Положив ногу на ногу, я смотрел на небо сквозь зелёную листву ив. Пытался разглядеть, какой формы облако проплывает над нашими грешными головами. Внезапно, меня посетила гениальная идея. Появилась из ниоткуда, заглянула в пустоту разума, сделала шаг и растворилась. Теперь, надо понимать, мой вакуум был заполнен чем-то очень интересным. Я сунул руку в карман лоохи и сосредоточился. Попытался вытащить ЭТО из Щели между Мирами. Шурф с любопытством уставился на мои потуги в области Истинной магии. И, надо отдать мне должное, этот эксперимент увенчался успехом. -Что это? — спросил он, когда предмет был извлечён на свет божий. -Мечта каждого дошкольника на моей родине. Я достал из коробки нечто, обтянутое разноцветной фольгой, на которой чёрными буквами было выведено «Kinder». Я отодрал обёртку, оголяя шоколадную поверхность, разломал сладость пополам. -У этой штуки необычное название — шоколадное яйцо, — сказал я, протянув одну половинку Шурфу. Он молча принял её, подержал в руках, видимо соображая, что с этим куском делать. Потом всё-таки решился и откусил. Пока Шурф жевал, я раскупорил маленькую жёлтую баночку, по форме напоминающую её съедобного предшественника. -А вот в этой штуке спрятан подарок. Обычно он бывает для девочек и мальчиков. Чтобы понять, для кого предназначена сладость, обертку сделали двух цветов: розовый — для прекрасного пола, синий — для всех остальных. Я выразительно покрутил перед носом Шурфа розовой фольгой. -Мы с тобой, конечно, не красивые леди, но именно под этой розовой оберткой есть то, что мне нужно. Я продолжил организованно работать. Весь шоколад скармливал Шурфу, благо, что он его безостановочно мог есть. А все подарки откладывал в кучку. Прежде, чем выполнить свой план, мне пришлось вытащить из Щели между Мирами чуть ли не дюжину коробок с шестью шоколадными яйцами внутри. Наконец, я устало упал на спину, гордо сжимая в кулаке свою добычу. -И ради чего ты все это затеял? — спросил Лонли-Локли. Любопытства ему было не занимать. -А вот ради чего, — я разжал ладонь, в которой лежали два маленьких колечка. Одно, голубое, с морским коньком по центру, я протянул Шурфу. Второе, фиолетовое, со звездочкой, оставил себе. Конечно, габариты наших пальцев чуть превышали детские, но на мизинчик они нам налезли. -Там, где я раньше жил, было принято делать такие подарки тем, кто тебе дорог и с кем ты бы хотел провести всю жизнь. Правда, кольца покупаются специальные, золотые, с различного рода дорогими камнями, но мы с тобой не гордые — и так сойдёт. -Сойдёт, — согласился Шурф. Он подцепил мой мизинец своим, переплёл их, полюбовался. -И всё-таки, Макс, в следующий раз говори о таких вещах сразу. Молчание, как ты уже понял, создало только тягучее расстройство. А результат всё равно получился бы таким. -Каким таким? — лукаво и невинно поинтересовался я. Шурф сразу понял, что я напрашиваюсь на поцелуй. В чём он, конечно, не смог мне отказать.